Камни бьем, чтоб жить на свете,И живем, - чтоб бить.Горе тем, кто ныне дети,Тем, кто должен быть!

Нам дана любовь - как цепи,И нужда - как плеть...Кто уйдет в пустые степиВольно умереть!

Камни, полдень, пыль и молот,Камни, пыль и зной-Камень молотом расколот,Длится труд дневной.

Камни бьем, чтоб жить на свете,И живем, - чтоб бить...Горе тем, кто ныне дети,Тем, кто должен быть!

Камни, полдень, пыль и молот,
Камни, пыль и зной...
Распахнет ли смертный холод
Двери в мир иной! Грядущие гунны(Осень 1904, 30 июля – 10 августа 1905)Где вы, грядущие гунны,Что тучей нависли над миром!Слышу ваш топот чугунныйПо еще не открытым Памирам. На нас ордой опьянелойРухните с темных становий -Оживить одряхлевшее телоВолной пылающей крови. Поставьте, невольники воли,Шалаши у дворцов, как бывало,Всколосите веселое полеНа месте тронного зала. Сложите книги кострами,Пляшите в их радостном свете,Творите мерзость во храме,-Вы во всем неповинны, как дети! А мы, мудрецы и поэты,Хранители тайны и веры,Унесем зажженные светы,В катакомбы, в пустыни, в пещеры. И чт о, под бурей летучей.Под этой грозой разрушений,Сохранит играющий СлучайИз наших заветных творений? Бесследно все сгибнет, быть может,Что ведомо было одним нам,Но вас, кто меня уничтожит,Встречаю приветственным гимном.

 

БАЛЬМОНТ К. Д. Песня без слов(1894)Ландыши, лютики Ласки любовные.
Ласточки лепет. Лобзанье лучей.
Лес зеленеющий Луг расцветающий.
Светлый свободный журчащий ручей.
День догорает. Закат загорается.
Шепотом, ропотом рощи полны.
Новый восторг воскресает для жителей
Сказочной светлой свободной страны.
Ветра вечернего вздох замирающий.
Полной Луны переменчивый лик.
Радость безумная Грусть непонятная.
Миг невозможного. Счастия миг. Океан 1894Вдали от берегов Страны Обетованной,
Храня на дне души надежды бледный свет,
Я волны вопрошал, и Океан туманный
Угрюмо рокотал и говорил в ответ.
«Забудь о светлых снах. Забудь. Надежды нет.
Ты вверилс я мечте обманчивой и странной.
Скитайся дни, года, десятки, сотни лет, —
Ты не найдешь нигде Страны Обетованной».
И вдруг поняв душой всех дерзких снов обман,
Охвачен пламенной, но безутешной думой,
Я горько вопросил безбрежный Океан, —
Зачем он странных бурь питает ураган,
Зачем волнуется, — но Океан угрюмый,
Свой ропот заглушив, окутался в туман. Камыши 1895Полночной порою в болотной глушиЧуть слышно, бесшумно, шуршат камыши. О чем они шепчут? О чем говорят?Зачем огоньки между ними горят?Мелькают, мигают - и снова их нет.И снова забрезжил блуждающий свет. Полночной порой камыши шелестят.В них жабы гнездятся, в них змеи свистят. В болоте дрожит умирающий лик.То месяц багровый печально поник. И тиной запахло. И сырость ползет.Трясина заманит, сожмет, засосет. "Кого? Для чего? - камыши говорят,-Зачем огоньки между нами горят?" Но месяц печальный безмолвно поник.Не знает. Склоняет все ниже свой лик. И, вздох повторяя погибшей души,Тоскливо, бесшумно, шуршат камыши. Челн томленья 1894Вечер. Взморье. Вздохи ветра.Величавый возглас волн.Близко буря. В берег бьетсяЧуждый чарам черный челн. Чуждый чистым чарам счастья,Челн томленья, челн тревог,Бросил берег, бьется с бурей,Ищет светлых снов чертог. Мчится взморьем, мчится морем,Отдаваясь воле волн.Месяц матовый взирает,Месяц горькой грусти полн. Умер вечер. Ночь чернеет.Ропщет море. Мрак растет.Челн томленья тьмой охвачен.Буря воет в бездне вод. В безбрежности 1895Я мечтою ловил уходящие тени,Уходящие тени погасавшего дня,Я на башню всходил, и дрожали ступени,И дрожали ступени под ногой у меня. И чем выше я шел, тем ясней рисовалисль,Тем ясней рисовались очертанья вдали,И какие-то звуки вдали раздавались,Вкруг меня раздавались от Небес и Земли. Чем я выше всходил, тем светлее сверкали,Тем светлее сверкали выси дремлющих гор,И сияньем прощальным как будто ласкали,Словно нежно ласкали отуманенный взор. И внизу подо мною уж ночь наступила,Уже ночь наступила для уснувшей Земли,Для меня же блистало дневное светило,Огневое светило догорало вдали. Я узнал, как ловить уходящие тени,Уходящие тени потускневшего дня,И все выше я шел, и дрожали ступени,И дрожали ступени под ногой у меня.