Вперед продвигались отряды!

Спартаковцы смелых бойцов! …»

Молчание.

КАПИТОЛИНА. Все вам, девки, петь. Сидели бы на даче, да солили бы чего. Варенье варили бы, что ли, дуры.

ИРАИДА. А ты что не варишь?

КАПИТОЛИНА. А то. Наварилась за жизнь. «Пришла весна, набухли почки! И пьяницы легли у бочки! «Московской» с пивом напились! И возле бочки улеглись!» Ахматова сказала.

САРА. И вовсе не Ахматова. Вот что я расскажу вам по поводу варенья. Какие могут быть огорченья. Вот моя подружка купила дачу. И с такой радостью давай там на ней солить, варить варенье. И всё в погреб, в погреб. Забила банками и такая ей радость: смысл жизни нашла. И вот вдруг она ставит в погребе последнюю баночку, и тут все полки рушатся, и все до единой банки, как в кино, разбиваются в пыль. Она стоит в погребе по колено в жиже. Вылезла, вымылась, вытерлась, слёзы стёрла. Уехала с дачи и через месяц навсегда свалила в Израиль жить. Такой вот для неё был это шок.

НИНА. Я бы тоже уехала. Нет, я бы повесилась.

ИРАИДА. И я.

КАПИТОЛИНА. Я тоже. Из-за варенья. Ага.

Молчание.

ИРАИДА. Вот жизнь дается через что человеку?

ТАМАРА. Через что?

ИРАИДА. Через разговор, встречи, через людей, через общение. Общение! Я что хочу сказать: через общение! Я всю жизнь просидела в бухгалтерии, считала чего-то, какие-то цифры складывала, вычитала и мало с кем разговаривала, не общалась. То есть, практически – почти не жила. А сейчас, чувствую: мне мало, мне говорить надо, выговориться!

ТАМАРА. Только ты вот сейчас плакать не начинай, ладно?

Молчание.

НИНА. Капочка, полегчало? Пошли.

ИРАИДА. Чего ждете? Правильно она говорит - пошли.

НИНА. Так и пойдем в кокошниках?

ТАМАРА. Куда вы идти собрались?

КАПИТОЛИНА. К столу, куда ещё? Продолжать пировать, пьянствовать. Праздновать. Праздник ведь. Праздников мало, надо продолжать, девки.

ТАМАРА. Вы что, так и не поняли?

НИНА. Нет.

ТАМАРА. Он сказал, что эта Баба Шанель работает тут в ДК на вахте.

НИНА. Ну?

ТАМАРА. Значит, скоро она придет и скажет: выметайтесь, ДК закрывается. Представляете, какой позор? Видали, как её плющит, колбасит – так хочет к нам в ансамбль. С ней станется. Взашей нас, взашей, взашей.

КАПИТОЛИНА. Рули-рули, вот тебе четыре дули. А мне не больно - курица довольна.

НИНА. Да кто она такая? Ложкомойка!

ИРАИДА. Правильно. Ложкомойница.

НИНА. Вот именно. Мэру чай подавала всю жизнь. Будем её бояться ещё. Он ей инвалидность сделал! В каком месте у нее инвалидность?

ТАМАРА. Что вы мелете? Представьте себе такой позор: нас в юбилейный день взашей выгонят из ДК. Это будет нечто.

ВСЕ (хором, негромко). Это будет нечто.

Молчание.

НИНА. Ну?

ТАМАРА. Гну. Мы должны её встретить во всеоружии.

ИРАИДА. В каком это?

ТАМАРА. В таком это. Дать ей отпор. Обозвать её Бабой Шанелью.

КАПИТОЛИНА. Да, да. И вот так вот ей - комбинацию ей из трёх пальцев. И чтоб она нашего Семён Семёныча не трогала …

САРА. Сергей Сергеевича.

КАПИТОЛИНА. Ну да. Чтоб не покушалась!

НИНА. А что мы ей сделаем?

ТАМАРА. Да хоть плюнем в неё. Слюной и дугой. Надо всегда, чтоб за тобой было бы последнее слово!

НИНА. Зачем?

ТАМАРА (плачет). Так надо! Таков закон жизни! Я прожила жизнь и не знаю, из чего делают мыло, зачем идет снег, как летают самолеты, что такое электричество, почему река бежит туда, а не сюда! Я прожила так много и так глупо, не поняла главное – а как оно всё устроено и почему так, а не так?

КАПИТОЛИНА. А зачем тебе знать?

ТАМАРА. Не знаю!

НИНА. Мыло делают из костей.

ТАМАРА. Из чьих костей? Человеческих?

НИНА. Вроде, нет.

ТАМАРА. А почему тогда всегда говорят: «Пора её сдать на мыло»?

НИНА. Про кого это говорят?

ИРАИДА. Ты чего завелась? Успокойся.

КАПИТОЛИНА. Пахнет как-то не так.

САРА. Как?

КАПИТОЛИНА. Пахнет Богородицыной травой.

САРА. Какой это?

КАПИТОЛИНА. В деревнях покойников обкладывают такой травой.

ИРАИДА. Капа, ну хватит тебе, может, уже, а?

КАПИТОЛИНА. Ладно, уж слова сказать нельзя. Коли ты тово, так и я тово. А коли ты не тово, так и я не тово.

ИРАИДА. Чего?

КАПИТОЛИНА. Так. (Поет). «Чтобы праздник был веселый! Подпевай, родная школа!»

ТАМАРА. Так, спокойно. Вот что я скажу. Хватит страдать. Делите на сто то, что он сказал. Как же, закроет он ансамбль. Или на тридцать четыре делите.

НИНА. А язык-то у неё подвешен. Наблатыкалась там у мэра в предбаннике. Лихоманка её забери.

САРА. Харя у неё треснет. Задница слипнется. Ничего у неё не выйдет.

ТАМАРА. Ахматова. Цветаева. Цветаева, Ахматова.

САРА. И что? Они боролись за любовь! А за любовь можно бороться разными способами! Баба Шанель она! Мы должны сейчас петь, плясать, танцевать и делать вид, что нам всё по хер, что нам хорошо и так, без неё. Она придёт, а мы поём и пляшем. Ясно?

НИНА. А вдруг сегодня не её смена?

ТАМАРА. Её, её. Я ещё в обед, шла когда на концерт, посмотрела и увидела, что сидит за стеклом на вахте какая-то чувырла, баба с сантиметром штукатурки на морде, волосы дыбом, торчком, я ещё тогда подумала: «Ну и коза крашеная какая!». Так что тут она где-то ходит, двери запирает, ключами побрякивает, сигнализацию включает.

НИНА. Да прям. Их уже тут и дырка свистнула. Усвистали. Нету. Ушли куда-то с Сергеем Сергеевичем. Нету их.

САРА. Куда они пойдут?

НИНА. А если нам тоже сейчас потихоньку уйти?

ТАМАРА. Ну?

НИНА. И тогда не будет позора. Ушли сами, никто нас не выгнал. А?

КАПИТОЛИНА. Правильно. Надо тихо уйти. Ну, всё, девки, пошли на сюсю.

ТАМАРА. Куда это?

КАПИТОЛИНА. На сюсю – значит: домой.

ТАМАРА. С каких это пор «сюся» домом называется?

КАПИТОЛИНА. Пошли! Уходим тихо и по одному!

Молчание.

НИНА. А еду всю ей оставить?

ИРАИДА. Да пусть обожрётся. Я, кстати, не совсем уверена вон в тех грибочках, что в пол литровой баночке.

НИНА. Почему?

ИРАИДА. Я их принесла. Я сама их солила, собирала. Но, вроде, там есть пара поганочек. Я не уверена, но - вроде.

ТАМАРА. И ты это на стол поставила?! Нам?!

ИРАИДА. А какая разница?

НИНА. То есть?

ИРАИДА. Ну, сегодня или завтра? По-моему, всё равно уже.

КАПИТОЛИНА. Я эти грибы ела. Я сейчас «строгать» буду, как говорит мой внук.

ИРАИДА. Чего ты строгать собралась?

КАПИТОЛИНА. Тошнит меня, вот чего. «Строгать» я буду, поняла?

ИРАИДА. Не будешь. Это меня от вас от всех «строгать» уже тянет. Надоели. Устала я от вас по самые заговья. Надоели вы мне все до смерти. Как будто у вас у всех одна мать, один отец! Дуры одинаковые! Понимаете?

Стоят, молчат. За окнами стало темно. По зеркалам какие-то тени летают.

Нина пошла к стене и зеркала шторкой задернула.

КАПИТОЛИНА. Зачем ты это? Будто покойник в доме.

НИНА. А хватит на себя пялиться. Нечего. Красавицы.

ТАМАРА. И что? Красавицы. (Пауза). Какой сегодня концерт был … Какой успех был …

НИНА. Да, какой успех … Какие аплодисменты … Это было нечто …

ВСЕ (хором). Это было нечто …

Вдруг в соседней комнате лихо заиграл баян, а потом раздался голос Розы Николаевны. Она пела:

То березка, то рябина!

Куст ракиты над рекой!