Глава 7 внутреннее раздвоение в человеке происходит от того, что он смешивает свою животную, плотскую жизнь с своей человеческой, духовною

Когда в человеке пробуждается разумение истинной жизни, то ему кажется, что оно разрывает и останавливает его жизнь. Но ему так кажется только потому, что он раньше считал за жизнь то, что не было, не есть и не могло быть его жизнью.

Человеку кажется, что он жил настоящею жизнью и когда был младенцем, ребенком, и когда был юношей и возмужалым человеком. Он жил, как ему кажется, очень давно и все время не переставая жил, и вот вдруг дожил до того времени, когда ему стало несомненно ясно, что жить так, как он жил прежде, нельзя, и что жизнь его останавливается и разрывается.

Ему казалось, что жизнь его есть то, что происходит с ним в промежутке времени от рождения до смерти. Он, глядя на видимую жизнь животных, смешал свою истинную жизнь с жизнью животной и совершенно уверился в том, что эта видимая плотская жизнь и есть его настоящая жизнь.

Но вот пробудилось в нем истинное разумение и потребовало от него то, чего плотская жизнь не может вместить [Разум требует, чтобы жизнь имела смысл, но в теле нет смысла! ]. Разумение указывает ему, что он неверно понимал свою жизнь, но ложное, языческое учение мешает ему увидать свою ошибку: он не может отказаться от той мысли, что его плотское существование и есть сама жизнь, и ему кажется, что жизнь его остановилась с самого того времени, как он захотел разумной жизни. Но то, что остановилось и что он называл своей жизнью, не было его настоящей жизнью. Он называл своею жизнью свое плотское существование от рождения: но это никогда и не было его жизнью. На самом деле понятие о прожитой жизни явилось у человека только при пробуждении его разума. До пробуждения его разума у него не было никакой истинной жизни.

Во время своего ребячества человек жил, как животное и ничего не знал о жизни. Если бы человек прожил 10 месяцев, он бы ничего не знал ни о своей, ни о какой бы то ни было жизни: он так же мало знал бы о жизни, как и тогда, когда бы он умер в утробе матери. И не только младенец, но и неразумный взрослый или совершенно слабоумный человек не могут знать про то, что они живут и живут другие существа. И потому они не имеют истинной человеческой жизни.

Истинная жизнь человеческая начинается с того времени, как проявляется разумение жизни. Разумение жизни открывает человеку и его прошлую и настоящую жизнь, и жизнь других людей.

Человек думает, что он знает и может обозначить время, в течение которого происходит его жизнь, как он обозначает время жизни всяких животных. И вдруг в человеке пробуждается разумение истинной жизни, появляется духовная жизнь, которая не совпадает со временем плотского рождения человека и которую нельзя обозначить временем. И человек не хочет верить тому, что такая жизнь, для которой нет времени, может действительно быть жизнью. Но сколько бы человек ни старался найти то время, с которого началась его духовная жизнь, он никогда не найдет его.

Когда он станет вспоминать свою прошлую жизнь, он не найдет этого начала своей духовной жизни. Ему кажется, что истинное разумение жизни всегда было в нем. Если же он в своей прошлой жизни видит нечто похожее на начало этого разумения, то начало это он видит уже никак не в своем плотском рождении. Он ясно понимает, что происхождение его разума совсем иное, чем его плотское рождение. Когда человек думает о начале своей разумной жизни, то он никогда не думает, что оно родилось от его отца, матери, дедов и бабок, живших в такое-то время. Думая о своей духовной жизни, человек чувствует себя как бы слитым в одно с духовною жизнью других людей, живших иногда за тысячи лет и на другом конце света. Человек не может увидеть, откуда произошла в нем его духовная жизнь. Он чувствует, что жизнь эту нельзя приурочить ни к какому времени и ни к какому месту, но что она сливается с другими духовными жизнями так, что они входят в нее и она — в них.

И вот эта духовная жизнь, — жизнь разума, — которая пробудилась в человеке, как будто останавливает то, что люди, не пробудившиеся к истинной жизни, называют жизнью, но что на самом деле есть не жизнь, а только приготовление к жизни. Людям, не проснувшимся к жизни истинной, кажется, что жизнь их останавливается как раз тогда, когда она пробуждается.