атериалистические тенденции в позднем средневековье

Принятое церковью учение Фомы Аквинского, как последнее слово теологии, стало постепенно вызывать критику со стороны самих богословов.

Скотт Дунс. Первым, кто выступил за снятие “тонзуры” с Аристотеля, был английский схоласт Дунс Скотт (1270-1308). Полемизируя с Ф. Аквинским, Д. Скотт указывал, что нет основания для приведения в гармонию истин разума и откровения. Наоборот, их следует развести, поскольку истины веры связаны с поиском рая и аскетизмом, тогда как истины разума обращены к реальному миру и действительности. Касаясь вопроса об отношении материи и формы, Д. Скотт доказывал, что материя — это не просто аморфная, инертная масса, она есть условие всяческого творения и развертки, как физического мира, так и психического. Форму нельзя признать как начало всего сущего, как это было у Ф. Аквинского (бог создал все). Она дает материи действительность в том или другом конкретном виде, но это не значит, что материя не может существовать независимо от формы. Не исключена возможность, предполагал Д. Скотт, что в фундаменте самой материи заложена способность мыслить. Это значит, что психическое заложено в самой материи и нет необходимости прибегать к идее о существовании особой духовной субстанции, которую так настойчиво насаждали теологи и столпы церкви. Оценивая взгляды Д. Скотта, можно сказать, что английский схоласт заставлял самую теологию проповедовать материализм.

Бэкон Роджер. За освобождение идей Аристотеля от теологии с Критикой схоластики и томизма выступал и другой английский мыслитель средневековья Роджерс Бэкон (1214-1292). Р. Бэкон настойчиво призывал освободить науку от религиозных предрассудков и перейти от умозрительных построений к правдивому и опытному изучению природы и человека. Только устранив невежество, считал он, можно обеспечить подлинное развитие наук и тем самым общее благосостояние мира. В противоположность Ф. Аквинскому, Р.Бэкон первое место отводил не теологии, а естественным наукам, которые бы опирались на эксперимент и математику. В своем знаменитом “Opus mayus”(«О перспективе») он писал, что выше всех умозрительных знаний и искусств стоит умение производить опыты, и эта наука есть царица наук. В ряду естественных наук ведущее место отводилось физике, а точнее физической оптике. Главенствующую роль, которую Р. Бэкон приписывал оптике, он объяснял тем, что только благодаря зрению человек устанавливает различие предметов, а умение видеть различие в вещах лежит в основе всех наших знаний о мире. Поскольку зрение рассматривалось им в качестве первейшего источника наших знаний, то строение и работа глаза явились для Р. Бэкона центральным вопросом, подлежащим изучению. Ориентируясь на опыты и работы Авиценны и Альгазена, Р. Бэкон считал, что глаз действительно есть тончайший оптический инструмент. Зрительные ощущения и восприятия — это не продукты интенциональных актов духовной субстанции как полагал Ф. Аквинский, а они являются всего лишь результатом действия, преломления и отражения света. В данном отношении Р. Бэкон целиком шел за Альгазеном и тем самым способствовал дальнейшему укреплению и распространению нового физико-оптического взгляда на природу чувственных образов, что, в свою очередь, не могло не готовить почву для материалистического объяснения психики в целом.

Оккама. В развитии материалистических тенденций в средневековой психологии особая заслуга принадлежит В. Оккаму (1300-1350). Взгляды В. Оккама занимали промежуточное положение между двумя крайними точками зрения, возникшими в средневековье в связи с вопросом о природе понятий. Сторонники первого течения, называемого реализмом, считали, подобно Платону, что понятия есть единственные реальности бытия. Они имеют самобытную природу и существуют независимо от конкретных вещей и явлений. Представители другого направления, известного под названием номинализма, наоборот, утверждали, что реальными являются сами вещи и явления, а общие понятия по отношению к ним есть только названия, имена, знаки, метки. Ни покидая целиком почву номинализма, В. Оккам занял среднюю позицию между упомянутыми противоположными течениями. В. Оккамом признавалась реальность общих понятий или универсалий, но существующих не вне и независимо от субъекта, а внутри него в виде концептов или умственных образов. В составе души В. Оккам выделял перцепты и концепты. Перцепты – это термины или знаки, имеющие отношение к единичным предметам; концепты же представляют собой термины или знаки, обозначающие отношения между перцептами и относятся ко многим сходным объектам. Следует заметить, что к концептуализму склонялся и Ф.Аквинский. Однако если В.Оккам выражал концептуалистическую точку зрения с позиций номинализма, то Ф.Аквинский, сближаясь с концептуализмом, продолжал оставаться в лагере реалистов, поскольку заменил лишь одну (трансцендентальную) форму реализма на другую (имманентный реализм). Другими словами, отрицая трансцендентальное, т.е. независимое от человека и конкретных вещей существование общих понятий, Ф. Аквинский приписывал универсалии самим единичным вещам. Принципиальное различие взглядов Ф. Аквинского и В. Оккама на природу понятий становится более очевидным, если сравнивать их представления относительно происхождения универсалий. Для В. Оккама понятия являются производными от перцептов, которые в свою очередь вызываются внешними предметами. Преобразование перцептов (знаки первого рода) в концепты (знаки второго порядка или рода) осуществляется с помощью речи.

Таким образом, в учении В. Оккама концепты или общие понятия, возникающие из перцептов, благодаря связи последних с внешними предметами, не теряли своего объективного основания. Кроме того, они выступали как продукты речевых операций, за которыми можно наблюдать, а это значит, что посредством наблюдения за речевой деятельностью становились доступными самые понятия и мышление. В системе же Ф. Аквинского образы и идеи есть недоступные внешнему наблюдению продукты внутренней собственной деятельности (интенции) особой духовной сущности.

Напомним, что центральным понятием в учении В. Оккама является категория знака. Знаковая теория чувственного и умственного образа была направлена не только против телеологической интерпретации психического, при которой идеальное, данное изначально и интроспективно, отождествлялось с внешним предметом (понятие шара–шар), но также против теории “идолов” древнегреческих материалистов, в которой утверждалось и устанавливалось полное подобие между объектом и его субъективным образом. Отношение между объектом и его образом, по мнению В. Оккама, имеет знаковый характер. Чувственный образ — это нечто вроде метки вещи, подобно тому, как, например, дым есть знак огня. Таким образом, ощущения, восприятия, понятия — все это составляет систему знаков, которыми человек оперирует для обозначения внешних предметов, явлений и связей между ними. Хотя знаковая концепция восприятий и понятий таила в себе опасность агностицизма, ибо между знаком и объективной вещью нет необходимой связи, тем не менее, появление ее в эпоху господства теологических взглядов на психику человека, имело положительное влияние в смысле преодоления телеологии и утверждения детерминизма и объективного подхода.

Если ощущения и восприятия суть знаки, производимые вещами, то, вероятно, нет необходимости прибегать к особой духовной сущности и ее внутренним актам или интенциям, т.е. психические явления могут быть раскрыты вообще без обращения к категории “душа”. Положение В. Оккама о том, что следует избегать и отсекать избыточные сущности и силы там, где вполне можно обойтись без них, получило название “бритвы Оккама”. Этот принцип экономии, подобно знаковой теории, сыграл немаловажную роль в борьбе с томизмом и схоластикой.

Итак, нетрудно заметить, что уже в недрах самой схоластики постепенно прокладывали себе дорогу материалистические тенденции, которые подготовили почву для последующей замены схоластической психологии психологией опытной и естественнонаучной.