Чем вы занимались в Чечне?

— Немножко воевал, немножко занимался пожарной безопасностью, да просто был офицером. Это было в 1994-96 годах. Наша база была в Ханкале под Грозным, на левом берегу реки Аргун. Ребята туда по очереди ездили. Ну, и я вызвался. Чеченцы всех заместителей по службе там постреляли, своих не трогали, а наших били как зайцев. Несмотря на то, что мы, пожарные.

В общем, нужно было кому-то ехать... Когда обстановка совсем осложнилась, нам пришлось делать то же, что и военным. Ну.. сами понимаете, что я имею в виду — пришлось взять в руки оружие для того, чтобы оттуда вырваться. После я тела наших ребят вывозил. Долгая история... После меня уже никто в Чечню не поехал.

Потом уже, в 96-м году, когда Лебедев подписал Хасавюртовское соглашение и группировка МВД России в Чечне прекратила свое существование, наши оттуда ушли, поджав хвост. А ведь столько людей положили зазря...

А что для вас там было самым страшным?

— Там вообще было страшно. Меня учили мирной профессии, а тут пришлось брать в руки оружие, стрелять в людей. Это совсем не просто. Я же не за этим ехал.

Изначально моя задача была организовать противопожарную службу и реанимацию по аулам, по населенным пунктам. В Чечне было пять семейных кланов, между которыми периодически переходила власть. Я общался с двумя кланами, которые на момент моего приезда, уже поделили там все.

Между обстрелами я на «уазике» ездил по аулам, пытаясь потушить газово-нефтяные факелы. Обычно такие пожары тушат при помощи автомобиля водяного тушения. На двигатель обычного автомобиля ставится турбина самолета. Она заводится, подается вода и тушится любой газовый или нефтяной факел.

И вот приезжаешь ты в аул и видишь, что двигатель аккуратненько лежит в сторонке, а чечен на машину установил оружие и по нашим частям стреляет. Я ездил туда, убеждал этих бородачей, что надо тушить. На что слышал в ответ: «Плати деньги, я тебе эту машину продам. Забирай двигатель, ставь и туши!». Я говорю: «Да у тебя же горит, не у меня». «А мне плевать!» — вот и весь разговор.

Вас они не трогали?

— Я ездил с проводником Магометом. Местные его знали, поэтому и меня не трогали. А потом он позвонил и сказал: «Оставайтесь в группировке, мы боимся, что постреляют и вас, и нас, поэтому мы лучше сами будем ездить по территории, а с вами координировать работу по телефону».

Нам все равно нужно было охранять население и тушить пожары. Я решал дела через центральный федеральный центр: по деньгам, по снабжению, по технике. Поэтому был как посредник между федеральным центром и пожарной охраной Чечни.

В итоге отправили меня в Чечню на 20 месяцев, а пробыл я там на 3 месяца дольше. А потом, когда генерал Лебедев договор подписал, нас погрузили в самолет и отправили домой.

В Москве меня встречала родная пожарная охрана. Мой покойный друг, Журавлев Юрий Григорьевич, на тот момент был начальником кафедры Пожарной тактики и службы Академии ГПС МЧС России. Он меня пригласил работать своим заместителем и с 1 января 1998 года я официально стал заместителем начальника кафедры. А в тот же год Юра погиб в автомобильной аварии.

Он с друзьями поздно вечером возвращался домой в Москву по Горьковскому шоссе. Темно уже было, метель началась сильная. Вообще было много предзнаменований и знаков, что не надо им ехать. Но.. это ведь потом уже анализируешь. В машине ехало четыре человека. Юрий Григорьевич сидел справа сзади на, казалось бы, самом безопасном месте. Но водитель задремал, как раз, когда началось сужение дороги. Проснулся, пытался вырулить, но навстречу ехал «КамАЗ» порожний и, хоть водитель легковушки шел не на большой скорости, отвернуть не успел. Грузовик ударил в правую стойку. Юрию Григорьевичу почти ничего не было, он только сильно ударился об стойку головой и телом. А он был большой, грузный человек. От удара у него оторвало внутренние органы. Его из машины вытащили, он немножко похрипел и умер. Вот так не стало Юры. Умнейший человек был. Просто великолепный. Если бы он остался жив, то далеко бы пошел. К сожалению, легенды потихоньку уходят.

Кстати, то место недалеко от Петушков проклятым считается. Там по обеим сторонам дороги километров на 200 стоят обелиски погибшим. В паре сотен метров от места, где погиб Юра, разбился с семьей известный актер Александр Дедюшко. Много хороших людей ушло, много живых себе места не находят. Тот парень, что за рулем легковушки сидел потом дважды в Чечню просился, себя хотел наказать, вот и ездил, смерти, наверное, искал: «Я уже себя простил, а жизнь пролетела не вернешь. Я виноват, что человек погиб» — говорил он.