В теории права нормы, содержащие принуждение, получили название "охранительные", при этом единообразного понимания их сущности и дефиниции в науке не выработано. Одни авторы отмечают их направленность на применение "мер государственного принуждения к правонарушителям"[11], другие говорят о нацеленности "на защиту нарушенных субъективных прав"[12], третьи считают, что "охранительные нормы устанавливают и регламентируют меры юридической ответственности и другие принудительные меры защиты субъективных прав" [13]. Действительно, определить охранительные нормы, не связывая их с государственным принуждением, достаточно сложно.
Классификация правовых норм на охранительные и регулятивные проводится на основе выделения функций права и не связана напрямую с государственным принуждением. Такое деление условно (как и любое другое, применяемое в научных целях) и имеет познавательное значение.
Противопоставляя друг другу охранительные и регулятивные нормы и исследуя их с этой позиции, можно обнаружить отличительные признаки каждого вида норм и использовать их при построении правовых моделей и конструкций. Например, регулятивные нормы, воздействуя на общественные отношения, устанавливают "вид и меру охраняемых и гарантируемых государством возможного и должного поведения участников общественных отношений, их взаимные субъективные права и юридические обязанности"[14]. Регулятивные нормы, формирующие эталоны, модели поведения участников правоотношений, не содержат элементов принуждения, наоборот, предполагается добровольное и сознательное исполнение гражданами правовых предписаний. Это придает нормам творческий характер и исключает необходимость подавления воли субъектов права. Регулятивные нормы включают все элементы будущего правоотношения: юридический факт как условие реализации нормы и возникновения правоотношения; указание на субъектов; определение последовательности совершения субъектами юридических действий; правовые возможности субъектов: субъективное право одного и юридическая обязанность другого.
Однако обозначенная модель регулятивной нормы не соответствует распределению норм на материальные и процессуальные, согласно которому "нормы материального права определяют содержание прав и обязанностей, а процессуальные регулируют порядок, процедуру реализации первого рода норм". Регулятивная норма устанавливает как содержание прав и обязанностей субъектов, так и основные условия их реализации (юридический факт, последовательность совершения действий, форму действий и др.). По своему характеру регулятивная норма - это правовое предписание, закрепляющее модель должного правоотношения, соединяющее в себе материальные и процессуальные аспекты правового регулирования.
Иная задача - у охранительных норм права, которые вторичны по отношению к регулятивным нормам и призваны обеспечить их соблюдение и исполнение посредством использования государственного принуждения различных видов. Охранительные нормы воздействуют на общественные отношения иначе, через установление запретов на определенные деяния, введение обременений и ограничений правового статуса субъектов права. Задача охранительных норм права, в отличие от регулятивных, заключается не в регулировании правоотношений между нарушителем и другими лицами, а в определении вида и объема государственного воздействия, направленного на недопущение и устранение противоправных действий. По своему содержанию охранительная норма всегда связана с государственным принуждением, она действует на поведение только одного субъекта права, запрещая ему совершение определенных деяний и предусматривая для него неблагоприятные последствия. Это значит, что охранительные нормы не содержат модель будущего правоотношения; они статичны, узконаправленны и воздействуют односторонне.
Такое содержание охранительных норм обусловливает их материальную направленность.
Принципиальное различие регулятивных и охранительных норм нашло отражение в их содержании и структуре. В частности, в содержании регулятивной нормы обязательно выделяются обстоятельства, наступление которых предоставляет субъектам возможность совершать правовые действия. Эти обстоятельства располагаются в части нормы права, называемой гипотезой[15].
Таким образом, в структуре регулятивной нормы выделяются два элемента: гипотеза, определяющая условия, при которых реализуется диспозиция; и двусоставная диспозиция, закрепляющая корреспондирующие друг другу право и обязанность субъектов правоотношения. Санкция как структурный элемент у регулятивной нормы отсутствует. Содержание регулятивной нормы включает модель должного правоотношения, возникающего при ее реализации.
Перенести такое понимание на охранительную норму права вряд ли возможно. Во-первых, центральная часть этой нормы, традиционно называемая диспозицией, закрепляет модель противоправного поведения. Гипотеза, понимаемая как определение условий реализации диспозиции, не может относиться к запрещенным действиям (диспозиции) охранительной нормы и в таком качестве в структуре нормы отсутствует. Во-вторых, охранительная норма воздействует на поведение одного, а не двух субъектов, поэтому ее содержанием является не конструкция будущего правоотношения, как в регулятивной норме, а модель неправомерного поведения одного лица и возможные для него последствия.
В то же время нормы принуждения разнообразны, они различаются по характеру, способу реализации, функциональной направленности, виду используемого принуждения.
По характеру правового регулирования можно выделить нормы, определяющие содержание, объем и вид мер принудительного воздействия, и нормы, регламентирующие полномочия органов государственной власти и должностных лиц по их применению и непосредственно процесс их применения. Нормы первого вида - материальные, второго - процессуальные. Взаимодействуя, материальные и процессуальные нормы вызывают возникновение ряда правоотношений, направленных на достижение конечной цели - применение меры государственного принуждения.
Анализируя процесс взаимодействия материальных и процессуальных норм принуждения, можно выявить еще одну особенность - различия в субъектном составе. Если материальная норма характеризует поведение лица, совершающего противоправное деяние, то процессуальные нормы направлены на других субъектов. Они регламентируют деятельность лиц, наделенных государственно-властными полномочиями по применению мер государственного принуждения.
Из сказанного следует, что понятие "нормы принуждения" значительно шире понятия "охранительные нормы", не заменяет его и не дублирует. Как юридическая конструкция институт государственного принуждения практически не исследован, хотя очевидно, что в системе права институт принуждения занимает немаловажное место, а его нормы имеют основополагающее значение для применения мер принуждения. Определение правовых оснований применения мер принуждения всегда будет связано с поиском необходимых норм права, расположенных в институте государственного принуждения. Это обусловливает актуальность и перспективность научной деятельности в данном направлении. Насколько эффективным и совершенным будет институт государственно-правового принуждения, настолько полно и детально будут установлены правовые основания применения каждой меры принуждения.
Глава 3. Проблема оценки эффективности правовых норм
К изучению эффективности законодательства, правовых норм, их действия российские ученые обратились еще в 60-е гг. XX в. Одной из основных задач, стоявших перед юридической наукой, являлась подготовка научно обоснованных рекомендаций по совершенствованию советского законодательства. Эта деятельность потребовала предварительного осмысления подходов к оценке социальной эффективности тех правовых норм, которые предполагалось совершенствовать. Предпринимавшиеся попытки начать систематические исследования эффективности законодательства были направлены лишь на отдельные сферы правового регулирования (уголовное, трудовое, семейное право и др.). Возникла необходимость в разработке основ методологии изучения эффективности правовых норм для проведения соответствующих исследований в различных отраслях права по единообразной методике.
Среди ученых, занимавшихся проблемами оценки эффективности права, следует отметить С.С. Алексеева, А.Б. Венгерова, В.В. Глазырина, В.П. Казимирчука, Д.А. Керимова, В.Н. Кудрявцева, Б.М. Лазарева, В.В. Лапаеву, В.И. Никитинского, А.С. Пашкова, А.С. Пиголкина, И.С. Самощенко, В.М. Сырых, Ю.А. Тихомирова, Л.С. Явича и др.
Одним из первых вопросов, вызвавших широкую научную дискуссию в связи с разработкой методологии изучения эффективности законодательства, стало содержание понятия "эффективность правовых норм" ("эффективность права"). В юридической литературе высказывались разнообразные позиции. Указанное понятие иногда полностью или частично отождествлялось с оптимальностью, правильностью, обоснованностью, целесообразностью самих норм права. Эффективность права так же трактовалась, как результативность его действия, как оптимальное достижение целей, лежащих в основе соответствующих норм. Кроме того, понятие эффективности права как оптимального достижения поставленных целей связывалось с максимальной экономией при этом материальных средств, человеческой энергии и времени. В качестве явления, связанного с процессом управления, под эффективностью норм права понимали соотношение между фактическими результатами их действия и теми социальными целями, для достижения которых эти нормы были приняты[16].
Следующим вопросом, потребовавшим детальной научной разработки, стали методика определения эффективности правовых норм и показатели соотношения между результатами действия и целями правовых предписаний, т.е. показателей эффективности последних.
В целях оценки степени эффективности законодательства потребовалось "вычленить" роль правовой нормы среди иных факторов, оказывающих влияние на результат регулирования общественных отношений, достижение или недостижение заложенных целей. То есть установить, в какой степени полученный результат связан с действием именно правовых предписаний, а не иных положительных или отрицательных факторов.
В науке были предложены разные варианты определения степени влияния правовых предписаний на результат регулирования:
- путем специального, относительно самостоятельного изучения влияния норм права, содействующих и противодействующих нормам права факторов на соответствующие общественные отношения и синтеза данных, полученных в результате исследования;
- путем большей конкретизации целей правовых норм, выявления специфически связанных с ними результатов, определения их места, удельного веса и роли в совокупном результате;
- путем проведения правового эксперимента, заключающегося в полном отказе (в порядке опыта) от правового регулирования определенных общественных отношений и замены его другими формами общественного регулирования;
- путем разработки точных количественных показателей, характеризующих меру воздействия правовой нормы;
- с помощью метода экспертных оценок;
- посредством экспериментального анализа;
- с помощью корреляционного анализа и др[17].
В связи с проблематикой изучения эффективности правовых норм в юридической науке разрабатывался вопрос о переходе от теоретического, качественного анализа к определенным количественным расчетам.
В рамках осуществления правового мониторинга особое значение приобретает анализ так называемых "коррупционных норм" законодательства. Коррупционность в законодательстве выражается, во-первых, в действиях и решениях уполномоченных лиц, совершаемых в легальных формах, но являющихся противоправными по их мотивам и результатам использования, во-вторых, в противоправных действиях и решениях, совершаемых взамен легально установленных в закон[18].
В этой связи актуальным является внедрение антикоррупционной экспертизы нормативных правовых актов и их проектов в качестве одного из этапов правового мониторинга. Указанная деятельность должна осуществляться на основе принципов системности, полноты, открытости, плановости. Основная ее цель - выявление коррупционных факторов и фактов коррупционного поведения должностных лиц органов власти. Таким образом, по результатам проведения правового мониторинга в рекомендации по совершенствованию правового регулирования должны быть включены предложения об изменении или исключении из действующего законодательства положений, содержащих в себе предпосылки для проявления коррупции.
Заключение
Проблема характеристики нормы права, а также структуры и строения нормы права поистине неиссякаемая проблема. В данной курсовой работе обозначены лишь основные подходы имеющиеся в науке к данным вопросам.
Вместе с тем, проблемы, существующие вокруг темы «норма права» со временем не уменьшаются, а только увеличиваются. Так, сегодня на повестке дня стоят вопросы, связанные с эффективностью норм права как таковых, проверки их на предмет коррупциогенности. На эти и на многие другие вопросы невозможно дать ответы в рамках одной курсовой работы. Тем не менее данные темы будут подлежать исследованию в дальнейшем.
Источники и литература
Нормативно-правовые акты
1. Конституция Российской Федерации.
2. Федеральный закон от 02.05. 2006 г. № 59-ФЗ «О порядке рассмотрения обращений граждан Российской Федерации» // Российская газета. 2006. 5 мая, № 95; СЗ РФ. 2006. № 19. Ст. 2060.
3. Федеральный закон от 27.05. 2003 г. № 58 «О системе государственной службы РФ» // Российская газета. 2003. 31 мая, № 104.
Научная и учебно-методическая литература
1. Авакьян С.А. Конституционное право России: Учебный курс: В 2 т. Т. 1. М.: Юристъ, 2005.
2. Алексеев С.С. Общая теория права: В 2 т. М.: Юрид. лит., 1981 - 1982. Т. 2. М., 1982.
3. Аналитическая информация о порядке подготовки и реализации законов. М., 2000.
4. Богуславский М.М. Международное частное право: Учебник. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Междунар. отношения, 1994.
5. Большой энциклопедический словарь. М., 1998.
6. Гойман-Червонюк В.И. Очерк теории государства и права. М., 1996. Гл. 18.
7. Кашанина Т.В., Кашанин А.В. Основы российского права. М., 1996.
8. Комаров С.А. Общая теория государства и права. М., 1997. Гл. 15.
9. Лучин В.О. Конституция Российской Федерации. Проблемы реализации. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2002.
10. Марченко М.Н. Теория государства и права. М., 1996. Гл. 14.
11. Общая теория государства и права. Академический курс: В 3 т. 2-е изд., перераб. и доп. / Отв. ред. проф. М.Н. Марченко. Т. 2. М.: ИКД "Зерцало М", 2001.
12. Общая теория права / Под ред. А.С. Пиголкина. М., 1995. Гл. 10.
13. Петражицкий Л.И. Теория права и государства в связи с теорией нравственности. Серия "Мир культуры, истории и философии". СПб.: Издательство "Лань", 2000.
14. Правовой мониторинг: актуальные проблемы теории и практики: Монография /Под ред. Н.Н. Черногора. – М., "Издательство Международного юридического института", 2010.
15. Пугачев А.Н. Особенности структуры конституционно-правовых норм//Государственная власть и местное самоуправление. – 2011 - №1.
16. Пугинский Б.И. Теоретические проблемы нормы права // Вестник Москов. ун-та. Сер. 11. Право. 1999. N 5.
17. Справочник по нормотворческой технике / Пер. с нем. 2-е изд., перераб. М.: Издательство БЕК, 2002.
18. Сырых В.М. Теория государства и права: Учебник для вузов. 5-е изд., стер. М.: ЗАО "Юстицинформ", 2006.
19. Теория государства и права: Курс лекций / Под ред. Н.И. Матузова и А.В. Малько. М.: Юристъ, 1997.
20. Теория государства и права: Курс лекций / Под ред. Н.И. Матузова и А.В. Малько. М.: Юристъ, 1997.
21. Теория государства и права: Курс лекций / Под ред. Н.И. Матузова и А.В. Малько. М., 2000. Гл. 15.
22. Тихомиров Ю.А. Преодолевать коррупциогенность законодательства // Право и экономика. 2004. N 5. С. 3 – 7.
23. Тихомиров Ю.А. Рекомендации по проведению мониторинга действия закона // Законодательство и экономика. 2008. N 6.
24. Философский энциклопедический словарь. М., 1989.
25. Черданцев А.Ф. Толкование права и договора: Учебное пособие для вузов. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2003.
[1]Петражицкий Л.И. Теория права и государства в связи с теорией нравственности. Серия "Мир культуры, истории и философии". СПб.: Издательство "Лань", 2000. С. 269.
[2] Черданцев А.Ф. Толкование права и договора: Учебное пособие для вузов. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2003. С. 50.
[3] Пугинский Б.И. Теоретические проблемы нормы права // Вестник Москов. ун-та. Сер. 11. Право. 1999. N 5. С. 24.
[4] Теория государства и права: Курс лекций / Под ред. Н.И. Матузова и А.В. Малько. М.: Юристъ, 1997. С. 323.
[5] Справочник по нормотворческой технике / Пер. с нем. 2-е изд., перераб. М.: Издательство БЕК, 2002. С. 9.
[6] Авакьян С.А. Конституционное право России: Учебный курс: В 2 т. Т. 1. М.: Юристъ, 2005. С. 87.
[7]Богуславский М.М. Международное частное право: Учебник. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Междунар. отношения, 1994. С. 83.
[8]Черданцев А.Ф. Указ. соч. С. 53.
[9] Лучин В.О. Конституция Российской Федерации. Проблемы реализации. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2002. С. 31.
[10] Пугачев А.Н. Особенности структуры конституционно-правовых норм//Государственная власть и местное самоуправление. – 2011 - №1. – С.15.
[11] Теория государства и права: Учеб. для юрид. вузов / Под ред. А.С. Пиголкина. М., 2003. С. 100.
[12] Матузов Н.И., Малько А.В. Теория государства и права: Учеб. М., 2004. С. 147.
[13] Общая теория права и государства: Учеб. / Под ред. В.В. Лазарева. 3-е изд., перераб. и доп. М., 2001. С. 107.
[14] Байтин М.И. Сущность права (Современное нормативное правопонимание на грани двух веков). Саратов, 2001. С. 76.
[15] Шершеневич Г.Ф. Общая теория права. М., 1910. Т. 1. С. 91 - 92.
[16]См.: Правовой мониторинг: актуальные проблемы теории и практики: Монография /Под ред. Н.Н. Черногора. – М., "Издательство Международного юридического института", 2010. С.222.
[17] Там же. С.231.
[18] Тихомиров Ю.А. Преодолевать коррупциогенность законодательства // Право и экономика. 2004. N 5. С. 3 – 7.
