Лекция 14 способности. Темперамент 1 страница

ПОНЯТИЯ "ИНДИВИД" И "ЛИЧНОСТЬ". СПОСОБНОСТИ: ОПРЕДЕЛЕНИЕ, ПРОБЛЕМЫ ПРОИСХОЖДЕНИЯ И МЕХАНИЗМОВ РАЗВИТИЯ, РЕЗЮМЕ. ТЕМПЕРАМЕНТ: ОПРЕДЕЛЕНИЕ И СФЕРЫ ПРОЯВЛЕНИЯ; ФИЗИОЛОГИЧЕСКАЯ ВЕТВЬ УЧЕНИЯ О ТЕМПЕРАМЕНТЕ; ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ОПИСАНИЯ - "ПОРТРЕТЫ"; УЧЕНИЕ О ТИПАХ НЕРВНОЙ СИСТЕМЫ И ЭВОЛЮЦИЯ ВЗГЛЯДОВ НА ТЕМПЕРАМЕНТ В ШКОЛЕ И. П. ПАВЛОВА. РАЗРАБОТКА ФИЗИОЛОГИЧЕСКИХ ОСНОВ ТЕМПЕРАМЕНТА В СОВЕТСКОЙ ДИФФЕРЕНЦИАЛЬНОЙ ПСИХОФИЗИОЛОГИИ (Б. М. ТЕПЛОВЫМ, В. Д. НЕБЫЛИЦЫНЫМ И ДР.). ИТОГИ

Наиболее важные и интересные разделы общей психологии - те, в которых осуществляется целостный подход к человеку. В них человек рассматривается и со стороны присущих ему общечеловеческих свойств, и со стороны его неповторимой индивидуальности.

Главные понятия, которые здесь используются, - индивид и личность. Трактовка этих понятий в психологической литературе неоднозначна. Выберем лишь одну из них - ту, которая принадлежит А. Н. Леонтьеву [54].

Об индивиде говорят, когда рассматривают человека как представителя вида homo sapiens. В понятии "индивид" отражается по крайней мере два основных признака: во-первых, неделимость, или целостность субъекта и, во-вторых, наличие у него особенных (индивидуальных) свойств, которые отличают его от других представителей того же вида.

Человек (или животное) рождается индивидом. Он имеет обусловленные природой особенности - генотип. Индивидуальные генотипичные свойства в процессе жизни развиваются и преобразуются, становятся фенотипическими. Как индивиды, люди отличаются друг от

 

друга не только морфофизиологическими особенностями, такими как рост, телесная конституция, цвет глаз, тип нервной системы, но и психологическими свойствами - способностями, темпераментом, эмоциональностью.

Личность - это качественно новое образование. Оно формируется благодаря жизни человека в обществе. Поэтому личностью может быть только человек, и то достигший определенного возраста. В ходе деятельности человек вступает в отношения с другими людьми (общественные отношения), и эти отношения становятся "образующими" его личность. Со стороны самого человека формирование и жизнь его как личности выступают прежде всего как развитие, трансформация, подчинение и переподчинение его мотивов.

Это развиваемое А. Н. Леонтьевым представление о личности (назову его "понятием о личности в узком смысле") достаточно сложно и требует пояснений.

Прежде всего замечу, что оно не совпадает с более традиционной, расширенной трактовкой понятия "личность". Согласно этой трактовке в структуру личности входят и все психологические характеристики человека, и все морфофизиологические особенности его организма вплоть до особенностей обмена веществ [см, 5; 94 и др.]. Популярность и стойкость такого расширенного понимания личности в психологической литературе объясняется, наверное, тем, что оно совпадает с общежитейским значением этого слова: для обыденного сознания личность - это конкретный человек со всеми его индивидуальными особенностями, все то, что, по меткому выражению А. Н. Леонтьева, "заключено под его кожей".

Однако научные понятия не всегда совпадают с житейскими по своим содержанию, объему, границам. Иногда они входят в противоречие с так называемым здравым смыслом и, несмотря на это, а может быть и благодаря этому, становятся мощным орудием познания действительности.

Так обстоит дело с понятием "личность" в узком смысле слова. Оно позволяет вычленить очень важный аспект бытия человека, который связан с общественным характером его жизни. Человек как общественное существо приобретает новые (личностные) качества, которые

 

отсутствуют у него, если его рассматривать в качестве изолированного, несоциального индивида.

Чтобы лучше понять эти качества, рассмотрим их с точки зрения интересов и задач общества. Человеческое общество, чтобы существовать, должно заботиться о воспроизводстве своих членов, причем таких, которые способны поддерживать его устойчивость и развитие.

Но в лице каждого своего члена общество встречается с активным субъектом, деятельность которого определяется прежде всего его потребностями и,мотивами. Отсюда главный путь действительного воспроизводство члена общества - это воспитание его мотивов. Человек становится личностью в той мере, в какой система его мотивов оказывается сформированной требованиями общества. Конечно, "требования" эти могут быть очень разными. Они могут отражать интересы небольшой социальной группы, класса или человечества в целом ("общечеловеческие идеалы"). От качества и масштаба тех ценностей, которые усваивает человек и к которым он приобщается, зависит качество и масштаб его личности. "Личность тем значительнее, - пишет С. Л. Рубинштейн, - чем больше в индивидуальном преломлении в ней представлено всеобщее" [95, с. 243].

Каждая личность с определенного момента начинает вносить более или менее ощутимый вклад в жизнь общества и отдельных людей. Вот почему рядом с понятиями "личность", "личностное" обязательно появляется другое понятие "общественно значимое". Конечно, "значимое" (т. е. имеющее значение) может быть как общественно приемлемым, так и общественно неприемлемым. И поэтому, например, преступление есть столь же личностный акт, что и подвиг, только в первом случае мы имеем дело с действиями "преступной личности", во втором - героической.

Позже я более подробно остановлюсь на основных проблемах психологии личности. А в этой лекции рассмотрим такие комплексные индивидные характеристики человека, как способности, темперамент и характер.

Способности определяются как индивидуально-психологические особенности человека, которые выражают его готовность к овладению определенными видами деятельности и к их успешному осуществлению.

 

В этом определении следует обратить особенное внимание на слова: индивидуально-психологические, готовность и связь способностей с успешным осуществлением деятельности.

Говоря об индивидуально-психологических особенностях, выделяют только такие способности, которые, во- первых, имеют психологическую природу, во-вторых, индивидуально варьируют. Все люди способны к прямохождению и освоению речи, однако к собственно способностям эти функции не относятся: первая - по причине непсихологичности, вторая - по причине общности.

Подчеркивая связь способностей с успешным осуществлением деятельности, мы ограничиваем круг индивидуально-варьирующих особенностей только теми, которые обеспечивают эффективный результат деятельности. Таким образом, в способности не попадают свойства темперамента или характера, хотя они являются и психологическими и индивидуально-варьирующими.

Наконец, слово готовность (к освоению и осуществлению деятельности) еще раз ограничивает круг обсуждаемых индивидуально-психологических свойств, оставляя за его пределами навыки, умения, знания. Так, человек может быть хорошо технически подготовлен и образован, но мало способен к какой-либо деятельности. Известны, например, феноменальные "счетчики" - лица, которые с чрезвычайной быстротой производят в уме сложные вычисления, но при этом обладают весьма средними математическими способностями.

Один из самых сложных и волнующих вопросов - вопрос о происхождении способностей: врожденны способности или они формируются прижизненно?

Термины "врожденный", "прирожденный" (т. е. имеющийся к моменту рождения) обычно употребляют в смысле "полученный от природы", "переданный по наследству". Однако с научной точки зрения это нестрого: до рождения индивид проходит длительный путь внутриутробного развития, в течение которого он подвергается "средовым воздействиям". Поэтому термин "наследственный" более точен для выражения предполагаемого смысла.

Ответы, которые даются на поставленный вопрос, очень противоречивы и часто диаметрально

 

противоположим. На одном полюсе можно найти высказывания типа: "музыкантом (математиком, поэтом) надо родиться", на другом - известный афоризм: "талант - это 1% способностей и 99% пота". В пользу каждой альтернативы приводятся факты, соображения, доводы. Рассмотрим основные из них.

1. Обычно считается, что доказательством врожденности (наследственности) способностей служит их раннее появление у ребенка. Известно, например, что у Моцарта обнаружились музыкальные способности в 3 года, у Гайдна - в 4 года; Рафаэль проявил себя как художник в 8 лет, Гаусс как чрезвычайно способный к математике - в 4 года и т. д.

2. О врожденности способностей заключают также на основе повторения их у потомков выдающихся людей. Часто в связи с этим приводятся примеры одаренных семей и даже целых династий: Бахов, Дарвинов, Джемсов и др. К этой же категории относят данные специальных исследований.

Вот пример одной из старых работ этого рода.

Определялась музыкальность детей, у которых либо оба родителя были музыкальны, либо музыкален только один, либо оба родителя немузыкальны. Результаты оказались следующими (табл. 2, привожу только для крайних случаев) [цит. по: 93, с. 247].

Т а б л и ц а 2

Родители \ Дети	Ярко выраженная музыкальность	Совсем немузыкальны
Оба музыкальны Оба немузыкальны	85% 25%	7% 58%

Довольно очевидно, что подобные факты не являются строгими, поскольку не позволяют развести действия наследственности и среды: при выраженных способностях родителей с большой вероятностью создаются благоприятные, а иногда и уникальные условия для развития тех же способностей у детей.

Вспоминаются в связи с этим яркие описания регулярных музыкальных праздников в семье Бахов. В их семейном хоре каждый участник, включая детей, получал

 

свой "голос" и должен был вести его в сложной многоголосной фуге.

Итак, количественные данные только что приведенного типа, вообще говоря, любопытны. Однако они скорее отражают результаты совместного действия обоих факторов (генотипического и средового), чем говорят в пользу одного из них.

3. Более строгие факты поставляют исследования с применением близнецового метода (хотя и он имеет свои ограничения [см. 90]).

В ряде исследований сравнивались между собой показатели умственных способностей однояйцевых (монозиготных) близнецов и просто братьев и сестер (так называемых сибсов). Корреляция показателей внутри монозиготных пар оказалась очень высокой: 0,8 - 0,7; тогда как те же сравнения в парах сибсов дали коэффициенты порядка 0,4 - 0,5 [цит. по: 89].

4. Впечатляющие результаты были получены также в экспериментальных исследованиях на животных с применением метода искусственной селекции.

В одном исследовании крысы обучались находить путь в лабиринте. Из всех животных отбирались те, которые справлялись с задачей наиболее успешно, и те, которые, наоборот, были наименее успешными. Внутри каждой группы (успешных, или "умных", и неуспешных, или "глупых") производились скрещивания. В следующем поколении процедура повторялась: снова отбирались "умные" и "глупые" животные, и снова они скрещивались между собой внутри каждой группы. Так повторялось в течение шести поколений. На рис. 13 можно видеть результаты этих экспериментов. Они убедительно свидетельствуют о возможности накопления генетической предрасположенности к успешному обучению. Дивергенция

Рис. 13. Среднее число ошибок "умных" и "глупых" крыс, отобранных по способности ориентироваться в лабиринте в шести поколениях

 

животных по этому признаку к шестому поколению достигает внушительных размеров!

Таким образом, все-таки существуют доказательства в пользу генотипических предпосылок способностей. Но как велика их роль? Насколько успех в развитии способностей зависит от наследственных задатков?

Для обсуждения этого вопроса нужно рассмотреть противоположные факты - те, которые показывают действие внешних условий, а также воспитания и обучения на формирование способностей. Среди них есть также и менее, и более точные.

1. К менее точным, но достаточно впечатляющим, можно отнести результаты деятельности выдающихся педагогов. Известно много случаев, когда в различных областях деятельности (науки, искусства и т. п.) вокруг одного учителя возникала большая группа талантливых учеников, по своей численности и уровню способностей необъяснимая с точки зрения простых законов статистики.

Некоторое время тому назад в Москве жил и работал учитель музыки М. П. Кравец. Он любил выбирать себе особенно неспособных в музыкальном отношении учеников и иногда доводил их до уровня учащихся Центральной музыкальной консерватории (уровня, как известно, самого высокого). Его увлекал сам процесс "производства способностей"; по его словам, неспособных детей вообще не бывает.

Мне довелось наблюдать работу М. П. Кравеца с начинающими учениками. Уроки всегда проходили в обстановке высокого эмоционального накала. Ребенок вовлекался в живое и разнообразное общение с учителем, Он пел, отгадывал музыкальные загадки, подбирал к звукам картинки, бил в бубен, ритмично двигался под аккомпанемент. Все это сопровождалось радостным настроением и поощрениями учителя.

Урок обычно заканчивался хорошо знакомой мелодией, которую издавала музыкальная модель "спутника", а под ней ребенок находил открытку с большой красной "пятеркой". Следующий урок ожидался, конечно, с большим нетерпением.

2. Пожалуй, более точные доказательства представляют факты массового развития некоторых специальных

 

способностей в условиях определенных культур. Пример такого развития был обнаружен в исследовании звуко- высотного слуха, которое проводилось О. В. Овчинниковой и мною под руководством А. Н. Леонтьева [58].

Звуковысотный слух, или восприятие высоты звука, составляет основу музыкального слуха. Исследуя эту перцептивную способность с помощью специального метода, мы обнаружили сильную недоразвитость ее примерно у одной трети взрослых русских испытуемых. Как и следовало ожидать, эти же лица оказались крайне немузыкальны.

Применение того же метода к испытуемым-вьетнамцам дало резко отличные результаты: все они по показателю звуковысотного слуха оказались в группе лучших; по другим тестам эти испытуемые обнаружили также 100%-ную музыкальность.

Эти удивительные различия находят объяснение в особенностях русского и вьетнамского языков: первый относится к "тембровым", второй - к "тональным" языкам. Во вьетнамском языке высота звука несет функцию смыслоразличения, а в русском языке такой функции у высоты речевых звуков нет. В русском, как и во всех европейских языках, фонемы различаются по своему тембру. В результате все вьетнамцы, овладевая в раннем детстве родной речью, одновременно развивают свой музыкальный слух, чего не происходит с русскими или европейскими детьми.

Пример очень поучителен, так как показывает фундаментальный вклад условий среды и упражнения в формирование такой "классической" способности, какой всегда считался музыкальный слух.

3. Убедительные доказательства участия фактора среды были получены в экспериментальных исследованиях на животных, где применялся уже известный вам метод искусственной селекции.

На этот раз предварительно отобранное поколение "умных" крыс выращивалось в условиях обедненной среды, где они были лишены и разнообразных впечатлений и возможности активно действовать. В результате оказалось, что такие крысы при обучении в лабиринте действовали на уровне "глупых" животных, воспитанных в естественных условиях. Противоположный результат

 

дали опыты с выращиванием "глупых" крыс в обогащенной среде: их показатели оказались приблизительно такими же, что и у "умных" крыс, выросших в нормальных условиях [цит. по: 6].

Эти исследования не просто показывают значение условий воспитания для формирования способностей. Общий вывод, который можно сделать на их основании, более значителен: факторы среды обладают весом, соизмеримым с фактором наследственности, и могут иногда полностью компенсировать или, наоборот, нивелировать действие последнего.

Перед психологией очень остро стоит проблема выявления механизмов формирования и развития способностей. Тонкие механизмы такого процесса еще неизвестны. Однако некоторые сведения могут быть привлечены к обсуждению этого вопроса. Это прежде всего данные о сензитивных периодах формирования функций.

Каждый ребенок в своем развитии проходит периоды повышенной чувствительности к тем или иным воздействиям, к освоению того или иного вида деятельности. Известно, например, что у ребенка 2 - 3 лет интенсивно развивается устная речь, в 5 - 7 лет он наиболее готов к овладению чтением, в среднем и старшем дошкольном возрасте дети увлеченно играют в ролевые игры и обнаруживают чрезвычайную способность к перевоплощению и вживанию в роли. Важно отметить, что эти периоды особой готовности к овладению специальными видами деятельности рано или поздно кончаются, и если какая-то функция не получила своего развития в благоприятный период, то впоследствии ее развитие оказывается чрезвычайно затруднено, а то и вовсе невозможно. Например, в подростковом возрасте уже очень трудно научиться прямохождению и речи.

Исследования, проведенные, правда, в основном на животных, показали, что сензитивные периоды могут быть очень короткими и составлять недели и даже дни. Но зато формирование определенной функции может произойти почти "с места" - в результате одного-двух повторений. Именно так в детстве фиксируются, например, аффективные реакции.

Применяя все сказанное к специальным способностям, можно пока в виде самой общей гипотезы предположить,

 

что и их функциональные структуры имеют свои сензи- тивные периоды или отдельные моменты, в которые они получают (или не получают) своего рода толчки к развитию.

Часто приходится слышать такое рассуждение. В одной семье растут два ребенка; один проявляет явные способности к музыке, другой - нет. Значит, первый одарен "от природы", другому от природы "не дано" - ведь условия воспитания одни и те же.

Это рассуждение слишком огрубляет действительное положение вещей. Нужно различать макро- и микроусловия развития, и только последние можно принимать всерьез. Может быть, в жизни первого ребенка музыка прозвучала в тот момент, когда он был особенно готов к восприятию ее, - и она произвела на него глубокое впечатление. А другому ребенку пели, когда он был отвлечен, утомлен или болен.

Роль первых "толчков" в развитии способностей, по-видимому, очень велика, и они всегда связаны с яркими эмоциональными переживаниями.

Так, например, известно, что Чарли Чаплин впервые вышел на сцену в возрасте 5 лет. В тот день у его матери-актрисы сорвался голос. Ее освистали, и она ушла за кулисы. Возник неприятный разговор с директором театра, который боялся потерять денежный сбор. Но тут директору пришла в голову мысль вывести на сцену мальчика, который был здесь же с матерью за кулисами. Раньше ему доводилось видеть, как маленький Чарли пел и танцевал, подражая ей. Сказав несколько слов публике, директор ушел, оставив мальчика одного на ярко освещенной сцене. Тот начал петь, ему стали кидать деньги. Он воодушевился, и концерт продолжался с нарастающим успехом. В этот день Чарли испытал яркое эмоциональное потрясение; он понял, что сцена - его призвание.

Заметьте, что произошло это как раз в "артистический" сензитивный период, характерный для детей 5 - 6 лет. А у другого ребенка, может быть, тоже звучала "артистическая струнка", но подобных впечатлений и переживаний он не испытал, и она заглохла.

Мы, таким образом, подошли к еще одному вопросу, который непосредственно связан с развитием способностей - к особенностям мотивации. В этом отношении очень яркий материал дает изучение одаренных детей [50].

 

Очень общий, неизменно повторяющийся факт состоит в том, что одаренные дети обнаруживают сильную тягу к занятиям той деятельностью, к которой они способны. Они могут буквально часами изо дня в день заниматься интересующим их делом, не уставая и как бы вовсе не напрягаясь. Это для них одновременно и труд и игра. Все их интересы, переживания, поиски, вопросы концентрируются вокруг этих занятий.

Мне пришлось наблюдать одного мальчика, у которого очень рано, в 3,5 года, пробудился интерес к числам. Едва с ними познакомившись, он провел много дней за пишущей машинкой, печатая последовательно числа натурального ряда от 1 до 2000. Очень скоро он освоил операции сложения и вычитания, практически не задерживаясь в пределах десятка. Больше всего его привлекало из окружения все то, что можно было измерить или выразить числом: возраст и годы рождения родственников, всевозможные веса, температуры, расстояния, количества страниц в книгах, цены, железнодорожные расписания и т. п. По всем этим поводам он активно спрашивал, переживал, размышлял. Персонажами его воображаемых игр были числа, многие из которых имели свой особый характер и поведение. Он сам "открыл" отрицательные числа, операцию умножения и т. п.

Легко понять, как много в результате подобной почти непрекращающейся деятельности успевает ребенок узнать, понять и усвоить и как много потребовалось бы времени и усилий педагогу, чтобы специально всему этому его научить.

Трудно определить, как именно связаны высокие достижения способных детей и их эмоциональная увлеченность, что здесь причина, а что следствие. Справедливо считается, что оба эти фактора взаимосвязаны и один усиливает другой. Во всяком случае, повышенная мотивация и вызываемая ею напряженная активность являются и признаками и неотъемлемыми условиями развития любой способности.

После всего сказанного становится более или менее ясно, что ни один из полярных ответов на вопрос о происхождении способностей (их врожденности или при- обретенности) неверен.

Мнение о том, что способности генетически предопределены, по существу, содержит мысль о том, что они появляются "сами собой", без процесса развития. Очевидно, что при этом игнорируется факт напряженной деятельности самообучения способных детей.

 

Противоположное мнение, что всему можно научить или научиться, если приложить старания, содержит ошибку неразличения труда, порождаемого сильной потребностью, увлекательного труда-игры, и труда-обязанности. Нельзя научить человека, если отсутствуют его собственная активность, желание и увлеченность.

Резюмирую все сказанное о природе и развитии способностей.

Существуют природные предпосылки способностей - задатки. Еще нет точных сведений о том, в чем именно они состоят. Возможно, это некоторые свойства нервной системы - степень общей активности, повышенная чувствительность нервных структур и т. п. Возможно, это какая-то специальная предрасположенность, например, к восприятию звуков, красок, пространственных форм, к установлению связей и отношений, к обобщениям и т. п.

То, насколько проявится и оформится задаток, зависит от условий индивидуального развития. По результатам этого развития, т. е. по наличной способности, нельзя сказать, каков был "вклад" задатка. Нет пока способов определить меру участия генотипического фактора в развитии способностей.

Становление и развитие способностей, по-видимому, связано с прохождением ребенка через различные сензитивные периоды с возможным научением в эти периоды по типу "запечатления". У особо одаренных детей возможна синхронизация нескольких сензитивных периодов, обычно сменяющих друг друга. Тогда возможности развития их способностей многократно увеличиваются.

Неотъемлемый компонент способностей - повышенная мотивация. Она обеспечивает интенсивную и в то же время "естественно" организующуюся деятельность, необходимую для развития способностей.

Из всего сказанного становится ясно, что неблагоприятные условия для развития способностей могут быть различной природы. При высокой спонтанной активности ребенка это может быть нехватка соответствующих впечатлений - обедненная среда.

При неблагоприятных общих условиях воспитания, например, при частых психических травмах, энергия ребенка может тратиться на неконструктивные переживания и "откачиваться" от развивающихся способностей.

 

Наконец, неправильное обращение с мотивацией, например излишнее принуждение, может погасить спонтанную активность ребенка и "засушить" способность.

Темперамент - следующая индивидная характеристика человека. Учение о темпераменте имеет давнюю и сложную историю.

Под темпераментом понимают динамические характеристики психической деятельности. Выделяют три сферы проявления темперамента: общую активность, особенности моторной сферы и свойства эмоциональности.

Общая активность определяется интенсивностью и объемом взаимодействия человека с окружающей средой - физической и социальной. По этому параметру человек может быть инертным, пассивным, спокойным, инициативным, активным, стремительным.

Проявления темперамента в моторной сфере можно рассматривать как частные выражения общей активности. К ним относятся темп, быстрота, ритм и общее количество движений.

Когда говорят об эмоциональности как проявлении темперамента, то имеют в виду впечатлительность, чувствительность, импульсивность и т. п.

На протяжении длительной истории своего изучения темперамент всегда связывался с органическими основами, или физиологическими особенностями организма.

Корнями эта физиологическая ветвь учения о темпераменте уходит в античный период. Гиппократ (V в. до н. э.) описал четыре типа темперамента, исходя из физиологических представлений того времени. Считалось, что в организме человека имеется четыре основных жидкости, или "сока": кровь, слизь, желтая желчь и черная желчь. Смешиваясь в каждом человеке в определенных пропорциях, они и составляют его темперамент (лат. temperamentum - смесь, соотношение). Конкретное наименование каждый темперамент получил по названию той жидкости, которая якобы преобладает в организме. Соответственно были выделены следующие типы темперамента: сангвинический (от лат. sanguis - кровь), холерический (от греч. choie - желчь), флегматический (от греч. phlegma - слизь) и меланхолический (от греч. melaina choie - черная желчь).

 

У Гиппократа был чисто физиологический подход к темпераменту. Он не связывал его с психической жизнью человека и говорил даже о темпераменте отдельных органов, например сердца или печени.

Но со временем появились умозаключения о том, какие психические свойства должны быть у человека, в организме которого преобладает кровь, желтая желчь и т. д. Отсюда и появились психологические описания - "портреты" различных темпераментов. Первая такая попытка принадлежит тоже античному врачу Галену (II в. н. э.). Много позднее, в конце XVIII в., психологические портреты четырех темпераментов дал И. Кант, который писал, что они составлены "по аналогии игры чувств и желания с телесными движущими причинами" [38, с. 148].

Кантовские описания темпераментов были повторены потом во многих и многих источниках. Более того, представляя с самого начала полунаучные-полухудожественные образы, они довольно быстро перешли в общую культуру.

В качестве примера приведу отрывки из ярких описаний темпераментов, принадлежащих Стендалю.

Стендаль обращается к изображению темпераментов в своей работе "История живописи в Италии", считая, что каждый художник должен быть психологически образован, чтобы не делать ошибок в изображении персонажей - их общего облика, действий, настроений и т. д. Вот его "портреты" темпераментов (в сильно сокращенном виде) [104, т. 8, с. 209-226].

Сангвинический темперамент. Сангвиник - человек с ослепительным цветом лица, довольно полный, веселый, с широкой грудью, которая заключает в себе вместительные легкие и свидетельствует о деятельном сердце, следовательно, быстром кровообращении и высокой температуре.

Душевные свойства: приподнятое состояние духа, приятные и блестящие мысли, благожелательные и нежные чувства; но привычки отличаются непостоянством; есть что-то легковесное и изменчивое в душевных движениях; уму недостает глубины и силы. Сангвинику нельзя поручить защиту важной крепости, зато его следует пригласить на роль любезного царедворца. Подавляющая масса французов - сангвиники, и поэтому в их армии во время отступления из России не было никакого порядка.

Холерический темперамент. Желчь - один из самых своеобразных элементов в человеческом организме. В химическом отношении это вещество горючее, белковое, пенящееся. С точки зрения физиолога,