Зяблик
https://ficbook.net/readfic/3192667
Направленность: Слэш
Автор: вперед_назад (https://ficbook.net/authors/1197800)
Беты (редакторы): КатРинs (https://ficbook.net/authors/124766)
Фэндом: EXO - K/M
Основные персонажи: Ву Ифань (Крис), Ким Чондэ (Чен), Ким Минсок (Сюмин), Лу Хань (Лухан), Чжан Исин (Лэй)
Пейринг или персонажи: Ифань/Исин, Минсок/Лухан
Рейтинг: NC-17
Жанры: Повседневность, Омегаверс, Учебные заведения
Размер: Макси, 78 страниц
Кол-во частей: 6
Статус: закончен
Описание:
О маленьком пугливом Исине, которого научили, что жизнь к омегам несправедлива, и надо уметь прятаться.
Примечания автора:
Зяблики - певчие птицы семейства вьюрковых. Являются моногамами. Они отличаются очень яркой окраской и хорошо поют, обладают приятными и звучными голосами. Однако очень пугливы и с огромным трудом адаптируются к неволе. В клетке их почти невозможно содержать, так как там они постоянно бьются, стоит только им завидеть приближающегося человека.(с)
The end of the road
Выйдя из здания аэропорта, Исин сразу принялся искать солнечные очки, свалившиеся куда-то на дно рюкзака. Для обычного февральского дня было столь нехарактерное яркое солнце, что бедному парню после тусклых коридоров телетрапов было трудно поначалу адаптироваться. Несмотря на то, что Исин родился в этом городе, особенностей местной погоды он уже совсем не помнил, надев неподходящую слишком теплую куртку и забыв шарф, который сейчас был просто необходим. Вытянув ручку из чемодана, Исин, пробираясь сквозь толпы прилетевших и встречающих, направился на стоянку такси. Внезапно его ухватили за рукав и развернули к себе.
– Ты куда так заторопился? – широко улыбнулся ему невысокий брюнет.
Исин, узнав остановившего его, отставил чемодан в сторону и притянул того в объятия.
– Боже, Чонде! – выдохнул он куда-то в шею. – Прости, мама сказала, что ты будешь занят на какой-то там деловой встрече и не сможешь приехать.
– Очень на нее похоже. А ты подрос, малыш Исин! – засмеялся тот, отстраняясь от младшего. – Как долетел?
Чонде, взяв брошенный в стороне чемодан, повел омегу к своей машине.
Исин последний раз видел своего брата три года назад, когда прилетал на свадьбу их двоюродной сестры, задержавшись здесь всего на три дня. С тех пор он под всевозможными предлогами отказывался ехать домой, живя в Китае с бабушкой и дедушкой. Его мать много раз угрожала, что если он не вернется обратно, то она сама приедет за ним и силой притащит в Сеул. Такие угрозы были скорее связаны с желанием его отца иметь всех детей под одной крышей. Забавно то, что он был единственным общим ребенком. Несмотря на кровные связи или, наоборот, некоторое их отсутствие, он с сестрой и братом были настоящей командой.
По иронии судьбы у влиятельного бизнесмена, начавшего свой бизнес с одного небольшого тренажерного зала и вырастившего его до огромной империи фитнес-центров, среди детей были лишь омеги. Разведясь со своей первой женой, отношения с которой начались еще в средней школе и закончились двумя маленькими детьми, он уже через год женился на другой, надеясь, что с ней повезет больше. Мать Исина была китаянкой по происхождению. Поехав учиться по обмену в Южную Корею, она встретила красивого влиятельного мужчину, который в мгновение ока ее очаровал. Уже через полгода она сообщила родителям, что остается в Сеуле на постоянной основе и обещает им вскоре подарить внука. Так Исин и оказался в этой стране, которую пообещал больше никогда не называть своим домом.
По пути домой Чонде много шутил, рассказывая о своей работе и упоминая их старые планы открыть пекарню и продавать булочки по выходным возле старого кинотеатра, в который они любили бегать на бесплатные сеансы. Живя в чужой стране, Исин очень скучал по своему брату, который всегда его понимал и оставался на его стороне, не обращая внимания на его глупости.
– Расскажи про своего мужа, – попросил Исин и тут же пожалел об этом.
С лица Чонде сошла естественная улыбка, заменившись на выдержанную упорными тренировками безразличную маску.
– Что про него рассказывать? Обычный парень. Альфа. На полтора года младше меня. Оканчивает юридический факультет. Работать собирается у своего отца, – объяснял Чонде, смотря прямо на дорогу.
– Это я и так знаю, - перебил его Исин. – Как он тебе?
Чонде усмехнулся, понимая, куда клонит его младший брат.
– Я никогда не искал великой любви, – ответил он ему, переходя на более мягкий тон, каким они обычно делились секретами. – У меня теперь есть муж. Я замужем. Это единственное, что меня должно волновать. Как он - голодный, довольный, счастливый - это уже не мое дело. Пусть сам о себе заботится.
Исин протянул руку и погладил Чонде по ноге, поддерживая.
– Перестань, Исин. Не все так плохо, – отмахнулся Чонде. – Вот у нашей старшей все намного хуже. Она тебе, кстати, не звонила? Со мной после свадьбы говорить отказывается.
– Звонит иногда. Они с мужем на Гавайях. Якобы отдыхают, – поделился Исин, крутя в руках телефон. – Под "отдыхают" я имел в виду попытку выбить у него развод.
– В который раз, – усмехнулся старший.
Свадьбу их сестры Исин не забудет никогда. Ему было всего одиннадцать, а Хеён семнадцать. Став случайным свидетелем скандала, который она закатила перед самой свадьбой, о которой ей даже не сказали, Исин понял, что их родители иногда делают не сильно приятные для них вещи. Хотя, как те говорят, они просто заботятся об их будущем. Позже, после самой церемонии и приема, которые они устроили в их старом особняке, разыскивая сестру, Исин увидел, как ее жених тащит Хеён куда-то в направлении лестницы на второй этаж. На утро младший обнаружил ее в своей кровати. От нее пахло тем мужчиной. Она прижимала маленького Исина к себе и заставляла его повторять снова и снова, что он обязательно встретит хорошую альфу или бету, влюбится в нее и обязательно будет счастлив. Больше они так часто не виделись. Хоть молодая пара и жила с ними в одном доме, Хеён все время куда-то надолго уезжала, пока их отец не обнаружил, что она попросту избегает своего мужа. Позже Исин узнал, что она подписала брачный контракт, согласно которому развод возможен только после рождения второго ребенка.
– Наши не оставили тебе вариантов? – спросил Чонде у притихшего Исина.
– Ну, как не оставили? Скорее этих вариантов просто не было, – последние полгода были самыми сложными в его жизни, но брату в этом Исин признаваться не хотел. – Я не поступил ни в один университет ни в Пекине, ни в Шанхае, ни в Гонконге. И только тут получилось попасть в академию искусств. А так как я проходил только видео-прослушивание, то стипендию получить не удалось. И то, это было запасным вариантом. Отец согласился платить, только если я вернусь. Чонде, ты же знаешь, как я люблю танцы.
– Знаю, – кивнул он и немного позже добавил. – Тебе двадцать, Исин.
Младший нервно сжал телефон пальцами:
- Я знаю.
– Он не просто так вернул тебя обратно, – продолжил Чонде, крепче сжимая руль. – И я не уверен, что ты никуда не поступил в Китае только потому, что оказался неспособен. Исин, я видел, как ты танцуешь. Я знаю, что они должны быть идиотами, если этого не заметили.
– Что ты имеешь в виду? – удивленно посмотрел на него Исин.
– У отца много связей. Мы с Хеён потратили столько сил, чтобы отослать тебя отсюда. Я не хочу, чтобы он поступил с тобой так же, как с нами.
Исин почувствовал, как кровь отливает от лица.
– Я же все равно буду учиться в академии, – улыбнулся он. – Отец мог просто запереть меня в доме и не отпускать до свадьбы, разве нет?
– У тебя, слава богу, есть китайское гражданство. При всем желании он бы не смог этого сделать.
– Ну, вот видишь! Стоит мне ограбить магазин, и меня депортируют обратно, и проблема решена, – пожал плечами Исин.
– Оставим это на крайний случай, – усмехнулся Чонде, сворачивая на подъездную дорогу.
Исин таким и помнил их дом. Обычный особняк на окраине города. Они переехали сюда восемь лет назад, когда бизнес их отца расширился на Китай и Японию. Нельзя было сказать, что они были сказочно богаты и любили шиковать, но строение викторианской эпохи в самом богатом районе города явно принадлежало любителям изыска. Исину он никогда не нравился. А все потому, что Хеён его напугала приведениями. Ему было всего двенадцать, и он был впечатлительным. Этим можно было оправдаться.
Шесть лет назад Исин уехал в Китай. Якобы, это была его мечта - попасть в лучшую танцевальную школу страны. Но его брат с сестрой просто усадили его за учебники, заставляя за короткие сроки впихать в свою голову начальный уровень китайского, сняли несколько видео с ним и, приплатив немного, устроили в одну из престижных школ современного искусства в Пекине. Исин в начале ничего не понимал, но Хеён сказала, что так нужно, чтобы он как можно скорее уезжал отсюда, если не хочет, чтобы с ним случилось тоже, что и с ней. Для Исина этого было достаточно, чтобы со слезами на глазах и с синяками и растяжениями выживать в чужой стране. К тому же родители его матери были очень рады, что внук, которого они наконец-то увидели, затискав и защипав за пухлые щечки, теперь живет у них. Исин не знал, как бы он со всем этим справился, если бы не их поддержка и забота. Их небольшая квартирка в одном из центральных районов Пекина стала для него настоящим домом. Он наконец-то узнал, что такое домашний уют, вкусная еда и стопки альбомов с фотографиями. С последними Исин проводил больше всего времени, просиживая вечера за перелистыванием толстых страниц с фотокарточками.
Навстречу им, стоило только переступить порог, выбежала его мама. Она принялась обнимать и целовать единственного сына, которого не видела долгое время. Она была хорошей, как считал Исин, только слишком много внимания уделяла своей внешности и судила по ней о других.
– Ты так похорошел! – улыбнулась она, беря его лицо в свои ладони. – Вырос и похудел. Вот только все эти мышцы омеге не нужны. Но отцу понравится! Он просил тебя зайти к нему в кабинет, как устроишься.
Ну вот, началось.
Чонде только фыркнул, за что получил сердитый взгляд.
– И как ты сумел у них родиться нормальным? – шепнул он младшему по дороге на второй этаж.
Поднявшись в свою бывшую комнату, Исин с трудом уже смог назвать ее своей.
– Твоя мама сделала ремонт, – доложил Чонде, закатывая чемодан Исина.
– Я вижу.
Исин стянул кофту и сел на широкую кровать. Помнится, у него была односпальная.
– А ты действительно похорошел, – присвистнул Чонде. – Занятия танцами явно пошли тебе на пользу!
Исин, засмущавшись, снова стал натягивать на себя одежду.
– Я это в хорошем смысле, – старший сел рядом с ним. – Ты действительно очень красивый. Я думаю, в Китае тебе проходу не давали. Ты с кем-нибудь встречаешься?
Исин опустил голову, усмехаясь. Встречается ли он с кем-нибудь? Встречался ли он с кем-нибудь?
– У меня никого нет.
– Исин, - Чонде попытался заглянуть в глаза своему младшему брату. – Если у нас с Хеён ничего не получилось, то ты не должен сдаваться. Любовь существует. И если не для тебя, то я тогда не знаю, что с этим миром не так.
– Я не хочу, Чонде, – Исин убрал его руки со своего лица, пряча глаза.
– Эй, ну перестань! Еще не все потеряно. Мы вернем тебе свободу. И найдем тебе кого-нибудь хорошего. Главное, успеть раньше отца.
Чонде встал, беря Исина за руку и уводя смотреть, какие еще изменения сотворила его мать.
Отец, как и всегда, просиживал все время в кабинете, занимаясь бумажками. Если его не было дома, то он был в своем офисе. А если не там, то в спортзале. Иногда он брал Исина с собой, когда тот был еще совсем маленьким, чтобы показать ему, в чем именно заключается его бизнес. Тогда малыш Исин представлял, что его отец самый сильный на свете.
Постучавшись и открыв тяжелую буковую дверь, Исин зашел внутрь. Мужчина сидел за своим большим столом, что-то читая. Таким он его помнил, когда уезжал. Только сейчас на носу последнего были надеты очки.
– Заходи, Исин, – подозвали его.
Омега прошла вглубь кабинета и села на кресло у стола.
– Познал наконец-то культуру Китая? – усмехнулся его отец.
Ах, да. Они убеждали того, что очень важно познать свет и изучить разные страны. А Китай многокультурная страна и, раз там есть родственники, то начинать надо оттуда. Исину пора записывать всю ту ложь, что сочиняют его брат и сестра.
– Мне там нравилось, – негромко произнес Исин.
– Конечно, тебе там нравилось, – отец достал очередную бумагу и начал что-то поправлять и дописывать. – Но я слышал о твоих успехах. Твои учителя тебя всегда хвалили. Не удивляйся так. Думал, я отпущу ребенка в чужую страну и не буду знать, что он там делает?
Исин уже ничему не удивлялся.
– У тебя кто-то есть? – отец всегда отличался прямолинейностью.
– Я ни с кем не встречаюсь, если тебя это интересует.
Исин старался дышать ровно, чтобы удержать равнодушное выражение.
– Допустим, я и это знаю, – Исин нервно поерзал в кресле. – Кто-то, о ком я могу не знать?
Исин лишь покачал головой.
– А кто такой Хуан Цзытао?
Исин поднял на отца испуганный взгляд. Тот смотрел на него в упор.
– Он просто мой друг, - ответил Исин, надеясь не звучать совсем по-наивному. – Помогал мне учить китайский.
– Ты проводил с ним течки? – продолжил мужчина.
– Нет! – Исин почувствовал, как у него вспотела шея. – Я... ни с кем. Я был один…
– Смелый, - усмехнулся отец. – Ну, он же тебе нравится.
– Он мой хороший друг, – прямо ответил Исин.
Он долгое время убеждал себя в этом.
– Значит, у тебя никого нет, – резким движением, отец отложил лист бумаги и взял новый. – Так не пойдет, Исин.
– Я сейчас сосредоточен на учебе и на танцах.
– На танцах, – повторили за ним. – Значит, мы тебе кого-нибудь найдем.
– Не нужно, – твердо перебил его Исин, когда у самого уже тряслись руки.
– Мои дети выставили меня чудовищем, которое издевается над ними. Но я всего лишь стараюсь для вас самих. Могу я быть с тобой откровенным, Исин? Мир не так прост и красив, как бы нам хотелось. Мне не нужны ваши слезы из-за ошибок, которые вы наделаете. Для омег лучше всего, когда у них семья, и они защищены. Я встречал много людей за свою жизнь, которые только и жаловались на то, что сделали неправильный выбор. Еще больше тех, которые этот выбор повторяли. Не нужно романтизировать отношения. Все люди одинаковы, и наше счастье зависит от того, сколько мы отдаем и сколько получаем. Я плачу за вас высокую цену. Вы тоже должны вложиться.
Отложив ручку и переведя взгляд на Исина, мужчина продолжил.
– Я подожду, когда тебе исполнится двадцать один, чтобы ты мог приглядеться и выбрать себе кого-нибудь, кто будет тебе нравиться. Иначе это за тебя сделаю я. Можешь жить в своей сказке, пытаться чего-то добиться, ведь мои дети не должны сидеть на одном месте. Я не повторяю своих ошибок, Исин. И не допущу, чтобы ты сбегал, как твоя сестра или постоянно строил мне препятствия, как твой брат. Но если думаешь, что я позволю свободной омеге создавать беспокойную атмосферу в моем доме, то ты ошибаешься. У тебя есть несколько месяцев в последний раз насладиться жизнью или спланировать ее продолжение. Выбирать тебе. Когда у тебя начинается семестр?
– Через месяц, – сглотнул комок в горле Исин.
– Что собираешься делать?
– Разберусь с документами о переводе, освоюсь в академии. Я уже почти не помню город.
– Хорошо. У тебя есть, над чем подумать. Мы с тобой договорились? – Исин только кивнул. – Можешь идти. Скажи матери, что скоро будем ужинать.
Не оборачиваясь, Исин вылетел из кабинета. Быстро забежав на второй этаж, он скрылся в своей комнате и захлопнул дверь, не обращая внимания на преследующего Чонде.
Как же он этого боялся.
Все эти годы, находясь вдали от дома, он надеялся, что ему удалось избежать подобной участи. Не имея возможности сблизиться с другими людьми, он не мог никому рассказать о своих страхах. Неужели, все вокруг мучились так же?
Ночью, когда все уже спали, к нему в комнату прокрался Чонде. Не сумев поговорить с братом за ужином, он мучился от неведения.
– Что он тебе сказал? – тихо спросил старший, обнимая Исина со спины и поглаживая по волосам.
– Ничего, – выдохнул тот.
– Исин. Мне ты можешь доверять.
Когда Чонде год назад сообщил, что все-таки выходит замуж, то Исин сначала не поверил. Его брат, что всеми силами выбивал себе свободу, взял и сдался. И это ему можно доверять?
– Дал время. Несколько месяцев. До дня рождения.
– Ого, - выдохнул Чонде. – Как великодушно. Но ведь это же хорошо, да? Мы сможем что-нибудь придумать.
– Он дал время выбрать кого-нибудь, – прервал его Исин.
– Ага. Но все равно. Мы же можем найти тебе кого-нибудь. Если он узнает, что ты с кем-то в отношениях, то, возможно, передумает. Какие мужчины тебе нравятся? Он, наверняка, должен быть красивым. И сексуальным, конечно. Да?
Исин уткнулся лицом в подушку, не желая продолжать разговор.
– Исин, - позвал его через какое-то время брат, – ты ведь был уже с кем-то, ведь так?
Но не получив положительного ответа, Чонде лишь крепче обнял брата.
– Тогда все еще хуже. Как же ты до сих пор держишься?
Никак. Уж лучше так, чем так, как хочет для них их отец.
Проснувшись от звонка телефона, Исин вначале не понял, где находится. Чонде в комнате уже не было. Посмотрев на дисплей, Исин снова закрыл глаза. Но через секунду снова открыл, зная, что лучше ответить на этот звонок, чем потом выслушивать обиды.
– Телефон все еще работает, а значит, ты не успел сменить симку! – донесся через динамик радостный китайский.
– Еще только восемь утра, Тао, – проныл Исин, снова откидываясь на подушки.
– Ну и что! Я уже был на пробежке и теперь пью кофе в твоем любимом кафе, которое я, кстати, ненавижу.
– Зачем же ты туда пошел?
– Я соскучился, – Исин улыбнулся. Тао всегда был как ребенок. – Ты вчера не позвонил, и я забеспокоился. Пролистал с утра все новости, но упавших самолетов в районе Восточно-Китайского моря не нашел. Так что сделал вывод, что это либо твоя семья, что до смерти по тебе соскучилась, либо я тебе больше не нужен.
– Конечно нужен, – Исин приподнялся, садясь на кровати и расправляя белоснежные простыни. – Просто я был немного занят.
– Значит, все-таки семья. Или ты мне изменяешь?
– Нет, - засмеялся Исин. – Как ты мог такое подумать?
– О, ты ведь знаешь, как я люблю думать, – со стороны Тао послышались голоса и шум, наверное, он вышел на улицу. – У тебя все в порядке?
– Да, все хорошо. Просто устал. Перелет. Смена обстановки. Скоро приду в себя, – кивнул Исин для большего эффекта.
– Хорошо. Я могу тебе звонить?
– Конечно. Скину тебе потом мой новый номер.
– Ладно. Чао. Побежал дальше, – расцеловав трубку, Тао отключился.
Исин вдруг почувствовал, что он скучает. По Тао. По бабушке с дедушкой. По той жизни, что он оставил.
Они с Тао сразу сдружились. Он жил с ними на одной лестничной площадке в квартире напротив. Черноволосый паренек, дерзкий на вид, оказался очень добрым и забавным. Исин никогда не встречал таких альф. Он был на два года младше Исина. Их семья только перебралась в Пекин, и первое время Тао все время таскался за Исином, боясь потеряться. И за эти шесть лет они стали лучшими друзьями, пока перед самым отъездом Тао вдруг его не поцеловал. Притянул к себе за шею и впился в губы. Они решили тогда немного выпить, чтобы отпраздновать возвращение домой или попрощаться. Они сами не поняли. Тао целовал крепко и решительно. А Исин вдруг испугался. Сам не знал, чего именно. Но в следующее мгновение, оттолкнув Тао от себя, Исин начал объясняться и бормотать что-то на смеси корейского и китайского. Что-то о том, что это неправильно, и он не может, что Тао хороший и найдет себе кого-нибудь такого же. Тот просто, снова обняв Исина, сказал, что будет скучать.
Спустившись к завтраку, Исин обнаружил еще одного персонажа этого дома, с которым еще не встречался. Парень сидел за столом к нему спиной. Чонде стоял рядом и, упершись в столешницу спиной и попивая кофе, странно на него поглядывал. Исин непонимающе посмотрел на брата, не зная, что ему делать. Судя по телосложению, он этого парня где-то видел. Чонде только пожал плечами. Почуяв, что в помещении есть кто-то еще, незнакомец повернулся.
– Исин, познакомься. Это мой муж. Сехун, – представил их Чонде явно с неохотой.
Исин только кивнул, в следующую секунду разворачиваясь и выходя из кухни. Чонде, поставив кружку в раковину, вышел вслед за ним.
– Скажи то, что я сам себе еще не успел, – пресек старший все попытки на корню.
– Это какое-то безумие, – выдохнул Исин, зачесывая волосы назад и отворачиваясь в сторону.
Бывший парень Чонде, фотографии которого последний присылал Исину, сейчас сидел в их кухне.
– Ты же говорил, что вы расстались, что он тебе изменял, – негодовал Исин.
– Точнее, встречался еще с двумя омегами, помимо меня. Он нравился отцу. Исин, у меня не было выбора, – выдохнул Чонде.
– Почему? – младший чувствовал, что от него что-то скрывают. – Расскажи, как есть, Чонде.
– Отец пригрозил, что отберет мамину пекарню, - собравшись с мыслями, произнес Чонде. – Уж лучше такая жизнь, чем потом сожалеть, что не сделал все, что мог.
Когда три года назад умерла мать Чонде и Хеён, то их отец хотел продать небольшой бизнес, что у нее был. Но Чонде всеми правдами и неправдами доказывал, что небольшая пекарня на окраине города принадлежит только им, и тот не может с ней ничего сделать. Бросив учебу в престижном университете, брат Исина взялся поднимать умирающий бизнес, лишь бы все осталось так, как это видела его мать. После неимоверных усилий Чонде все-таки удалось развернуть продажу на два прилегающих района. Простая пекарня, магазин сладостей и кафе, что приносили совсем небольшой доход, - единственное, с чем никогда бы не согласился расстаться Чонде.
Отец всегда знал, как на них надавить. Если и Чонде удалось сломать, что же тогда сделают с ним?
– Никто не заставляет меня его любить, – добавил Чонде, смотря прямо на Исина.
– Он вообще-то здесь, – донесся низкий голос со стороны входа.
Сехун с вызовом смотрел на братьев. Исин всегда сомневался в нем. Раньше он думал, что просто опасается за брата, не веря, что между теми могут быть какие-то чувства или привязанность. Исин никогда не верил в любовь, не встречая настоящего примера. Но Чонде убеждал, что все у них хорошо, и он, кажется, начал влюбляться, пока этот Сехун не доказал первоначальные предположения Исина на свой счет. Чонде никогда не рассказывал про своего мужа, ограничиваясь основной информацией. А так как Исин никогда не знал толком Сехуна, то обмануть его не составило труда.
Оставив замужнюю пару наедине, Исин ушел к себе в комнату, чтобы собраться.
Завтрак он решил пропустить.
Stumbling
– Чжан Исин, – произнесла девушка со списком в руках.
Исин, отложив свои вещи в сторону, встал с пола и вышел на середину зала.
– Можете начинать, как будете готовы, – сказала она после того, как вычеркнула его имя на листке.
Исин посмотрел на свое отражение в зеркальной поверхности.
Все как всегда. Даже переживать не стоит.
Дав парню за музыкальной установкой знак, что можно запускать трек, он встряхнул плечами и закрыл глаза, прислушиваясь к музыке.
Исин начал танцевать, когда был еще совсем маленьким, закрывался в своей комнате и, пока никто не видел, пробовал разные движения. Хеён пару раз застала его за этим занятием и долго смеялась, пародируя. И потом вместе с Чонде стала следить за ним, чтобы, когда младший будет сильно увлечен, в очередной раз напугать. Он сильно на нее из-за этого обижался, но все равно продолжал повторять увиденные по телевизору или в спортивных залах его отца движения. Маленький Исин очень расстраивался, когда у него не получалось, поэтому, переживая и запинаясь, он попросил отца записать его в танцевальную школу. Тот, посмотрев на юную омегу, решил, что это вряд ли будет лишним. Спустя несколько месяцев занятий даже Хеён перестала смеяться. А Чонде стал просить, чтобы его тоже отвели учиться танцевать.
Танцы стали для Исина тем, что спасало его от реальности, что позволяло жить по своим правилам и не переживать по пустякам. Исин танцевал, когда ему хотелось выпустить чувства наружу, когда все эти эмоции было невозможно держать в себе. Танцевал, когда злился, когда не видел выхода. Он танцевал, когда ему было одиноко, когда скучал по дому. Танцевал, когда не мог уснуть. Танцевал, когда хотел быть кем угодно, только не собой. Когда хотел быть собой и никем другим. Исин танцевал, даже когда запутывался в себе и в остальных.
Дослушав трек до конца и поставив последний акцент в танце, он поклонился и сел на свое место. В зале послышались редкие хлопки от самих же студентов. Исин поднял голову, не поняв, почему те хлопают, встречая несколько восхищенных взглядов. Девушка, что их представляла, снова встала и, прочистив горло, пригласила к просмотру следующего студента.
Несмотря на то, что до начала учебного года оставались еще две недели, студентов танцевального факультета собрали раньше для предварительного просмотра, чтобы разделить по группам с отдельными преподавателями. Сегодня должна была быть последняя встреча, после которой, будут готовы распределительные списки.
– Эй, – к Исину подполз один из его будущих однокурсников. – Где ты научился так танцевать?
Исин, не понимая, пару раз моргнул: – У отца в тренажерном зале. А вообще в Китае.
Он посмотрел на рядом сидящего парня. Тот был того типа людей, кого бы Исин назвал красивыми. Мягкие, практически идеальные черты лица не внушали страха, который Исин привык испытывать рядом с остальными альфами. Тот посмотрел на него с удивлением, а по окончание просмотра выловил в коридоре, утащив за собой.
– У тебя просто нереальный стиль! – Тараторил он, ведя его по коридорам главного здания. – Видел, как они все таращились? Тут полно талантливых людей, но чтобы так удивить в первый же день! Откуда ты приехал? Ты здесь по обмену? Ты иностранец?
Парень затащил его в кафе на первом этаже их факультета и усадил за стол.
– Подожди здесь, я сгоняю за кофе. Кенсу удивится, когда тебя увидит, – и убежал к стойке, где за кофе-машиной засыпал темноволосый парнишка.
Исин попытался справиться с внезапно охватившим его чувством стеснения. Не то чтобы он не умел заводить друзей, просто большую часть времени он привык проводить в одиночестве. Парень вернулся и сел напротив него, глупо улыбаясь.
– Ну, рассказывай, как тебя сюда занесло, – он поставил перед Исином стаканчик с кофе и приготовился слушать. – Я угощаю. Меня, кстати, Чонин зовут.
– Исин. И спасибо, – пожал он протянутую руку.
– Так ты здесь по обмену? – спросил его Чонин, отпивая свой кофе. – Ты хорошо говоришь по-корейски.
– Я здесь родился, – улыбнулся ему Исин, – но учусь по обмену.
– А что ты делал в Китае?
– Переехал, чтобы продолжить учебу. Там живут мои дедушка с бабушкой.
– Так ты все-таки китаец? – Чонин подозвал жестом парня, что готовил им кофе.
– Наполовину, – ответил Исин, крутя в руках стаканчик с бодрящим напитком.
– Круто. Кенсу, познакомься. Это Исин. Будет со мной учиться, – Чонин представил его омеге, которую усадил к себе на колени.
– Очень приятно, – дружелюбно улыбнулся Исин, протягивая руку.
Кенсу лишь хмуро на него посмотрел.
– Красивый, – выдал он, не сводя с нового знакомого глаз.
Исин замялся, не зная, куда себя деть. Этот Кенсу его пугал.
– И просто нереально танцует! Не ревнуй, – чуть тише добавил Чонин, целуя Кенсу в ухо.
– Как тут не ревновать? Он же твоя ходячая мечта.
Умеют же все вокруг заставить Исина чувствовать себя неловко.
– Где ты учился в Китае? – спросил его Чонин, отрываясь от Кенсу.
– В Пекине. Когда приехал, пошел в танцевальную школу при академии искусств, – Исин начал свой рассказ. – А потом несколько лет по разным танцевальным студиям ходил: Anzas, Real dance, Cripple, – если знаете такие.
– Да, ладно! – хором воскликнула парочка. Исин дернулся, не ожидая такой реакции.
– Так же сам Stone танцует! Ты его видел? – Чонин поправил свою кепку, не отрываясь смотря на Исина. – Он приезжал как-то в Корею со своим коллективом, даже мастер-классы проводил, но у меня не получилось туда попасть. Ты встречался с ним лично?
– Я записался к нему на двухмесячный тренинг, когда была возможность. Он из новичков весь дух выбивает. Домой в слезах возвращался и два раза заработал вывих лодыжки и плеча. Но оно, наверное, того стоило. Хотя я все равно никуда, кроме как в Сеул, попасть не смог. Не успел подать документы вовремя и приехать на экзамены. Пришлось так.
– Слушай, раз такие дела, – встрепенулся Чонин. – У меня есть знакомый в деканате. Можно попробовать выбить тебе стипендию, если кто-то вылетит. Ты все равно будешь лучше остальных студентов, судя по просмотрам. Только сдай на отлично сессию.
– Я попробую справиться сам.
Исин никогда не любил принимать чужую помощь. Тем более было странно, что этот парень предлагает ее абсолютно незнакомому человеку.
– Да чего там пробовать-то? Можно все легко устроить! Правда, Кенсу?
– А он милый, – ухмыльнулся парень, сидящий у альфы на коленях, глядя на Исина. – Лухану понравится.
Следующую неделю первокурсников гоняли по тренировкам, пока их расписание не было загружено лекциями и семинарами. Кому-то после каникул было необходимо вернуть спортивную форму, кому-то для начала ее приобрести. Исин только и успевал, что перед занятиями оббегать магазины в поисках подходящей для танцев одежды, а после оформлять необходимые документы и помогать Чонде с его предприятием. Когда у старшего было время, он подвозил Исина до тренировочного зала. Но по большей части тот ездил на автобусе или на такси, отказываясь брать у отца машину. Причина была простой: у него не было прав. Когда все увлекались вождением, свиданиями и путешествиями, Исин пропадал на репетициях и тренировках, оттачивая свои навыки.
По вечерам Кенсу с Чонином вытаскивали его на прогулки и развлечения, объясняя все тем, что танцев с него достаточно, а корейский повторяется с ними лучше, чем с какими-либо учебниками. Пару раз они брали с собой Лухана, спасая его от неминуемой смерти в результате бесконечного вдыхания испарений краски в непроветриваемом помещении.
Луханом оказалась миловидная омега с кошмарно ужасным характером. Исин первое время не понимал, чего от него хочет этот неугомонный шумный комок энергии. Он то дергал Исина сходить с ним куда-нибудь, то болтал безумолку так, что у Исина голова начинала болеть.
Кенсу был прав. К несчастью, Исин понравился Лухану.
Оказалось, что тот тоже китаец, но прожил в Корее почти всю жизнь. В академии учился на изобразительном факультете вместе с Кенсу, только, в отличие от последнего, практически все время проводил в мастерских. Лухан при этом играл за сборную команду по футболу, что очень удивило Исина, который думал, что омег туда просто не берут. Исин так и продолжал думать, пока Лухан не притащил его на одну из тренировок, когда тот в свое свободное время слонялся по еще пустому зданию академии, где время от времени появлялись заблудившиеся студенты, не успевшие вовремя закрыть сессию. Китаец так ловко гонял мяч по полю, ускользая даже от самых проворных альф, что младший сразу понял – никто Лухана на смех поднимать не собирается. Во-первых, он не за разговоры занимает место в команде. Во-вторых, всем хотелось долгой и счастливой жизни. Хотя Лухан вовсе не был злопамятным. Просто не всем все дается легко.
Как-то они сидели все вместе в студенческой столовой, что случалось очень редко. В первые учебные дни народу в академии стало так много, что казалось, стоит только споткнуться, и тебя тут же затопчут. Обычно Лухан уходил к футболистам, так как у него свободное время было только в обеденный перерыв, а обсудить дела команды все-таки было необходимо. Но в этот день он сидел вместе с друзьями и ковырялся ложкой в своем супе, на цвет не сильно приятном. Никто его ни о чем не спрашивал, игнорируя скопившуюся вокруг темную ауру.
– У тебя что-то случилось, Лухан? – Исин некоторое время наблюдал за ним, но потом все-таки не выдержал. – Если у тебя проблемы, я могу помочь.
Лухан только мотнул головой, не отрываясь от своего занятия. Чонин хихикнул.
– Альфу взяли в футбольную команду, – вздохнул Кенсу. – Лухан его избегает.
Исин переводил взгляд то на одного, то на другого, не понимая, о чем они говорят.
– Неправда, – возразил китаец, поднимая на друга уничтожающий взгляд.
– Правда. Почему ты тогда не крутишься вокруг них? – мотнул головой в сторону футболистов Кенсу. – Потому что Минсок тоже там.
Кенсу и Лухан были знакомы с детства. Они ходили в одну художественную школу, где оба вырастили мечту связать свою жизнь с искусством. Веселый и задиристый Лухан всегда помогал своему тихому и терпеливому младшему другу со школьным материалом, который был пропущен по его же вине. Для непоседливого мальчугана нужен был кто-то, кто удержит его на месте, не давая совершить очередную ошибку или глупость. И Кенсу, как ни странно, удачно с этим справлялся, допустив только один промах. Он позволил Лухану влюбиться.
Китаец отличался порывистостью, всегда решая по принципу "все или ничего". Если и браться за что-то, то доводить это до конца. Если любить, то всей душой. Он считал своей единственной любовью искусство до тех пор, пока на пути ему не повстречался Шивон.
Он был на два года старше Лухана, но тот, охваченный никогда ранее не испытанными чувствами, решил во что бы то ни стало получить свое. Он каждый день приходил к их классу и пытался добиться внимания альфы. Его не волновало, что выглядит он, как влюбленная девчонка, целыми сутками вертящаяся вокруг своего предмета обожания. Лухан же не писал дурацкие любовные письма и не приносил тому завтраки. Он просто разговорами пытался убедить альфу, что является вполне подходящим кандидатом на его сердце.
Но Шивон в течение полугода не обращал на омегу внимания. Его забавляло рвение этого паренька, что готов был из кожи вылезти, лишь бы добиться его. Он с друзьями весело подшучивал над миленьким лупоглазым подростком, который только и делал, что фырчал на них в ответ. Лухану же было все равно, что он ведет себя уж сильно отчаянно, и что про него сочиняют разные неприятные истории, даже наполовину не совпадающие с реальностью.
Но как-то раз Шивон позвал его сходить куда-нибудь. Лухан, не веря своему счастью, сразу же согласился. Он не замечал странного поведения альфы или то, что про него шептали остальные. Ведь Шивон просто отпадно целовался. Сходив с ним пару раз в кино, которое китаец совсем не запомнил, в боулинг и караоке, Лухан обнаружил себя дома у альфы. Он испугался, решив вначале, что тот просто хочет показать ему, где живет, а ведь Шивон делал весьма неоднозначные намеки (и когда только он успел их пропустить). Лухан все же не рискнул оттолкнуть того, кого так долго добивался. Уговаривая себя, что альфе просто нужны гарантии их отношений, он все-таки отдался Шивону. Но на утро китайца ждало разочарование, когда его не самым лучшим способом выставили за дверь, протащив мимо завтракавших на кухне родителей и пожелав на прощание и дальше также верить в счастливый конец.
С тех пор Лухан не позволял себе больше заглядываться на альф, решив, что, если надо, он с легкостью найдет себе кого-нибудь, но любить больше не будет. Несколько лет затяжной депрессии и добровольного затворничества не сделали из него открытого для новых отношений человека. Не то, чтобы он ненавидел всех альф. Скорее Лухану не нравился он сам, когда он влюблялся. Лухану было хорошо и одному.
Пока не появился Минсок.
Молчаливый, но упрямый. Никто не мог сказать, какой Минсок на самом деле, или о чем он думает. Но одной чертой его все-таки можно было характеризовать точно. Наблюдательностью.
Неизвестно, каким образом, но Лухан все-таки попался ему на глаза. Альфу удивило, что могло такого энергичного парня с мягкой внешностью обозлить на других. Он должен был пользоваться популярностью, менять ухажеров каждый месяц и наслаждаться жизнью. Но вместо этого Лухан гонял с альфами в футбол и на любого, кто подходил к нему с весьма личным предложением, шипел похуже кобры и плевался ядом. Минсок с любопытством наблюдал, как омега отсылает в долгое плавание одного за другим, искренне не понимая причины, но ужасно желая ее узнать.
А вот когда Минсок перешел к действиям, для Лухана мир погрузился в сумрак. Тот преследовал его везде, записывался с ним на одни и те же курсы, посещая одни и те же внеучебные мероприятия, даже ездил с ним на одном и том же автобусе. Лухан его и не заметил бы, но один и тот же запах, следовавший за ним повсюду, начал казаться подозрительным. Минсок же даже не пытался прятаться. Лухан бы давно отшил этого сталкера, но он к нему не подходил и претензий не предъявлял, соответственно, погружать его в пекло было не за что. Лухан давно бы так сделал, но был справедлив. Не сделал – не виноват. Нельзя было сказать, что Минсок был некрасив. Наоборот. Лухану он сразу понравился, но не настолько, чтобы менять под него свои принципы. Старший отличался хитростью. Это Лухан понял сразу. И это настораживало.
Когда Минсок все же подошел к нему, Лухан высказал ему заранее приготовленную гневную речь, обещая жестокие расправы и адские муки до конца его короткой жизни. Но Минсок лишь улыбнулся и сказал в ответ, что он по жизни каскадер и попробует еще. Он невозмутимо терпел издевательства китайца, который в первый раз столкнулся с тем, что не на всех действуют его угрозы. Минсок в глубине души надеялся, что Лухану просто надо выпустить всю свою злость, накопившуюся за черт знает сколько времени, и он, возможно, снова станет милым и податливым. Но время шло, а Лухан все не успокаивался. Минсок для себя рисовал законченный образ омеги, надеясь, что таким портретом он не ограничится, а сумеет докопаться до чего-то, что понравится ему еще больше.
Лухан уже настолько устал от присутствия Минсока в своей жизни, что был бесконечно рад сбежать на все зимние каникулы за границу к своим родным. Но даже там ему напоминали о себе, иногда присылая смс на неизвестно каким образом добытый телефонный номер или письма на электронную почту, ограничиваясь краткими фразами и не требуя на них ответа. Пару раз Лухан достаточно грубо отвечал, чтобы от него отстали. После этого Минсок исчез. Лухан был рад. Или скорее убеждал себя в этом. В конце концов, он все забудет.
И какого же было его удивление, когда, придя после каникул на командные сборы, он обнаружил там Минсока. Футбол был святая святых для Лухана, и присутствие чужака на его территории вызвало праведный гнев всех лухановских богов. Однако капитан не согласился с ним и попросил своих богов усмирить ради блага команды. Лухан пообещал себе, что это будет последним, что альфа сделала в этой жизни. Но улыбающийся Минсок вряд ли разделял с ним это мнение.
– И это продолжается уже год? – спросил Исин у Кенсу, когда они остались одни. Тот только закивал головой. – И ты ничего не пытался сделать?
– А что тут можно сделать? С Луханом почти невозможно разговаривать, когда он упрется рогами. Да и плести интриги не по моей части.
Они с Кенсу сидели на крыше спортивного комплекса, ключи от которого были украдены Чонином и переданы им под строгим "никогда-никогда никого сюда не водить" и "если что, то вы меня не знаете". Исин задумался, что если и существует на свете любовь, то, наверное, существуют и люди, которые ее избегают. Иначе, почему он раньше никогда о ней не слышал. Чонин любил Кенсу. Исин это видел. Такое нельзя спутать. И Минсок, судя по всему, что-то чувствовал к Лухану.
Возможно, не все так безнадежно.
Народа в коридорах и холлах становилось с каждым днем все больше. Студенты, как сумасшедшие, носились по лестницам, стараясь везде успеть. Те, кто не вписывался в общий поток суеты, в стороне болтали обо всем, что успели пропустить за каникулы, повторяя раз за разом свои истории, чтобы каждый, кого они встретят, сумел услышать.
Первую неделю все привыкали к новому расписанию, знакомясь с преподавателями и посещая вводные лекции. Начинали работать студенческие организации, помогающие студентам выплыть в море информации. Открывались клубы и выставки. Учась на творческих специальностях, все хотели ухватить любую возможность проявить свои способности, участвуя в тех или иных мероприятиях. Соответственно в таком беспорядке, было море потерявшихся. Ифаня то и дело спрашивали о местонахождении необходимой аудитории или корпуса. Пару раз даже спросили, где они вообще находятся, на что тот только посмеялся над растерянными первокурсниками.
Ифань был уже на третьем курсе, заканчивая бакалавриат. Последний год перед магистратурой не был таким напряженным по сравнению с первыми двумя. Требовалось лишь посещать пару лекций и написать уникальную итоговую работу, чему он и посвящал все свое время. Слоняясь в свое свободное утро по академии, он пытался найти хоть кого-то знакомого, чтобы вместе помирать от скуки в надоевшей до чертиков библиотеке. Или пойти покидать мяч в кольцо. До начала баскетбольного сезона оставалось еще целых две недели, и Ифань уже откровенно начинал скучать по ритму, отбиваемому мячом, и скрипу кроссовок.
Заплутав на первом этаже среди первокурсников, что толпились возле доски объявлений, Ифань пытался проложить безопасный путь к столовой, когда в его легкие проник запах, заставивший его замереть посреди толпы. Он почувствовал, как у него резко начала кружиться голова, как ускоряется сердце, отдаваясь стуком в висках. Из ниоткуда взявшаяся тоска не давала нормально дышать, позволяя лишь рывками втягивать воздух. Запах ромашек моментально окутал сознание, перестраивая все рецепторы под себя.
Ифань начал оглядываться по сторонам, силясь найти источник. Рассматривая черные макушки вокруг, он вглядывался в каждого, пытаясь узнать. Но ничего не выходило. Ориентируясь на свой нюх, он пошел за густым шлейфом, что уводил его дальше по коридору. Ифань не мог точно сказать, что им двигало, и почему он, словно находясь в состоянии опьянения, шел, как крыса за волшебной дудкой. Он только знал, что должен найти его. Найти этот запах. Омега была где-то здесь. Где-то совсем рядом с ним. А он этого не заметил. Запах провел его по всем коридорам главного здания, петляя по лестничным пролетам, и, в конце концов, вывел на улицу.
Как так?
Ифань не мог его потерять. Он же был здесь. Вернувшись обратно в главный холл, он обнаружил лишь оседающие остатки чарующего аромата. Студенты уже разошлись, остались лишь самые любопытные, вчитывающиеся в имена на больших листах. Ифань стоял среди пустого пространства совершенно растерянный, не зная, куда деться от досады.
Исин проснулся рано утром, выныривая из бесцветного сна. Чувствуя, как футболка неприятно прилипает к телу, и ощущая себя полностью разбитым, он лишь глубоко вздохнул, пытаясь сбросить остатки этого неприятного состояния. Повернувшись на спину, он увидел рядом с собой Чонде, который, почувствовав шевеление рядом, открыл глаза.
– Как ты? – хрипло спросил он.
– Не очень, – выдохнул Исин, улыбаясь.
Чонде потянулся, сбрасывая с себя остатки сна. Младшему он показался очень уставшим, с осунувшимся лицом и мешками под глазами.
– У тебя всегда так течки проходят? – старший повернулся к Исину и погладит его по плечу.
– Это, наверное, от перелета и новой обстановки. Все обычно очень спокойно.
Чонде ему не поверил. Он слышал, как Исин звал кого-то во сне. Сложно сказать, что его состояние не напугало брата. После того, как, еле стоя на ногах, Исин завалился домой, он пролежал с высокой температурой несколько дней подряд. Сейчас он выглядел уставшим, но счастливым, сам, наверное, не понимая своего состояния. Отец много раз спрашивал у Чонде, что случилось с младшей омегой, но тот выдал ему ту же теорию, какую только что придумал для него Исин. О настоящей причине младший умолчал.
Убегая от альфы, Исин несколько раз проклял свою судьбу, что так жестоко решила поиграться с ним.
Почему именно он? Почему из всех омег на планете именно он?
Исин никогда не хотел вступать в отношения, предпочитая до конца своей жизни оставаться одному. И встречать истинного точно не входило в эти планы.
Строя отношения, заводя семью, влюбляясь и привязываясь к своим парам, никто не хотел встретить кого-то, кто мог в один момент разрушить эту идиллию. Истинность невозможно было преодолеть. Она хоть и была редким явлением, но создавала множество проблем. Притяжение между альфой и омегой было настолько сильным, что многие бросали своих возлюбленных, семьи и даже оставляли своих детей, не в силах преодолеть влечение. Кто-то принимал истинную пару, как свою единственную любовь, кто-то отказывался, но, долго не продержавшись, все же шел туда, куда вела невидимая связь.
Исин бежал как от огня, понимая, что все равно не спасется. Но сдаться не мог. Он не знал, что теперь будет делать. Как сможет это преодолеть и выжить. Он не хотел даже встречаться с ним, зная, что тот ему все равно не понравится. И теперь, очнувшись от внезапно начавшейся течки, он знал только одно: никто не должен об этом узнать. Каждый посчитает своим долгом подтолкнуть его к отношениям, которых он не хочет, которые его погубят.
Тщательно взвешивая все за и против, Исин все-таки достал одну таблетку из большой упаковки подавителей запаха, за которыми отправил их водителя сегодня утром, и закинул ее в рот. Хоть он и знал все последствия приема этих препаратов, но выбора как такового теперь у него не было.
Выйдя из комнаты, Исин столкнулся с Сехуном, что стоял у противоположной стены, скрестив руки на груди. Чонде ушел еще утром, поэтому для Исина не было ясным, что делает альфа у его комнаты. Не здороваясь с ним, Исин поправил на себе куртку и направился к выходу, чувствуя на спине прожигающий взгляд.
Следующий месяц стал для Исина адом. Подавители помогали скрываться ему самому, но не спасали от запаха зеленого чая, что надежным коконом окутал все пространство вокруг. Исин, не обращая внимания на уговоры Кенсу и Лухана, никуда с ними не ходил, запираясь в тренировочном зале. Он постоянно придумывал причины, чтобы не выходить никуда в обеденный перерыв. Говорил, что ему надо засесть в библиотеке, или отработать пропущенную программу, или выучить хореографию. Они все вместе были записаны на курс искусствоведения, и Исин изо всех сил старался вести себя так, чтобы за те две лекции в неделю, что они проводили вместе, никто не смог ничего заметить. Перекусывая обедами, что готовила их домработница, Исин проводил все свободное от тренировок время на крыше спорткомплекса, греясь на весеннем солнце. Он не мог ходить в столовую, где от сконцентрировавшегося запаха у него начинали дрожать ноги.
Исин ни в какую не хотел знать, кто его истинная альфа. Ему так было легче. Он мог представлять, что тот уродлив и жесток, что Исину без него намного лучше. Но через пару недель он все-таки с ним столкнулся. Почувствовав приближающийся запах, Исин с силой захлопнул книгу, которую только что просматривал. Вглядываясь в пробел между полками, он заметил широкую спину, обтянутую синей футболкой. Решив не тратить время, Исин, перебегая от стеллажа к стеллажу, быстро выпорхнул из библиотечного зала. Краем глаза он успел заметить высокую темноволосую фигуру, что стояла к нему спиной, вчитываясь в напечатанные строки. Теперь размытый образ в его снах приобрел более четкие черты.
В следующий раз Исин его увидел рядом с Луханом. Глядя сверху на своего друга, что шел по направлению к спортивному комплексу, Исин не мог отвести взгляд от его сопровождающего. На нем было длинное узкое пальто, а на плече висела спортивная сумка. Лухан что-то весело ему рассказывал, постоянно размахивая руками. Позже, всматриваясь в лица на фотографиях со спортивных чемпионатов, Исин сразу же его узнал.
Ву Ифань. Капитан сборной команды по баскетболу.
Это имя Исин часто слышал в рассказах китайского друга. Раньше он не обращал на это внимание, но теперь жадно вслушивался в каждую деталь, собирал все крупицы информации, что были ему доступны. И сам при этом не понимал, как начинал влюбляться.
Hide and Seek
– Чем тебе не нравится Минсок?
Исин сидел рядом с китайцем на трибуне стадиона, нервно натягивая рукава кофты до самых кончиков пальцев. В последнее время он стал часто мерзнуть.
– Нашел что спросить, – усмехнулся тот, потягивая колу через трубочку. – Он в принципе мне не нравится.
– Ну, он ведь вроде… нормальный, – Исин не знал, что в альфе может подкупить омегу. Ему надо внимательнее слушать других.
– Нормальный?! – Лухан аж подавился напитком. – Исин, ты в своем уме? Хуже альфы не найти! Этот отвратительный преследует омег! Я хотел на него пожаловаться, но предъявить нечего. Его действия, видите ли, можно расценить только как ухаживания.
– Но он ведь правда за тобой ухаживает, – попытался еще раз Исин. – Ты ему просто нравишься. И он создает впечатление, что вполне может позаботиться об омеге.
– Не неси чушь, Исин. Если он так тебе нравится, встречайся с ним сам. Ты же вроде свободен. Так вперед! А мне и одному хорошо. У меня Тициан, Моне и Кандинский!
Исин тяжело вздохнул, зарываясь в волосы пальцами, и слегка потянул за них, чтобы прийти в себя.
– Эй, ты в порядке? – спросил его Лухан, замечая состояние младшего.
– Да, вполне. Просто не выспался и слегка переусердствовал на тренировке, – Исин снова натянул фальшивую улыбку.
За прошедший месяц он, кажется, достиг своего лимита. Задыхаться от нехватки воздуха стало уже вполне естественным. Только дома он мог отдохнуть от этого наваждения. Но там начиналась ломка. Хотелось снова ощутить этот запах, который он успел изучить до последних нот и даже аккордов. Теперь ко всему прочему добавилась еще и слабость. Вначале он думал, что это связано с недосыпом, но по дрожащим пальцам и расплывающимся изображениям, он понял, что дело не только в этом.
– Лучше скажи нормально, почему ты не хочешь встречаться с Минсоком? Должна же быть хоть одна веская причина.
Лухан нахмурился, глядя на раздраженного Исина, который пытался вытянуть из него все самое сокровенное. Совсем незаметно, но он изменился. Может, виной тому бесконечный стресс, которому подвергают первокурсников на их факультете? Но безупречному Исину все должно было даваться легко.
Но тому лишь хотелось отвлечься хоть на что-то. Исин не мог больше думать. Думать о нем. И ничего лучше, как свести упрямую парочку, он придумать не смог. Лухан становился все жестче, а Минсок все мрачнее. Как бы странно это не прозвучало, но Исину было жалко их. Однако он не имел никакого опыта в романтических отношениях и не знал, как помочь этим парнокопытным, что уперлись двумя рогами и никого не хотели слушать.
– Какая разница, в чем именно причина. Я не хочу заводить ни с кем отношения, и дал ему это четко понять. Но он решил, что может меня переубедить. Я просто не-хо-чу, Исин. Ничего больше.
О, тут намного больше, на самом деле.
– Ты не хочешь влюбиться? – спросил Исин, пристально смотря на старшего. Тот еле заметно передернулся.
– А что хорошего в любви? – спросил его Лухан.
Нет. Это Исин не видит в этом ничего положительного. Но Лухан же верит в любовь, иначе бы так не сторонился этого. Так не боялся бы.
Где-то через неделю Исин увидел ссорящихся Лухана и Минсока. Он не хотел подслушивать, но парочка перегородила вход в спортивный комплекс, и омеге пришлось остановиться.
– Я имею такое же право здесь находиться, как и ты, – спокойно отвечал на выпады беспокойного китайца Минсок.
– Нет, не имеешь. Ты сюда пришел, чтобы поиздеваться надо мной. Для тебя футбол просто развлечение. Ты здесь только ради популярности, чтобы заводить романы с омегами и иметь их где-нибудь за углом. А для меня это важно. Важно выигрывать чемпионаты. Важно чего-то добиваться, а не портить остальным жизнь.
Исин никогда не видел старшего таким злым. Лухан умел скрывать все свои чувства за добродушной маской. В отличие от Исина, которого сразу можно было прочитать по лицу.
– Ты меня совсем не знаешь, – усмехнулся Минсок.
– И не хочу тебя знать. Это МОЯ команда! ТЕБЯ здесь быть не должно! Тебя вообще не должно быть в моей жизни.
Лухан дернулся, краем глаза заметив в стороне Исина. Младший, поняв, что его раскрыли, потоптавшись на месте, все же пробежал мимо них на тренировку. Он просидел в спорткомплексе почти до вечера, делая задания к семинарам, так как Ифань, оказалось, часто посещает библиотеку, и омеге пришлось сменить убежище. Ссора старших никак не выходила у него из головы. Он и не знал, что Лухан может быть таким грубым к кому-то, кто просто хочет быть ближе к нему. Ему хотелось помочь Минсоку. Ведь, тот ничего плохого не сделал. Если бы только Лухан понял.
Уходя домой поздно вечером, Исин заметил, что в раздевалке футболистов еще горит свет, хотя тренировка уже закончилась. Заглянув туда, он обнаружил Минсока. Тот стоял спиной к нему, упершись руками в полку шкафчика и опустив голову. Его ссутуленная спина выдала расстройство. Резко подняв голову, Минсок испугался, увидев омегу.
– Прости. Я не хотел, – пролепетал Исин, не зная, что сделать: уйти или попробовать поговорить.
Минсок только горько усмехнулся и, взяв свои вещи, направился мимо Исина к выходу.
– Подожди, – побежал за ним Исин. – Я хочу тебе помочь.
Старший посмотрел на него, как на сумасшедшего: – Я выгляжу так, будто мне нужна твоя помощь?
Не обращая внимания на парня, пытающегося его догнать, Минсок продолжал идти.
– Таким Лухан мне тоже не нравится, – тараторил Исин, поспевая за альфой. – Он может быть очень хорошим. И веселым. И даже добрым. И если ты действительно что-то к нему чувствуешь, то должен согласиться.
Минсок остановился. Исин, решая не тревожить альфу и дать немного подумать, остановился сзади.
– С чего ты взял, что у меня есть к нему чувства? – спросил Минсок, не оборачиваясь.
– Иначе его терпеть невозможно. Он же сразу всех очаровывает своей непостоянностью. Такой уж он.
Минсок взглянул на омегу. Исин пытался отдышаться, с надеждой заглядывая к нему в глаза.
– Что ты предлагаешь?
– Я могу тебе помогать. Рассказать, что Лухану нравится, или какой он.
– Я хожу за ним по пятам уже больше года. Думаешь, я этого не знаю?
Исин немного растерялся.
– Ну, я не знаю. Можно придумать план. Приноси ему кофе в мастерскую по утрам. Он любит долго спать, поэтому с утра не успевает зайти за кофе. Или он просто не может отказаться от пиццы с анчоусами. Он обожает старые книги с фотографиями. Никогда не ищет нужное в интернете. Собирает именно напечатанные, потому что фотокраска меняется со временем. Еще он обожает старые модные журналы, особенно на французском. Он делает из них вырезки. Я не знаю зачем. Я ведь многое могу рассказать. Лухан любит много болтать, – Исин надеялся, что хоть что-то сможет заинтересовать альфу.
– Только если расскажешь, какой кофе ему нравится, – Минсок подозвал омегу, позволяя идти рядом с собой.
Следующее время Исин наблюдал, как старший китаец и краснел, и бледнел одновременно, не в состоянии прогнать Минсока. После того, как Лухан накричал на него в тот вечер, он надеялся, что Минсок больше не рискнет подойти к нему. А тут… Где он достал эти книги? Как вообще о них узнал? И пицца… Лухан чувствовал себя бессильным, прекрасно понимая, что дает альфе зеленый свет. Когда на следующий день, тот пришел к нему с очередным стаканчиком кофе, китаец открыто пялился на его спортивный рюкзак от Nike. Он два сезона ждал, пока это произведение искусства окажется в распродаже, иначе он его просто не мог себе позволить. Минсок заметив интерес, предложил отдать ему свой рюкзак. В обмен на свидание. Лухан искренне прорыдал полночи в подушку.
Теперь у него закралось подозрение, что кто-то сливает альфе личную информацию. Первым подозреваемым оказался Кенсу. Но тот клялся, что в жизни бы не стал помогать Минсоку, а если бы и стал, то сделал бы это еще год назад, чтобы избежать всей этой драмы. Исина же Лухан нигде не мог найти. В последнее время тот стал часто пропадать. Да и запаха его на Минсоке не было. И тут до Лухана дошло.
Он вообще перестал чувствовать Исина.
Отловив младшего после того, как из тренировочного зала выполз последний студент, он сразу задал ему вопрос в лоб. И судя по забегавшим глазам, тот приготовился врать.
– Лу, зачем мне это делать? – Исин вытирал полотенцем шею, избегая чужого взгляда.
– Вот и я не знаю зачем, – бледный вид младшего говорил о том, что тот еле держится на ногах. – Но из всех только ты проявлял излишний интерес к нам… ко мне и Минсоку.
Исин не знал, что лучше: сознаться или оправдываться дальше. Лухан вроде не был так уж сильно недоволен ситуацией. Можно же было уговорить омегу быть помягче к альфе.
– Я же не сделал ничего плохого, – пожал плечами Исин. – Теперь ты видишь, что Минсок действительно готов на все ради тебя.
– Это не твое дело, – резко ответил старший, разворачиваясь и выходя из зала, но через пару секунд вернулся обратно. – Зачем ты стал пить подавители?
– А вот это уже не твое дело, – обидевшись, фыркнул Исин, обходя Лухана и направляясь в душевые.
В последнее время Исин стал очень раздражительным. Пару раз сумел даже нагрубить хореографам, что те якобы ставят им хореографию по видео из интернета, за что получил дополнительные внеучебные тренировки. Его это не сильно расстроило, учитывая, что он и так проводил все свое время здесь. Много раз ему звонил обеспокоенный Чонде, который заметил слишком частое отсутствие младшего. На что Исин ответил, что у него тоже есть право скрывать свою личную жизнь.
Успокаивался Исин, только когда приходил на стадион, чтобы посмотреть на баскетбольную игру. Погода становилась все теплее, и тренировки на открытом воздухе были более эффективны, чем в душных залах. Прячась под сиденьями смотровой трибуны, Исин наблюдал за высокой фигурой в баскетбольной форме, что плавно передвигалась по площадке. Его игра была похожа на танец. Исину она нравилась. Запоминая движения, он потом пытался повторить их под музыку, смотря на себя в большие зеркала и корректируя ошибки.
Исину ужасно хотелось покончить со всеми этими прятками. Он перечитал все возможные статьи об истинных парах, что с ними происходит, и как те справляются. Но то, что он узнавал, ему совсем не нравилось. Нигде не было сказано, что подобную связь можно преодолеть. Указывалось лишь, что пара может провести некоторое время друг без друга, но полностью отдалиться было практически невозможно. Подобный феномен был заложен на генетическом уровне, когда у альфы и омеги совпадали практически все биологические ритмы, и им легко было подстроиться друг под друга. Они вместе были, как налаженный механизм. Проще сдаться и принять это. Исин встречал много описанных случаев, где пары были счастливы вместе. Но для него все это ничем не отличалось от того, как его отец заставлял своих детей против их желания выходить замуж.
Исин пару раз хотел подойти к Ифаню, но после десяти минут пререканий с самим собой, убегал так быстро, как только мог. Ему было любопытно, что чувствует Ифань. Ведь он тоже должен был заметить его. Или не успел? Исин не помнит деталей той встречи.
Выучив расписание баскетбольных тренировок, Исин старался как можно реже в это время появляться в спортивном ареале, чтобы не испытывать судьбу. Но иногда, засиживаясь на крыше, он мог наблюдать, как Ифань общается с членами своей команды, как раздает им указания, как смеется вместе с Луханом. Иногда Исину казалось, что он совершенно не знает о существовании омеги, которая, как решила природа, идеально ему подходит. Было ли возможно, что связь чувствует только Исин, тогда как Ифань остался свободным от этого?
Обедая в очередной раз на крыше, Исин услышал крики внизу. Выглянув за ограждения, он увидел, как Минсок, чем-то недовольный, кричит на Лухана, который также громко ему отвечал. Их пытались успокоить несколько футболистов из их команды. Китаец чем-то сильно задел Минсока, насколько понял Исин, наблюдая с такой высоты. Спустившись вниз, он столкнулся с Чонином, закончившим тренировку. Студенты вывалили на улицу, чтобы посмотреть на скандал, который закатил всегда уравновешенный Минсок.
– Что между ними произошло? – спросил Исин у Чонина, который был удивлен не меньше его.
– Я сам не понял. Но, похоже, Лухан переплюнул сам себя. Говорят, он застал Минсока с омегой в душевой после тренировки, сфотографировал и отнес фотографию в дисциплинарную комиссию.
– Что? Такого быть не может! – Исин посмотрел на разъяренного старшего, что не унимался и орал на омегу. – Его же за это могут выгнать из академии.
– Еще как могут! – усмехнулся Чонин. – Что, думаешь, он так разозлился?
Минсок замолчал, схватившись за голову, отходя от всех и отталкивая любого, кто пытался к нему подойти. Взяв свои вещи, он быстрым шагом направилась к выходу с территории, не обращая внимания на тех, кто его звал.
– Зачем Лухан это сделал? – Исин пытался проследить за китайцем, которого сейчас отчитывал их капитан.
– Да Лухан всегда был психом! – Чонин отмахнулся, возвращаясь в зал, чтобы забрать вещи и переодеться.
Исин не мог понять Лухана, ведь у того не было причин так издеваться над альфой. Минсок заботился о нем. Он не заслужил такого. Уже ближе к вечеру омеге удалось разыскать Лухана в его мастерской. Тот окунал кисточки в баночки с краской и шлепал ими по полотну, бездумно что-то рисуя. Мысленно он был где угодно, но не здесь.
– Привет, – поздоровался Исин, замечая, как дернулся старший.
– Знаешь, без запаха практически невозможно заметить твое присутствие, – не оборачиваясь, бросил ему Лухан. – Тебе придется научиться стучать или громко топать, чтобы люди тебя не пугались.
– Прости, – решив не злить еще больше и так раздраженного китайца, Исин прошмыгнул внутрь и сел рядом с ним на небольшой стульчик. – Как ты?
– Ты сегодня первый, кто поинтересовался, как Я себя чувствую, – усмехнулся Лухан, размазывая по полотну очередную черную кляксу. – Обычно все стараются обратить мое внимание, КАК чувствуют себя другие.
– Зачем ты это сделал? Ты же подделал фотографию. Минсок бы никогда так не поступил.
Лухан лишь горько усмехнулся, замешивая серую краску: – Ты не понимаешь, Исин. Я должен был от него избавиться.
– Но тебе же самому от этого плохо, – заметил Исин, заглядывая в лицо старшему, что сосредоточенно выводил серый фон на половину холста. – Неужели ты так хочешь, чтобы он тебя ненавидел?
– Так надо, Исин.
Минсока не отчислили. Но выгнали из футбольной команды. Исин застал его, когда он забирал свои вещи из шкафчика.
– Даже не начинай, – остановил он омегу, зная, о чем будет разговор.
Исин замерев, немного потоптался на месте, не зная с чего начать.
– Я готов был терпеть его выходки, но то, что он сделал, дает отлично понять, как он ко мне относится.
– Лухан тоже расстроен. Он, может, и специально подделал фотографию, но подсознательно не хотел тебя оскорблять. Он, правда, жалеет об этом.
– Так ему и надо, – Минсок вздохнул, повернувшись к Исину лицом. – Твой друг ненавидит альф. Пора с этим смириться.
Он пожал плечо омеги и отправился на выход.
– Не сдавайся! – крикнул ему вслед младший.
Если у Лухана с Минсоком ничего не получилось, то что может сам Исин.
– Уже поздно, – донеслось из коридора.
Исин не мог ничего придумать. Ситуация казалась совсем безнадежной. Лухан изолировался в мастерской, оправдываясь приближающимися сроками сдачи курсовых работ и не желая никого видеть. Минсок тоже погрузился в учебу
