Сестер можно рассматривать как еще один аспект Я Русалочки, более адаптированный к реальности, более гибкий, способный на разные реакции, на выбор новых способов разрешения проблемы в тех ситуациях, когда старые не работают. Но Русалочка лишь ненадолго входит в контакт с этими аспектами своего Я. Это видно из текста: вместо реального взаимодействия с сестрами и с представителями подводного мира Русалочка начинает постоянно приплывать к берегу, смотреть на гуляющего или катающегося на лодке принца и все глубже погружаться в фантазии. «Не раз слышала она, как говорили о принце рыбаки, ловившие по ночам рыбу; они рассказывали о нем много хорошего, и Русалочка радовалась, что спасла ему жизнь, когда его, полумертвого, носила по волнам; она вспоминала, как его голова покоилась на ее груди и как нежно целовала она его тогда. А он-то ничего не знал о ней, она ему и присниться не могла!» Она все сильнее влюбляется в созданный ею образ, ей все сложнее вернуться в свой реальный мир.
«Все больше и больше начинала Русалочка любить людей, все сильнее и сильнее тянуло ее к ним; их земной мир казался ей куда больше, чем ее подводный; они могли ведь переплывать на своих кораблях море, взбираться на высокие горы к самым облакам, а их земля с лесами и полями тянулась далеко-далеко, ее и глазом не охватить!» Ее тянет к Невозможному, к тому миру, который она наблюдает как зритель и в котором ей нет места. Русалочка пытается понять этот мир, но окружающие ее сестры сами не владеют информацией, и ей вновь и вновь приходится расспрашивать бабушку:
«- Если люди не тонут,- спрашивала Русалочка,- то они живут вечно, не умирают, как мы?
- Ну что ты!- отвечала старуха.- Они тоже умирают, их век даже короче нашего. Мы живем триста лет, но, когда нам приходит конец, нас не хоронят среди близких, у нас нет даже могил, мы просто превращаемся в морскую пену. Нам не дано бессмертной души, и мы никогда не воскресаем; мы - как тростник: вырвешь его с корнем, и он не зазеленеет вновь! У людей, напротив, есть бессмертная душа, которая живет вечно даже и после того, как тело превращается в прах; она улетает на небо, прямо к мерцающим звездам! Как мы можем подняться со дна морского и увидать землю, где живут люди, так и они могут подняться после смерти в неведомые блаженные страны, которых нам не видать никогда!
- А почему у нас нет бессмертной души?- грустно спросила Русалочка.- Я бы отдала все свои сотни лет за один день человеческой жизни, чтобы потом тоже подняться на небо».
Здесь мы опять видим жертвенность Русалочки - она готова отдать всю себя за то, чтобы хоть немного побыть тем, кем не является. В терапевтических условиях это происходит с клиентами, которые не имеют представлений о своем Я, не знают себя и поэтому идеализируют внешние объекты. Задачей терапевта в этой ситуации является возвращение клиента к его переживаниям и чувствам по поводу своей идентичности. Зачастую клиенты не понимают, чего хочет от них терапевт: переспрашивают, рассказывают о других людях или незначительных событиях, теряются… Предложение клиенту рассказать что-нибудь о себе, вопросы «Что Вы чувствуете, рассказывая мне о том, кто Вы и какой Вы человек», «Чего Вы хотите» и т.п. являются началом кропотливой работы по восстановлению Я клиента от тех ранних травм, которые нанесли такой сильный ущерб его психике. Однако бабушка Русалочки не является психотерапевтом и в ответ на сильное желание попасть на землю не пытается понять его истоки, а обесценивает его.
«- Вздор! Нечего и думать об этом!- сказала старуха.- Нам тут живется куда лучше, чем людям на земле!»
Бабушка не замечает границ между своим Я и Я Русалочки: ей достаточно хорошо живется в подводном мире, и она не видит и не осознает страданий внучки. Бабушка подчиняется правилам и законам, она горда собой и большое значение придает социальному статусу и его атрибутам. Воспитание таким человеком не способствует самопониманию, а обычно ведет к формированию симбиотической личности, не способной обнаруживать разницу между «Я» и «не-Я».
Однако Русалочка находится в кризисе и пробует продвинуться с той точки, на которой она находилась раньше, поэтому и пытается конфронтировать с бабушкой.
«-Значит, и я умру, стану морской пеной, не буду больше слышать музыки волн, не увижу чудесных цветов и красного солнца! Неужели я никак не могу обрести бессмертную душу?
- Можешь,- сказала бабушка,- если кто-нибудь из людей полюбит тебя так, что ты станешь ему дороже отца и матери, если отдастся он тебе всем своим сердцем и всеми помыслами и велит священнику соединить ваши руки в знак вечной верности друг другу; тогда частица его души сообщится тебе и когда-нибудь ты вкусишь вечного блаженства. Он даст тебе душу и сохранит при себе свою. Но этому не бывать никогда! Ведь то, что у нас считается красивым, твой рыбий хвост, например, люди находят безобразным; они ничего не смыслят в красоте; по их мнению, чтобы быть красивым, надо непременно иметь две неуклюжие подпорки - ноги, как они их называют.
Русалочка глубоко вздохнула и печально посмотрела на свой рыбий хвост».
«Возвращение души» возможно только благодаря терапии. В формате терапевтических отношений терапевт выполняет для клиента материнскую функцию, становясь для него «хорошей матерью» - безусловно принимающей, чувствительной, эмпатичной - именно такой, какой ему не хватало на ранних этапах развития. Но при этом он сохраняет терапевтическую позицию: «Он даст тебе душу и сохранит при себе свою». Это очень точная метафора терапевтических отношений. В реальных же отношениях «…этому не бывать никогда!». Не удовлетворив в контакте со значимыми близкими свои потребности, актуальные для конкретного периода развития (в нашем случае - потребности в привязанности), люди в течение всей жизни будут находиться в поиске таких идеальных отношений в надежде завершить ситуацию. Но сделать это действительно нереально, так как сложно представить, что твой партнер готов стать для тебя такой «матерью».
Однако Русалочка пытается найти такого партнера путем смены своей «русалочьей» идентичности на человеческую. Но мир людей для Русалочки - это мир Невозможного. Есть то, что мы не можем изменить, и то, что нам необходимо принять. Это наш пол и наш возраст. Именно с принятием этого факта мы принимаем реальность и существующие в ней границы между полами и поколениями. Для Русалочки к миру Невозможного относится еще и строение тела. Она отличается от людей - ниже талии у нее хвост, а не две ноги, как у обычного человека. Она прекрасна в своем мире, но ей этого мало. Бабушка говорит ей прямо: то, чем ты обладаешь, в мире людей считается некрасивым, но Русалочка не слышит свою бабушку. Чарующий и манящий мир людей овладел ее душой. Она не может думать ни о чем другом - только о Невозможном, о том, что имеет непреодолимую границу, наличие которой она не хочет замечать и признавать.
Мать и ведьма
Вечером во дворце, где живет Русалочка, проходит бал. Однако все великолепие, все краски подводного мира не радуют Русалочку. Одержимая одной идеей, одной мыслью, Русалочка находится в своих переживаниях. На время она отвлекается: «Посреди залы вода струилась широким потоком, и в нем танцевали водяные и русалки под свое чудное пение. Таких звучных, нежных голосов не бывает у людей. Русалочка пела лучше всех, и все хлопали ей в ладоши. На минуту ей было сделалось весело при мысли о том, что ни у кого и нигде, ни в море, ни на земле, нет такого чудесного голоса, как у нее; но потом она опять начала думать о надводном мире, о прекрасном принце, и ей стало грустно, что у нее нет бессмертной души».
У Русалочки есть признанная красота, прекрасный голос, но ее это не радует. Она мечтает о Невозможном - о том, чего у нее нет, и не способна ценить то, чем обладает. Как все оральные личности, Русалочка не самодостаточна. Ее отношение к миру может измениться только в ситуации обретения объекта зависимости, когда «дыры», дефицит в ее Я, метафорически описываемый как отсутствие души, заполнит кто-то другой. Земной человек, то есть живущий в другой стихии, обладающий твердой почвой под ногами, должен поделиться с Русалочкой частицей своей души, своего Я. И только тогда она обретет шанс стать полноценной и самодостаточной, способной получать радость и удовольствие от жизни.
Поэтому ничто не радует Русалочку, и она уходит с веселого праздника. «Она незаметно ускользнула из дворца, и, пока там пели и веселились, печально сидела в своем садике. Вдруг сверху до нее донеслись звуки валторн, и она подумала: «Вот он опять катается на лодке! Как я люблю его! Больше, чем отца и мать! Я принадлежу ему всем сердцем, всеми своими помыслами, ему я бы охотно вручила счастье всей моей жизни! На все бы я пошла - только бы быть с ним и обрести бессмертную душу! Пока сестры танцуют в отцовском дворце, поплыву-ка я к морской ведьме; я всегда боялась ее, но, может быть, она что-нибудь посоветует или как-нибудь поможет мне!»
Итак, находясь в отчаянии, неспособная рационально размышлять, Русалочка принимает импульсивное решение - обратиться за помощью к ведьме. Все ее мечты и замыслы сконцентрированы на обретении души - своего Я - путем вручения себя и своей жизни принцу. Русалочка ни разу не пытается помыслить критически - она действует как одержимая. Вся ее жизненная энергия, все ее помыслы, фантазии, планы обращены к принцу, ставшему воплощением ее дефицитарной потребности в близких отношениях, которые позволят «дорасти», «дозреть» структурам, не получившим должного развития в травматически прерванном контакте с матерью.
«И Русалочка поплыла из своего садика к бурным водоворотам, за которыми жила ведьма. Ей еще ни разу не приходилось проплывать этой дорогой; тут не росли ни цветы, ни даже трава - кругом только голый серый песок; вода в водоворотах бурлила и шумела, как под мельничными колесами, и увлекала за собой в глубину все, что только встречала на пути. Русалочке пришлось плыть как раз между такими бурлящими водоворотами; дальше путь к жилищу ведьмы лежал через пузырившийся ил; это место ведьма называла своим торфяным болотом. А там уж было рукой подать до ее жилья, окруженного диковинным лесом: вместо деревьев и кустов в нем росли полипы, полуживотные-полурастения, похожие на стоголовых змей, торчащих прямо из песка; ветви их были подобны длинным ослизлым рукам с пальцами, извивающимися, как черви; полипы ни на минуту не переставали шевелить всеми своими сочленениями, от корня до самой верхушки, они хватали гибкими пальцами все, что только им попадалось, и уже никогда не выпускали. Русалочка испуганно приостановилась, сердечко ее забилось от страха, она готова была вернуться, но вспомнила о принце, о бессмертной душе и собралась с духом: крепко обвязала вокруг головы свои длинные волосы, чтобы в них не вцепились полипы, скрестила на груди руки и, как рыба, поплыла между омерзительными полипами, которые тянули к ней свои извивающиеся пальцы. Она видела, как крепко, точно железными клещами, держали они своими пальцами все, что удавалось им схватить: белые скелеты утонувших людей, корабельные рули, ящики, кости животных, даже одну русалочку. Полипы поймали и задушили ее. Это было страшнее всего!»
Эта часть истории пронизана страхом. В задушенной полипами русалочке видна аллюзия на невозможность для нашей героини вырваться из своего привычного мира, перейти границу. С одной стороны, у героини существует сильное желание измениться, а с другой - не менее сильный страх умереть.
О. Ранк считал, что в человеческой жизни присутствуют всего две формы страха, источником которых является первичная травма рождения: страх перед жизнью и страх перед смертью. Первый - страх жизни - связан с опасностями реальности, с выходом в мир из материнского тела, с самостоятельностью, одиночеством, выбором, необходимостью обретения своего Я. Второй страх - страх смерти - напоминает каждому человеку о его предназначении и о постоянной опасности не обрести подлинную идентичность, прожить чужую жизнь вместо своей, не успеть стать самим собой. Таким образом, страх смерти служит надежным стимулом, заставляющим человека реализовывать свой жизненный замысел. Лучший способ пережить этот страх - не убегать от него путем использования различных защитных механизмов, а осознать, что за ним скрывается. Все агрессивные и аутоагрессивные действия, которые происходят на протяжении истории, обусловлены попытками Русалочки найти себя и страхом, что она умрет, так и не обретя свое Я. Однако не осознающая своих желаний, опасений и тревог Русалочка пытается защититься. В попытке обрести себя Русалочка использует следующие защитные механизмы:
идентификация - приписывание другим людям собственной идентичности, заимствование идентичности у других или слияние идентичности собственной и чужой (попытки стать девушкой путем отказа от своей «русалочьей» идентичности);
перенесение - процесс, при котором чувства переносятся с одного объекта на другой, который становится заменителем первоначального объекта (мать - мраморный мальчик - принц);
инверсия - обращение чувств, мыслей, желаний в их противоположность (боль при ходьбе превращается в смех и радость от общения с принцем);
обращение против себя - перенаправление негативного аффекта, относящегося к внешнему объекту, на себя (агрессия к принцу трансформируется в аутоагрессию).
Все это - защиты орального характера. Мечтая соединиться, слиться с принцем, Русалочка рискует своей жизнью, испытывает боль и ужас, но продолжает упорно идти к своей цели. Другой человек имеет для Русалочки гораздо большую ценность, чем она сама, потому что у героини есть иллюзия, что только через другого она сможет обрести саму себя. Таким образом, витальная задача обретения себя осуществляется очень «кривым» способом - через попытку слияния, идентификации с другим. Остановившаяся в своем развитии, Русалочка не способна «перескочить» через ступеньку и пытается вернуться к симбиотической фазе. Похоже, только после ее прохождения возможно перейти к этапу сепарации-индивидуации, поэтому все попытки найти себя обречены на неудачу без проживания этапа близости и взаимопонимания. Однако Русалочка об этом не знает - и поэтому верит в помощь ведьмы.
«Но вот она (Русалочка) очутилась на скользкой лесной поляне... Посреди поляны был выстроен дом из белых человеческих костей; тут же сидела сама морская ведьма и кормила изо рта жабу, как люди кормят сахаром маленьких канареек. Омерзительных ужей она звала своими цыплятками и позволяла им ползать по своей большой ноздреватой, как губка, груди».
Морская ведьма, эквивалент Бабы-Яги в славянских сказках - один из самых ярких женских образов. В. Даль писал, что Баба-Яга - «род ведьмы или злой дух под личиной безобразной старухи». Морская ведьма, отталкивающего вида божество, обладает обширной властью. Полипы, дом из человеческих костей - все это атрибуты границы между царством живых и царством мертвых. Ведьма принадлежит обоим мирам - именно поэтому Русалочка надеется, что она поможет ей попасть в мир людей. Обычно ведьма испытывает героев, помогая лишь тем, кто выдержал испытания. Испытанием является уже само путешествие к ее дому, опасное и угрожающее самому существованию. Другая русалочка, которую поймали и задушили полипы - напоминание о том, что наша жизнь конечна.
Интересно, что в славянских сказках в обрядах инициации и посвящения (на лопату - и в печь) Баба-Яга выступает для подростков еще и как проводник в мир взрослых. Русалочка же обращается к Ведьме за пропуском в мир Невозможного.
Образ Ведьмы олицетворяет материнскую бессознательную стихию, злую, «плохую» Мать. Интерес вызывает тот факт, что Ведьма, по сути, является единственной матерью Русалочки. Остальные родительские объекты или не способны заботиться о ней, как бабушка, или просто отсутствуют в ее жизни, как отец. Из двух возможностей - не иметь никакой матери или иметь плохую - Русалочка выбирает вторую, потому что, несмотря на все негативные аспекты, ведьма готова помочь Русалочке.
«Знаю, знаю, зачем ты пришла!- сказала Русалочке морская ведьма. - Глупости ты затеваешь, ну да я все-таки помогу тебе - тебе же на беду, моя красавица! Ты хочешь отделаться от своего хвоста и получить вместо него две подпорки, чтобы ходить, как люди; хочешь, чтобы молодой принц полюбил тебя, а ты получила бы бессмертную душу!».
Ведьма выступает в данной истории качестве материнского объекта, она знает и понимает, чего хочет ребенок, но не объясняет ему, почему это желание не нужно удовлетворять. Ведьма - это садистическая мать, которая, в отличие от ребенка, вполне способна оценить последствия его аутодеструктивных намерений. Тем не менее, она готова поддержать его в таком саморазрушающем поведении. Ведьма воплощает агрессивные импульсы, которые необходимы для построения границ, утверждения своего Я. Однако если Ведьма не уравновешена «хорошей матерью», одержимый внутренней ведьмой человек будет крайне разрушительным - для других или для себя.
Очевидно, когда у ребенка еще не сформирована зрелая способность совершать выбор, он нуждается в такой матери, которая может объяснять ему, как правильно поступать, не поддерживая его разрушительных и саморазрушительных намерений; в матери, способной контейнировать его страх и ярость. Чем старше ребенок, тем сложнее удерживать его путем объяснений и уговоров от различных неадекватных, с точки зрения социума, действий. В норме у ребенка со временем формируются внутренние «удерживающие» структуры: вина, стыд, совесть. Русалочка, лишенная в детстве контакта с заботливой, принимающей и понимающей матерью, не обладает такими зрелыми внутренними структурными компонентами и способна взаимодействовать лишь с внутренней Ведьмой - объектом, состоящим из интроецированной негативной части материнского образа. Это злая, отнимающая, разрушающая и поглощающая мать. Но у Русалочки нет другой матери, и поэтому все, что делает реальная Ведьма, принимается ею как должное.
«Ну ладно, ты пришла в самое время!- продолжала ведьма.- …Я изготовлю тебе питье, ты возьмешь его, поплывешь с ним к берегу еще до восхода солнца, сядешь там и выпьешь все до капли; тогда твой хвост раздвоится и превратится в пару стройных, как сказали бы люди, ножек. Но тебе будет так больно, как будто тебя пронзят острым мечом. Зато все, кто тебя увидит, скажут, что такой прелестной девушки они еще не встречали! Ты сохранишь свою плавную, скользящую походку - ни одна танцовщица не сравнится с тобой; но помни, что ты будешь ступать как по лезвию ножа и изранишь свои ножки в кровь. Вытерпишь все это? Тогда я помогу тебе.
- Да!- сказала Русалочка дрожащим голосом и подумала о принце и о бессмертной душе».
Русалочка не думает о себе - она не осознает себя как отдельную личность, имеющую ценность, право на то, чтобы быть особенной. Она думает о другом - о принце, и о том, чего у нее нет, но есть у людей - о душе.
«Помни,- сказала ведьма,- что раз ты примешь человеческий облик, тебе уже не сделаться вновь русалкой! Не видать тебе ни морского дна, ни отцовского дома, ни сестер! А если принц не полюбит тебя так, что забудет ради тебя и отца и мать, не отдастся тебе всем сердцем и не велит священнику соединить ваши руки, чтобы вы стали мужем и женой, ты не получишь бессмертной души. С первой же зарей после его женитьбы на другой твое сердце разорвется на части, и ты станешь пеной морской!
- Пусть!- сказала Русалочка и побледнела как смерть».
Ведьма пытается рассказать Русалочке об опасных последствиях такого выбора, но ее уже невозможно остановить. Диффузная идентичность Русалочки содержит интериоризированные аспекты злой разрушающей матери, и она относится к себе с крайним пренебрежением и безразличием к своей дальнейшей судьбе.
Мать определяет образ мира. Отсутствие души у Русалочки символизирует еще и ее собственное отсутствие, слабость, хрупкость в этом мире. В терминах психотерапии отсутствие души можно определить как несформированную идентичность. Ребенок - это открытая система, постоянно вступающая во взаимодействия с внешним миром. Путем этих взаимодействий ребенок создает собственный внутренний мир, мир своего Я. В дальнейшем процессе индивидуации ребенок строит собственную идентичность. Он начинает воспринимать себя как отличного от других. Если в развитии происходит «сбой», у ребенка сохраняется иллюзия слияния с архаическим образом матери своего раннего детства. Идентичность не формируется, что переживается ребенком как чувство внутренней опустошенности.
Функция матери в этом процессе - выступать, с одной стороны, в роли щита против разрушительных для ребенка стимулов, с другой - в качестве посредника, декодирующего сообщения ребенка и дающего на них адекватные ответы. Образ матери в восприятии ребенка зависит от ее способности модифицировать физическую или психологическую боль. Когда ребенок болен, испуган, обижен или рассержен, он ничего не может сделать с этими состояниями. Мать выступает в роли объекта, способного принести ему спокойствие и облегчить страдания.
Если отношения между матерью и младенцем «достаточно хорошие», в его сознании из первоначальной телесно-психической матрицы (термин Н. Макдугалл) начинает дифференцироваться образ себя и образ матери. Ребенок, используя различные процессы интернализации (инкорпорация, интроекция, идентификация) будет конструировать образ матери как успокаивающей, заботящейся, способной контейнировать его эмоции. Эти представления являются основой его Я.
В том случае, когда у ребенка нет возможности создавать образ успокаивающей и опекающей его матери, идентифицироваться с этой «внутренней» матерью, отсутствие внутренней защищающей фигуры сохраняется и во взрослой жизни. Образ матери в таких случаях может быть расщепленным.
С одной стороны, существует идеализированный и недостижимый образ всемогущей матери, которая может помочь в любой ситуации и удовлетворить любое его желание. Ребенок пытается найти эту «идеальную мать», проецируя желаемые качеств на объекты привязанности уже во взрослой жизни. Для Русалочки таким объектом становится принц.
С другой стороны, у ребенка имеется также образ отвергающей, наказывающей, плохой матери, в нашей истории - это образ ведьмы. Если он преобладает, по мере взросления ребенок начинает идентифицироваться с этими аспектами и относиться к себе точно так же, как «плохая» внутренняя мать. В ситуации, когда отец ребенка играет незаметную роль в его жизни и представлен в его внутреннем мире как человек, безразличный к его детскому существованию (что мы и видим в истории Андерсена), то такой ребенок впоследствии будет действовать как ужасающе невнимательный родитель по отношению к самому себе. Взрослея, такие люди имеют тенденцию или заботится о других или ищут аддиктивное замещение, чтобы компенсировать причиненный им вред. Безразличное и деструктивное самоотношение Русалочки - следствие утраты любящей матери и жизни с безучастным отцом.
