Использование для выделения группы бедных в Казахстане понятий «прожиточный минимум» или «минимальная потребительская корзина» вызывает критику экспертов, поскольку лишь один этот показатель минимальных «пороговых» значений доходов в качестве критерия не отражает поселенческие различия «село – город». Например, Закон РК от 16.11.1999 г. «О прожиточном минимуме» с последующими изменениями 2005 и 2010 годов закрепляет дифференциацию величины прожиточного минимума, а значит, и черты бедности по регионам, но не по типу поселений. В ст. 1. п. 3 закона фиксируется: «Прожиточный минимум рассчитывается ежеквартально по республике и по регионам в среднем: 1) на душу населения; 2) по половозрастным группам населения». Между тем даже в одном регионе и доходы и расходы в городах и сельской местности различаются в разы. Кроме того, прожиточный минимум как критерий черты бедности не отражает многообразия жизненных ситуаций, в частности группы бедных «по лишениям». Уровень их доходов формально необязательно ниже прожиточного минимума, но уровень жизни может быть очень низким в связи со спецификой расходов, например, необходимостью покупки дорогих лекарств при наличии в семье тяжелобольного. Более перспективным представляется давно уже использующийся во многих развитых странах подход, когда бедность воспринимается как невозможность вести тот образ жизни, который считается минимально приемлемым большинством населения соответствующей страны. А это предполагает рассмотрение бедности не самой по себе как изолированного социального феномена, а в контексте общей модели социальной структуры общества. Так что же следует рассматривать в качестве критериев реального уровня благосостояния? Ведь зачастую в основу оценок уровня материальной обеспеченности кладется какой-то один критерий – как правило, это либо критерий среднедушевого дохода, либо субъективные оценки материального положения (которые также имеют весьма косвенное отношение к действительным жизненным стандартам населения страны, и в немалой степени зависят от их притязаний). На волне критики существующих традиционных методов в оценках уровня благосостояния в последнее время возрос интерес и к использованию иных социологических подходов, предполагающих учет широкого спектра не только денежных, но и любых других экономических ресурсов (имущественных, жилищных и т. д.), влияющих на поддержание определенного уровня материального благосостояния. Ведь накопленный в течение жизни человека потенциал имеет огромное значение в процессе выживания и адаптации, а в конечном счете и в разнице жизненных шансов в сфере потребления. Таким образом, на сегодня необходимостью является конструирование некоего интегрального индикатора уровня жизни, учитывающего различные его аспекты. В этом контексте базовым будет являться предположение, что бедность – это не столько определенный уровень доходов, сколько невозможность удовлетворить базовые человеческие потребности – в питании, одежде, лечении, приобретении и ремонте таких предметов длительного пользования, как, например, телевизор или холодильник, недоступность в силу отсутствия средств желаемого образования, очень плохие жилищные условия. В частности, статистические показатели в целом отражают доминирующий на данном этапе подход к проблеме бедности в Казахстане, основанный на уровне доходов населения. Вместе с тем существуют и в последнее время приобретают сравнительно большую значимость ряд других факторов бедности, которые прямо не зависят от величины доходов. Так, например, серьезной проблемой является ограниченность доступа населения в ряде регионов страны к чистой питьевой воде. «Прожиточный минимум», который используют в Казахстане для определения уровня бедности, на 70% состоит из стоимости продуктов питания и регулярно индексируется с учетом инфляции. По данному показателю, согласно данным Агентства по статистике Республики Казахстан (ныне Комитет по статистике МНЭ РК), фиксируется весьма значительный прогресс в сокращении бедности.
