Метонимия (греч. переименование) — обозначение предмета или явления

ЛИТЕРАТУРА ДРЕВНЕЙ ГРЕЦИИ Гомеровский эпос

Гомеровский вопрос. Величайшие памятники древнегреческой культуры — эпические поэмы «Илиада» и «Одиссея» — связыва­лись в сознании древних греков и последующих поколений с именем слепого поэта Гомера, которого легенда изображает стран­ствующим певцом. Семь городов — Смирна, Хиос, Колофон, Са-ламин, Родос, Аргос, Афины — спорили за честь называться его родиной. Поэмы были записаны в VI в. до н.э. по распоряжению афинского тирана Писистрата. Время жизни Гомера определялось по-разному, от XII до VII в. до н. э.

В течение всей античности сомнений в авторстве Гомера по от­ношению к «Илиаде» и «Одиссее» почти не возникало. Ему также приписывались т. н. «Гомеровские гимны», комическая поэма «Мар­гит» и другие произведения. Небольшая группа филологов — «хо-ризонты» («разделители») настаивала на том, что Гомеру принад­лежит только «Илиада». В XVII в. аббат Ф. Э. д'Обиньяк в ответ на критику поэм классицистами, отметившими отсутствие единства героя и единого плана «Илиады», предложил рассматривать это произведение как механическое сцепление малых поэм, написан­ных разными авторами. После изложения И. Г. Гердером нового подхода к фольклору как к коллективному устному творчеству не­мецкий филолог Ф.А.Вольф в работе «Введение к Гомеру» (1795) применил этот подход к поэмам и исходя из того, что письмен­ность возникла у греков лишь в VII—VI вв. до н.э., пришел к выво­ду, что такие большие произведения не могли существовать в уст­ной форме и что поэмы — собрания отдельных песен (правда, боль­шинство из них принадлежит одному автору). Через год один из основателей романтизма Ф. Шлегель пошел еще дальше, утверж­дая, что поэмы — результат коллективного народного творчества. Открытие Трои немецким археологом Шлиманом, доверившимся Гомеру как поэту, излагавшему не легенды, а реальную историю, а также обнаружение существования у греков письменности с XV в. до н. э. сильно поколебало позиции «аналитиков», ведь теория Воль­фа держалась на неправильном убеждении, что письменность по­явилась у греков не раньше VII—VI вв. до н. э. Решения гомеровс­кого вопроса пока нет. Доказано, что «Илиада» связана с Ионией (Малая Азия) и что язык «Одиссеи» относится к более позднему периоду, чем язык «Илиады». Большинство ученых рассматривает поэмы как раннелитературный, а не чисто фольклорный памятник. Таким образом, авторство Гомера если не доказано, то возможно.

«Илиада». Тема (предмет повествования) поэмы — Троянская война, идея (авторская мысль в отношении темы) — закономер­ность победы в этой войне греков, поддержанных олимпийскими богами, несмотря на временные неудачи. При превращении темы в сюжет Гомер впервые использует одно из важнейших свойств литературы, позволяющей ей в ограниченном объеме текста от­ражать многообразие действительности и связанные с жизнедея­тельностью человека представления, — метонимичность¹.

Метонимия (греч. переименование) — обозначение предмета или явления

по одному из его признаков, замена предмета его частью. I)

Гомер выбирает лишь один эпизод десятого года многолетней войны у стен Трои (Илиона): гнев главного героя греков Ахилла, у которого предводитель греческих войск Агамемнон отбирает военную добычу — пленницу Бризеиду. «Гнев, богиня, воспой Ахиллеса, Пелеева сына // Грозный, который ахеянам тысячи бедствий содеял...» — первые строки поэмы, в которых сразу обозначено главное событие сюжета. Греки на­чинают терпеть одно поражение за другим. Когда погибает друг Ахилла Патрокл, тот переносит гнев на его убийцу — лучшего воина троянцев Гектора, выходит на бой с ним, убивает его и истязает мертвое тело. Пришедший к нему царь Трои старец Приам молит вернуть ему тело сына, гнев Ахилла проходит, и он отдает тело Гектора. События охваты­вают всего четыре дня. Параллельный сюжет разворачивается на Олим­пе: Зевс обещает матери Ахилла Фетиде, что греки будут терпеть пора­жения, пока не загладят обиду, нанесенную Ахиллу. Боги, поделившие свою благосклонность между греками и троянцами (последних поддер­живают Аполлон и Афродита), вступают в бесконечные споры (иногда довольно комичные).

Обе сюжетные линии — земная и небесная, две связанные с ними системы образов — людей и богов тесно сплетаются и не­мыслимы друг без друга.

Эпическая природа поэмы сказывается в позиции рассказчика (тип рассказчика-демиурга, всезнающего и вездесущего), объек­тивной, обстоятельной манере повествования, описательности (огромное количество деталей, например, в знаменитом описа­нии щита Ахилла), соотнесенности с мифологической системой, известной читателю (слушателю), монументальности образов. Преобладание общего над индивидуальным, внешнего над внут­ренним является важной стилевой особенностью поэмы.

Поэтическая техника отмечена связью с фольклорными сред­ствами: в поэме присутствуют повторы, постоянные, нередко дву­составные эпитеты («волоокая» о Гере, «розовоперстая» о богине зари Эос и т.д.), развернутые сравнения. В «Илиаде» много арха­измов. Позднейшие редакторы разделили «Илиаду» на 24 песни. Поэма написана гекзаметром (шестистопный дактиль без риф­мовки), хорошо переданным Н. И. Гнедичем, современником Пушкина, в переводе на русский язык.

«Одиссея». Вторая гомеровская поэма, также позднее разделен­ная на 24 песни, несколько меньше по объему, но обширнее по сюжету.

Одиссей после победы греков над троянцами возвращается на род­ной остров Итаку к жене Пенелопе и сыну Телемаку. Возвращение затя­гивается на двадцать лет. Одиссею препятствует бог морей Посейдон, но помогает Афина. Поэма заканчивается местью героя дерзким женихам Пенелопы.

Во многом характеристика, данная «Илиаде», приложима и к «Одиссее». Однако во второй поэме значительно больше места от ведено мифологическим существам: помимо олимпийских богов здесь появляются смертоносные прекрасноголосые сирены, чудо­вищные Скилла и Харибда, одноглазый циклоп Полифем, вол­шебница Кирка (Цирцея), нимфа Каллипсо и т.д. Одиссей пока­зан героем, способным с помощью острого ума противостоять богам и чудовищам. Замечательно перевел «Одиссею» на русский язык выдающийся поэт-романтик В.А.Жуковский.

«Маргит». Древние приписывали Гомеру первую сатирическую поэму «Маргит», от которой дошло лишь вступление. Ее герой — Маргит, недотепа и болван, который «много знал, но все плохо». Существование этого произведения ставит под сомнение право­мерность утверждения, что пародирование героического эпоса связано с его закатом. Возможно, правильнее говорить о «священ­ном смехе» как параллели героическому восприятию мира.

Гомеровские поэмы оказали огромное влияние на мировую ли­тературу, персональная модель Гомера — одна из самых ранних и самых влиятельных моделей всемирной литературы. Гомеру под­ражали Вергилий в «Энеиде», Камоэнс в «Лузиадах», Мильтон в «Потерянном рае», Вольтер в «Генриаде» и др., образы его поэм с античных времен и до наших дней привлекают писателей раз­ных континентов.

Ранняя классика

Гесиод. Гесиод (конец VIII в. до н. э.) — первый известный нам достоверно существовавший древнегреческий поэт, автор эпиче­ских поэм «Труды и дни» и «Теогония». Поводом для создания «Трудов и дней» стал судебный процесс автора с братом Персом из-за раздела земли, доставшейся им в наследство после смерти отца. Гесиод описывает труд земледельца, его верования и суеве­рия, его отношение к жизни. Важен большой раздел поэмы (сти­хи 109 — 200), в котором излагается праисторический взгляд на существование человечества. Выделяются «золотое поколение» (при Кроне, когда люди жили безмятежно и спокойно умирали, «как будто объятые сном», «недостаток был им ни в чем неизвестен»), затем поколения «серебряного», «медного веков», поколение ге­роев времен Троянской войны. Самое несчастное — пятое поколе­ние «железного века», к которому относит себя поэт. «Если бы мог я не жить с поколением пятого века! // Раньше его умереть я хотел бы иль позже родиться», — восклицает он, вводя лириче­ский элемент в эпический пласт повествования.

Во второй поэме, «Теогония», повествуется о происхождении космоса из хаоса, генеалогии богов, это первое в античности си­стематическое изложение теогонических мифов. Обе поэмы напи­саны эпическим'стихом — гекзаметром. Поэма «Труды и дни» рассматривается как первый образец дидактического эпоса, поэма «Теогония» — как религиозно-фи­лософское эпическое произведение, источник философского эпоса.

Героико-комический эпос. «Батрахомиомахия». Предположитель­но в конце VI в. до н. э. возникла необоснованно приписываемая некоему Пигрету поэма «Батрахомиомахия» («Война лягушек и мышей»).

В ней рассказывается, как из-за гибели мышонка Крохобора, сына мышиного царя Хлебоеда, по вине властителя лягушек Вздуломорда между мышами и лягушками начинается однодневная битва, столь ожесточен­ная, что даже богам приходится удалиться в безопасное место, чтобы за ней наблюдать; только молния, брошенная Зевсом по совету Арея, пре­кращает страшное побоище.

В поэме пародируются черты гомеровского эпоса: начальное обращение к музам за поэтическим вдохновением, сопоставление двух сюжетных линий — земной и олимпийской, зажигательные речи предводителей войск перед боем, схема описания поедин­ков, стих — торжественный гекзаметр. «Батрахомиомахия» — са­мый яркий из дошедших до нас образцов жанра героико-коми-ческой поэмы.

Философский эпос. Ксенофан. Ксенофан из Колофона (ок. 570— 480 до н.э.) — древнегреческий поэт и философ. Бежал от пер­сов в Элею (Южная Италия), стал первым представителем элей-ской философии, создателем философского эпоса, отделив философское содержание от религиозного. Согласно Ксенофа-ну, бог не человекоподобное существо, а мировой дух, прони­зывающий Вселенную. С этой позиции он критикует антропо­морфные представления о богах: «Черными мыслят богов и кур­носыми все эфиопы, // Голубоглазыми их же и русыми мыслят фракийцы»; «Что среди смертных позорным слывет и клеймится хулою, // То на богов возвести ваш Гомер с Гесиодом дерзну­ли».

Басня. Эсоп. Эсоп (традиц. Эзоп, ок. VI в. до н. э.) — по легенде, раб из Фригии (Малая Азия), затем вольноотпущенник при дво­ре царя Лидии Креза, сброшенный со скалы в Дельфах за свято­татство. Эсоп — родоначальник жанра басни, связанного с фоль­клорными рассказами и сказками о животных. В баснях Эсопа есть иносказание (история из жизни людей, а чаще очеловечен­ных животных или предметов, имеющая особый смысл) и мо­ральный вывод, что сближает басню с притчей. Так, в басне «Во­рона и лисица» после истории с куском сыра, хитростью выма­ненным лисой у вороны, делается вывод: «Не верь врагам — проку не будет». В басне «Лисица и виноград» вывод звучит так: «Иной не может сделать что-либо из-за недостатка сил, а винит в этом случай». Иносказательность, характерная для басен Эсопа, отразилась в выражении «эзопов язык». В античности сложилась тра­диция пересказывать басни Эсопа (стихотворные басни римского поэта Федра и др.), продолжившаяся в Новое время (басни Лафон-тена, Крылова).