Лобные доли и регуляция движений и действий.

Уже при самом поверхностном наблюдении за больными с массивными пораже­ниями лобных долей мозга становится очевидным нарушение у них замыслов и намерений.

Как показывает опыт исследований таких больных, нарушаются лишь высшие формы организации сознательной деятельности, в то время как элементарные уровни их проявления сохраняются.

Больной часто не может выполнить задание, не отвечает на вопросы и, казалось бы, не обращает вни­мание на собеседника.

Однако если во время исследования разда­ется скрип двери и в палату входит сестра, больной поворачивает­ся к ней, иногда даже непроизвольно откликается на ее беседу с другими больными.

Опытные врачи хорошо знают, что беседа с соседом больного — верный способ вызвать активацию речевой деятельности у него самого.

Нарушение функций лобных долей приводит к распаду сложных программ деятельности и к замене их либо более простыми формами поведения, либо инертными сте­реотипами, потерявшими связь с ситуацией.

Например, если боль­ному предложить зажечь свечу, он успешно зажигает спичку, но вместо того чтобы поднести ее к свече, которую держит в руке, берет свечу в рот и начинает “раскуривать” ее, как папиросу.

Но­вое и относительно мало упроченное действие заменяется, таким образом, хорошо упроченным стереотипом.

Больные с поражени­ями лобных долей хорошо копируют действия врача, повторяя, например, движения его руки и пр. Однако если им предъявить речевую инструкцию, то они затрудняются ее выполнить.

Харак­терным является то, что попытка использовать собственную речь в качестве регулятора поведения не компенсирует дефект: больной правильно повторяет инструкцию, но нужных действий не произ­водит.

Такой переход на элементарный уровень непосредственных эхопраксических реакций является типичным симптомом распада произвольных движений у больных с массивными поражениями лобных долей мозга.

При массивном поражении лобных долей разрушается механизм, ответственный за формирование програм­мы действия. В самом простом варианте — это замена заданной программы инертным стереотипом.

Больные с двусторонним по­ражением лобных долей не только не способны выполнять слож­ные действия, но и не замечают допускаемые ошибки.

Другими словами, они утрачивают контроль над своими действиями, про­исходит распад функции “акцептора действия” (по П. К. Анохину).

Специальные исследования показали, что последнее ограничива­ется только собственными действиями. Больной способен отме­тить аналогичные ошибки, допущенные другим лицом.

Лобные доли и регуляция мнестических и интеллектуальных действий.

У больных с поражением лобных отделов мозга фонети­ческая, лексическая и логико-грамматическая функции речи со­хранны.

Вместе с тем у них наблюдают грубейшие нарушения ре­гулирующей функции речи, т. е. возможность направлять и регули­ровать поведение с помощью, как чужой, так и собственной речи.

Больные не способны создавать прочные мотивы запоминания и поддерживать активное напряжение, необходимое для произволь­ного запоминания.

Другими словами, страдает сложная мнестическая деятельность в целом.

У больных нарушается интеллекту­альная деятельность, начиная от наиболее простых и наглядных ее форм и кончая сложными видами отвлеченной дискурсивной дея­тельности.

Эти симптомы ярко проявляются при пересказе боль­ными достаточно сложной сюжетной картинки.

Они не способны сопоставить детали картинки друг с другом, затем выдвинуть не­которую гипотезу и сверить ее с реальным содержанием картинки.

Подобная последовательность действий характерна для нормаль­ного человека. Например, больному с пораженными лобными до­лями мозга предъявляют картинку, где изображен мальчик, про­валившийся в прорубь.

К нему бегут люди, на льду вблизи проруби выставлена надпись “Осторожно”, вдали виден город. Больной не способен проанализировать картинку.

Увидев надпись “Осторожно”, он сразу заключает: “Ток высокого напряжения!”; увидев милицио­нера, бегущего спасать тонущего, больной говорит: “Война!” и т. д.