Авантюрно-новеллистические сказки 5 страница

Вопрос о классификации народных песен непростой по ряду причин, так как устная форма бытования и следы древнего синкретизма привели к тому, что в народной лирике образовалось много произведений промежуточного типа: лиро-эпических, лирико-драматических и лирико-хореографических. В современной фольклористике к классификации народной лирики имеются два основных подхода. Один – жанровый – делит традиционный песенный репертуар на четыре основных жанра: песни – заклинания, песни игровые, песни величальные и песни лирические. Каждый жанр имеет внутренние разновидности.

По тематическому принципу народную внеобрядовую лирику подразделяют на песни бытовые (любовные, семейные, песни о доле, шуточные), песни социального содержания (солдатские, разбойничьи, тюремные, бурлацкие, ямщицкие и др.).

 

ПЕСНИ БЫТОВОГО ЦИКЛА

Любовные песни – самая большая часть народной бытовой лирики. Любовное счастье или несчастье проявлялось в изображении действий и переживаний героя. Они окрашены светлой лиричностью, это самая счастливая пора жизни сельской молодежи. В песнях этого ряда встречается и изображение несчастной любви, разлуки по воле родителей или «злых людей». Несчастная любовь чаще всего изображается как следствие социального неравенства. Герои этих песен – «красна девица» и «добрый молодец» – изображены в разных типических взаимоотношениях, переживания героев передавались через внешние образы. Девица – бела, черноброва, красавица, с русой косой; молодец – пригож, чернобров, бел-кудрявый. В песнях значительно полнее изображены любовные переживания девушки. В народных песнях получили выражение не только нравственно-этические, но и эстетические взгляды народа.

Семейные песни воспроизводят устои жизни большой патриархальной крестьянской семьи. Сложные отношения между женой и мужем, которых часто объединяла только родительская воля, тяжелые переживания женщины в чужой семье отразились в содержании и в художественном своеобразии семейных песен. «Несчастье жизни семейной, – писал А.С.Пушкин, – есть отличительная черта во нравах русского народа. Содержание русских песен или жалоба красавицы, выданной замуж насильно, или упреки молодого мужа "постылой жене"». Представление о браке в большинстве песен отрицательное. Все семейные песни объединяет прежде всего образ замужней женщины. Наиболее лиричны и задушевны переживания «молодушки» в тех песнях, в которых она вспоминает о «батюшке и матушке» и переносится в своих мечтах на родину. Для таких песен характерна форма монолога, соответствующая песенная символика, психологизм внутренних переживаний:

Ах, да распроклятая жизнь наша замужняя!

Ах, да я у матушки жила, как цветик цвела,

Ах, да я у батюшки жила, как венок плела,

Ах, да я молодушкой живу – как в огне горю.

В этих группах песен женские образы овеяны поэзией человечности и чистоты, героиня горько упрекает отца за то, что он выдал ее замуж за немилого, польстившись на богатство:

Не мечись на большое богатство,

Не гляди на высокие хоромы,

Не с хоромами жить – с человеком.

Не с богатством жить мне – с советом.

Образ преждевременно состарившейся, измученной побоями женщины часто становится центральным в песнях. Мать, приехавшая к дочери в гости на третий год ее замужества, не узнает ее («Выдала меня матушка далече замуж»). В семье мужа бедную молодку посылают за водой «и разутую, и раздетую, и холодную, и голодную». В новой семье к молодке у всех враждебное отношение, хуже всего относится к ней свекровь – «змея подколодная». Положение мужа в большой патриархальной семье отца зачастую также было нелегким. В лирических песнях можно встретить ропот крестьянина на «долю», жалобы на то, что его молодость безрадостно «прошла-миновалася с нелюбимой женой».

Постоянное ощущение тяжести жизни, века порабощения и нищеты породили в русском крестьянстве довольно значительную группу песен о «доле»:

Ах, талан ли мой, талан таков,

Или участь моя горькая,

На роду ли мне написано...

Во весь век мой горе мыкати

Что до самой гробовой доски!

На свою судьбу, на свою горьчайшую «долю» в песнях жалуется молодая вдова, оставшаяся без «хозяина в доме», но у нее «малых детушек много», и их нечем накормить, в доме нет «ни хлеба, ни соли». Героями песен-жалоб часто были дети-сироты, народное сочувствие всегда в таких песнях, как и в сказках, на стороне «сиротинушек».

Драматические коллизии семейного быта получили иное освещение в песнях шуточных и сатирических. Их герои – привередливая невеста, ленивая жена, нерадивая стряпуха, женщина, не умеющая прясть и ткать (»Дуня – тонкопряха»), а также теща и ее зятья, бестолковые и неспособные выполнять мужскую работу. Сюжетные ситуации шуточных песен способствовали комическому выявлению того недостатка, который осмеивался. Например, баба испекла такие «хлебушки», что их никто и даром не берет. Комические ситуации призваны были вызывать смех, возбуждать веселье, создавать оптимистическое настроение.

Для этого использовались ирония, гротеск, литота (художественное преуменьшение). Отдельные шуточные песни могли быть плясовыми, если этому способствовала задорная, быстрая мелодия, множество припевов. Но в содержании их имеется определенная разница: в шуточных песнях главное – текст, придающий им характер веселого комизма, в плясовых же песнях – мелодия, музыкальный плясовой ритм. Тексты наиболее известных плясовых песен очень короткие («Барыня», «Комаринская»).

Достаточно большую группу бытовых песен составляют песни хороводные, при исполнении которых сочетаются текст, мелодия и отдельные элементы драматического действия. Хороводы – издавна были распространены на Руси и являлись украшением гуляний и народных праздников. Хороводные песни объединяют большое число людей, их назначение – быть массовой песенно-драматической игрой; они всегда сюжетны и занимательны по содержанию. По тематике хороводные песни разделяются на три группы: 1) песни, изображающие земледельческие труд; 2) песни на темы любовных и семейных отношений; 3) песни о самой хороводной игре («Заинька»).

Особое место в народной традиционной лирике занимают песни-баллады. Для баллад характерен развитый сюжет, повествовательность, сравнительно большая величина. Тематика объединяет их с необрядовой лирикой, а построение (повествовательная композиция) сближает с историческими песнями и даже былинами. Баллады рассматриваются в фольклористике как промежуточный лиро-эпический жанр. Тематика баллад многообразна, они иногда затрагивают область социальных отношений народа, но чаще воссоздают семейные отношения, обрисованные в трагическом ключе (муж убивает свою жену). Целый ряд балладных сюжетов разрабатывает тему социальных конфликтов в любви («Любила княгиня камер-лакея»).

Баллада отличается от других фольклорных жанров глубиной психологического изображения, умением раскрыть сложные и напряженные переживания, в том числе и поздние раскаяния персонажей, совершивших трагические ошибки. Персонажам баллад свойственны сильные страсти и желания, их переживания чаще всего выражаются в действии, в поступках. Переживания выражаются в речи персонажей, в монологах и диалогах. Произведения балладного типа более реалистичны, чем другие стихотворные жанры, в них много бытовых деталей, отсутствует фантастический вымысел. В балладах положительный герой часто погибает, а злодей не получает прямого наказания, хотя иногда раскаивается. Герои в балладах – не богатыри, не исторические деятели, а простые люди; если это князья, то они выведены в своих личных, семейных отношениях, а не в государственной деятельности. Смысл балладных песен – в выражении моральных оценок поведения персонажей, в защите свободного проявления чувств и стремлений личности.

 

ПЕСНИ СОЦИАЛЬНО-ИСТОРИЧЕСКОГО СОДЕРЖАНИЯ

Разбойничьи (удалые) песни появились в XVI-XVII веках, во время крестьянских восстаний против крепостного гнета. Беглые люди нередко объединялись в разбойничьи шайки и начинали вести «вольную» жизнь, созданные в их среде песни раскрывали образ удалого разбойника – человека мужественного, вольнолюбивого и преданного своим товарищам. Он и его товарищи изображаются в привычной для них обстановке – в «зеленой дубравушке», в «темном лесу», на быстрых реках, где они плыли «в легких лодочках». Наряду с прославлением удали и геройства разбойника в песнях показывается опасность его положения, его безотрадная участь. Несмотря на постоянные опасности, разбойники сохраняют смелость и мужество до конца. Их героизм отражен в широко распространенной песне «Не шуми, мати, зеленая дубравушка», в которой разбойник пойман царскими слугами, но не выдает на допросе своих товарищей, его ответ использовался и в других песнях этого типа:

Что товарищей у меня было четверо:

Еще первый мой товарищ – темная ночь;

А второй мой товарищ – булатный нож;

А как третий-то товарищ – то мой добрый конь;

А четвертый мой товарищ – то тугой лук.

Основное эмоцинальное содержание удалых песен – это любование и упоение обретенной волей, душевное удовлетворение; удалец всегда красив, одет очень нарядно, он настроен оптимистично: «Они веслами гребли да песни пели». Деяния удальцов представлены в песнях не как бандитские поступки, а как одна из форм социального протеста. Герои этих песен так характеризуют себя:

Называют нас ворами, разбойниками,

А мы, братцы, ведь не воры, не разбойники,

Мы люди добрые, ребята все поволжские.

Разбойник хорошо знает, что живет в постоянной опасности, что царь его пожалует «Среди поля хоромами высокими, что двумя ли столбами с перекладиной!». Разбойничьи песни отразили стихийный протест народных масс, они были очень популярны в русском фольклоре, их сюжеты отразились в литературе.

Тюремные песни – по тематике и идейному смыслу близки удалым песням, их герой – тот же разбойник, но уже пойманный, тоскующий по «волюшке», нередко он изображается

В земляной тюрьме, за решетками,

За железными дверями, за висячими замками.

Узник в песнях обращается за помощью к родным, к силам природы, мечтает разрушить темницу и выйти на свободу. Для тюремных песен характерно использование образов вольных птиц, олицетворяющих его мечты о свободе («ясный сокол», «жаворонок» и др.). Тоска по воле – основной мотив этих песен, отличающихся от песен разбойничьих, в которых звучит прославление вольной жизни.

Солдатские и рекрутские песни воссоздают тяжелую судьбу молодого человека, оказавшегося на воинской службе. В этой группе песен довольно подробно воспроизводится весь процесс «рекрутства»: приход парня в «присутствие», где ему «забривали лоб» и снимали с него «кудри русые», веселые гулянки, прощание с родителями, товарищами, невестой и т.д. Часто в рекрутских песнях появляется образ «пыльной дороженьки», по которой будущие солдаты уходят из родных мест. За циклом рекрутских следует цикл собственных солдатских песен, в них рассказывается о тяжелой службе солдата и важных военных событиях XVII-XIX веков.

В песнях солдаты называли «грозную службу государеву» «кручинушкой великой», упрекали «православного царя» в том, что их морили «голодной смертью». Солдаты в песнях жалуются на то, что им нет покоя ни днем, ни ночью – «все нам, солдатушкам, в строю стоять». Особенно тяжелы были солдатские ученья и походы; в песнях часто описывалась гибель солдата на поле битвы. Умирающий воин посылает своего коня домой и просит передать жене, что сосватал на чужой стороне «бел горюч камень», обвенчала его «сабля острая», а его женой стала – «пуля быстрая». Песен о возвращении солдата домой создано очень мало, так как срок его службы был очень велик; старого содлата жена узнает только тогда, когда он показывает вышитый ею платок или полотенце. Чаще же жизнь солдата в песнях заканчивается где-нибудь в «чистом поле», вдали от родных мест. Смерть солдата в песнях изображается в ряде символических картин: солдат умирает под «ракитовым кустом», над ним кружится «черный ворон», ожидающий добычи. Горе родных солдата, убитого «доброго молодца», в песнях также передается традиционно-символически: к нему слетаются «три пташки» – мать, сестра и жена.

Солдатские песни близки историческим песням, в них изображаются войны, в которых участвовала Россия. В этих песнях выражен и патриотизм русских солдат, их желание защитить свою родину от внешнего врага. Главное в солдатских песнях – это изображение психологии простого солдата, в них обрисован весь его жизненный путь: рекрутство, служба «государева» и глубокая тоска по дому, по «отцу-матери» и «жене молодой», его смерть от ран в «чистом поле». Солдат мечтает перед смертью попасть на «святую Русь», чтобы его схоронили «промеж трех дорог». Лирические воинские песни – цельный тип песен со своей тематикой и особым построением, они повлияли и на изменение размера лирических протяжных песен.

Бурлацкие песни создавались крестьянами, которые вынуждены были уходить из деревни на промыслы. Одним из древних промыслов на Руси было бурлачество: бурлаки выполняли самую тяжелую работу, они тянули на канатах вверх по реке тяжело груженные суда. В середине XIX века появились пароходы и этот промысел постепенно исчез.

Бурлак в песнях – смелый, бывалый, «вольный» человек, но он беден, у него нет дома, семьи. В бурлацкой песне «Вольная птичка – пташечка перепелочка» ярко обрисована нищета бурлака и в то же время его страстная любовь к воле:

Сама ты, девица, похотела

За вольного, за низова бурлака,

Сказали, у бурлака денег много,

У него – один алтын в котомке,

Да вязовая дубинка за плечами.

Для трудового процесса очень важны были рабочие песни – «дубинушки», исполняемые во время работы. Бурлацкая «Дубинушка» состояла из ряда двустиший, исполняемых запевалой, и припева, который пели все остальные. Припевы этой песни однообразны по своему содержанию:

Эх, ухнем! Эх, ухнем!

Еще разик, еще раз!

Но бурлаки создавали и свои песни, отличные от «дубинушек», в которых передан психологический облик бурлака. Для бурлаков Волга – «матушка», бурлаки – «робята-молодые. Молодые, холостые!». Демонстрируя свою удаль, они обманом увозят на корабле «красну девку», сулят ей «горы золотые, в горах камни дорогие», но на самом деле

...бурлацкие пожитки

Что добры, да не велики:

Одна лямка да котомка,

Еще третья-то оборка!

В песнях этой группы пелось о надежде заработать определенную сумму денег, вернуться домой и заплатить оброк, но этим иллюзиям чаще всего не суждено было сбыться.

Ямщицкие и чумацкие песни отразили тяжелый труд людей, которые вынуждены были покидать родное село и заниматься тяжелым промыслом. Для центральной России несколько веков был характерен труд ямщиков, перевозивших на большие расстояния почту и пассажиров. В связи с постройкой железных дорог в середине XIX века исчезли ямщицкие и чумацкие промыслы, забылись и многие песни, созданные этими людьми. В свое время этих песен было очень много, они были разного содержания: и грустные, и печальные, и веселые. Но чаще в песнях этой группы рассказывалось об опасностях, о трудностях, о болезнях, о смерти. Самой известной была ямщицкая песня «Степь Моздокская», в которой рассказывалось о смерти молодого ямщика далеко от дома, в чужой стороне. Умирая, он просит своих товарищей отвести его коней в родную сторонку и передать последнее «прощай» родным: «батюшке да низкий поклон», «родной матушке да челобитьице», «малым детушкам благословеньице», а «молодой жене полну волюшку, всю слободушку». Ямщицкие песни имели большое распространение, образ ямщика нередко поэтизировался, так как в глазах народа ямщик был человеком смелым, много повидавшим в жизни. В любовных песнях часто встречается образ ямщика, весьма опоэтизированный; подчеркивается ямщицкая удаль и поэтичность его труда:

Едет мой милой, мил на троечке,

Мил на троечке с колокольчиком,

С колокольчиком, со бубенчиком...

Ко второй половине XIX века песни ямщиков стали быстро исчезать, но ямщицкая тема становится типичной для русской поэзии, в которой опоэтизированы образы поющего ямщика и быстрой дорожной ямщицкой тройки (А.С.Пушкин, П.А.Вяземский, Н.А.Некрасов, Я.П.Полонский и др.).

 

Поэтика лирических песен

Для языка лирических песен характерно то, что в его основе лежит живая разговорная речь. Народная лирика близка к бытовой лексике по словарю, но существенно отличается от нее своим поэтическим стилем. Традиционная песня отличается своим жизненным правдоподобием, но, в соответствии с фольклорными особенностями принципов типизации, все изображаемое подвергалось широкому обобщению. Это специфическое качество фольклора во многом определило поэтику традиционных песен. Текст песен неотделим от напева, мелодия имеет первостепенное значение. У песен четкая, ясная композиция, события идут последовательно, чего нет в плясовых песнях.

Основной идейный стержень народной песни – утверждение достижений человека, раскрытие глубины и значительности его чувств, его права на свободную жизнь. Есть песня – монолог, тогда повествование ведется от лица главного героя. Есть песни, построенные как воспоминание от лица героя, встречается и диалогическое повествование, диалог двух героев.

Хотя лирические песни не имеют «типических» разработанных сюжетов, как в былинах или исторических песнях, но они включают в свое содержание своеобразную повествовательность. Это достигалось тем, что, наряду с прямой речью героев – их монологами и диалогами, в песнях значительную роль играли описания, в которых действия и чувства героев изображались как бы со «стороны». Если в диалогах и монологах переживания человека передавались непосредственно, то в рассказе об условиях жизни они могли выражаться косвенно.

Помимо повествования, диалогов и монологов в композицию песен широко вводились образы из мира природы, которые также помогают раскрыть душевное состояние человека. Образы природы служат в песне и поэтическим зачином, выраженном чаще всего в форме отрицательного сравнения, и художественным фоном, углубляющим содержание песни и усиливающим ее эмоциональность. В народной лирике разработаны параллелизмы различных типов: психологический или образный параллелизм, положительный одночленный параллелизм, отрицательный параллелизм -

Не ясен сокол пролетывал –

Добрый молодец проезживал.

Положительный и отрицательный параллелизмы могут быть многочленными, если из мира природы в них входят не один, а два-три образа. В отдельных случаях встречается развернутый параллелизм, когда вся песня по своей сути, композиции и синтаксическому построению основана на параллелизме. В лирических песнях встречается и формальный параллелизм, в нем параллели логически не связаны, сохраняется только форма сопоставления, образы не дополняют, не раскрывают друг друга:

Утушка плывет по реченька,

Молодец с Машенькой разговаривает.

Для лирической песни характерен прием – ступенчатое сужение образа. При такой композиции характерно расположение образов в начале песни в нисходящем порядке. В песне последовательно перечисляются образы в порядке постепенного уменьшения их емкости, их значения. Через этот ряд песня подводит к герою или героине:

Долина, долина ты зеленая!

по тебе долина – дороженька широкая.

Дороженька широкая, реченька быстрая...

(реченька, берег, песочек, садочек, в нем гуляет мать с сыном...)

Очень часто в лирической песенной поэзии встречается ступенчатое сужение, перечисляющее членов семьи в последовательности их значимости. Иногда встречаются песни, где при описании жилища, описании наряда, социальных отношений используется этот прием.

Широко распространен также прием исключения единичного из множества, который строится на противопоставлении героя или героини окружающим людям: «Все девушки гуляют, а одна девушка плачет»; «А все цыганеночки пьют, они гуляют, один цыганеночек не пьет, не гуляет».

Заметной композиционной особенностью народных песен является прием развернутой метафоры. В содержании таких метафор явно просматриваются мифологические корни, часто повторяется развернутая метафора «смерть-свадьба». Об умирающем молодце песня сообщает:

Задумал добрый молодец жениться,

Друженькой был у молодца его чуден крест.

А сватьей у молодца сабля острая,

Тысяцким был у молодца его булатный нож,

Его тугой лук и каленые стрелы.

Развернутая метафора может содержать древние следы партиципации – мистического единства человека с окружающим его миром. В песне «Не далече было вот, было далече...» истомленного путника застала в дороге «темная ноченька», он просит приюта у полыни. Куст отвечает согласием и перечисляет, что изголовьем путнику будет «бел-горюч камень», охранять его будут «частые звездочки», а «атаманушка тебе – светел месяц».

Разновидностью развернутой метафоры является унаследованная из мифологического фольклора «формула невозможного» (ее назвал А.А.Потебня). Формула невозможного – это поэтический способ для выражения понятия «этого никогда не будет», «это не может случиться». В песне «Воскормил отец сына...» отец изгоняет молодца на «чужую сторону», сестры провожают брата, а он им говорит, что не вернется, что его ждет гибель. Герой еще не уехал, а уже сообщает о своей гибели. Для песни важно, что сюжет – это способ выразить печаль о безвременно погибшем молодце, показать горе его сестер. Формула невозможного встречается в песенном фольклоре разных славянских народов.

В композиции народных лирических песен иногда используется прием цепочного построения, основанный на поэтических ассоциациях между образами. Отдельные картины песни связываются между собой «цепочно»: последний образ первой картины песни становится первым образом второй картины и т.д. так вся песня постепенно от одной картины переходит к следующей, пока не дойдет до самой важной картины, выражающей основное содержание песни.

Лирика использует прием инверсии, прием обратного порядка слов: вместо «зеленый луг – луг зелен», вместо «чистое поле – поле чистое» и т.д. Разнообразные повторы занимали в народной песне большое место, проявляясь на всех уровнях: в композиции, в стихе, в лексике. Песенная лексика знает повторы тавтологические (чудо чудное, струя струится), синонимические (путь-дороженька, грусть-печаль-тоска). Лексические повторы могли сочетаться с повторами синтаксическими, имевшими отношение к песенному ритму, к стиху:

Будет, будет красная калина,

Э, будет разцветати,

Станет, станет красная девица,

Э, дружка забывати.

В песне могли повторяться целые строки, что подчеркивало их музыкальное звучание. Вводились повторяющиеся ритмические частицы (ах-да, ой-да, ой-ли, ах, эх) и рефрены (припевы); повторялась музыкальная фраза, деля песенный текст на строфы (куплеты). К очень распространенным средствам в лирических песнях принадлежит лирическое обращение. Особенно популярны обращения к миру природы от лица героя песни: к полю чистому, к дубраве зеленой, к быстрой реченьке и т.д. Встречаются в песнях и другие обращения: к близким людям, к своей доле, судьбе, к родине, к русской земле и т.д.

Лирика обладает песенной символикой, т.е. постоянным прикреплением одного или нескольких образов из мира природы к тому или другому герою или жизненному явлению. Символы народной поэзии богаты и разнообразны, они придают песне красочность и выразительность. Наиболее распространенными символами из мира природы являются следующие: для девушки – белая лебедушка, перепелочка, голубка, белая березанька; для молодца – ясный сокол, сизый орел, ясный месяц; для мужа и жены – утка с селезнем; для свекрови – горькая полынь, жгучая крапивушка и т.д. Символика используется и для характеристики общих настроений: молодости – зеленый сад, цветущие цветы; печали и грусти – засохшие цветы; горя и смерти – черный ворон, ракитов куст; вдовства – кукушечка; трудности – высокая гора и т.д.

Большую роль в художественном стиле песен играют многочисленные эпитеты, особенно постоянные, присущие всем жанрам народного творчества. Эпитеты в песнях являются средством эмиционально-оценочных характеристик: красна девица, добрый молодец, белы руки, горькая печаль, буйная головушка и др. В разных песнях роль эпитета различна: эпитет-украшение, изобразительный эпитет, выразительный эпитет, эпитет-характеристика и др. Очень интересны в песнях двойные эпитеты (бел-горюч камень, аленький лазоревый цветочек) и двойные названия (трава-мурава, стёжки-дорожки, ковыль-травушка). При употреблении эпитетов в них часто применялась инверсия, что подчеркивало значение эпитета:

Как у камушка у горючего,

У колодчика у студёного...

В песнях использовались сравнения («Красна девица идет, словно павушка плывет»), гиперболы («Горькими слезами я весь сад потоплю»), метафоры. Большую эмоционально-выразительную роль в лирических песнях выполняют различные суффиксы, чаще уменьшительно-ласкательные (батюшка, матушка, милушка, голубушка, горюшко, голосочек и др.). Народные песни имели тонический стих, а также гибридные или переходные формы силлабо-тонического стиха. Протяжные песни обычно имели белый стих; если бывали рифмы, то они были только смежными, причем рифмовались одинаковые части речи. Песни шуточные, плясовые основывались на рифме. Куплеты народных песен содержат самое разное количество стихов: один, два, три и т.д. Стихи могли «переходить» из одного куплета в другой. В песнях, особенно шуточных, встречаются и внутренние рифмы. Наряду с точной полной рифмой в народных песнях имеют место и так называемые созвучия или неточные рифмы. Характерной особенностью лирических песен являются припевы, которые вносят в песни дополнительное музыкальное звучание, ими обычно заканчиваются строфы:

Как у наших у ворот,

Как у наших у ворот,

Ой, люли, у ворот,

Ой, люли, у ворот.

Поэтика традиционной крестьянской лирики богата и разнообразна. Однако в каждой конкретной песне использование приемов и средств регулировалось принципом достаточности. В народных песнях нет поэтических излишеств, в них все подчинено художественной гармонии и соразмерности, соответствующим простым, но искренним и глубоким человеческим чувствам.

Собирание и изучение народной лирики. Только в XVIII веке появляются первые рукописные сборники, составленные собирателями, но без определенных научных целей. «Собрание разных песен», составленное М.Д.Чулковым, считается первым большим сборником книжных романсов и народных песен. Выдающиеся заслуги в собирании русских народных песен принадлежат П.В.Киреевскому, собравшему несколько тысяч народных песен. Разнообразная деятельность по публикации народных песен завершается изданием в начале ХХ века А.И.Соболевским огромного свода «Великорусских народных песен» – семь томов, около пяти тысяч текстов. В советский период продолжалось собирание народных песен, большая часть которых опубликована в многочисленных сборниках.

Большая заслуга в изучении народной лирики принадлежит русским писателям и литературным критикам. В статьях Белинского, Добролюбова, Чернышевского дано глубокое определение специфики жанра лирической песни, особенностей ее содержания и художественной формы. Именно в их трудах высказана плодотворная мысль о том, что в лирических песнях правдиво отражается мировоззрение народа. Радищев в них видел «образование души нашего народа», Пушкин – «разгулье удалое» и «сердечную тоску». Белинский специфику песни видел в отражении в ней грусти русской души, но эта грусть «не мешает ни иронии, ни сарказму, ни разгулу молодечества. Это грусть души крепкой, мощной, несокрушимой».

Народная песня – быстро развивающийся жанр, в ней отражаются все изменения быта и духовной жизни народа, поэтому она часто оказывалась в центре широких дискуссий о «старых» и «новых» песнях. Народная лирическая песня не стояла в центре внимания известных фольклористов, которые особо акцентировали исследование обрядовых и эпических жанров. Только в ХХ веке началось всестороннее рассмотрение народной лирики, ее содержания и жанровых особенностей. В последние десятилетия ХХ века впервые поставлена проблема взаимоотношений народных песен и книжной лирики.

 

ЧАСТУШКИ

Жанр короткой песенки в народе назывался по-разному: «припевки», «пригудки», «приговорки», «прибаски», «прибаутки». Впервые в печати термин «частушка» употребил в 1889 году писатель Глеб Успенский. В очерке, озаглавленном «Новые народные песни», он писал о частушке как о самостоятельном жанре с определенными, ему присущими особенностями. Частушка представляет четырехстрочную, значительно реже двухстрочную или шестистрочную песенку, быстро откликающуюся, по словам Г.Успенского, на «каждую малость жизни», на все общественные или личные события. Частушки тесно связаны в своем развитии с различными видами народной песни, в частности, с плясовыми и лирическими песнями. По свидетельству одного из собирателей, который записывал их еще в 60-ые годы XIX века, частушки занимали особое место в деревенском песенном обиходе, пелись частушки только молодыми парнями во время пляски, на гуляньи, в тесном кругу слушателей только мужского пола.