Негара Анжела л-104б
Занятие№ 8
Вопрос 6: Анатомические открытия XVII века. Открытие капиллярного кровообращения (М.Мальпиги).
Величайшим физиологическим открытием века, которому суждено было перевернуть всю медицину, стало открытие кровообращения. Поскольку авторитет Галена уже пошатнулся, Уильям Гарвей (1578-1657), английский врач, учившийся в Падуе, мог свободно заниматься наблюдениями и делать выводы, которые были опубликованы в его эпохальной книге О движении сердца и крови (De motu cordis et sanguinis, 1628).
Открытие Гарвея подверглось ожесточенной критике, особенно со стороны Парижского медицинского факультета, одной из самых консервативных школ того времени. Там было запрещено преподавание учения Гарвея, а отступления от Гиппократа и Галена карались исключением из научного сообщества. Помпезное шарлатанство тогдашних французских врачей было увековечено в острой сатире Мольера.
Гарвей мудро игнорировал крикливые выступления противников, дождавшись одобрения и подтверждения своей теории. Дорога для стремительного продвижения физиологии была открыта. Гарвей был уверен в существовании связующего звена между мельчайшими артериями и венами, но не cмог его обнаружить. Это сделал с помощью примитивных линз Марчелло Мальпиги из Болоньи (1628-1694). Мальпиги — не только первооткрыватель капиллярного кровообращения, он считается также одним из основателей гистологии и эмбриологии. Среди его анатомических открытий — иннервация языка, кожные слои, почечные клубочки, лимфатические узлы, клетки коры головного мозга. Он был первым, кто увидел красные кровяные тельца (эритроциты), хотя и не понял их настоящего назначения, приняв за жировые шарики.
Красные кровяные клетки вскоре были описаны еще одним знаменитым исследователем — изобретателем микроскопа Антони ван Левенгуком (1632-1723). Этот голландский купец, сконструировавший более 200 микроскопов, посвящал свой досуг изучению нового, захватывающего микромира. Масштаб увеличения, которого он смог достичь, был невелик, самое большее в 160 раз, тем не менее ему удалось обнаружить и описать бактерии, хотя он не знал об их болезнетворных свойствах. Он также открыл простейших и сперматозоиды, описал поперечнополосатую исчерченность мышечных волокон, сделал много других важных наблюдений. Предположение о связи между микроорганизмами и болезнью впервые было выдвинуто Афанасием Кирхером (1602-1680), который заметил множество «мельчайших червячков» в крови чумных больных. Возможно, это не были собственно возбудители чумы (Bacillus pestis), но само предположение о такой роли микроорганизмов было очень важным, хотя оно игнорировалось в течение последующих двух веков.
Итогом активной интеллектуальной и научной деятельности 17 в. стало образование нескольких научных обществ в Англии, Италии, Германии и Франции, которые поддерживали исследования и осуществляли публикации результатов в отдельных изданиях и научных журналах. Первый медицинский журнал Новые открытия во всех областях медицины (Nouvelles descouvertes sur toutes les parties de la mйdecine) вышел во Франции в 1679; в Англии медицинский журнал Занимательная медицина (Medicina Curiosa) появился в 1684, но оба просуществовали недолго.
Самым выдающимся медицинским обществом было Королевское общество в Англии; четверо из его основателей создали современное учение о дыхании. Роберт Бойль (1627-1691), более известный как физик и основатель современной химии, показал, что воздух необходим для горения и поддержания жизни; его ассистент Роберт Гук (1635-1703), известный микроскопист, проводил на собаках эксперименты по искусственному дыханию и доказал, что не движение легких само по себе, а именно воздух — важнейшее условие дыхания; третий их коллега, Ричард Лоуэр (1631-1691), решил проблему взаимодействия воздуха и крови, показав, что кровь становится ярко-красной, когда подвергается воздействию воздуха, и темно-красной, когда искусственное дыхание прерывается. Характер взаимодействия уточнил Джон Мейоу (1643-1679), четвертый член этой оксфордской группы, доказав, что не сам воздух, а только определенный его компонент необходим для горения и жизни. Ученый полагал, что этим необходимым компонентом является азотсодержащее вещество; фактически же он открыл кислород, который был назван так лишь в результате его вторичного открытия Джозефом Пристли.
Анатомия не отставала от физиологии. Почти половина анатомических названий связана с именами исследователей 17 в., таких как Бартолин, Стено, Де Грааф, Бруннер, Вирзунг, Уортон, Пахиони. Мощный импульс развитию микроскопии и анатомии был дан великой медицинской школой Лейдена, которая стала в 17 в. центром медицинской науки. Школа была открыта для людей всех национальностей и вероисповеданий, в то время как в Италии папский эдикт не допускал некатоликов в университеты; как это всегда бывало в науке и медицине, нетерпимость привела к упадку.
В Лейдене работали крупнейшие медицинские светила того времени. Среди них был Франциск Сильвий (1614-1672), открывший сильвиеву борозду головного мозга, — подлинный основатель биохимической физиологии и замечательный клиницист; считается, что именно он ввел в лейденское обучение клиническую практику. Знаменитый Герман Бургаве (1668-1738) также работал на медицинском факультете в Лейдене, но его научная биография принадлежит уже 18 в.
Клиническая медицина тоже достигла в 17 в. больших успехов. Но еще царили суеверия, сотнями сжигали ведьм и колдунов; процветала инквизиция, и Галилей был вынужден отречься от своего учения о движении Земли. Прикосновение короля все еще считалось верным средством от золотухи, которую именовали «королевской болезнью». Хирургия по-прежнему оставалась ниже достоинства врача, но распознавание болезней значительно продвинулось. Т.Виллизий дифференцировал сахарный и несахарный диабет. Были описаны рахит и бери-бери, доказана возможность заражения сифилисом неполовым путем. Дж.Флойер стал отсчитывать пульс, используя часы. Т.Сиденхем (1624-1689) описал истерию и хорею, а также отличия острого ревматизма от подагры и скарлатины от кори.
Сиденхем вообще признается самым выдающимся клиницистом 17 в., его называют «английским Гиппократом». Действительно, его подход к медицине был истинно гиппократовым: Сиденхем не доверял чисто теоретическому знанию и настаивал на непосредственных клинических наблюдениях. Его методы лечения еще характеризовались — как дань времени — избыточным назначением клизм, слабительных, кровопусканий, но подход в целом был рационален, а лекарства просты. Сиденхем рекомендовал применение хины при малярии, железа при анемии, ртути при сифилисе и прописывал большие дозы опия. Его настойчивое обращение к клиническому опыту было чрезвычайно важно в эпоху, когда еще слишком много внимания в медицине уделялось чистому теоретизированию.
