Глава 3.Благотворительность. — Церковное сострада-..126 39 страница

Подобна ли душа Богу и бессмертна ли она? На этот вопрос правдоискатель, который основывается только на логике, взвесит "за" или "против" все возможные доводы рассудка, затем он либо сознает свое бессилие, либо докажет утвердительный или отрицательный ответ; органичный же правдоискатель будет утверждать "да" или "нет" и признавать свою причастность к ним. Вера в неповторимость личности, монады, в ее богоподобие и неистребимость является отличительным признаком христианских и нехристианских нордических германских мыслителей. Эта вера - даже в разных проявлениях исторических эпох - сделала ее плодотворной, но также дала великих художников, героев и государственных деятелей. И эта плодотворность является свидетельством истины, которая нам более ценна, чем умозаключение по аналогии о пути органичной целеустремленности. И в нравственно-метафизической области возникает, таким образом, нечто, что мы признали в области искусства. Полученную соответствующую истинную форму и ее содержание в данном обзоре совершенно невозможно отделить друг от друга. С отказом от соответствующей нам формы в пользу так называемой вечной, абсолютной истины мы не только не приближаемся к этой "истине", но даже отталкиваем от себя возможность такого приближения. Но здесь также оказывается, что искусство снова сможет стать у нас живым только в том случае, если наше существование станет настоящей жизнью. Наши ученые философы усматривают "абсолютную истину" в "объединении конечного с бесконечным", поэтому "народную истину" следует проверить на то, представляет ли она в этом смысле приближение к "истине". При этом забывается, что у нас вообще отсутствует всякий критерий для подобной оценки, потому что, чтобы здесь действительно иметь возможность оценки, каждый из нас должен полностью владеть условной "вечной истиной". Здесь необходимо, таким образом, переориентировать свое мышление на совсем другой центр, отличный от логически-рассудочного вычисления вероятности, а именно на тот "центр счастливого блаженства", о котором говорил Хердер, видевший, что мы можем стать едиными с самими собой, чего страстно желал мастер Эккехарт. Необходимо отречься от господствующего положения схоластически-гуманистского классического схематизма в пользу органичного расово-народного мировоззрения. Причем критику познания, естественно, презирать не следует.

Но из понимания того, что чистый, соответствующий рассудку конечный результат формалистического типа не является жизнеопределяющим, а может представлять собой только средство прояснения, вытекает также новое отношение к вере арийцев. Одни хотят реанимировать эту веру, прекратившую существование, другие отвергают это дело, указывая на его убожество, или заявляют, что вера настолько мало нам известна, что все, созданное на ее основе, более невозможно. Обе стороны неправы, потому что сам вопрос поставлен неправильно: речь идет не о признании форм веры, а о признании ценностей души и характера. Обусловленные временем внешние формы с их особым ощущением жизни ушли в небытие, расовая душа справилась со старыми вопросами при помощи новых форм, но ее формирующие волевые силы и ценности души остались в их направлении и сущности теми же. Но по ним одним можно судить о сущности и истории нордического человека, после того, как блаженный центр пережил свое возрождение. Поэтому "благородная душа", внутренняя свобода и честь остаются и определяют все остальное, пока родственная кровь течет в миллионах граждан нордической Европы. Поэтому "вечная истина" - это всесторонняя правдивость.

Здесь мы подошли к завершению. Лейбницева монада противостоит другой, такой же богатой личности, "не имея окна". Хердер и его последователи уже искали посредничества народа. Сегодня мы добавляем: то, что их сближало, что побуждало их к аналогичному развитию внутренней формы, была общность духовного слияния крови, которая создала всеобъединяющий поток, представляющий собой часть всей жизни. Эта кровь, обусловливающая родство личности, могла создавать и культивировать новые разновидности, но тем не менее, по отношению к личности совсем другой крови монада по-прежнему "не имеет окна", а одиночество станет беспомощностью; нет моста истинного понимания между ней и китайцем, не говоря уже о сущности сирийского или африканского полукровки. Следовательно, не монада и "человечество" влияют друг на друга, а личность и раса.

Но в результате этого познания в свете полного сознания выступает другая болезнь наших дней: это относительность вселенной. Индивидуализм признается "относительным" как и бесконечный универсализм. Оба вновь стремятся к логически понимаемой сумме своих поисков и разбиваются об это. Здесь в свои права вступает органичное мировоззрение народа, которое с давних пор пробило себе дорогу, когда механический индивидуализм старался заковать мир в свои цепи. Систематики философии инстинктивно прошли мимо этих свидетельств нордического бытия, потому что сущность этого волевого натиска не представляет собой логической системы, а означает только движение души. Сегодня это истинно органичное мировоззрение в рамках рушащейся атомистичной эпохи требует больше, чем раньше: своего права, своего права хозяина. От центра чести как высшей ценности нордического западноевропейского мира оно должно с окрыленным блаженством ощутить свой центр и бесстрашно заново формировать жизнь.

 

 

Неосхоластика универсальной школы. — Человечество, культурный круг, народность. — Таинственное "содержание составной части". — Душа расы, народность, личность, культурный круг. Против тирании схем рассудка.

 

Индивидуалистическое учение, согласно которому отдельное существо существовало для себя, а "человечество" образовалось в результате объединения отдельных особей, сегодня полностью исключено из серьезного рассмотрения. Примечательно и высказанное в первой книге утверждение, подтверждающее, что универсализм - это брат-близнец индивидуализма, и это проявляется в том, что универсализм страдает той же болезнью, что и его мнимый противник. Оба интеллектуалистичны, т.е. отдалены от природы. Универсалистическая школа (О. Шпанн) успешно опровергла материалистический ограниченный индивидуализм - и впадает в аналогичные заблуждения, которыми он был порожден. Чисто абстрактно была сооружена последовательность духовного, схематично была начата новая структура системы мира, чтобы на основе древних представлений Платона о том, что род предшествует виду, разработать "духовную градацию исторического человеческого общества": человечество - культурная сфера - круг народов -народность - племя - территориальная сфера - представитель народа. Причем категорически подчеркивается, что человечество предшествует культурной сфере, которая предшествует кругу народов и т.д. Эту, даже сегодня несколько подозрительную последовательность стадий и ценностей, пытаются сдобрить, заявляя, что из духовного первенства еще не следует равнозначность составных частей. Это особенно ярко проявляется в народности, в то время как культурная сфера и человечество выглядят беднее и менее понятными. Уже здесь проявляется огромный разрыв в универсалистской теории, которая держится за чисто интеллектуалистическую классификацию и целиком занимается новой схоластикой, стремясь, однако, одновременно при помощи дружеских комплиментов присоединить к себе в качестве второстепенного элемента созревающую теорию о жизненных законах. И это несмотря на то, что со всей желательной четкостью констатируется: "Наднародная Церковь предшествует народной Церкви" и после доказательства того, что религия предшествует государству: "Отсюда следует, что государство как высший институт стоит над специальным институтом "Церкви"; но что оно также находит свой prius в религии, как сама Церковь, а именно: в созданной и сформированной Церковью религии, потому что другой нет"[132]. Тем самым универсалистическая школа раскрывает тот факт, что она носит свое имя, не из чисто профессионально философских, а из теократических соображений. Но благодаря этому раскрывается также то, что следует понимать под термином "составная часть": в конечном же итоге излияние содержания, которое заключается в "человечестве" или в "сформированной религии", потому что откуда должна происходить эта "составная часть", если народность - это третьестепенная величина, не имеющая органичных предков?

Если Освальд Шпенглер хотел конструировать историю личностей как удивительные, спустившиеся с абстрактного неба "культурные сферы", как первые данности, то Отмар Шпанн как современный поборник схоластического средневековья разбавил ее водой с мнимым превосходством организующего "сверху" мыслителя.

Мы устанавливаем следующую структуру, соответствующую законам жизни: 1. расовая душа; 2. народность; 3 личность; 4. культурная сфера. Причем мы предполагаем не последовательность, направленную сверху вниз, а наполненный новой энергией цикл. Расовую душу нельзя пощупать руками, и тем не менее, она воплощена в связанной кровью народности, увенчана и сплочена как эталон для сравнения в великих личностях, создающих творческим действием культурную сферу, которую в свою очередь несут раса и расовая душа. Эта целостность представляет собой не только "дух", а дух и волю, то есть жизненную совокупность. Это органично объясняет "составные части" народности их первопричинами, связанными с кровью и душой, а не лишенными сущности культурными сферами и бескровными комбинациями человечества, из которых не видно причины возникновения признаваемой за ними богатой народной культуры.

При таком понимании органичная философия нашего времени уходит от тирании чисто рассудочных схем, от того изготовления духовных оболочек, в которые снова надеются заключить душу рас и народов с неосознанным или сознательным намерением отдать ее в качестве средства в руки какой-нибудь "последней целостности". Когда Шпанн, вопреки древнегреческой мудрости, утверждает, что Бог - это мерило всех вещей, а религия эта находится только в (католической) Церкви, потому что "другой нет", то это представление оказывается утверждением того, что священник является мерилом всех вещей. В противоположность этому новое мировоззрение нашего времени заявляет: "Связанная с расой народная душа является мерой для наших идей, действий и волевого стремления, последним критерием наших ценностей. Вместе с этим раз и навсегда падают как материалистический безрасовый индивидуализм, так и чуждый природе универсализм во всех его разновидностях в качестве римской теократии или масонской человечности, но также и вся "общая" эстетика последних двух столетий. Убрана куча совершенно бескровного интеллектуалистического мусора, чисто схематичных систем, которые надевали на нас в прошлом, подобно испанскому сапогу, и должны были надеть еще раз в настоящем. Произошло единственное, но все решающее преобразование нашей позиции, и несущественным представляется то, о чем ожесточенно спорили целые поколения, и новый сверкающий, великолепный, полный жизни центр нашего бытия вступил в свою упоительную деятельность.

 

Борьба 1914 года. — Пробудившийся миф крови. — Расовая мировая революция. — Идея "Германия". — Знамя. — Воплощение будущего.

 

Этому новому и в то же время старому мифу крови, многочисленные фальсификации которого мы испытали, угрожали в тылу отдельной нации, когда темные сатанинские силы всюду вступили в действие за побеждающими армиями 1914 года, когда вновь началось время, где Фенрир разорвал свои цепи, Гела с запахом тления пронеслась над миром, и мидгардский змей взволновал мировой океан; но все миллионы и миллионы людей смогли быть готовы к жертвенной смерти только под одним лозунгом. Этот лозунг гласил: "Честь народа и его свобода". Мировой пожар заканчивался, безымянные жертвы были востребованы и принесены всеми, но тогда оказалось, что в тылу армий демонические силы победили силы божественные. Безудержнее, чем когда либо они раскованно бушевали в мире, вызывали новое волнение, новые пожары, новые разрушения. Но в то же время в склоненных душах родственников погибших воинов тот миф крови, за который герои умирали, воспринимался и ощущался заново и более углубленно. Этот внутренний голос требует сегодня, чтобы миф крови и миф души, расы и понятия "я", народа и личности, крови и чести, один, совершенно один и бескомпромиссно проходил через всю жизнь, нёс ее и определял. Он требует для немецкого народа, чтобы смерть двух миллиона героев была не напрасной, он требует мировой революции и не терпит больше другой высшей ценности рядом с собой. Вокруг центра народной и расовой чести должны сплотиться личности, вокруг того таинственного центра, который издавна оплодотворял ритм германского бытия и становления, когда Германия обращалась к нему. Это то благородство, та свобода мистической души, сознающей честь, невиданно широким потоком принесшей себя в жертву, перейдя границы Германии и не требуя никакого "заместительства". Отдельная душа умирала за свободу и честь своего собственного возвышения, за свою народность. Эта жертва одна может определять ритм будущей жизни немецкого народа, культивировать новый тип немца. При строгом сознательном отборе теми, кто его изучил и жил им.

Этот старо-новый миф приводит в движение и обогащает уже миллионы человеческих душ. Сегодня тысячью языками он говорит, что мы не "кончились в 1800 году", а с возросшим сознанием и взволнованной волей впервые хотим стать самими собой как целый народ: "единый с самим собой", чего добивался мастер Эккехарт. Миф для сотен тысяч душ является не чем-то, что отмечают в качестве курьеза с ученым зазнайством в каталогах, а новым пробуждением, образующим ячейки духовного центра. "Я х о ч у" Фауста после того, как он прошел всю науку, представляет собой веру нового времени, которое стремится к новому будущему, а эта воля является нашей судьбой. Но эта воля различает не только сущность старых и новых культур, чтобы потом отстраниться, а отвергает с сознанием чувства собственного достоинства высшие ценности наслаиваемых на нас культурных сфер, как оказывающих парализующее действие. То, что наши исследователи останавливаются на истории формирования, не будучи способными к самостоятельному формированию, показывает, что их воля к формированию сломлена. Но ничто не дает им права выдавать свою непродуктивность за общую судьбу. Новый миф и новая типообразующая сила, которые борются у нас за выражение, вообще не могут быть "опровергнуты". Они пробьют себе путь и заявят о факте своего существования и величия.

Сегодняшний миф точно так же героичен, как образы поколений, живших 2000 лет тому назад. Два миллиона немцев, которые во всем мире умирали за идею "Германия", вдруг обнаружили, что могут отбросить весь ХIХ век, что в сердце простого крестьянина и скромного рабочего старая сила, создающая миф нордической расовой души, жива так же, как она была жива в германцах, когда они переходили через Альпы. В повседневности слишком часто не замечаешь, какая необыкновенная духовная сила оживает в человеке, когда в разорванном знамени полка он усматривает самого себя, во всех делах полка в течение многих столетий видит частицу себя и дела своих предков. Матрос, который стоя на киле "Нюрнберга", на глазах врага погружался в воду с развивающимся немецким боевым флагом в руке, безымянный офицер с "Магдебурга", который спрятал на себе тайный шифр и с ним утонул, - это эталоны, мифы, типы, не признанные в сегодняшнем хаосе. Правильно ли мы оцениваем готику, барокко, романтику в конечном итоге не имеет значения. Важна не эта форма выражения нордической крови, а то, что эта кровь вообще существует, что старая воля крови еще жива. Немецкая народная армия в обмундировании защитного цвета была доказательством готовности принесения жертвы, ради создания мифа.. Но сегодняшнее движение обновления является знаком того, что бесчисленное множество людей начинает понимать, что два миллиона погибших героев - это мученики нового жизненного мифа, новой веры.

Место роскошной униформы заняла почетная одежда защитного серого цвета, прочная стальная каска. Ужасные распятия времен барокко и рококо, которые на всех углах улиц демонстрируют растерзанные члены, вытесняются постепенно строгими памятниками воинам. На них высечены имена тех людей, которые умерли за высшие ценности своего народа как признаки вечного мифа крови и воли, за честь немецкого имени.

Это сила, которая с 1914 по 1918 годы приносила жертвы, хочет теперь формировать. Она борется против всех сил, которые не хотят признавать ее первой и высшей ценностью. Она существует и не позволит больше изгнать себя. Она уже указывает пути, на которые будут вынуждены ступить даже ее сегодняшние заблуждающиеся германские противники.

Бога, которого мы почитаем, не было бы, если бы не было нашей души и нашей крови, - так звучало бы признание мастера Эккехарта для нашего времени. Поэтому делом нашей религии, нашего права, нашего государства является то, что защищает, укрепляет, облагораживает, осуществляет честь и свободу этой души и этой крови. Поэтому святыми местами являются все те, на которых немецкие герои умирали за эти идеи. Святыми являются те места, где надгробия и памятники напоминают о них. А святые дни - это те, в которые они когда-то боролись за нашу честь и свободу.

Святой час для немца наступит тогда, когда символ пробуждения и знамя со знаком возникающей жизни станет единственной господствующей верой в империи.

 

 

СОДЕРЖАНИЕ

 

Введение.................................................. 3

 

Книга первая

Борьба ценностей

 

Часть первая

Раса и ее душа

Глава 1. Новая мировая история. — Человечество и раса.......19

— Культурные памятники старины. — Легенды древнего мира. — Переход жителей атлантики через Северную Африку. — Североатлантические следы в Египте; амориты. — Арийско-индийская волна. — Ритуальное разложение; насильственное обновление религии. — Учение Атмана — Брамана. — Индийский монизм и распад Индии. — Ахурамазда и Ангромайниу. — Персидский дуализм.

Глава 2. Северная Эллада. — Религиозная гомеровская......29

эпоха. — Аполлон в качестве греческого иносказания. Классическое и романтическое толкование Греции. Якоб Буркхард и Иоганн Якоб Бахофен.

— Материнское право и отцовское право в качестве расовых доказательств. — Пеласгическая ближневосточная хтоническая религия. — Борьба принципа света у Гомера и Эсхила. — Дионис как свидетельство смешения рас. — Учреждение брака и гетеры. — Пеласгический Пифагор и родовой коллективизм. — Две плоскости развития Эллады. — Вымирающий гоплит. — Последние познания Сократа и Платона.

Глава 3. Древнее северное республиканское римское госу-......44

дарство. — Аристократические кланы; Карфаген, Иерусалим. Патриции и плебеи. Принятое императорство. — Ублюдок Каракалла. — Новая оценка римской истории. — Новая оценка римской истории и учение "культурного круга".

— Враждебное Риму этрусское государство. —

Гетеры и власть духовенства в Этрурии. — Магический жертвенный культ, разоблачение солнечного мифа. — Открытия Грюнведеля. — Этрусский Харуспекс, "великая мать", демонизм

— ведьмомания и дантов ад как поражение этрусков. — Рационализм и колдовство. Христианство и Павел. — Германская Северная Италия.

Глава 4. Германцы как создатели государства в Западной......62

Европе. — Чемберленова идея строительства? (Н. St. Chamberlainsche Baugedanken). — Национальная идея и народный хаос. — Нордическая и другие расы в Европе. — Римский универсализм и собственная европейская законность. — Ересь как показатель характера. — Франция сегодня и в прошлом. — Альбигойцы и вальденсы; свобода учений! Преследование вальденсов в XIV, XV и XVI веках. — Гугеноты как носители германской воли. — Мученики и воины; Колиньи, Монморанси, Конде. — Изменение характера французов. — Татаризованная Россия. — Линия судьбы Франции.

Глава 5. Германское великодушие. — Современная демо-......79

кратия. — Симпатии в Германии к современным французам. — Обстоятельства времени и неизменные ценности. — Таборитство как контрпротестантизм. — Чешское засорение расы: Хассенштайн, Паллаки, гугеноты, поляки, чехи.

— Окруженная хаосом Германия. — Бывшее нордическое формирование России. — Господство монгольской крови. — Различные представители народностей нордической расы.

Глава 6. Критика и оценка сведений. — Высшая оценка......87

как признак культуры. — Жизнь расы как образование мистического синтеза. — Не познание а признание. — Три борющихся системы. — Внешняя борьба или внутреннее обновление? — Наука без предпосылок и наука с предпосылками. — Наука в качестве создания крови. — Внутренняя законность и одержимость; учение иезуитов. — Современная кабалистическая финансовая наука, еврейское колдовство.

Глава 7. Ощущения, разум, опыт, разумные идеи. — По-......94

лярность всех явлений. — Динамическая сущность и статическая оценка. — Еврейский культ материи; Яхве. — Рим и раздвоенная сущность протестантизма. — Создание персидской религии и христианство. — Методическое

разделение двух миров, исторический факт нордической сути. — Понимание "действительности" в Индии и Германии. — Колдовство Ближнего Востока в христианстве; никейство.

Глава 8. Кривая солнечного мифа и нордической филосо-.....101

фии. — Рационализм и неовитализм. — Сознание и вегетативное бытие. — Жизненно важное первобытное состояние — современная функция. — Солнечный миф и законы природы. — Культурный пессимизм, "мировая безопасность" и проблематика природы. — Глубочайший закон настоящей культуры. — Способствующая возникновению культуры пропасть между вегетативным и осознанным; Палагий (Palagnyi). — Германская близость к природе и метод познания. — Улучшение породы на службе ценностей, связанных с кровью.

Часть вторая

Любовь и честь.

Глава 1. Образование народа при помощи господствую-.....109

щего идеала. — Понятие чести в Индии. Греческий идеал. — Александр Великий и персы. — Честь в качестве центральной идеи на севере Западной Европы. — Викинг. — Фихте о культуре убеждений. — Разложение ценностей за счет идей гуманности. — Народная мудрость о высших ценностях.

Глава 2. Проникновение идеи любви в германский мир. —.....11 7 Аристократия веры. — Вызов германского великодушия. — Управление Церкви без идеи о любви. — Стадо и пастырь. — Прежние компромиссы с Римом. — Отстранение христиан в римской системе. — Миф о заместительстве Бога. — Мужской союз священников. — Современные римские программы; Адам. — Обожествление священников. — Причастие как волшебный материализм. — Преобразование древнегерманских божеств и фальсификация древнегерманских обычаев; святой Мартин, святой Освальд, большой кубок. — девять миллионов мертвых еретиков на пути любви. —Мировая Церковь и мировое государство.

Глава 3.Благотворительность. — Церковное сострада-.....126

ние. — Закон принудительной веры с отпущени-

ем грехов и его торговая подоплека. — Церковное заступничество как акт. — Папа как тип шамана. — Перенесение ответственности; неконтролируемая загробная жизнь. — Иезуитство: последствие римской системы. — Игнациус и бесчестное повиновение трупам; 26 марта 1553 года. — Иезуитство и пруссачество как несовместимые типы. — Тщетное возмущение Деллингера, Шульта, Штрассмайера. — Ватиканский собор. — Сущность Рима. — Великое дело Лютера: спасение от ламаизма.