Экзистенциальный поворот в онтологии: М. Хайдеггер

Ольга Шпарага

 

1. Связь бытия и сущего. Хайдеггер полагает, что сущее, необходимо мыслить в связи с бытием. «Сущее – это нечто. Стол, стул, дерево, небо, тела, слова, поступки» (ОПФ). В онтологии до Хг. Сущее выносилось за скобки философского размышления. Предметом мысли было бытие – сущее, взятое в аспекте его неизменности, вечности, статичности, завершенности, истины, блага и красоты. Т.е. многообразие сущего переводилось в понятия, которые выстраивались в иерархию и подчинялись законам мышления. Сущность стола – стольность – это его протяженность в пространстве (Декарт), которая восходит к идее протяженности, заложенной в голову мыслящего Богом. Все конкретные столы являются производными от этой идеи, сводятся к ней, т.е. интересны не в своей конкретности, а только как сводимые к идее протяженности.

 

Хайдеггер полагает, что разрыв между бытием и сущим необходимо преодолеть. Но каким образом? Необходимо найти такое сущее, которое бы находилось в связи с бытием и прояснялась через эту связь. Т.е. не сводилось к бытию – как к мыслимости, а выражала связь мыслимости с различными формами жизни и практик.

 

Таким сущим, согласно Хайдеггеру, является то сущее, для которого вопрос о бытии – т.е. вид знания, является модусом самого бытия – его жизнью или практикой. Такое сущее Хайдеггер обозначает с помощью своего загадочного вот-бытия (Dasein). Под ним Хайдеггер понимает прежде всего структуру, которая характеризует людей. Именно люди, с одной стороны, являются сущим среди прочего сущего, с другой, среди прочего сущего они выделяются тем, что задаются вопросом о смысле своего бытия.

 

При этом, следующий шаг: это вопрошание является не необходимостью и реальностью, а всегда предстоящей нам возможностью. Бытие вот-бытия – это возможность задаться вопросом о бытии, наше бытие – это возможность быть. Возможность задаться вопросом о бытии Хг. Обозначает как понимание. Т.е. понимание – это конкретизация экзистенции. Такой возможностный характер вот-бытия Хайдеггер и обозначает экзистенцией.

 

2. К понятию экзистенции. Понятие экзистенции было заимствовано Хайдеггером у Кьеркегора. Имеется в виду нем. Existenz. Это понятие отличается от лат. existentia как пары essentia. Essentia в схоластике – это содержательная сущность, чтойность, вещность, которая позволяет схватить всякую сущее (ens) как вещь (res). Это то, что вещь всегда уже есть до всякого ее осуществления. Это то, что постигается в дефиниции, которая приводит нас к замыслу творца по созданию этой вещи. В таком случае existetia – осуществление вещи, которое не вносит ничего нового в ее сущность, это возможное «как» сущности, та или иная бытийная возможность сущности.

 

Existenz в новой версии – и есть сущность. Сущность вот-бытия лежит в его возможности быть. Бытие вот-бытия (наше бытие) не предзадано, а определяется по мере своего осуществления. Мы каждый раз сбываемся в качестве «кто».

 

Отсюда два его важнейших измерения: а) вот-бытие характеризуется как намерение быть (zu sein). Далее его Хг. Характеризует как способность выбирать, соотв., не выбирать свое бытие; отсюда экзистенция есть умение-быть. б) всегда мое намерение быть. «Вот-бытие есть сущее, которое всегда есть я сам», к бытию которого я «причастен», неважно, осознаю я это или нет. Такого рода причастность предшествует познавательному и рефлексивному отношению. То, как мы существуем в мире, и есть мы.

 

Экзистенция как всегда своя возможность означает далее, что, если мы не понимаем этой возможности, то существуем несобственным образом (в виде das Man), если понимаем, то существуем собственным образом – как собственная самость.

 

3. Это далее означает, что мы всегда экзистируем в мире среди вещей и других. Хайдеггер полагает, что основная структура вот-бытия – это бытие-в-мире. Введя эту структуру Хайдеггер переосмысливает понятие вещи и понятие Другого. Начнем с вещей.

 

Хайдеггер считает, что вот-бытие понимаем свое бытие прежде всего из мира – отталкиваясь от вещей и Других. Но всякое ли понимание мира ведет к осуществлению бытия вот-бытием?

 

Нет. К осуществлению бытия, т.е. к связи бытия и сущего, ведет определенное понимание вещей. Хайдеггер выстраивает такую его логику. Мы обнаруживаем себя в мире вещей означает, что мы озабочены этим миром и этими вещами. Это значит, что мы как-то обходимся с вещами. Причем не теоретически, а прежде всего практически. Однако, согласно Хайдеггеру, такое обхождение характеризуется своим пониманием, предшествующим теории.

 

Хг. разъясняет это на примере молотка. Уметь использовать молоток, значит, понять, для чего он используется. Значит, установить связь молотка со стеной, гвоздем, прибиваемым предметом, а также уметь рассчитать силу, необходимую для забивания гвоздя. Это значит, что любой предмет, понимаемый тут как орудие, обязательно отсылает к ряду др. предметов, образуя тем самым целокупность значимости. Средство понимается всегда из принадлежности другим средствам. Т.е. понимается из мира. Тем самым мы прояснили структуру «для-того-чтобы», которое определяет любую вещь и оказывается на месте сущности: это для-того-чтобы представляет собой пучок указаний и отсылок, или структуру отсыланий. Вещь есть структура отсыланий внутри мира, или и образует мир вещей. Т.е., как и вот-бытие, определяется через свое существование. Бытие вещи обнаруживается в ее использовании.

 

Но это не все. Само такое наличие средства фундировано его подручностью: иначе структура «для-того-чтобы» обязательно фундирована структурой «ради-кого». Ради-кого – это то, с чем уже нельзя обходится и кто сам обходится с вещами. Т.е. отсылание в миер возможно только потому, что само вот-бытие есть в мире и позволяет состояться этим отсыланиям и самому миру. Мир есть структурная взаимосвязь для-чего и ради-чего, а вещи – структура отсылания.

 

Иначе говоря, что такое вещь, согласно Хайдеггеру, мы понимаем тогда, когда устанавливаем связь «для-чего» и «ради-кого» использования вещи. Т.е. отвечаем на вопрос, каким образом использование данной вещи выражает нашу бытийную возможность, способствует нашему экзистированию. Или препятствуют ему.

 

Однако тут важна и обратная связь: согласно Хг., мы всегда понимаем себя из мира, однако, чтобы понять мир и вещи, нам необходимо рассмотреть их связь с нашим экзистированием, как возможность самого вот-бытия. Возможностный характер вот-бытия оказывается определяющим для понимания вещей и мира. Их сущности не заданы, а задаются в контексте понимания нашего бытия, или в контексте экзистирования.

 

4. Следующий важный аспект – это рассмотрение вот-бытия как бытия с другими. Рассмотрение бытия с другими Хайдеггер рассматривает по аналогии с вещами. Так как мы всегда уже находимся в мире, иначе говоря, заброшены в мир, то мы всегда уже находимся в связи с другими людьми. Однако отношение к ним Хг. обозанчает не как озабоченность, а как заботу.

 

Хайдеггер выделает два модуса сосуществования с другими. Когда мы себя от них не отличаем – модус das Man, и когда отличаем – это модус бытия-друг-с-другом.

 

Забота о другом сама имеет два модуса: 1) когда на себя берется забота о Другом (замещающая забота-о) и 2) когда я становлюсь для другого образцом заботы о себе (выступающая вперед забота-о: забота с другого не снимается, а вручается ему). Причем второе отношение симметричное.

 

Проблематичность этой модели: по существу, этот раздел книги Хг. обнаруживает, что его идеалом является ситуация, когда каждый из нас является образцом заботы о себе. Однако следует ли отсюда автоматически «общий мир», и забота об общем благе?

Общий мир выносится за скобки, поскольку Хг. исключительно негативно отзывается о публичности. Она возможна только в модусе das Man.

 

Итог: Хайдеггер полагает, что осуществление своей возможности хотя и разворачивается в мире как раскрытие структуры мира «для-кого-ради-чего» и бытия с другими как выступающей вперед заботы-о, нацелено именно на осуществление этой своей (моей) возможности. Именно достигая этого осущестления, мы начинаем понимать мир как отсылание значимости и других как сосуществующих с нами. Тем самым мы не уходим в область абстракций, а остаемся в сфере бытия вещей и других. Но этот мир, получается, существует ради меня, ради моего самоосуществления?

 

5. Структура этого самоосуществления вперед-себя-уже-бытия-в-мире: будучи заброшены в мир, мы способны задаться вопросом о собственном бытии – в виде наброска своего бытия. Человек всегда еще может осуществить себя – выбрать те или иную возможность себя - и тем самым переосмыслить мир. А мир окажется не раз и навсегда определенным, а определяемым в контекстах использования вещей и взаимодействия с другими.

 

6. Сама эта структура является временной структурой – именно поэтому Хайдеггер начинает свой проект с заявления, что время – горизонт понятности бытия. Временность в измерении вот-бытия имеет вид разворачивания бытия вот-бытия как бытия-к-смерти.