Глава 3. Культово-ритуальные представления

ЯЗЫЧЕСТВО ДРЕВНИХ СЛАВЯН Курсовая работа

 

 

Исполнитель: Акишина Н.В.,
студентка 1-го курса
очного отделения
спец. «Музейное дело
и охрана памятников»

 

Научный руководитель:
Гордиенко А.В.,
канд. ист. наук, доцент

Кафедры Истории,

Искусствоведения и МД

 

Тюмень, 2011

 

ОГЛАВЛЕНИЕ

Введение.............................................................................................. 3

Глава 1. Историография.................................................................... 5

1.1. Север.............................................................................. 5

1.2. Юг................................................................................... 6

Глава 2. Памятники........................................................................... 7

2.1. Почитаемые места

и объекты естественного происхождения......................... 8

2.2. Культовые места........................................................... 8

2.3. Святилища..................................................................... 9

2.4. Сопки........................................................................... 14

Глава 3. Культово-ритуальные представления............................. 16

3.1. Почитание объектов

естественного происхождения........................................ 16

3.2. Значение культовых мест........................................... 18

3.3. Обряды отправляемые в святилищах....................... 18

3.4. Сакральное значение сопок....................................... 25

Заключение....................................................................................... 26

Список источников и литературы............................................... 28

Приложения..................................................................................... 30

 

Введение

Под термином язычество принято понимать весь комплекс верований, существовавших до принятия христианства. Исследования в этой области начались ещё в XVII в. Изначально они сводились к собиранию сообщений письменных источников и сведению их воедино. Выбирались имена богов, определялись их функции. Со второй половины XVIII в. существенную помощь в изучении славянского язычества стали оказывать этнографические исследования. А с середины XIX в. стали подключаться данные археологических раскопок. В течении длительного периода изучения вопроса вплоть до XXI в. мнение исследователей о форме языческих верований у славян изменялись. Рассматривалось влияние других народов на их сложение, менялся состав божественного пантеона. Представление о политеизме славян, сменялось предположениями о существовании у них монотеизма, возглавляемого один языческим богом. Подробная историография славянского язычества приводится в книге Л.С. Клейна «Воскрешение Перуна».

 

На данный момент преобладают четыре точки зрения:

 

Польский исследователь XIX-XX вв. Г. Ловмянский в своей книге «Религия славян и её упадок» высказывается о достаточно низкой языческой организации славян. Он пишет об отсутствии у них развитого пантеона и персонифицированных божеств. Ловмянский определяет форму славянского язычества как полидоксию – поклонение духам природы. Но вид её близок к монотеизму, тем что во главе стоит поклонение главному стихийному божеству, обладающему властью над водой, огнём и плодородием.

Б.А. Рыбаков является выразителем точки зрения, господствовавшей в советский период. По ней форма славянского язычества – политеизм, с большим количеством божеств, обладающих разнообразными и строго определёнными функциями. Он также поддерживает мнение ранних исследователей о скандинавском влиянии, привнёсшем в славянский пантеон новых богов, которые почитались только в дружинной среде. В целом реконструкция Рыбакова схожа с греческим язычеством, только при меньшем взаимодействии богов и людей.

Совершенно иной является точка зрения Л.С. Клейна. Он восстанавливает славянскую религию в форме языческого монотеизма во главе с древним божеством, пришедшим из индоевропейских времён. Все остальные боги, упоминаемые в письменных источниках и данных этнографии, определяются им как различные воплощения этого божества.

К.М. Свирин на основе новой интерпретации археологических данных, пишет о преобладании в славянском язычестве – культа предков, который мог совмещаться с элементами полидоксии.

 

На данный момент единого мнения среди исследователей не установилось и ключом к подтверждений какой-либо точки зрения или даже появлению новой, может стать тщательное исследование славянских культовых памятников.

Целью данной работы является изучение археологических памятников культового характера, относимых к древним славянам, и анализ существующих на их основе, интерпретаций славянских языческих воззрений.

Объектом исследования являются археологические памятники культового характера.

Предметом исследования являются языческие воззрения древних славян, реконструируемые на основе сделанных археологических открытий, а также данных этнографии, лингвистики и письменных источников.

Глава 1. Историография

Изучение археологических источников, касающихся славянского язычества, начинается с сер XIX в. и активно продолжается в XX в. За это время было обнаружено и исследовано более 50 памятников культового характера, вписывающихся в хронологические рамки VI – XIII вв. (рис.1)

Для удобства описания основные находки можно условно разделить по местонахождению на памятники севера славянских земель и юга. В первую группу включены памятники Новгородской и Смоленской земель, а также святилище на острове Рюген. Во вторую – находки на территории современной Украины.

 

 

1.1. Север

Сопки. (рис.2) Первые раскопки сопок были проведены в конце 30-х гг. XIX в. Зорианом Ходаковским. Всего он исследовал шесть сопок около Новгорода, Старой Ладоги и в Бежецах на верхней Мологе. Ещё шесть сопок в Приильменье было изучено по поручению Русского археологического общества в 1873 г. Затем в 90-х гг. исследованиями сопок занимались В.С. Передольский, П.А. Путятин и слушатели Петербургского археологического института. Но серьёзные научные исследования сопок начинаются только Н.Е. Брандебургом в начале 90-х гг. Он раскопал десять сопок расположенных в низовьях Волхова [Седов, 1982, с. 59 - 61].

В начале XX в. изучением отдельных сопок занимались Н.К. Рерих, В.Н. Глазов и К.Д. Трофимов. В 1930 г. в Приладожье проводил раскопки В.И. Равдоникас. Затем на период Второй мировой войны приходится перерыв в исследованиях и они возобновляются только в 70-х гг. Раскопки проходят в Старой Ладоге и её окрестностях. Проводятся ежегодные экспедиции по исследованию сопок выявленных ранее [там же].

Болотные городища под Смоленском. А.Н. Лявданским в 20-х гг. XX в. было обнаружено и обследовано семь таких городищ. В 1955-1958 гг. его исследования были продолжены В.В. Седовым, который обнаружил ещё тринадцать болотных городищ и рядом с ними поселения VIII – XIII вв. В.В. Седов выявил характерные признаки этих памятников и произвёл сопоставление их планов и размеров с Перыньским святилищем и планами древнерусских курганов [Русанова, 2007, с. 21].

Святилище в урочище Перынь. Первые раскопки на Перыни были предприняты в 1948 г. Новгородской археологической экспедицией под руководством А.В. Арциховского. Основываясь на названии местности сопоставленном с данными Новгородской летописи, археологи предполагали обнаружить здесь языческое святилище под фундаментов церкви располагавшейся на Перыньском холме, но раскопки не принесли желаемых результатов. И только последующие исследования проведённые в 1951-1952 гг. под руководством В.В. Седова выявили здесь сначала остатки одного капища IX – X вв., а затем ещё двух рядом расположенных рядом [Седов, 1953, с. 93-94; Рыбаков, 1988, с. 256].

Аркона. Раскопки на острове Рюген, находящемся на территории современной Германии, впервые были проведены К. Шухгардтом в 1921г. Данные раскопок сопоставлялись с сообщениями автора начала XII в. о крупном языческом храме, располагавшемся здесь. Исследования были продолжены в 1969-1971 гг. Прежние находки получили новую трактовку, предполагаемое местонахождение храма было перенесено на другой участок острова [Русанова, 2007, с. 20 - 21].

 

1.2. Юг

Святилище на Старокиевской горе. Святилище было раскопано в 1908 г. В.В. Хвойко. От этого исследования сохранились лишь краткие описания и схематичный рисунок, обнаруженного на месте раскопок сооружения. В 1937 г. Ф.Н. Молчановским здесь были проведены повторные раскопки [Русанова, 2007, с. 20].

Свтилище в Шумске. Уникальное сооружение близ Житомира было обнаружено и тщательно исследовано И.П. Русановой в 1964 г. [Рыбаков, 1988, с. 213].

Святилище в Ржавинском лесу. Раскопки у села Ржавинцы проводились Б.А. Тимощуком и И.П. Русановой сначала в 70-е гг., а затем дополнительно ещё в 1982 г. [Рыбаков, 1988, с. 224].

Збручский культовый комплекс. Толчком к исследованию этой местности послужил каменный идол, обнаруженный в конце XIX в. в реке Збруч. В 1982 г. Прикарпатская экспедиция Института археологии РАН начала здесь раскопки и в 1984 г. на реке Збруч был обнаружен культовый комплекс, состоящий из трёх городищ-святилищ: Богит, Звенигород и Говда. Исследования этого комплекса дали совершенно новые материалы для изучения славянского язычества [Русанова, 2007, с. 23].

Глава 2. Памятники

Для большинства культовых памятников характерно расположение вне поселений – в горах, среди болот, иногда на краю могильников. Факторами, помогающими в их выявлении, могут служить топографические названия, данные этнографии, а также сообщения письменных источников. Во всех остальных случаях обнаружение культового памятника является случайным [Русанова, 2007, с. 24].

Для обоснования культового значения памятника необходимо сочетание сразу нескольких признаков, таких как – расположение, конструкция, планировка, находки сопутствующих предметов ритуального характера. Для безоговорочной интерпретации служат обнаружения идолов, капищ со следами установки идолов, сохранения остатков жертвоприношений и следы длительного употребления огня. Также характерной чертой культовых памятников является отсутствие культурного слоя, что позволяет отделить святилища от обычных поселений. Существуют и определённые особенности конструктивного плана, характерные для славянского язычества: это круглая или овальная форма святилищ, наличие ограждений, широкое применение камня и каменных вымосток [там же].

И.П. Русанова в своей работе «Языческие святилища древних славян» [там же] приводит условное деление культовых памятников на три вида:

1) Почитаемые места и объекты естественного происхождения (камни, деревья, рощи, источники, горы);

2) Культовые места, устроенные по какому-либо определённому поводу и затем оставленные (жертвенные ямы);

3) Собственно святилища на которых имеется объект поклонения – идол (капища, малые городища-святилища, большие культовые центры).

Также существует ряд исследователей (В.Я. Конецкий, И.В. Исланова, К.М. Свирин и др.) говорящих об ещё одном виде культовых памятников, характерном только для северо-запада восточнославянских земель. Этим видом являются сопки и каменные круги, располагающиеся возле сопок. [Свирин, 2006].

 

2.1. Почитаемые места и объекты естественного происхождения

Основное количество культовых объектов естественного происхождения является предметом изучения этнографов. Так как гораздо легче обнаружить обряды совершаемые у деревьев, камней или источников, в данный момент, чем доказать их наличие на этом же месте в древние времена.

Подтверждения поклонению деревьям, а именно дубам, были найдены в 1909, 1975 и 1984 гг. Исследователи подняли со дна рек Десна и Днепр три больших дуба с вбитыми в ствол челюстями свиньи [Клейн, 2004, с. 222].

На речке Башевка в Тульской области находятся два очень больших камня, обладающие личными именами – Баш и Башиха. Считается, что они являлись предметом культа у славянского племени вятичей [Мурзаев,1984, с. 77].

У городища-святилища Кулишевка в Черниговской области, лежит камень с двумя овальными углублениями разного размера. Эти углубления именуются местным населением «божьи ноги». Предполагается, что начало почитания камня совпадает со временем существования святилища – X-XII вв [Русанова, 2007, с. 28].

 

 

2.2. Культовые места

К культовым местам И.П. Русанова [Русанова, 2007, с. 37] отнесла жертвенные ямы. Этот вид памятников согласно археологическим данным делится на два типа: жертвенные ямы на поселениях и жертвенные ямы у могильников.

На поселении VI в. в Корчаке обнаружена культовая яма с семью глиняными «хлебцами». «Хлебцы» представляют собой круглые лепёшки диаметром 8-12 см., имитировавшие каравай. Внутри них попадаются отпечатки соломы и злаков. Яма в Корчаке имеет овальную форму и углублена в материк на 20 см. Вокруг неё расположены столбовые ямки, возможно от перекрытия типа шалаша [там же].

В Новгороде открыты три жертвенные ямы X в. В одной из них полукругом вдоль западной стенки стояло семь ковшей, поставленных на ребро, а в центре было ещё два ковша перевёрнутых вверх дном. Также здесь были обнаружены два куска воска в форме хлебов. Во второй яме на дне лежали два бычьих черепа и деревянный ковш между ними. Третья яма крупнее предыдущих, возможно, имела перекрытие из еловых веток. Дно обожжено, там находился костяк лошади, череп который был положен выше вместе со свечой и кнутом [Русанова, 2007, с. 38].

В Киеве у могильника X в. открыта круглая яма, заполненная слоями угля и глины. Внутри находились обломки посуды, пряслице, шумящая привеска и замок. У села Горки Вологодской области обнаружена жертвенная яма на могильнике XII - начала XIII в. В яме лежали скелеты пяти собак, птиц, рыб, а сверху деревянный сосуд и два замка. Для неприкосновенности яма была забросана камнями и шлаком. В этой же области у села Погосище на могильнике конца X – начала XII в. открыта яма без погребения, в которой на разных уровнях находились три топора [там же].

 

 

2.3. Святилища

Капища. Капища являются самым распространённым видом славянских языческих святилищ. Они представляют собой площадку, чаще всего круглой или овальной формы, ограниченную рвом и земляным или каменным валом.

 

Типичным представителем этого вида памятников является святилище на Перыни. (рис.3) Оно находится в 4 км южнее Великого Новгорода. Само капище расположено на невысоком пологом холме и окружено сосновой рощей. С восточной и северо-восточной сторон холм омывается водами Волхова, а к южному склону подходит приток Волхова река Веряжья. С запада и северо-запада от берега холм отрезан заболоченной низиной. Центральная часть святилища – это площадка в форме правильного круга диаметром 21 м. Она была приподнята над окружающей поверхностью и окружена рвом шириной до 7 м и глубиной более 1 м. Дно рва образует выступы, форма которых близка к окружности диаметром около 3 м. Точно в центре площадки раскопками выявлена двухъярусная яма. Глубина первого яруса 0,6 м, а диаметр около 0,9 м. Глубина второго яруса 1 м., диаметр – 0,65 м. здесь обнаружены остатки перегнившей древесины, предположительно от основания идола. На дне рва в каждом выступе периодически разжигались костры. В восточном выступе, обращённом к Волхову, огонь поддерживался постоянно. На это указывает количество обнаруженных углей и прокалённость материка [Седов, 1953, с. 92-103; Седов, 1982, с. 261].

Повторные раскопки выявили рядом с основным капищем следы ещё двух площадок на северо-востоке и юго-западе от него. Центры всех трёх капищ находятся на одной линии и отдалены друг от друга на расстояние около 50 м. В.В.Седов по керамике обнаруженной на юго-западной площадке, датирует этот круг IX в [Рыбаков, 1988, с. 256].

 

 

В Польше около Вышгорода обнаружена круглая площадка диаметром 18 м. Она огорожена большими камнями, в ряду которых находился алтарь, сложенный в виде куба из семи камней. Рядом с алтарём располагался большой плоский камень с углублением. Между камнями лежал скелет человека, голова была обращена к западу, на черепе остались следы удара тупым орудием. В центре площадки обнаружены следы столбов и остатки срубных построек. К святилищу подходила дорога, вымощенная камнями и обставленная большими каменными глыбами. На дороге лежали два серпа, а в её конце у самого капища находился второй человеческий скелет. Голова и ноги его были положены на большие камни, шейные позвонки повреждены. По керамике капище датировано X-XIII вв. [Русанова, 2007, с. 41-42].

 

 

Городища - святилища. В Поднестровье у села Ржавинцы на высоком холме обнаружено городище-святилище датируемое IX—X вв. (рис.4) Оно представляет собой круглую площадку диаметром 24 м, окружённую двумя валами, расстояние между которыми около 20 м. Диаметр внешнего вала достигает 70 м. Сверху на окружности внутреннего вала находилась вымощенная камнем площадка, на которой разжигали огни, остатки которых – опалённые камни, уголь и зола – обнаружены на склонах вала и во рву. Снаружи на внешнем валу был уступ также со сле­дами костров. Святилище омывается ручьем, текущим из родника, и на самом холме внутри вала есть еще один родник. У южной части внутреннего вала лежал каменный четырёхгранный столб высотой 2,5 м. Изображений на нём не обнаружено, но предполагается что это остатки идола. Вдоль внутренней стороны внешнего вала открыты следы круговых построек. Это четыре вытянутых общественных дома: западный – 50 м длины, два юго-восточных – 60 м и северо-восточный – 20 м длины. Общая площадь этих помещений около 600 м² , предположительная вместимость не менее 300 человек. Святилище расположено на месте древнего городища скифского времени возле сла­вянского поселения IX—X вв., разместившегося внутри старого городи­ща [Рыбаков, 1988, с. 223-228].

 

В Смоленской области у деревни Шапырево расположено одно из болотных городищ-святилищ. Оно находится на краю заболоченной низины, на южной оконечности невысокой песчаной гряды. Центральная площадка святилища имеет овальную форму, её длина 14 м и ширина 9 м. Она ориентирована почти точно с юга на север и окружена двумя валами с неглубоким рвом между ними. Ширина основания валов 6 - 7 м, ширина рва около 4 м. Культурный слой на городище отсутствует. По обнаруженной керамике оно датируется IX – XIII вв. Вокруг площадки вдоль вала был обнаружен ряд ям от вертикальных столбов. Всего было открыто шесть ям от столбов стоящих по овалу на равном расстоянии друг от друга. Вершины столбов скорее всего опирались на стропила, а сооружение представляло собой массивный навес высотой около 2,5 м. Параллельно столбам по площадке проходили две канавки, одна на расстоянии 2,1 – 2,5 м от навеса, другая на расстоянии 1,6 – 1,75 м от первой. Во второй канавке сохранилось большое количество мелких угольков от сгоревших прутьев. Вероятно здесь находился плетень, отделявший навес от центра святилища. На дне рва между валами ближе к наружному обнаружена куча камней со следами огня, а также уголь и зола.

 

 

Большие культовые центры. В состав культовых центров, как правило, входят все типы культовых памятников: жертвенные ямы, капища, городища-святилища, каменные вымостки и жертвенники из камней.

Городище Аркона расположено на острове Рюген в северной Германии. К настоящему времени часть мыса на котором оно расположено, размыта морем. Уничтожено предположительно около половины прежнего городища. С западной стороны городище ограничено высоким валом, глубоким внешним и мелким внутренним рвами. В насыпи вала встречаются прослойки обожженной глины и угля, а вершина вала покрыта каменной вымосткой. Внутреннее пространство городища также разделено валом и рвом на две части, отгорожено место где должен был располагаться храм. «На площадке между валами были обнаружены углубления длиной 4-6 м, полностью не расчищенные, и найдены скопления ве­щей IX – X и XI - XII вв. В одной из траншей выявлена камен­ная вымостка шириной 1,5 м, под которой в яме лежали 8-11 мужских черепов, частично поврежденных, кости животных, наконечники стрел, нож, бусины, обломки посуды Х- XI вв. В другом углублении оказались остатки ларца (железные оковки, гвозди) и в нем разнооб­разные вещи: крестовидная подвеска, три топора, девять ножей, серп, кресало, наконечник копья, кинжал, обломки металлических котлов. В разных местах на городище лежали: обломок меча, наконечники копья и стрел, умбон щита, пластинки от панциря, шпоры, поясные бляшки, части весов, гребень, браслет, скребло, жернов, гвозди»[1]. В большом количестве встречены обломки посуды. Среди большого числа костей отмечены остатки домашних и диких животных (круп­ный рогатый скот, лошадь, свинья, коза, олень, собака) и человека. Кости домашних животных принадлежали молодым особям [Русанова, 2007, с. 55-56].

 

Крупнейшим славянским языческим центром является культовый комплекс на реке Збруч. Он состоит из трёх городищ-святилищ, расположенных на холмах в нескольких километрах друг от друга.

Первое городище - святилище занимает вершину горы Богит, отстоящей от Збруча на 1,5 км. (рис.5) Оно представляет собой сложное в плане сооружение. На городище расположено три вала, насыпанных в скифское время. Главный вал опоясывает его по периметру, а два поперечных делят центральную площадку на части. На склоне холма вырыт ров, ограничивающий городище и, примыкающую к нему с востока вымощенную камнем, площадку для идола. Здесь же располагается въезд на городище. Опоясывающий вал сложен методом сухой кладки из больших каменных глыб, забросанных сверху камнями меньшего размера. В западной части на его вершине сделана горизонтальная площадка, поверхность её обожжена, сверху обнаружены обломки древнерусской посуды. Первый поперечный вал, представляет собой два параллельных ряда каменных глыб, также засыпанных мелким булыжником. К настоящему времени он расплылся и высота его не превышает 0,5 - 0,7 м. Исследователи считают, что он не выполнял никакой роли во время функционирования славянского святилища. Второй поперечный вал ограничивает западную мысовую часть городища. Он был перестроен в IX – X вв. С внутренней стороны его каменной насыпи была выровнена горизонтальная площадка шириной 1,8 – 2 м, вымощенная мелкими камнями. Поверхность её сильно обожжена и покрыта слоем угля. На площадке с внутренней стороны рва располагались культовые сооружения, а с его внешней стороны находились углублённые постройки и наземные длинные дома. По склону холма городище окружал ров глубиной 0,8 м и шириной 2,5 м. Его дно было выложено сильно обожжёнными мелкими камнями, на которых лежал уголь и обломки посуды X – XI вв. [Русанова, 2007, с. 65-67].

Площадка городища внутри основного каменного вала имеет вытянутую форму. Её протяжённость 300 м, а наибольшая ширина около 100 м. Мысовая часть площадки, ограниченная главным и поперечным валами имеет почти треугольную форму и размеры 50 х 70 м. Здесь располагаются два каменных возвышения: остатки капища и жертвенника. Капище (рис.6) представляет собой круглую площадку диаметром 9 м, возвышающуюся над окружающей поверхностью на 0,5 – 0,6 м. Его поверхность вымощена булыжниками. В центральной части, ближе к северному краю, заметно воронковидное углубление, в центре которого расчищена большая квадратная яма со сторонами 50 х 50 см и глубиной 0,5 – 0,6 м. Стенки ямы сложены из больших камней и ориентированы по странам света. Яма заполнена землей и камнями, в ней найден черепок Х-ХI вв. и три косточки птицы. Сама площадка также окружена кольцевой каменной вымосткой шириной 3 – 3,5 м. имеющей в северной части проход шириной 1 м. Вокруг капища имеется восемь ям, диаметром до 5 м, с обломками посуды, костями крупного рогатого скота, свиньи и птиц. В некоторых встречаются обожжённые камни и уголь. В трёх ямах между камнями находились человеческие скелеты. В одной лежали кости ребёнка 2 – 2,5 лет, а в другой кости годовалого ребёнка и здесь же погребение взрослого мужчины в возрасте около 60 лет. В третьей яме был обнаружен скелет, мужчины того же возраста. Оба мужских скелета ориентированы головой на запад [Русанова, 2007, с. 67 - 70].

Площадка между сакральной частью городища и главным валом имеет 44 западины от построек. Три из них были вскрыты. Внутри обнаружены прямоугольные котлованы с длиной стен около 3 м, выбитые в каменистом материковом грунте. На полу всех построек находились миниатюрные очаги, обложенные рядом камней, от одного до четырёх очагов в каждом доме. Печи-каменки, использовавшиеся в VI – XII вв. в жилых помещениях, отсутствуют. Хозяйственных помещений на городище нет. Культурный слой толщиной 10-30 см выявлен только на небольшой площадке возле главного вала. Под ним обнаружена каменная вымостка пола со следами столбовых ямок, от наземного жилища шириной 12 м и длиной 35 м. Второй дом такого же типа располагался у культового рва на въезде в городище. Рядом с ним находится хлебная печь, вырезанная в склоне холма. Здесь же расположен квадратный колодец глубиной 3,8 м. Другой колодец выбит в скале около главного вала, его глубина 6,5 м [Русанова, 2007, с. 70 - 73].

 

 

Городище Звенигород существенно больше Богита. Его протяжённость с севера на юг – 500 м, а с запада на восток – 450 м. Здесь обнаружено не одно, а сразу несколько капищ, больше общественных построек. Среди которых выделяются дома-хранилища и углублённые постройки. Городище также обнесено большим внешним валом и разделено на две части внутренним дугообразным валом. На вершине основного вала обнаружены следы площадок для разведения огня. Присутствуют жертвенники и жертвенные ямы. Содержание последних можно разделить на несколько видов: украшения, оружие и снаряжение всадника, бытовые предметы, орудия труда, обломки глиняных сосудов, человеческие и животные кости. Среди приношений также имеются и предметы христианского культа. В пределах городища обнаружена воронкообразная западина от колодца. По находкам керамики функционирование Звенигорода относят к X - XIII вв. [Русанова, 2007, с. 74 - 98].

 

 

2.4. Сопки

 

Сопки – это высокие насыпи с уплощённой или горизонтальной вершиной, в основании которых лежит кольцо из валунов. Зачастую сопки не содержат инвентаря. В единичных случаях здесь встречаются: стеклянные и пастовые бусы, остатки конского убора из бронзы и меди, предметы украшения, ножи, наконечники стрел и копий, а также изделия из кости. Для сопок характерны безурновые захоронения, но в виде исключения, встречаются погребения в глиняных или берестяных сосудах [Седов, 1982, с. 63].

 

Строение сопок можно рассмотреть на примере насыпи у села Октябрьское в низовьях Волхова. Она расположена на возвышении на краю высокого берега реки. Сооружение было начато с устройства нескольких каменных вымосток, около которых были помещены несколько захоронений, совершённых на стороне. Затем была возведена первоначальная насыпь высотой около 5 м, с плоской вершиной диаметром 6 м, и оградой-цоколем из валунов и плит у основания. На верхней площадке была возведена следующая серия каменных вымосток, имеющих в плане различную форму. Захоронений здесь раскопки не выявили. В дальнейшем сопку подсыпали до высоты 7 м. На вершине новой насыпи сделали площадку, на которой выложили еще три вымостки из плит и камней. Ря­дом с одной из кладок, но на 0,7 м глубже, был обна­ружен раздавленный ленной горшок, содержащий, обгоревшие кости животных. Последним этапом сооружения сопки была ее под­сыпка до высоты 9 м. В верхней части насыпи откры­то захоронение — скопление кальцинированных кос­тей, бронзовая проволока и обломок железного пред­мета [там же].

 

Интересными памятниками являются каменные круги, обнаруживаемые среди сопок. Часть исследователей именно их относит к числу безусловно культовых. Один из таких кругов находится у деревни Коломо в 5 км от юго-западного берега озера Ильмень. Его основа диаметром 18 м состоит из каменных глыб, достигающих в поперечнике 1,5 м. С внешней стороны круг обложен более мелкими валунами. Внутри обнаружено несколько фрагментов грубой лепной неорнаментированной керамики и кремниевый наконечник стрелы. Заполне­ние круга состояло из мощного мешаного слоя черного гумуса, угля, золы и глины, достигавшего 60—70 санти­метров, и подстилавшей его сплошной прослойки золы толщиной 5 сантиметров, под которыми открылся прока­ленный материк. Отдельные крупные валуны были пережжены до такой степени, что рассыпа­лись. В мешаном слое собраны необожженные кости животных. Археологи не обнаружили здесь захоронений или остатков кальцинированных человеческих костей [Конецкий, 1985, с. 30-31].

 

 

 

Глава 3. Культово-ритуальные представления

 

3.1. Почитание объектов естественного происхождения

 

Камни. Поклонение камням уходит корнями в глубокую древность и имеет широчайший ареал распространения. Культ их был отмечен в Скандинавии, Прибалтике, Сибири и Азии. Камни являлись главным объектом поклонения в прусских и финских святилищах. На славянских территориях культ камней был наиболее распространён в северных областях и значительно меньше на юге [Русанова, 2007, с. 27].

Большинству священных камней приписывались целительные свойства. Так известен случай когда при раскопках Чертомлыцкого кургана во второй половине XIX в. археологам пришлось убрать с вершины каменную «бабу». Её положили у подошвы кургана, что вызвало сильное недовольство окрестных жителей, считавших «бабу» целительницей лихорадки. Позже, когда её перенесли на другой курган, исследователи увидели следующую картину: на рассвете к истукану пришла женщина с ребёнком на руках. Она поклонилась «бабе», показала ей ребёнка, затем положила к ней медную монету и ушла. Как оказалось, она просила каменную «бабу» об исцелении ребёнка от лихорадки. На месте прежнего расположения истукана были обнаружены монеты XVIII – XIX вв. [Гальковкий, 1916, с. 51].

К камням Баш и Башиха ещё в XIX в. крестьяне приходили чтобы взять из-под них горсть земли, которая использовалась в лечебных целях. В дар камням оставляли тряпки и мелкие украшения, такие как кольца и серьги [Мурзаев, 1984, с.77].

В Дмитровском районе Московской области возле деревни Киндяково находится валун длиной 1,5 метра, т.н. Шутов или Киндяковский камень. Ему также приписывались целебные свойства. К камню приносили тяжелобольных детей. Набирали воду из ручья и обливали ею камень. И затем, собранной уже с камня, водой омывали ребёнка [Золотов, 1981].

 

Деревья. Поклонение деревьям является общей чертой для всех европейских народов [подробнее см. Фрэзер, 1980, с. 129 - 141]. При этом священной может являться как целая роща, так и отдельные деревья. Исследователи указывают что наиболее почитаемыми среди славян, особенно среди восточных славян являются – дуб и берёза. Обряды связанные с этими деревьями сохранились до наших дней [Пропп, 1995,с.67; Гальковский, 1916, с.54].

Предположительно, берёза выделилась из других деревьев за счёт того, что на ней первой появляются листья, а значит она обладает большой силой роста. Существовал целый комплекс обрядов, связанных с одним только выбором необходимого дерева, вокруг которого потом происходили танцы, песнопения и игры. Ветви берёз закручивались, так чтобы из них получились венки. Иногда верхушки двух берёз сплетали вместе, для получения арки через которую проходили во время обряда. Берёзу украшали лентами, разноцветными лоскутками. Девушки надевали на голову венки из берёзовых ветвей, переплетённых с травами и цветами. Всё это делалось для того чтобы принять силу содержащуюся в дереве. Девушки, исполнявшие обряд, наполнялись от берёзы её стремительным ростом и сообщали его растениям на полях, способствуя их урожайности [Пропп, 1995, с. 70-73].

Большой интерес представляет поклонение дубу, существовавшее на всех славянских территориях. У западных и южных славян это дерево посвящалось богу Прове. У восточных славян дуб, являлся символом бога грозы Перуна. Даже само имя бога возводится некоторыми лингвистами к лат. quercus, что означает дуб, со славянской подменой звука qu на p [Клейн, 2004, с. 221-222].

Н.И. Толстой на основании изученных источников выводит несколько черт характерных для обрядов, связанных с почитанием дуба. Первое, это совершение жертвоприношений. Так, дубу на острове Хортица жертвовали живых петухов, стрелы, куски хлеба, мяса и прочие вещи. Второе, это исполнение обрядов исключительно мужчинами. Третье, это значение дуба как подателя дождя. И четвертое, неприкосновенность дуба. Уничтожение священного дерева вело к засухе и гибели урожая.[Толстой, 2003, с. 482; Клейн, 2004, с. 222].

 

Источники. Поклонение воде существовало, как в самостоятельном виде, так и в тесном переплетении с почитанием деревьев и камней. Н.М. Гальковский [Гальковский, 1916, с. 55-56] описывает обряд, многократно отмеченный в разных местностях, где большое дерево растёт над водным источником. Сюда люди приходят для исцеления болезней. В качестве жертвы на ветви дерева повязываются ленточки, на ствол кладутся куски хлеба, а воду бросаются монеты.

Особая сила приписывалась родниковой воде. Так для изготовления свадебного каравая, необходимо было на рассвете собрать воду из семи разных родников. Только такой хлеб был залогом долгой, богатой, счастливой семейной жизни [Сумцов, 1996, с. 196-197].

 

3.2. Значение культовых мест

 

Жертвенные ямы. В зависимости от расположения ям на поселении или у могильника менялось и значение совершаемых в них жертвоприношений. Ямы на поселении могли являться аналогом очага. В таком случае, их использование связывается с культом хлеба и плодородия, на что указывает наличие глиняных караваев. Хлеб мог приносится в жертву солнцу, как покровителю земледелия, и земле, как подательнице урожая. Интересен вариант принесения хлеба в жертву умершим, что опять связывает яму с очагом, вместилищем духов предков. Сжигаемые в огне жертвы становились для них пищей, выражением памяти и почтения, залогом поддержки для живых. Жертвенные ямы у могильников также связаны с культом мёртвых, но судя по таким предметам как замки и топоры, здесь их функция состоит в запирании мира духов и защите мира живых. Жертвы призваны задобрить злые силы подземного мира, умилостивить мёртвых, чтобы они не могли каким-либо образом навредить. Интересно значение огня разжигавшегося в ямах. Скорее всего он не имел самостоятельной персонификации, как огонь в очаге, а лишь являлся посредником между человеком и духами. Жертвоприношения сгорали и вместе с дымом переходили в другое пространство [Русанова, 2007, с. 37; Сумцов, 1996, с. 105-106].

Также жертвенные ямы были обнаружены и в составе крупных культовых комплексов. Размеры их больше, а заполнение разнообразней. Для этих ям характерно многоразовое использование большими группами людей. Но здесь они сопутствуют священным площадкам и жертвы в них предназначались тем божествам, идолы которых располагались в святилищах комплексов.

 

3.3. Обряды отправляемые в святилищах

 

Капища. Эти культовые места посвящались божеству, чей идол располагался в центре капища. Смысл осуществляемых обрядов состоял в «кормлении» бога, который взамен должен был преподнести людям нечто согласно своим функциям. В качестве жертвы могли выступать продукты питания, напитки, животные и люди. Жертвоприношения совершались многократно. Большое значение имел огонь. Он выполнял функции очищения пространства и передачи жертвы от людей к божеству.

Восстановить имена и функции божеств можно по данным письменных источников. Так в Ипатьевской летописи есть запись о начале княжения Владимира Святославича «и начал княжить Владимир в Киеве один. И поставил кумиры на холме. Вне двора теремного. Перуна деревянна. А голова его серебряна. А ус злат. И Хорса. И Дажьбога. И Стрибога. И Семаргла. И Мокошь» [ПСРЛ т.2, с. 67]. Список этих божеств неоднократно подвергался критике. Исследованием его занимались как историки, так и филологи, но археологических свидетельств существования этого святилища не осталось. В этом плане гораздо интереснее запись о воеводе Добрыне «И пришёл Добрыня в Новгород. Поставил Перуна кумир. Над рекою Волховом» [там же]. Именно это сообщение связывается со святилищем, обнаруженным на Перыни.

Перун самый часто упоминаемый бог. К настоящему времени существует четыре наиболее распространённые трактовки его сущности:

«В теплые дни весны Перун являлся с своими молния­ми. оплодотворял землю дождями и выводил из-за рассеянных туч ясное солнце; его творческою силою пробу­ждалась природа к жизни и как бы вновь созидался прекрасный мир. Перун, по преданию, сохранившемуся у белорусов, в левой руке носит колчан стрел, а в правой лук: пушенная им стрела поражает тех. в кого бывает направлена, и производит пожары. Белорусские поселяне убеждены, что на месте пожара, произведенного ударом молнии, и вообще после грозы можно находить чудесную стрелку. И в других местностях России доселе живо поверье о громовой стрелке. По этому поверью, стрелы громовые, ниспадая из туч, входят далеко вглубь земли: а через три или семь лет возвращаются на поверхность в виде черного или темно-серого продолговатого камешка»: это кремниевые наконечники реальных стрел эпохи неолита [Афанасьев, 1995, с.78-79].

Перун был позаимствован у скандинавов и пришёл на смену более древнему богу «творцу молний» - Роду. Он явился в образе бога грозы, как символа войны и сопровождающих её пожаров. Но почитание Перуна было ограничено лишь верхними слоями общества, т.е. дружиной [Рыбаков, 1988, с. 422].

Перун – это не персонифицированное божество, а олицетворение стихии грозы. Поклонение ему, с вариациями наименования, существовало у всех индоевропейских народов на стадии полидоксии [Ловмянский, 2003].

Поклонение Перуну восходит к индоевропейским временам. На славянских землях из выразителя стихии грозы, Перун превратился в умирающее и возрождающееся божество годичного цикла. Он ведал не только грозами, но и сменой времён года, и плодородием [Клейн, 2004].

Общей функцией для Перуна всё же остаётся – покровительство грозе, а следовательно жертвоприношения в его капище, должны были способствовать появлению дождя, что в свою очередь, стимулировало плодородие земли.

 

Городища-святилища. Капищем в городищах-святилищах считается непосредственно площадка с установленным идолом, на которую не могли подниматься простые верующие. На верхней площадке вала, окружающего капище, располагалась крада – место для разведения ритуальных костров. Стена огня, разводимого на ней, должна была отделять сакральное пространство. Далее за рвом располагалось требище – место где приносились и потреблялись жертвы. Требище являлось своего рода народной площадкой, где находились рядовые участники обряда, «богомольцы», хор, до поры до времени созер­цавшие обряд, происходивший в алтаре-капище и вступавшие в действие лишь тогда, когда начинался раздел жертвенной пищи. Связь требы с позднейшими глаголами «требовать» и «потреблять» хорошо объясняется первичной ритуальной сущностью слова: выделе­ние доли приплода для принесения в жертву было обязательным требова­нием, а поедание жертвы (тельцов и овнов с солью) являлось потребле­нием жертвы; жертву жрали... Глагол «жрать» означал как священнодействие, принесение жертвы, «требы», так и ритуальное пое­дание, «потребление» части приносимой жертвы. Жрец — руководитель обряда жертвоприношения и потребления. Исходя из всего этого, требищем следует считать ту часть сакрального комплекса, которая была свя­зана со вторичной стадией обряда (следовавшей за непосредственным за­кланием жертвы) — с поеданием требы, делавшим участников обряда как бы сотрапезниками богов, а богов — сопричастными человеческому праздничному пиру. Поедание жертвенной пищи производилось в специальных домах, расположенных на требище – хоромах [Рыбаков, 1988, с. 226-229].

 

Культовые центры. Само строительство святилищ и храмов являлось своего рода жер­твоприношение. При выборе места для них существовали определенные требования. Как правило, святилища рас­полагались в стороне от жилых построек и находились на холмах или горах, господствующих над окружающей местностью. Основа тяготения святилищ к вершинам на местности была связана с культом мировой горы, присущим многим на­родам, ассоциирующим с горами разные идеи. Так, у народов Сибири родовая гора рассматривалась как источник происхождения рода и вместилище душ умерших. Окружающий святилище лес также имел культовое значение. Земледельцам было свойствен­но враждебное и боязливое отношение к лесу, с которым им приходи­лось бороться за пахотные земли, и который был полон таинственных и потусторонних сил. В комплекс атрибутов святилища Звенигород входили семь источ­ников, вытекающих из-под горы, их вода до сих пор местными жите­лями считается целебной, излечивающей от многих болезней. Вода по этнографическим данным являлась очищающей, целительной и оплодотворяющей силой, особенно действенными считались воды, взятые из трех или семи источников. Священные источники, как пра­вило, содержали минеральные соли и на самом деле были полезными. Святилища часто располагались на берегах рек и озер, что вызы­валось особым значением воды, которая рассматривалась как рубеж между «тем» и этим светом, по воде шел один из путей на тот свет. Через воду можно установить связь с миром умерших предков, способных предсказывать будущее, поэтому вода играла большую роль в гадани­ях. В то же время вода связана с земледе­льческими культами, ее оплодотворяющая сила была необходима для роста хлебов, для жизни и благополучия людей и животных. К воде, дающей плодородие, приходили бездетные женщины. При помощи воды, как очищающей силы, гадали и судили о виновности преступ­ников [Русанова, 2007, с. 118-122].

Помимо выбора места для святилища, большое значение прида­валось его ограждению, имевшему символический смысл. Это были ровики, круги из камней или частокола, валы, не имевшие оборони­тельного значения, на вершинах которых разжигали огни и прино­сили жертвы. Ограды отделяли священный мир, принадлежавший богам, от мира людей, служили защитой от окружающих злых сил. Богослужения сопровождались принесением жертв и обществен­ными пирами, для чего устраивали жертвенные площадки и ямы, строили наземные длинные дома. Воздействовать на волю богов можно, только договорившись с ними, поднеся им определенные дары, и за это получить то, что просишь. Богослужение преследовало практические цели, жертвы при­носили, чтобы ублаготворить и умилостивить богов. Жертвы богам были самыми разнообразными: от продуктов пита­ния - хлеба, мяса, напитков - до кровавых жертвоприношений жи­вотных и человека. В жертву могла быть принесена любая вещь, так как все они обладают различными функциями и имеют ритуальное значение [Русанова, 2007, с. 123-124].

Отголоски древнего обычая человеческих жертвоприношений у восточных и южных славян сохранялись почти до современности. Они прослеживаются в деградированном и трансформированном виде, когда вместо человека на тот свет отправляли чучело или куклу, устраивали инсценировку такой жертвы во время праздника (похо­роны Костромы, Ярилы, Морены, проводы Масленицы), пережитки этого ритуала улавливаются в преданиях, сказках, пословицах и по­говорках, в погребальном обряде, вплоть до детских игр. В обычае человеческих жертвоприношений у славян нельзя видеть какой-то особой жестокости. Эти жертвы были обусловлены мировоз­зрением того времени и применялись для пользы и спасения обще­ства. Смерть при жертвоприношении содействовала благополучию живущих и продолжению жизни на земле, считалась почетной и на нее иногда могли идти добровольно. Смысл человеческих жертвоприношений был многообразен и ме­нялся в зависимости от уровня развития общества, конкретных веро­ваний и характера народа, от обстоятельств принесения жертвы. У славян существовало поверье, что земля принимает умерших предков и отдает их души новорожденным. Умерший родственник-предок становился защитником и покро­вителем живущих, приобщался к сонму богов. С этим связан обычай убивать специального представителя общины и отправлять его на тот свет к богам как своего посланца. [Русанова, 2007, с. 126-129].

Найденные на городищах-святилищах Богит и Звенигород костные останки людей не являлись обычными захоронениями или следами вра­жеского разгрома и гибели людей. Все сооружения на городищах были оставлены в спокойной обстановке и были тщательно забросаны камня­ми, многочисленные вещи, часто достаточно дорогие, были оставлены на месте. Останки людей и отдельные кости помещены в специальных сооружениях, около них совершались определенные ритуалы (разжига­ние огня, устройство хлебных печей, посыпание зерном, углем, мелки­ми обломками посуды, расположение многочисленных вещей, имевших символическое значение). Кости людей находятся в сооружениях разно­го времени и часто связаны с последовательно проводившимися на од­ном и том же месте обрядами. В большинстве случаев собраны вместе разрозненные кости людей разного возраста. Все эти данные свидетельст­вуют о принесении на святилищах человеческих жертвоприношений и об особой магической роли человеческих костей.

Жертвы совершались разными способами и служили нескольким целям. Для благополучия и процветания общины наиболее уважае­мых ее членов торжественно хоронили в самом почетном месте пе­ред идолом. Врагов - вероятно, христиан - убивали и приносили в жертву, чтобы умилостивить богов, убитых врагов оставляли свя­занными в скорченном положении или расчленяли на части, чтобы воспрепятствовать их возвращению на землю и принесению вреда живущим. В наиболее ответственные моменты приносили в жертву детей как самый ценный и действенный дар богам. Как священные амулеты широко использовались отдельные кости и особенно черепа людей, являвшиеся заменой целой человеческой жертвы. Черепа лю­дей, как наиболее значимые жертвы, оставляли богам в самых священ­ных местах, на капищах и в окружающих их культовых сооружениях. Отдельные кости и части скелетов должны были способствовать бла­гополучию, увеличению плодоносящей силы земли, урожаю, плодо­витости животных и в целом сохранности и долговечности святилищ и вообще мира язычников [Русанова, 2007, с. 137-138].

Принесение в жертву животных имело разные формы и много­образное значение. Рассечение животного на несколько частей соот­ветствовало древнеиндийской традиции. В ней особое значение при­давали отсеченной голове коня, которая была посвящена богу огня Агни и входила в одну из частей трехчастного космоса. У русских головы коней и коров вешали на заборе вокруг конюшни и хлева для предотвращения падежа ско­та, для защиты от моровой язвы и от злых духов. У лужичан голову теленка до XIX в. зарывали на пороге как средство, ограждающее от колдовства. По поверью, распространенному у многих народов в удаленных друг от друга местах мира и в разные исторические периоды, сохране­ние костей жертвенного животного является залогом его возрождения. По поверьям сла­вян, кости съеденного на общем пире животного обладали маги­ческой силой, их зарывали в землю, чтобы не переводился в доме скот. Конь был связан с Перуном, солнечные кони украшали крыши домов. В то же время коня рассматривали как заупокойное животное, он являлся посредником между мирами, путеводителем на тот свет. Корова как главный предмет богатства и пропитания была свя­зана с аграрными культами, облака рассматривались как небесные коровы, дающие дождь. Жертвенную корову иногда заменяли солнечным «короваем». Принесение в жертву животных на святилищах служило, собствен­но, той же цели, что и все другие дары, - задабриванию богов. Мясо животных предназначалось для кормления богов и предков, черепа и непригодные для еды части туш символизировали жертву целого животного, сохранение костей служило залогом возрождения и пло­довитости животных [Русанова, 2007, с. 139-141].

Хлеб был не только символом богатства и изобилия, но и очищения, мира, способство­вал плодородию и воссозданию силы жизни. Существовали особые «каравайные моления», с хлебом в Белоруссии проводили праздники призывания весны, в Болгарии хлебом встречали весеннее солнце, в Гродненской губернии с хлебом обходили поля, хлеб преломляли над новорожденным и клали его в колыбель, обрядовый хлеб давали скоту. Хлеб употребляли на похоронах и по­минках, но при этом никогда не использовали круглый хлеб-каравай. Почитание хлеба свойственно всем зем­ледельческим народам - например, в Бретани огромный каравай хле­ба нового урожая возлагали на алтарь церкви. Очистительной силой, воссоздающей жизнь, обладало зерно. Зерном обсыпали молодых на свадьбе, посыпали лавку, где лежал покойник, приносили в жертву богам. В Звенигороде скоп­ления зерна входили в состав жертвоприношений во многих сооруже­ниях. При этом в каждом скоплении содержались все возде­лываемые злаки: преобладали пшеница и рожь, в меньшем количестве встречены ячмень, овес, просо, горох. Такой набор зерен имел явно символический смысл. Судя по обилию хлебных печей в Звенигороде, хлеб широко при­меняли при жертвоприношениях на сакральной части святилища. На общественных площадках Звенигорода и Богита хлебные печи распо­лагались около длинных домов, в которых происходили собрания и пиры и был тоже необходим хлеб [Русанова, 2007, с. 146-147].

Украшения, орудия труда и оружие, конское снаряжение, принадлежности христианского культа – всё это также приносилось в жертву с особыми целями. Вещи выполняли разные функции, их символическое значение могло быть многообразным и меняться в за­висимости от обстоятельств и времени. Женские височные кольца могли нести просьбу охранить и защитить владелец этих украшений. В то же время кольца - знаки Солнца - должны были способствовать плодородию и хорошему урожаю. Посуда являлась необходимым атрибутом при всех риту­алах, сопровождающих основные моменты в жизни человека. Битье горшков практиковалось при всевозможных случаях жизни: при свадьбах в знак целомудрия невес­ты, при рождении ребенка для облегчения родов, при похоронах для скорейшего перехода души в иной мир. Разбитый горшок должен был прогнать всякий недостаток из дома, его черепки разбрасыва­лись по огороду для обеспечения урожая. Разбивались горшки, пос­лужившие богам: ими уже не могли пользоваться люди. Острые предметы - серпы, косы выполняли двоякую роль. С одной стороны, они представляли собой эмблему плодоро­дия и радуги, были связаны с сельскохозяйственными культами.). С другой стороны, они, наряду со всякими режущими и колющими орудиями, являлись обе­регами от злых сил. Ножи и ножницы употреблялись при заговорах. Считалось, что нож может предотвратить стихийное бедствие, его при вихре втыкали в землю. Нож и ножницы служили оберегами для новорожденных, они могли отпугнуть смерть, препятствовали злым намерениям умерших. Охранительную роль играло и оружие, но его значение было более сложным, так как вооружение само являлось предметом поклонения. Мно­гообразное символическое значение приписывалось стрелам. Прежде всего, стрелы служили оберегами. Стрелы как защиту от нечистой силы дарили на свадьбе новобрачным в Белоруссии. Кроме того, в свадебных обрядах стрелы символизирова­ли плодородие. Выстрел из лука приводил к зарождению новой жиз­ни. Замки и ключи являлись символами сохранности и прочности. Замки употребляли в свадебной обряднос­ти для придания крепости браку, их помещали в клады для сохран­ности, замками обносили стадо в Юрьев день, при первом выпасе скота, при похоронах замком запирали окна, чтобы смерть не смог­ла вернуться в дом, замки клали в могилы как магическое огражде­ние от враждебной силы мертвых. Помимо символа крепости и надежности, замки и ключи имели отношение к годичному циклу природы, с их помощью пытались создать благоприятные погодные условия для урожая. Магическую силу могли иметь собственно все предметы, найденные на святилищах. Бубенчики должны были прогонять нечистую силу, их звон отпугивал эпидемию и грозу. Жернова намалывали богатства; из жерновов, по представ­лениям белорусов, Перун добывает огонь. Христианские кресты и иконки, обнаруживаемые в святилищах, могли иметь разное значение. Они могли быть принесены в жертву их владельцами, как знак отречения от христианского бога. Также они могли быть отобраны у христианских священников и принесены в дар своим богам [Русанова, 2007, с. 149-155].

 

3.4 Сакральное значение сопок

 

 

В.А. Буров, проведя широкие пространственные параллели, сравнил сопки с азиатскими святилищами - «обо», в основу архитектуры которых положен образ мифической священной горы Сумеру, вершина которой через мировое древо уходит в заоблачный мир божества. Образ мирового древа в сопках выполняли центральные столбы, зольные прослойки в основании сопок связаны с жертвоприношениями и дарами (зерно, хлеб, животные), многочисленные развалы камней — это очаги для приготовления жертвенной пищи, каменное обрамление сопки — основание горы, а насыпь — модель мировой горы. Сооружение самих сопок связано с развитым культом предков. Помещение остатков трупосожжения в сосуд или кольцо из камней представляло собой «жертву» богу, обращение с просьбой принять душу покойного в загробный мир. В целом жертвоприношения в сопках имеют тоже значение, что и в обычных святилищах [Свирин, 2006].

Заключение

На славянских территориях археологами обнаружены все виды языческих культовых памятников. Не все обряды смогли оставить на них следы, но всё же по материальным свидетельствам можно в некоторой мере восстановить древние ритуалы, рассмотреть разные стороны славянских верований.

На данный момент открыты не все культовые памятники древних славян. Но даже сравнительно небольшое количество исследованных святилищ позволяет сделать определённые выводы. Капища со следами установки идолов, а также существование крупных культовых центров опровергают точку зрения Г. Ловмянского о том, что славянское язычество не развилось дальше полидоксии. Так как эта стадия верований не оставляет археологических следов. Взгляды Б.А. Рыбакова о скандинавском влиянии, выразившемся в почитании Перуна в дружинной среде, не находят подтверждения в этнографическом материале и данных лингвистики. Но в целом его политеистическая система выглядит достоверной. Точка зрения Л.С. Клейна о славянском языческом монотеизме вызывает сомнение. В своих исследованиях он отрицает славянскую принадлежность большинства обнаруженных культовых памятников. В то же время его реконструкции говорят о развитом языческом культе, который должен был потребовать большого количества мест для осуществления священнодействий.

Мнение К. М. Свирина о сакральной функции сопок отходит от политеистической конструкции утверждением о том, что иных святилищ кроме сопок у восточных славян на северо-западе не существовало. Что же касается священности самих сопочных погребений, то она политеизму не противоречит. Так у Русановой [Русанова, 2007, с. 25] в классификации культовых памятников указывается: «Вполне правомерно считать курганы одним из видов культовых памятников, тем более что планы многих курганов близки культовым площадкам-капищам и сами курганы собственно являлись семейными святилищами». То же можно сказать и про сопки. Но скорее всего, они являлись лишь частью языческого культа славян, а не единственным его воплощением даже для северо-западных земель.

Таким образом все существующие реконструкции славянского язычества имеют свои слабые и сильные стороны. И возможно истина скрывается в их синтезе. Истоки дохристианских верований славян восходят к индоевропейским временам. В работах Д. Д. Фрэзера и С.А. Токарева довольно полно показаны общие корни ранних религий. Показана их эволюция совместно с общественным устройством. Так полидоксия и поклонение общеевропейскому духу грозы могла быть сохранена праславянами при выделении их из индоевропейской общности. Затем при оформлении собственно славянских племён она могла развиться в политеистическую форму. Отдельные племена могли отличаться по уровню развития и соответственно могли стоять на разных ступенях формы религиозного поклонения, бытовавшие у них. Для дальнейшего развития вопроса необходимо открытие новых памятников и более полное исследование уже открытых.