Число школ и учащихся в них

Представленная таблица также говорит о слабом охвате населения обучением и подтверждает ранее сделанный нами посыл о переломе в развитии всех форм сельскохозяйственного образования, произошедшем в 1890-х годах. Хотя темпы роста выглядели и впечатляющими, число получавших образование было просто ничтожным для империи с населением более 100 млн. человек преимущественно крестьянским. Особенно на фоне положения в передовых европейских странах. Для иллюстрации приведем еще одну таблицу.

Таблица 6.2

Обеспеченность населения сельскохозяйственными школами в отдельных странах [34]

В последней таблице общее число всех учебных заведений (высших, средних и низших) равно 115, в то время как в предыдущей на 1898 год приходится 133. Отнесем это на то, что последняя таблица датирована также 1898 годом, следовательно, данные в ней скорее всего предшествующего, 1897 года. А ситуация тогда менялась очень быстро.

Сделаем простые расчеты и определим — сколько сельскохозяйственных школ всех уровней приходилось на один миллион жителей в разных странах. Получим: в России — 1,15; в Пруссии — 5,53; в Австрии — 4,38; во Франции — 2,3. При этом нужно иметь в виду, что в России процент сельского населения был значительно выше. Так что относительно крестьянской массы разница не в пользу России была еще более существенной. Особенно впечатляет разница в числе всевозможных курсов, действовавших в приведенных странах. Но это уже не поддающиеся формализации и классификации формы обучения, относимые к так называемому внешкольному образованию.

В заключение статистического обзора приведем еще одну таблицу (табл. 6.3).

Таблица 6.3

Сельскохозяйственные учебные заведения России по сост. на 1913 г. [35]

В представленных таблицах имеют место некоторые расхождения, но они не носят принципиального характера.

Выводы, которые можно сделать, анализируя эти цифры:

— После крестьянской реформы Россия не покрылась сетью высших учебных сельскохозяйственных заведений, не случилось значительных сдвигов и в развитии среднего и низшего сельскохозяйственного образования. По этому нужно воспринимать с известным скептицизмом восторженные публикации о решительном влиянии, которое оказала отмена крепостного права на развитие сельскохозяйственного образования в России. Потребовалось еще несколько десятилетий, чтобы это произошло.

— Быстрое создание новых школ началось в середине 1890-х годов, чему способствовало усиление деятельности в этом направлении государственных органов и земских структур.

— Стимулятором увеличения внимания к образованию стал неурожай 1891—1892 гг. и последовавший за ним голод. «Господин урожай» не пришел тогда в целые двадцать губерний — и последствия были ужасны: почти целый год все правительственные учреждения были озабочены борьбою с последствиями неурожая»[36].

После неурожаев 1891—1892 гг. правители России, кажется, поняли, что более нельзя отстранено смотреть на сельскохозяйственное производство, являвшееся основой благополучия и самого существования империи. Поэтому начало 1890-х годов стало тем Рубиконом, после которого положительные изменения, связанные с сельским хозяйством, по самому широкому кругу вопросов стали носить уже не импульсивный характер, а обрели системность. Именно с этим связано развитие сельскохозяйственного образования в середине 1890-х годов.

— Ну и, наконец, быстрый рост числа учебных заведений связан с успехом столыпинских преобразований. Перестав быть общинниками, крестьяне потянулись к знаниям. Удельный вес крестьянских детей стал расти в массе обучающихся, в том числе среди студентов вузов. Так, в Московском сельскохозяйственном институте (до 1894 г. — Петровская академия) крестьяне к 1917 году составляли 32%[37].

Увеличивалась прослойка разночинцев, мещан. Что порождало проблему нарастания протестного потенциала, политизации студенческой массы. Власти боролись с этим. Председатель Совета Министров П. А. Столыпин писал в 1908 г.: «...всякий честный деятель, желающий добра школе и молодежи... поставленный во главе ведомства народного просвещения, независимо от своего полит. кредо, должен был начать с очистки школы от политических нечистот, водворяя в ней порядок и законность»[38]. Он стремился изучать положение в российских вузах и за границей и выстраивать взвешенную политику по отношению к высшей школе и образованию вообще.