Часть восьмая – любовь Гатца

Часть первая - Три друга.

Кристофер сидел в своем любимом кресле, рассматривая журнал «Архитектура и дизайн».

Он потянулся за чашкой кофе, стоявшей на столе рядом, и когда он уже взял ее в руки, за дверью раздался звонок. Кристофер встал, поставил чашку обратно на стол и направился к двери открывать ее.

Кристофер: «Иду! ну что ж вы опять опаздывайте? Я чуть было не уснул в этом кресле в ожидании».

Кристофер открыл дверь.

В коридор зашли двое друзей Кристофера – Лиам и Гатц. Они крепко пожали руку Кристоферу.

Лиам вручил Кристоферу коробочку с красиво упакованными круассанами четырех разных вкусов.

Лиам: «Я взял тебе шоколадные, как ты любишь Крис. Гатцу ягодный микс, а себе аж два: земляничный и с орехами. Да мне два, делиться не собираюсь».

Гатц: «Мы все знаем твою щедрость Лиам».

– Я берегу ваши фигуры друзья, забираю весь удар калорий на себя. Если бы вы знали как это больно! ­– снимая второй ботинок, пожаловался Лиам.

– Мне нравится, как начался сегодняшний день, ­– продолжал Лиам. ­– У Кристофера всегда уютно, душевно и он варит вкуснейшей кофе. От него всегда уходишь с миром. Крис как тебе это удаётся?

Кристофер: «Видишь вон то кресло?»

– Да, ты всегда в нем сидишь, – ответил Лиам.

Кристофер: «И вот этот телевизор, между ними образуется незримая линия гармонии. И это пропитывает всю мою квартиру».

Гатц: «Я думал тебе так просто удобней смотреть National engineering, или что ты там постоянно смотришь».

Кристофер: «Нет, это все фэн-шуй Гатц, и ничего больше».

– А когда ты смотришь футбол, гармонии достается и твоим соседям, ­– пошутил Лиам.

Кристофер, принес два стула из кухни в комнату и друзья удобно расположились. Кристофер налил всем кофе и подал круассаны. Затем он подошел к окну, открыл его, и на секунду задержав взгляд на улице, глубоко вздохнул. Он подошел к кровати, снял с нее плед и дал его Гатцу.

Кристофер: «Ты всегда мерзнешь Гатц».

– Я с юга, – ответил Гатц.

– Почему ты вздохнул там, у окна Кристофер? – спросил Гатц.

Кристофер: «Ты же сам знаешь Гатц. То, что мы видим не должно быть. Вот и все… Дом просто строится, что бы люди в нем жили или работали. И словно не важно, какой он снаружи. А это очень важно. Потому что люди и здание – это город, и хороший или плохой город определяют люди и здания, и дороги их соединяющие. Почему не добавить вот на том здании хотя бы красок Гатц? Я давно не видел интересных решений, конструкций. Мы живем во время, когда нам доступны компьютерные программы для моделирования, расчета надежности и безопасности строения, любые материалы для строительства, и все равно нет смелых решений, просто коробки. Шаблоны, коробки и офисные стеклянные здания».

– А погода, погода тоже определяет город, – добавил Гатц.

Кристофер: «Географическое расположение города это переменная, которая определена. Мы живем в северной стране и нам необходимо работать над нашим уютом еще упорнее».

– Крис, что бы ты сделал, если бы был главным архитектором города? – спросил Лиам.

– Просто интересно, – открывая свой дневник и собираясь в него что-то записать, добавил Лиам.

Кристофер: «Я бы строил по два масштабных, прогрессивных, иногда даже необычных здания каждый год. И уже через 10 лет таких зданий в городе было бы 20. Люди встречались бы после работы у этих зданий, назначали свидания, проходили бы мимо шумной компанией. Современная архитектура стала бы визитной карточкой города. Интересные места притягивают пытливых людей. В город стала бы перебираться активная молодёжь, которая в дальнейшем будет толкать его вперед. Если бы строительство продолжалось хотя бы 20 лет, то наш город, уверяю вас, стал бы известен на весь мир. Туристы из разных стран собирали бы наши здания на фотокарточках как покемонов. Наши архитектурные решения, стали бы приносить постоянные дивиденды».

Тут Кристофер замолчал и, собираясь выпить кофе добавил: «В таком городе было бы интересно жить».

– А что люди? – спросил Гатц.

Кристофер: «Люди? Ты бываешь в метро? Подтолкнуть, не уступить, не извиниться часто очень просто. Мне кажется, мне не хочется так думать всерьез, но некоторые даже воспитывают в себе агрессию и злость сознательно. Вероятно, чтобы быть более способными к выживанию в нашем большом городе. Но человек будет стойким и сильным, и сможет постоять за себя, когда это действительно потребуется. К чему постоянная боевая готовность? Я не понимаю, будто бы ходят с револьвером, заряженным заранее пулями обидных слов, и точнее стараются распорядиться ими. Возможно, нам всем не хватает счастья, потому что мы живем в угрюмом месте. Наступи человеку счастливому на ногу, он и не возмутиться даже, и не важно это для него. Для него все не важно, т.к. главное есть. Скорее он просто улыбнётся вам, вот и все».

– Наше утро не обошлось без меланхолии Кристофера, – прекращая делать пометку в дневнике, отметил Лиам. – Пойдемте гулять...

 

 

Часть вторая - Кристофер

 

Мужчина средних лет (старший). Выпускник архитектурного факультета инженерного университета. Кристофера отличает нравственный характер. Он был очень, если можно так сказать, вместительный. Всех кого он знал, он как бы помещал в себя и потом относился к ним как к части себя. Люди, чувствуя такое отношение к себе, тянулись к Кристоферу. У него была какая-то своя философия. Он был сфокусирован на хорошем и поэтому худое бросалось ему первым. Он никогда никому не грубил и все делал не спеша, как бы обдумывая каждое решение, зато почти все делал с первого раза. Он был мечтателем и идеалистом и любил таких же людей, от циников же дистанцировался. Он любил качество и считал, что его честолюбие одна из немногих вещей, которая мотивирует его. Он был модником. Кристофер любил отмечать интересное – опрятное платье на знакомой девушке, новое граффити в соседнем дворе или хорошую литературу. Он старался быть тихим примером для окружающих. Это касалось его внешнего вида, поведения, он всегда был подчеркнуто заботлив и вежлив. И иногда, стоя у окна, он хотел изменить все, что видел за ним. Таков был Кристофер.

 

 

Часть третья – Пфф

– Вот сейчас я покажу, как это нужно делать. Мне было неловко смотреть на ваши тщетные попытки. А сейчас взлетит, так взлетит, – говорил Лиам, натягивая жгут рогатки с игрушечным вертолетом.

Лиам: «Курс на облако Венеры. Первый двигатель готов, второй двигатель готов, опускаем закрылки, обороты 1300 держим 1300, 1400, 1500 – поехали».

Два пластиковых крыла завращались вверх и куда-то вправо, столкнулись с растущим неподалёку деревом и упали на землю.

Кристофер и Гатц смеялись, глядя на не унывающего Лиама, которого нисколько не смутила неудачная попытка космоплаванья.

– Я хотел показать вам вначале, как не нужно этого делать. Это для сравнения, – сказал Лиам, подбирая упавший в лужу вертолет.

Лиам: «Мы проиграем только в своем сознании, а в своем сознании я не победим». Смотря вверх, Лиам натянул что есть сил жгут и резко отпустил его.

Вертолет взлетел в небо, сбрасывая капли не совсем чистой воды на стоявших внизу Лиама, Кристофера и Гатца.

Лиам почувствовал, как несколько капель упали ему на лицо, и посмотрел на друзей. На светлых волосах Гатца были заметны последствия взлета. В то время как у Кристофера была запачкана рубашка, которую он совсем недавно приобрел. Не добрым взглядом они посматривали на него.

Лиам: «Друзья я… Я очень сожалею. Космос настолько не изведан и не предсказуем».

– Гатц, пожалуйста забери у него эту штуку, – попросил Кристофер.

Гатц направился в сторону Лиама, но не смог выдержать серьезных намерений, увидев как картинно вытирал капли с лица Лиам.

– Я плачу вместе с вами друзья, – бормотал тот.

Кристофер достал салфетки и предложил воспользоваться ими Гатцу и Лиаму.

– Я правда чувствую себя неловко, – признался Лиам, – и предлагаю перекусить за мой счет. Пе-ре-кусить, а не наесться до отвалу, слышал Гатц?

Гатц: «Да, я слышу, но не рассчитывай отделаться компотом теперь!»

Лиам, Гатц и Кристофер расположились в уютном кафе «Dunk and hot», меню которого славилось разнообразием мясных блюд, свежей выпечкой, и фирменным кофе.

Лиам все же не поскупился и заказал друзьям и себе полноценный обед с первым блюдом в виде супа из брюссельской капустой с фрикадельками, вторым – томленое мясо с овощами и рисом, а Гатц выпросил себе еще и порцию оссобуко.

Они ели не спеша и без разговоров, как вдруг Лиам полез в карман за телефоном и резко проговорил в него:

Лиам: «Пфф.

Глядя на нее, он впервые почувствовал что-то настоящее, что-то что он точно знал, теперь никогда не сможет отпустить его. Мир его внутреннего спокойствия был навсегда разрушен.

Конец пфф».

Кристофер сделал вид, что не заметил. Гатц же на несколько секунд посмотрел на Лиама. который как ни в чем не бывало, продолжил есть, отложив телефон в сторону.

Лиам снова взял телефон в руку, открыл приложение диктофона, нажал кнопку записи и немного подумав, произнес:

Лиам: «Пфф.

Сегодня ей особенно плохо спалось т.к. она не знала как вести себя в будущем с этим странным, но привлекательным человеком.

Конец пфф».

– Лиам, что ты делаешь? – не выдержал Гатц.

Лиам: «Это вспышки моего будущего рассказа. Мне нужно записывать, иначе я забываю. Надеюсь, это не мешает нашему обеду».

Кристофер посмотрел на Лиама. И с пониманием, но не совсем полным, продолжил обед.

– Почему ты решил стать писателем? И зачем? Ведь это не благодарный путь. Ты же знаешь это Лиам, – спросил Кристофер.

– У меня рассеянное внимание, – ответил Лиам, – занимаясь одним делом, я думаю о другом, но когда пишу, я полностью увлечён и погружен. Я хочу занимать только этим.

– О чем будет твой новый рассказ? – спросил Гатц.

– Я только начал его придумывать, вы были свидетелями его рождения, – засмеялся Лиам, – со мной это так и происходит. Ты сидишь, к примеру, обедаешь, а потом бах и мысли, которые ты не можешь остановить, друг за другом, друг за другом и нужно только записывать.

– Это хорошо. У тебя развито дивергентное мышление, – сказал Кристофер.

Лиам: «Пфф.

– Твоя жизнь будет полна тщетных надежд, если ты свяжешь свою судьбу с этим проходимцем.

– Я не понимаю, почему ты мне говоришь такие плохие вещи, отец?

– Потому, что я хочу, чтобы у тебя было все хорошо, милая моя глупая дочь.

Конец «пфф».

– Простите мое дивергентное мышление за текущую активность, – улыбнувшись, сказал Лиам, не выпуская телефон из рук.

Лиам: «Пфф.

– Будет лучше, если мы будем откровенны друг с другом. Вероятно, твой отец прав. Если смотреть на вещи трезвым взглядом, это становится различимо очевидно.

– Я не хочу смотреть на вещи трезвым взглядом. Они тогда различимо ужасны.

– Я ухожу.

– Ты должен поверить в себя и в нашу истинную любовь, я буду ждать тебя.

Конец «Пфф».

Гатц: «Какими качествами нужно обладать, чтобы стать писателем?»

Лиам: «Некоторые думают, что необходимо иметь травмированную душу, чтобы привлекательно писать. Я же считаю, что достаточно травмировать только психику. Шутка Гатц, это была шутка, ничего травмировать себе не нужно. Наблюдательность, фантазия и чувство юмора – это необходимый набор. Хотя раздвоение личности все же не помешает».

Лиам: «Пфф.

– Я не могу так больше, все было решено заранее, очень давно.

– Нет, я молю тебя не делай этого, я твой лучший друг, они убьют тебя.

– Перечеркнуть свою жизнь ради любви, это похоже на решение такого парня как я.

– Раз так, я иду с тобой и буду с тобой до конца, мы выкрадем ее.

Конец Пфф».

 

Лиам: «Пфф.

– Бернардо…

– Нет, не думай обо мне, беги к ней в комнату, а затем к старым воротам. Мой шурин ждет вас там. Он снарядит вас на остров Гозо, там вы будете в безопасности.

Конец Пфф».

– Каков твой метод? – спросил Гатц.

– Один из моих девизов я взял у Витгенштейна: «То, что может быть сказано, должно быть сказано ясно. О том же, что сказать невозможно, следует молчать», – ответил Лиам, взяв вилку в правую руку.

Лиам: «Пфф.

Он молча обнял ее, она прижалась к его груди и услышала ритм его сердца. Они оба устали, но держались друг за друга, и так становилось легче. Их тихое объятье посреди океана было очаровательным. Звезды указывали им дорогу, а ветер вел их лодку в новую сторону, строну любви, счастья и неизвестного, но полного надежд будущего.

Конец Пфф».

Кристофер: «Жозефина».

– Что Жозефина? – спросил Лиам.

Кристофер: «Назови рассказ «Жозефина».

 

 

Часть четвертая – Лиам

Чуть младше Кристофера (средний), о своем образовании он никогда не говорил и, вероятно, получал его самостоятельно, так как мыслил не стандартно. Лиама отличает нескончаемый и заряжающих всех окружающих оптимизм. Казалась бы, нет ситуации, которая может поставить в тупик Лиама, или обескуражить его. Никто никогда не видел его не в настроении, сонным, или подавленным. Его открытый быстрый ум, тем не менее, не изнурял себя работой. Ему нравилось не зависеть не от чего, и поэтому он не строил больших планов, не брал в долг и сторонился противоположного пола. Он любил свою страну, но она ему не нравилась. Ему нравилась соседняя страна, но он не любил людей, проживающих в ней. Он всегда выдумывал добрые истории и верил, что хорошо подобранное слово, может если уж не исцелить душу, так поднять настроение. Безусловно, он хотел стать знаменитым и запомниться всем именно таким, каким он был. Об этом мечтал Лиам.

 

 

Часть пятая – Бесы Гатца

Кристофер уже минут пятнадцать как доел свой обед и наклонив голову смотрел на Гатца, который медленно, с блеском в глазах, резал оссобуку на маленькие кусочки.

Лиам, который за обедом ухитрился набросать эскиз своего будущего рассказа, тоже успел поесть и выстукивал пальцами по столу явно что-то не из классики.

Гатц совершено не обращая внимания ни на одного, ни на другого, наколол кусочек говядины на вилку, медленно поднес ко рту и еще медленнее, почти присвистывая от удовольствия, стал ее жевать.

Кристофер: «Гатц, тебе надо провериться, у тебя подозрительный аппетит. Словно в тебе сидят 17 разных бесов, которые постоянно хотят есть. Только так можно объяснить твой аппетит, только так».

Лиам: «Это единственный логический вывод. Гатц, ты и в вправду не в порядке.»

– И что мне теперь делать? – насторожился Гатц.

Кристофер: «Необходимо ехать к шаману. Вероятно, тебе придется пить отвар из апрельских гусениц или что-то в этом духе».

Гатц: «Я боюсь».

Лиам: «Это единственный способ хоть как-то тебе помочь Гатц».

Кристофер: «Я не вижу альтернативы. Мы должны действовать без промедлений, ведь болезнь может прогрессировать».

Гатц: «Прогрессировать?»

Лиам: «Наш долг позаботиться о тебе, мы готовы проделать любой путь и верим в твоё выздоровление».

Их остановка была конечная, они вышли у крутого склона горы. Лиам заметил тропу, которая вела на подъем и они отправились в путь узнавать, какие же бесы обустроились в Гатце.

Часть шестая – Шаман

– Я от сюда вижу какой "темный" человек идет ко мне, как же ясно я это вижу, – раздался голос с вершины горы. – Я тебя вижу, я жду тебя, тут на вершине.

Лиам шел первым, за ним Кристофер, в хвосте, побаиваясь, шел Гатц. По тропе они вышли на поляну, посередине которой стоял загорелый мужчина лет пятидесяти, голый как есть и лишь прикрытый в самых ответственных местах соломенным поясом. В руках у него было что-то вроде посоха. Ему явно, почему-то было тяжело стоять на ногах – периодически он облокачивался на свой посох, что позволяло ему не упасть перед прибывшими гостями на землю.

– Доброе утро, я ваш лечащий шаман. Вы рады? Не важно! Вы находитесь в месте, в котором инерция общества достигла своего апогея. Понимаете? Нет? Не важно! Здесь мечта Бентама «максимум счастья для максимум людей» воплотилась в жизнь. Представили? Нет? Оставайтесь! Здесь мы добровольно отказались от успеха, как измерителя счастья. Добровольно! Теперь, когда вы всё знаете, я призываю тебя "темный" человек. Подойди же ко мне».

Кристофер медленными, но уверенными шагами пошел к шаману. Гатц и Лиам переглянулись.

Гатц: «Это по плану?»

Лиам: «Я не знаю».

Шаман: Я ждал тебя "темный" человек. Расскажи, зачем ты сюда пришел? Расскажи мне по порядку о своем заурядном дне, я изучал психологию на материке и теперь я того… Могу раскусить кого угодно, понимаешь? Вот, к примеру, сегодня, что ты делал сегодня, "темный" человек?

Кристофер: «Доброе утро, Шаман-лекарь, меня зовут Кристофер и я "темный" человек. И от своей «темноты» страдаю в первую очередь я сам».

Шаман: «Не беспокойся, чем величественней человек, тем он более ранимей. Ну же, расскажи же мне о своём дне».

Кристофер: «Вначале дня я рассуждал о взаимосвязи людей и зданий».

Шаман: «Понимаю».

Кристофер: «Потом я вышел на улицу и промок от воды из лужи, капавшей с неба».

Шаман: «Понимаю».

Кристофер: «Сегодня чаще всего я слышал слова пфф и конец пфф».

Шаман: «Понимаю».

Кристофер: «Когда мы обедали, я не на шутку испугался, что в моем друге сидят 17 разных бесов, потому, что у него чертовский аппетит. И поэтому я тут, чтобы узнать правду».

Шаман: «Понимаю.

– Вы совершенно здоровы, – заключил Шаман-лекарь. – А что с ними?

Шаман покачиваясь отправился в сторону Лиама и Гатца. Последний заметно побледнел.

Лиам: «Приветствую вас просветленный Шаман-лекарь, мы здесь, что бы обратиться к вашей бесконечной мудрости»

Шаман: «Я существо, кратко живущее и уже доживающее эту инкарнацию. Но кое-что я познал, это верно»

Лиам: «Мы всецело верим вашей проницательности. Вот перед вами наш друг Гатц, скажите, что с ним? Он слишком много ест. Я и "темный" человек тревожимся за него».

Шаман: «Мне не нравится внешний вид этого молодого человека. На вот, выпей».

Он достал из соломенного пояса небольшую фляжку: «Живая вода из нашего родника».

Гатц сделал несколько глотков и вернул фляжку Шаману.

Шаман: «Теперь его отправят в карантин по прибытию домой, и он пойдет на поправку».

Гатц прокашлялся. И, кажется, побледнел еще больше.

Кристофер: «Спасибо вам за микстуру для моего друга, Шаман-лекарь».

Лиам: «Вы шаман 80 уровня. Гатц, поблагодари спасителя»

Гатц смотрел на Шамана и не мог выговорить ни слова, так как чувствовал, как каждый из 17 бесов медленно испускал дух в его животе.

Шаман: «Молчание космоса. Похоже ваш друг не очень-то сообразительный».

Лиам: «Приносим свои извинения, побочный эффект скорого выздоровления. Позже он вышлет вам благодарственное письмо, прощайте».

Шаман: «И помните, чем меньше привязанностей, тем меньше страданий»

Кристофер: «Мне больше нравится идеология «возлюби ближнего своего». Не всегда получается, но… Всего вам доброго, Шаман-лекарь».

Шаман: «Будь счастлив, "Темный человек". Да откроется тебе путь».

Кристофер, Лиам и Гатц начали спуск с горы. В то время как Гатцу становилось всё хуже, хуже и хуже...

 

Част седьмая – Сон Гатца

Зата Де Лима Ромеро так привлекательна, что ее знают все – она звезда, звезда инженерного университета. Стройная, не высокая, с ровными волосами, большими зелеными глазами и опьяняющими губами. Она грациозна, не знает преград, счастливая. Тайная любовь Гатца.

Гатц поднимался по лестнице университета, когда услышал быстрые шаги за спиной. Это была Зата. Он использовал всю свою смелость, и сам не ожидая от себя, произнес «Привет». Он услышал это слово как будто со стороны, и это сработало как сковывающие тело и разум заклинание.

Зата: «Привет? Мы с тобой не здоровались сегодня, да? Тогда твоя фраза идеально подходит к ситуации, наверно именно это называется мужским остроумием».

Она тоже остановилась и с интересом стала рассматривать его.

Гатц: «Ээ, никогда не здоровались, совсем, я хотел, но нет …» Его пульс увеличился в несколько раз. Зата стояла от него на расстоянии вытянутой руки.

Зата: «Мне нравится твоя скромность и открытость. Если ты еще и немного наивен, у тебя есть шансы свети меня с ума. Как тебя зовут?»

– Гатц, а ты За-та Де Ли-ма Ро-ме-ро, – с трудом по слогам, точно испытывая космические перегрузки, произнес Гатц.

Зата: «Чудесно, ты произнёс мое имя как песню, не возражаешь против моей проверки?»

Не отводя от него взгляд, она подошла к Гатцу и положила руки ему на плечи, опустила голову, и когда ее нос коснулся шеи Гатца, сделала несколько резких коротких вздохов.

Гатц: «Что ты делаешь?»

Зата: «Нюхаю тебя… Даа, очень похоже на запах моего дедушки, я так его любила».

«Дедушки? – спросил себя Гатц, – неужели я использовал дезодорант так давно».

Зата: «Я в тебе не сомневалась. Теперь я могу съесть всего тебя, если ты позволишь».

Гатцу было совершено не по себе. Зачем-то он полез в карман, нащупал в нем жвачку, запрокинул ее в рот и зажевал как паровоз.

Зата: «Прекрасно, ты наперед знаешь, что будет делать такой новичок как я. Я восхищена тобой. Это будет наш первый поцелуй, прямо здесь на лестнице университета. Ты удачно выбираешь места Гатц».

Она прижалась к нему всем телом, положила правую руку ему за голову и потянула его на себя. Ее пухлые губы впились в губы Гатца словно она испытывала жажду несколько дней и вот теперь нашла наконец-то бутылку с водой. Она толкала Гатца бедрами будто бы желая подраться. Правой рукой она все сильней тянула его к себе и, наконец, подпрыгнув, отправила правую ногу ему за спину и слегка повисла на нем. В то же время ее левая нога расположилась промеж ног Гатца, который ощущал ее, судя по всему, лучше всего. Она медленно поднимала и опускала левую ногу с пятки на носок

 

Часть восьмая – любовь Гатца

Лиам: «Толкай его, хватит ему спать».

Кристофер разбудил Гатца.

Гатц открыл глаза, его зрачки были расширены, он ощущал огромный ком в горле.

Гатц: «Воды».

Кристофер принес стакан воды Гатцу.

Гатц: «Что я пережил?»

Лиам: «Все позади Гатц. Врачи уверили нас, что когда ты проснешься, ты будешь полностью здоров».

Гатц посмотрел по сторонам и обнаружил, что находится в квартире Кристофера.

Кристофер предложил перейти на кухню и перекусить. После того как Гатц поел и отошел ото сна он действительно почувствовал себя здоровым.

Лиам: «Гатц, теперь твоя очередь. Расскажи нам что-нибудь".

Гатц: «Я люблю одну девушку».

Лиам: «И?»

Гатц: «И это все».

Лиам: «Это, самый короткий рассказ о любви, который я когда-либо слышал. Краткая форма твой конек Гатц, но давай поподробней».

Кристофер тоже хотел чтобы Гатц высказался, и когда тот посмотрел на него, едва заметно кивнул головой.

Гатц: «Хорошо, ее зовут Зата, но я правда не знаю, что еще добавить. Я даже не разговаривал с ней. Когда я ее вижу, меня будто бы бьет высоким напряжением, я сам не свой я просто злюсь на это вот и все».

Кристофер: «Ты злишься?»

Гатц: «Да, на себя, на нее, на все».

Кристофер: «Тогда ты не готов еще к любви».