то управляет случайностями? 4 страница

Иван Никифорович быстро щёлкнул по клавиатуре — и на экране появилось изображение человека в военной форме.

— Что произошло? — спросил у него Иван Ники­форович.

— Зафиксировано три необычных взрыва, — ответил человек. — Дана команда привести в готов­ность номер один весь оборонительный комплекс.

Продолжаются взрывы меньшей мощности. В Африке землетрясение. Никаких пояснений никто не даёт. По данным информобмена все военные блоки планеты приведены в готовность номер один. Нападающая сто­рона не определена. Взрывы продолжаются, мы пытаемся прояснить ситуацию.

Всем сотрудникам на­шего отдела приказано приступить к анализу ситуа­ции, — быстро и по-военному чётко говорил человек с экрана монитора и в конце добавил уже не бесстрастно, а с некоторым волнением:

— Взрывы продолжаются, Иван Никифорович, взрывы продолжаются, я отключаюсь...

Изображение человека в военной форме исчезло с экрана монитора. А Иван Никифорович продолжал смотреть на погасший экран и напряжённо думал. Медленно в задумчивости повернулся к своему креслу, у которого по-прежнему стояла маленькая Даша, и вздрогнул от невероятной догадки.

Он увидел, как его маленькая дочь, прищурившись, не мигая, смотрит на экран монитора с изображением современной ракеты. Вдруг её тельце вздрогнуло, Даша облегчённо вздох­нула, нажала клавишу «энтер», когда появилось изоб­ражение новой ракеты, она снова прищурилась и стала напряжённо в него вглядываться.

Иван Никифорович стоял, словно парализованный, не в силах двинуться с места и только в мыслях лихо­радочно повторял один и тот же вопрос: «Неужели она их взрывает? Взрывает своею мыслью, потому что они ей не нравятся. Она их взрывает? Неужели? Как же?»

Он хотел остановить дочь и позвал ее. Но и слова он громко не смог произнести, лишь шептал: «Даша, Да­шенька, дочурка, остановись!» Наблюдавший всю эту сцену Костик вдруг быстро встал со своего места, под­бежал к младшей сестре, слегка шлёпнул её по мягкому месту и быстро произнёс:

— Так ты, Дашка, ещё и папу теперь напугала. Да я теперь два дня с тобой разговаривать не буду. Один день за маму, другой за папу. Ты слышишь? Слышишь, папу, говорю, напугала.

Медленно выходя из своего сосредоточенного со­стояния, Даша повернулась к брату и уже не прищу­ренным взглядом, а просяще и извиняюще стала смот­реть ему в глаза.

Костя увидел заполняющиеся слезами глаза Даши, положил руку ей на плечико и менее строго, чем раньше произнёс: «Ладно уж, с разговорами погорячился, но банты свои теперь по утрам сама завязывать будешь. Не маленькая». И со словами: «Только не вздумай заплакать», — ласково обнял Дашу.

Девочка уткнулась личиком в Костину грудь, плечики её вздрагивали, она с горечью повторяла: «Опять напугала. Несносная я. Хотела, как лучше, а напугала». Галина подошла к детям, присела на корточки и погладила Дашу по головке. Девочка сразу бросилась на шею к матери и тихо заплакала.

— Как она это делает, Костя? Как? — спросил у сына приходящий в себя Иван Никифорович.

— Так же, как со стрелками на часах, папа, — отве­тил Костя.

— Но часы ведь рядом, а ракеты далеко, и их мес­тонахождение содержится в строжайшем секрете.

— Папа, Даше всё равно, где они находятся. Ей достаточно увидеть внешнюю форму предмета.

— Но взрывы... Чтобы их взорвать, необходимо замкнуть контакты... И не один контакт. Там ведь за­щита, коды...

— Так Даша, папа, перемыкает все контакты, пока не происходит замыкание. Раньше она это делала очень долго, минут пятнадцать, а в последнее время минуты полторы.

— Раньше?!

— Да, папа, но только не с ракетами. Мы так играли. Когда она стала передвигать стрелки часов, я показал ей свой старый электромобиль, на котором, ещё когда маленький был, кататься любил. Я, папа, открыл крышку капота и попросил её подсоединить проводки к фарам, потому что самому к ним добраться было тяжело.

Она подсоединила. А когда прокатиться по­просила, я сказал, что она ещё маленькая и не сможет, как нужно включать и тормозить, потом согласился, потому что она настаивала. Я объяснил, как нужно включать, но Даша всё сделала по-своему.

Даша, папа, села, взялась за руль и поехала, ничего не включая. Она думала, что включает, но я видел, она ничего не делала руками. Вернее, она включала, но делала это мысленно. А ещё, папа, она дружит с микробами. Они её слушаются.

— С микробами?! Какими микробами?

— С теми, которых много, которые живут везде, вокруг нас и в нас. Их не видно, но они есть. Помнишь, папа, на краю участка нашего поместья, в лесу, из земли торчали металлические опоры от старой высоко­вольтной линии электропередач?

— Торчали, и что же?

— Они были ржавые, на бетонном основании. Когда мы с Дашей ходили за грибами, она увидела эти остатки, сказала, как плохо, что они не дают расти ягодкам и грибкам. Потом она сказала: «Вы должны их быст­ренько, быстренько скушать».

— И что же?

— Через два дня этих ржавых остатков и бетонного основания не было. Лишь голая земля, пока без травы... Микробы съели металл и бетон.

— Но почему? Почему, Костя, ты раньше не говорил мне обо всём, происходящем с Дашей?

— Я боялся, папа.

— Чего?

— Я читал по истории... В недавнем прошлом людей с необычными способностями старались изолировать. Я хотел тебе и маме всё рассказать, но не знал, какие слова найти, чтобы поняли, поверили...

— Костя, но мы всегда тебе верим, к тому же, ты бы мог продемонстрировать... Вернее, попросил бы Дашу продемонстрировать нам её способности на чём-нибудь безобидном.

— Я, папа, не этого боялся... Она могла бы продемон­стрировать... — Костя замолчал, а когда заговорил, его речь была взволнованной. — Папа, я люблю вас с мамой... С Дашенькой я строг иногда, но её тоже очень люблю. Она добрая. Даша ко всему вокруг добрая. Она даже букашку не обидит. И они её.

К улью с пчёлами подошла, села прямо у летка и смотрит. Как они летают. Пчёлки... Много пчёлок лазили по её ручкам, ножкам и по щеке, но не жалили. Дашенька ладошку подстав­ляла прилетающим пчёлкам, они садились на нее и что-то оставляли. Она лизнула потом свою ладошку и засмеялась. Она добрая, папа...

— Ты успокойся, Костя. Не волнуйся. Давай спо­койно оценим ситуацию. Да, надо спокойно всё обду­мать... Даша ещё ребёнок. Она взорвала несколько современных ракетных комплексов. Могла начаться мировая война. Страшная война. Но и без войны...

Если бы она пролистала картинки с изображением не только ракет противника, но и наших. Если бы начали взрываться все существующие ракеты во всех странах, мир мог бы оказаться на грани всеобщей катастрофы. Могли бы погибнуть сотни миллионов человеческих жизней.

Я тоже люблю нашу маленькую Дашу. Но миллионы... Надо посоветоваться. Надо найти выход. Но пока. Не знаю... Дашеньку необходимо как-то изолировать. Как-то... Да. Возможно, её нужно на некоторое время усыпить. Возможно... А какой выход? Какой ещё можно найти выход?

— Папа, папа... подожди. Но, может быть, можно убрать с земли все смертоносные ракеты, которые ей не нравятся?

— Убрать? Но... Для этого необходимо согласие всех стран. Всех военных блоков. Да... Но этого невозможно достичь быстро. Если вообще возможно. А пока...

Иван Никифорович быстро подошёл к компьютеру, на мониторе ещё светилось изображение ракеты, которую Даше помешали уничтожить. Он выключил монитор с изображением ракеты, пересел за клавиатуру компьютера связи и стал передавать текст:

«В штаб. Данное сообщение необходимо срочно распространить по всем военным блокам и международным средствам массовой информации. Причина серии взрывов ракетных комплексов — бактерии, способные замы­кать контакты. Они управляемы.

Необходимо уничто­жить все изображения боеприпасов, способных взры­ваться. Все!!! От самой маленькой пули до самого современного ракетного комплекса. Управляющему бактериями нет необходимости знать местоположение взрывоопасного объекта, ему достаточно увидеть его форму на изображении!»

Иван Никифорович посмотрел на уже улыбающуюся Дашу, оживлённо беседующую с мамой, и добавил к сообщению следующий текст: «Местоположение установки управления взрывами неизвестно». Далее Иван Никифорович послал шифрованное сообщение в штаб.

Утром следующего дня состоялось экстренное заседание Военного совета России. Вокруг посёлка, в котором находилось поместье Ивана Никифоровича, была организована охрана. Охраняющие старались быть незамеченными, военных переодели в униформу дорожных рабочих.

В пяти километрах от посёлка, на его окраине, якобы начали строить кольцевую дорогу, «строили» одновре­менно на каждом метре, днём и ночью. В поместье Ивана Никифоровича были установлены телекаме­ры, которые отслеживали каждую минуту жизни маленькой Даши.

Изображение передавалось в центр, похожий на центр управления космическими полётами. Десятки специалистов, психологов, военных, готовых дать необходимые распоряжения в случае экстренной ситуации, посменно дежурили у мониторов.

Специа­листы-психологи с помощью специальной связи по­стоянно давали рекомендации родителям маленькой Даши о том, как увлечь её чем-нибудь, лишь бы не дать ей снова впасть в задумчивость.

Российское правительство сделало международное заявление, многим показавшееся странным, в котором сообщило, что в России имеются силы, способные взры­вать любые виды боеприпасов, где бы они ни нахо­дились.

Эти силы не полностью подконтрольны Рос­сийскому правительству, но с ними ведутся перего­воры. Невероятность данного заявления требовала подтверждения. На международном совете было решено изготовить серию снарядов необычной формы.

Их изготовили с квадратными гильзами. Каждая из стран — участниц эксперимента — взяла по двадцать таких снарядов и спрятала их в разных местах на своей территории.

— А для чего снаряды сделали с квадратными гиль­зами, почему нельзя было обычные взять? — спросил я Анастасию.

— Они боялись, Владимир, что могут взорваться не только все существующие в мире снаряды, но и патроны в обоймах пистолетов полиции и военных, всех, кто имел при себе оружие с боеприпасами.

— Да, конечно... И как прошёл эксперимент с квадратными снарядами?

Иван Никифорович позвал к себе в кабинет свою маленькую дочь Дашу, показал ей фотографию квадратного снаряда и попросил её взорвать снаряды.

Даша посмотрела на фотографию и сказала:

— Я очень люблю тебя, папочка, но выполнить твою просьбу никак не смогу.

— Почему? — удивился Иван Никифорович.

— Потому что не получится у меня.

— Как же так, Дашенька, раньше получалось, ты взорвала целую серию современных ракет, а теперь не получится.

— Так я же тогда волновалась, папочка. Мне не хотелось, чтобы ты уезжал, чтобы не сидел по многу часов за своим компьютером. Когда ты сидишь за своим компьютером, то ни с кем не разговариваешь и ничего интересного не делаешь. А теперь ты всё время рядом. Ты стал очень хорошим, папочка, и взрывов никаких у меня не получится.

Иван Никифорович понял: Даша не способна взорвать квадратные снаряды, потому что ей не ясна цель взрыва, его смысл. Иван Никифорович взволно­ванно заходил по кабинету, лихорадочно думая, как найти выход. Он начал возбуждённо убеждать Дашу. Говорил дочери, а словно рассуждал сам с собой:

— Не получится... Да... Печально. Тысячелетиями в мире шли войны. Между одними странами войны закан­чивались, другие начинали воевать. Гибли миллионы людей и сейчас гибнут. На вооружение тратятся огромные средства... И была возможность прекратить этот нескончаемый губительный процесс, но увы... — Иван Никифорович посмотрел на сидящую в кресле Дашу.

Лицо дочери было спокойным. Она с интересом смотрела, как он ходит по кабинету и говорит. Но смысл произносимых слов Дашу не волновал. Она не осозна­вала до конца, что такое войны, какие такие средства и кем они тратятся.

Она думала о своём: «Почему папа взволнованно ходит по своему кабинету, среди неласковых, не даю­щих никакой энергии компьютеров? Почему он не хочет выйти в сад, где цветут деревья и поют птицы, где каждая травинка и веточка деревца ласкают всё тело чем-то невидимым.

Там сейчас мама и братик Костя. Скорее бы папа закончил свой неинтересный разговор, и пошли бы они вместе в сад. Мама и Костя, как увидят их, так сразу обрадуются.

Мама будет улыбаться, а Костя еще вчера обещал рассказать о том, как можно потрогать далёкую звёздочку, прикасаясь к камешку и цветку. Костя всегда выполняет свои обещания...»

— Дашенька, тебе неинтересно слушать меня? Ты не понимаешь сказанное? — обратился к дочери Иван Никифорович. — Ты думаешь о чём-то своём?

— Я, папочка, думаю: почему мы с тобой здесь, а не в саду, где нас всё ждёт?

Иван Никифорович понял, что с дочерью нужно говорить искреннее и конкретнее. И он заговорил:

— Дашенька, когда ты взорвала ракеты, глядя на их изображение, родилась идея проверить твои способ­ности ещё раз. Вернее, показать всему миру способ­ность России уничтожить все боеприпасы в мире. Тогда их ни к чему будет производить. Бессмысленно и опасно.

Те, что уже сделаны, люди сами будут уничто­жать. Начнётся всеобщее разоружение. Квадратные снаряды изготовлены специально, чтобы ты смогла продемонстрировать свои способности и чтобы никто при этом не погиб. Взорви их, Дашенька.

— Теперь я не могу этого сделать, папочка.

— Почему? Раньше могла, теперь не можешь.

— Я слово себе дала никогда больше ничего не взрывать. А раз слово такое дала, способностей взрывать теперь нет у меня.

— Нет? Но зачем ты себе такое слово дала?

— Братик Костя мне картинки показывал из своей книжки: как тела людей от взрывов на части рассы­паются, как пугаются люди взрывов, как падают деревья и умирают от взрывов, — и я дала себе слово...

— Дашенька, и теперь ты никогда, значит, не сможешь? Хотя бы один раз ещё... Только один. Вот эти квадратные снаряды.

Иван Никифорович протянул дочери фотографию квадратного снаряда.

— Они специально для эксперимента изготовлены и спрятаны в укромных местах в разных странах. Рядом с ними, и даже поблизости, нет людей. Все ждут, взорвутся они или нет. Взорви их, доченька, это не будет нарушением данного тобой слова. Никто не погибнет. Наоборот...

Даша ещё раз безразлично посмотрела на фотогра­фию квадратного снаряда и спокойно ответила:

— Если я и отменю данное себе слово, то эти снаряды всё равно не взорвутся папочка.

— Но почему?

— Потому что ты очень долго говоришь, папочка. А я как посмотрела на фотографию, мне сразу и не понравились эти квадратные каракатицы. Они некраси­вые и теперь...

— Что теперь?.. Дашенька... Что?

— Ты прости меня, пожалуйста, папочка, но ты так долго говорил после того, как показал, что за это время они их почти съели.

— Съели? Что съели?

— Снаряды эти квадратные съели почти. Как только не понравились мне снаряды, я почувствовала — они пришли в движение и стали быстренько-быстренько их есть.

— Кто они?

— Ну маленькие такие. Они везде вокруг нас и в нас. Они хорошие. Костя говорит, что это бактерии, или мик­роорганизмы. А я их лучше, по-своему называю: «маленькие мои, хорошенькие». Им так больше нравится. Я с ними играю иногда.

На них люди внимания почти никакого не обращают, а они всегда для каждого человека хорошее стараются сделать. Когда человек радуется — и им хорошо от радостной энергии, когда человек злится или ломает что-нибудь живое — они в большом количестве погибают. На смену погибшим спешат другие. Иногда не успевают другие заменить умерших — и болеет человеческое тело.

— Но ты здесь, Дашенька. А снаряды далеко в разных странах под землей спрятаны. Как они, ну эти «малень­кие», в других странах могли так быстро узнать о твоём желании?

— Так они же друг дружке по цепочке очень быстро всё рассказывают, намного быстрее, чем в твоём компьютере электроники бегают...

— Компьютер... Связь... Сейчас... Я сейчас проверю всё, на нашей территории вокруг каждого снаряда установлены видеокамеры. Я сейчас.

Иван Никифорович повернулся к компьютеру связи. На экране монитора светилось изображение квадрат­ного снаряда. Вернее того, что осталось от снаряда. Корпус гильзы был ржавым, весь в дырках, боеголовка валялась рядом и значительно уменьшилась в размерах.

Иван Никифорович переключил монитор, но с другими снарядами происходило то же самое. На экране появилось изображение человека в военной форме.

— Здравствуйте, Иван Никифорович, вы уже сами всё увидели.

— Какие выводы сделал Совет? — спросил Иван Никифорович.

— Члены Совета разделились на группы и сове­щаются. Охрана пытается разработать дополнительные меры безопасности объекта.

— Не называйте мою дочь объектом.

— Вы нервничаете, Иван Никифорович, в данной ситуации это недопустимо. Через десять минут у вас будет экспертная группа, состоящая из ведущих специалистов, психологов, биологов, радиоэлектрон­щиков. Они уже в пути. Обеспечьте им общение со своей дочерью. Подготовьте её.

— К какому мнению склоняется большинство членов совета?

— Пока к полной изоляции вашей семьи в пределах поместья. Вам необходимо незамедлительно убрать все изображения технических средств. Оставайтесь рядом с дочерью и постарайтесь постоянно следить за ней.

Прибывшая в поместье Ивана Никифоровича группа специалистов Военного совета в течение полутора часов беседовала с маленькой Дашей.

Малышка терпеливо отвечала на вопросы взрослых, но через полтора часа привела всех наблюдавших за происходящим в центре Совета безопасности по огромным мониторам людей в полное замешательство.

Через полтора часа общения с маленькой Дашей дверь просторного кабинета Ивана Никифоровича растворилась. В кабинет вошёл брат Даши Костя. Он нёс часы с кукушкой, которая не­прерывно куковала. Костя поставил часы на стол.

Стрелки часов стояли на отметке одиннадцать, и когда механическая кукушка должна была закончить определённое ей количество кукований, большая стрелка часов быстро делала круг по циферблату и кукушка начинала всё сначала.

Присутствующие недоумённо смотрели то на странную работу часов, то на Дашу и молчали.

— Ой, — воскликнула вдруг Даша, — я же совсем забыла. Мне идти надо по важному делу. Это подружка моя Верунька стрелки крутит. Мы так договорились. Если я забуду. Мне идти надо.

Два охранника закрыли собой выход из кабинета.

— Что забудешь, Дашенька? — спросил у дочери Иван Никифорович.

— Забуду сходить в поместье, где живёт подружка моя, Верунька, погладить её маленький цветок и полить его. А то он без ласки тоскует. Он любит, чтобы на него ласково смотрели.

— Но цветок ведь не твой, — заметил дочери Иван Никифорович, — почему твоя подружка сама его не может погладить. Свой цветок?

— Папочка, так Верунька с родителями в гости поехала.

— Куда в гости?

— Куда-то в Сибирь.

Восклицания присутствующих, произносимые ше­потом, раздавались со всех сторон:

— Она не одна!

— Какие способности у её подружки?

— Она не одна!

— Сколько их?

— Как их определить?

— Срочно нужно принять меры к каждому подоб­ному ребенку!

Все восклицания стихли, как только поднялся со своего места сидящий с краю пожилой седеющий человек. Этот человек был старшим по званию и должности не только среди присутствовавших в кабинете Ивана Никифоровича людей. Он был предсе­дателем Совета безопасности России.

Все повернулись к нему и замолчали. Седой человек смотрел на сидящую в маленьком деревянном креслице Дашу, а по щеке его текла слезинка. Потом седой человек медленно подошел к Даше, опустился перед ней на одно колено и протянул в её сторону руку.

Даша встала, сделала шаг, взявшись за оборку своего платьица, изобразила реверанс, положила на его ладонь свою маленькую ручку. Седой человек некоторое время смотрел на нее, потом наклонил голову и, почтительно поцеловав ручку Даши, произнёс:

— Прости нас, пожалуйста, маленькая богиня.

— Меня зовут Даша, — ответила девочка.

— Да, конечно, тебя зовут Даша. Скажи нам, чему быть на Земле нашей?

Девочка удивлённо посмотрела в лицо пожилому человеку, приблизилась к нему и осторожно вытерла ладошкой слезинку на его щеке, потрогала пальчиком усы. Потом она повернулась к своему брату и сказала:

— Ты, Костенька, обещал помочь мне ещё и с ли­лиями в Верунькином пруду пообщаться. Помнишь, как обещал?

— Помню, — ответил Костя.

— Так пойдём.

— Пойдём.

В дверном проеме, уже миновав расступившихся перед ней охранников, Даша остановилась, повернулась к всё ещё стоящему на одном колене человеку, улыбнулась ему и уверенно произнесла:

— А на Земле быть... Быть добру!

Через шесть часов, выступая на расширенном заседании Совета безопасности России, седой предсе­датель сказал:

— Всё в мире относительно. Относительно нашего поколения, новое является подобным богам. Не на нас оно должно равняться, а мы на него. Вся военная мощь планеты со своими уникальными техническими достижениями оказалась бессильной перед одной единственной маленькой девочкой нового поколения.

И наша задача, наш долг, наша обязанность перед новым поколением состоит в уборке мусора. Мы должны приложить все усилия, чтобы очистить Землю от любых видов вооружений.

Наши технические достижения и открытия, воплощённые в самые современные и, как нам казалось, уникальные военные комплексы, оказались перед ликом нового поколения ненужным хламом. И мы должны его убрать.

Гонка разоружения

Состоялось международное заседание советов безопасности военных блоков разных стран и конти­нентов. На нём разрабатывались планы экстренной утилизации военной техники и боеприпасов. Учёные разных стран обменивались опытом в области техно­логий утилизации.

Психологи постоянно выступали в средствах массовой информации, пытаясь предотвра­тить панику среди населения, обладающего разными видами огнестрельного оружия. Паника возникла после просочившегося в средства массовой информации известия о российском феномене.

Факты были несколько искажены. В ряде западных информационных источников говорилось, что Россия в экстренном порядке утили­зирует имеющиеся на её территории боеприпасы и готовится в час «икс» взорвать военные запасы других стран, уничтожив при этом большую часть населения.

Люди стали выбрасывать имеющееся у них огнест­рельное оружие и боеприпасы в реки, закапывать их на пустырях, потому что официальные приёмные пункты утилизации не успевали принимать его от желающих сдать.

Были установлены штрафы за самовольную утили­зацию. Фирмы-посредники взимали большую плату за приёмку каждого патрона, но это не останавливало желающих избавиться от того, что представляло угрозу жизни целых семей.

Люди городов, близ которых располагались военные базы, требовали от властей немедленной ликвидации военных объектов. Но военная промышленность, переориентированная на утилизацию ранее ею же и произведённого, и так ра­ботала на пределе своих возможностей.

В прессе многих западных стран стали усиленно распускаться слухи о том, что со стороны России миру угрожает катастрофа.

Мир не в состоянии быстро избавиться от накопившегося оружия, множество предприятий, занятых утилизацией военного оборудования и боепри­пасов, работает на пределе своих возможностей, но они не могут за несколько месяцев уничтожить произве­дённое за десятки лет вооружение.

Российское правительство обвиняли в том, что якобы ему было давно известно о появлении детей с необыч­ными способностями и оно уже хорошо подготовилось к утилизации смертоносного оружия.

В подтверждение этих слухов приводился тот факт, что Российское правительство занималось скупкой и демонтажом экологически неблагонадёжных предприятий не только на территории своей страны, но и тех, которые находились в странах, расположенных вблизи границ России.

И если Россия первой успеет очистить свою территорию от взрывоопасных вооружений, у неё появится возможность уничтожить страны, отстающие в гонке разоружения.

Умышленно утрировались всевозможные разру­шения и последствия мировой катастрофы. Фирмам, занимающимся утилизацией боеприпасов, это было очень выгодно, так как возрастала цена их услуг. Например, сдающий в утилизацию патроны от писто­лета вынужден был платить 20 долларов за каждый патрон.

Самовольное захоронение или выброс оружия расценивались, как диверсионный акт. Паника на­растала ещё и потому, что никто не мог предложить действенной защиты от способностей, выявленных у русских детей.

Российский Президент, как всем тогда казалось, пошёл на отчаянный и необдуманный шаг: он решился выступить в прямом эфире по всем каналам мирового телевидения, окружённый детьми с необыч­ными способностями.

И когда был объявлен день и час выступления в прямом эфире Президента России, у экранов телевизоров собралось почти всё население планеты. Накануне этого часа остановилось множество предприятий, закрылись магазины, опустели улицы — люди ждали информацию из России.

Российский Пре­зидент хотел своим выступлением успокоить людей, показать всему миру, что нарождающееся поколение россиян не какие-то кровожадные монстры, а добрые, обычные дети, и их не нужно бояться.

Чтобы быть более убедительным, Российский Президент попросил по­мощников собрать в его кабинете человек тридцать детей с необычными способностями и решил один остаться в кабинете с этими детьми. Всё так и было сделано.

— И что же сказал Президент России мировому сообществу?

— Ты можешь, если хочешь, сам увидеть эту сцену и услышать сказанное, Владимир.

— Да, хотелось бы.

— Смотри.

Президент России стоял у небольшой трибуны рядом со своим рабочим столом. С двух сторон от трибуны сидели на маленьких стульчиках дети разного возраста, примерно от трёх до десяти лет.

У противоположной стены кабинета расположилась группа журналистов с телевизионными камерами. Президент начал говорить:

— Уважаемые дамы и господа, сограждане! Я специально пригласил на встречу с вами детей. И, как вы сами можете убедиться, нахожусь в этом кабинете с ними один, без охраны, психологов, родителей.

Эти дети не монстры, какими их пытаются выставить в ряде средств массовой информации на Западе. Вы сами можете видеть, что это обычные дети. В их лицах и действиях отсутствуют признаки агрессивности.

Некоторые их способности мы считаем необычными. Но так ли это на самом деле? Возможно, способности, которые стали открываться у подрастающего поко­ления, являются обычными для человеческого инди­видуума.

А необычным, неприемлемым для человеческого существования — наши творения. Челове­ческое сообщество создало систему коммуникаций и военный потенциал, способный привести планету к катастрофе.

На протяжении столетий велись мирные переговоры между государствами, обладавшими наибольшим военным потенциалом, но гонка вооружений не пре­кращалась. Сегодня есть реальная возможность покончить с бесконечным губительным процессом.

Сейчас в более выгодном положении оказались те страны, на территории которых не сконцентрировано смертоносное оружие. Для нас такое положение выглядит противоестественным.

Но давайте заду­маемся, почему в нашем сознании укоренилась уве­ренность в том, что для человеческого сообщества естественно производство смертоносных, угрожающих целым народам средств уничтожения человека?

Новое поколение изменило приоритеты, заставило нас действовать в обратном направлении — разо­ружаться. Страх, паника, лихорадочность в действиях, сопутствующие этому процессу, создаются во многом благодаря искажённой подаче информации.

Россий­ское правительство обвиняют в том, что оно давно знало о появлении в стране детей с необычными способ­ностями. Эти обвинения необоснованны.

На территории России до сих пор сохраняется большой военный потенциал, и мы так же, как и многие страны, делаем всё возможное для его утилизации.

Российское правительство обвиняют в том, что оно не занимается выявлением всех детей с необычными способностями и не предпринимает действий для их изоляции, подразумевая, при этом, насильственное усыпление, вплоть до завершения процесса разору­жения.

Российское правительство не пойдёт на такой шаг. Дети России — равноправные граждане нашей страны. И давайте задумаемся, почему возникает желание изолировать тех, кто не приемлет орудия убийств, а не тех, кто их производит?

Российское правительство принимает меры для предотвращения случайного эмоционального всплеска у детей, способ­ных послать импульс и взорвать неприятный им вид оружия.

Из программ российских телеканалов полностью исключены фильмы, в которых демонстрируются орудия убийств. Уничтожены игрушки, имитирующие оружие. Родители постоянно находятся рядом со своими детьми и стараются упредить их негативную реакцию. Россия...

Президент прервал свою речь. Белобрысый мальчик лет пяти встал со своего места и подошёл к штативу, на котором стояла видиокамера. Он сначала просто разглядывал винты штатива, а когда взялся за них рукой, оператор оставил свою камеру и испуганно отступил за спины журналистов.

Президент быстро подошёл к мальчику, напугавшему оператора, взял его за руку и повёл к стульчику, на котором тот раньше смирно сидел, приговаривая на ходу:

— Ты уж, пожалуйста, посиди смирно, пока я не закончу.

Но продолжить речь не удалось. У стола, на котором находились средства связи, двое малышей, примерно трёх-четырёхлетнего возраста, возились с аппаратами связи.