Когда нет ни малейшей надежды

 

Побитый временем и погодой фасад городской больницы освещался янтарными лучами осеннего солнца. Тишину пустого двора стали заполнять шаги прохожих, гул подъезжающих машин и взбалмошность птиц в ветвях деревьях. Ничем не примечательное осеннее утро, да вот только прискорбное.

Двери в очередной раз открылись и глухим ударом закрылись - на порог больницы вышел пожилой мужчина. Тяжело переступая с ноги на ногу, он отошел к перилам. Морщинистые губы подрагивали, глаза красные от слез смотрели рассеяно впереди себя. Дрожащими руками, нащупав в кармане платок, мужчина стал вытирать снова накатившиеся слезы.

Его мыслями руководствовалось горе и отчаяние. Он не мог преодолеть ни слез, которые накатывались на глаза, ни дрожи в руках. Все казалось ему страшным сном. Несколько позже от мыслей отвлекло назойливое шуршание где-то в стороне. Старик развернулся и увидел девушку, которая копошилась в пакете. Когда та подняла голову, он узнал в ней внучку своей подруги - Марину.

- Здравствуйте Станислав Анатолиевич. – Улыбнулась она.

- Здравствуй, Маринка. – После минутной заминки, сказал он.

Девушка присмотрелась к Станиславу Анатолиевичу. Заметив его заплаканные глаза, ей стало отчего-то не по себе.

- Что с вами? – Обеспокоенным голосом спросила Марина.

- Агнесса… - Старик укрыл платком глаза.

- Что с ней? – Девушка вздрогнула.

Станислав Анатолиевич вытер слезы, подошел к ней, взял за руку и стал говорить. Делал он это не спеша, трудно выговаривая каждое слово и стараясь побороть слезы, которые вновь и вновь скатывались по щекам.

- Пришел я к Агнессочке утром, принес розы белые, а мне и говорят, мол, нет бабушки и все тут. Я уж подумал, в терапию перевели, переспросил, а девочка медсестра мне говорит: «Нет, дедушка, ее совсем нет. Умерла ночью». Нет ее теперь Маринка. Нет. – Станислав Анатолиевич взял в ладони руки девочки и с горечью заглянул ей в глаза.

- Как? – Марина выдернула руки и побежала в больницу. Расталкивая людей на лестнице, она бежала в отделение, где лежала Агнесса Юрьевна.

 

- Бабушка… – Ворвавшись в палату, закричала Марина. Но, бабушки там не было. Смятая кровать была пуста.

- Бабушка… - Девушка сползла по стенке у дверей.

***

- Девушка! – Слышалось ей сквозь темноту сознания.

Зажмурившись от неприятного запаха нашатырного спирта, который сильно ударил в нос, а после, увернувшись от него, Марина открыла глаза. Перед ней стояли две медсестры, одну из которых она видела пару дней назад на ночном дежурстве.

- Давай-давай вставай. Что ж ты так, милая? – Спрашивает брюнетка, которую зовут Оля.

- Ольга, бабушка, правда, умерла? – Спрашивает Марина, заглядывая ей в глаза, которые медсестра отводит в сторону, услышав вопрос.

- Правда. Мне идти нужно… Саша, приведи её хорошенько в чувства и позаботься, чтобы её домой отправили. – После этих слов, Оля уходит, прикрыв за собой плотно дверь перевязочной.

- Давай потихонечку вставать? Давай? – Говорит молоденькая Саша.

- Что случилось? – Поджимая к груди ноги, спрашивает её Марина.

- Даже не знаю, как тебе объяснить. Вроде бы ей лучше было в последнее время, но, вчера она целый день лежала, жаловалась, что возле левой лопатки жжет и сердце болит. Мы сообщили Сергею Леонидовичу. Он не дал никаких указаний, сказал, что ей кажется. Но, ночью боль усилилась, несколько часов женщина промучилась…

- Почему вы ничего не сделали? Вы же врачи! – Вскрикнула Марина на нее.

- Сергей Леонидович запретил, что либо, делать. Сказал, что она отжила свое. – Саша протянула горячий кофе.

- Сволочь! – Резко поднявшись с кушетки, Марина вышла в коридор.

По голубому кафелю разлетелись осколки фарфора и по разные стороны растеклись кофейные потеки…

***

Без всяких церемоний Марина распахнула дверь в кабинет кардиолога и застала его за разговором с его женой - Аллой.

- Надеюсь, не помешала? – С необычайной злостью вымолвила она с порога.

- Что за выходки? Закройте дверь немедленно! Вы что не видите, что я разговариваю? – Вскипел Сергей Леонидович.

- Извините, пожалуйста, пока не имею свойства видеть сквозь двери! – Выговаривая каждое слово наиболее дерзко, Марина прикрыла дверь и присела на диванчике.

- Что за нахалка? – Заорал он.

- Не напрягайтесь так, нервные клетки не восстанавливаются.

Его взгляд мог бы убить, но, такого преимущества в жизни человека нет и, пожалуй, не будет.

- Не нервничай. – Положив ему на плече свою руку, сказала Алла.

- Как туту не нервничать? Не пойми, кто врывается в мой кабинет и нахальничает… – Закричал Сергей Леонидович на нее.

- Так значит? Хорошо. Я зайду позже. – Кабинет женщина покинула, громко хлопнув дверью.

- Что тебе нужно невоспитанное дитя? – Отвернувшись к окну, спросил кардиолог.

- Почему вы дали распоряжение на то чтобы Агнессе Юрьевне не оказывали медицинскую помощь этой ночью? Почему, черт возьми, вы это сделали?– Повышая голос с каждым словом, обратилась к нему Марина.

- Ах, этот цирк из-за этой старушки? Пойми, помощь нужна тем, у кого есть еще способность жить, а она уже старенькая и беспомощная. У нее максимум запас времени на жизнь - пять-десять лет. Есть куда более перспективные люди, им и нужно помогать, а не старикам вроде нее. Поэтому, не следует делать цирк из-за такой трагедии! Она умерла бы и без нашей участи. – Все сказанное было омерзительным оправданием для такого поступка, по мнению девушки.

- Вы просто-напросто бездушный человек. Понимаете ли вы это?

- Не тебе меня судить.

- Что ж… А знаете, ваш кабинет напоминает скорее музей. Картина, статуэтки, диван. Ах, да, забыла про машину, на которой вы подъезжаете каждое утро. Сомневаюсь, что все это куплено за деньги вашей зарплаты. Ваши пациенты для вас не более чем очередной карман, в который можно закинуть ручонку и вытащить как можно больше денег для своей жадной души. Вы порочны. Ваша человечность умерла. Вами руководят деньги и вам наплевать на жизни людей. Какой вы после этого врач?

- Пошла вон отсюда! – Кардиолог указал на дверь.

- Желаю вам гореть в аду за ваши деяния. Счастливо оставаться.

Хлопнувшая дверь в очередной раз за это утро была последней каплей для Сергея. Он скинул с себя халат, забрал пиджак и ключи от машины и бросился прочь из больницы, сказав медсестре, что ему срочно нужно уехать.

 

***

Марина бежала по улице через толпы людей. Перебегала дорогу, слыша сигналы машин и крики недовольных водителей. Но, не слышала себя. Она слышала своих мыслей - они просто прекратили свое существование в её голове.

Обессилив возле парка, она упала на колени. Дыхание сбилось. Легкие жадно хватали большими охапками воздух, но и его было мало. Она задыхалась. Сердце билось с такой бешеной скоростью, что грозилось выломать ребра. Глаза, залитые слезами, ничего не видели, лишь размытые очертания. В тот момент ей казалось, что она сейчас просто задохнется.

Парк был пуст. Казалось, что и тут нет ничего живого - лишь смерть. «Смерть? Что же она значит?» Ответы путались в серые клубни мыслей в её голове. Но, распутываться, похоже, не собирались. Она хотела знать, почему каждый человек должен рано или поздно должен умереть и требовала объяснений. Никогда прежде ей и не приходилось задумываться о смерти, о том, что такое жизнь, судьба. А теперь, похоже, пришло время ответить на эти нелегкие вопросы.

Через пару минут Марина медленно поднялась с колен и поплелась к ближайшей лавочке. Села на край. Рассудок жутко мутило. Пульс все еще стучал в висках, а легкие жадно глотали кубические сантиметры воздуха. Оглянулась вокруг. Все так же пусто. Опустила голову в колени. Тяжело выдохнула. Попыталась выровнять дыхание и успокоится.

В то время как дыхание и пульс постепенно приходили в норму, она спросила себя:

- От чего я бежала? Быть может я бежала от себя, или от того что не могла смириться с утратой. Может быть от смерти, или от боязни принятия того, что жизнь уже будет не такой как раньше. Одни сплошные «может» и ничего конкретного.

Но, все эти мысли прервал очень громкий звук тормозов по левую сторону от нее и мощный удар. Послышались истерические крики женщин. В миг у пешеходного перехода, который вел в парк, сразу же образовалась толпа каких-то зевак. Слышались сигналы машин, судя по всему тех, которые не могли объехать это происшествие.

Марина встала и медленно начала идти к тому месту, откуда шла вся эта суета. Подойдя ближе, стала пробираться через толпу и встав впереди, увидела то, что напрочь убило её психику в этот день.

Это была авария. Машина, въехавшая в столб, была сложена «гармошкой». Что касается водителя, то он был без сознания. Мужчины, что подбежали к этой толпе начали очень осторожно вытягивать его из машины, постепенно, боясь что-то сделать не так.

На пешеходном переходе белоснежные полосы стало заполнять бордовое пятно, растекающееся все больше и больше. Девушка была уже мертва.

Медленно отходя назад из толпы, Марина ушла с этого места. Голова была пуста от мыслей, точно так же как в тот момент, когда она бежала прочь из больницы. Абсолютно пусто. Именно это её и пугало.

***

Открыв форточку на кухне и подвинув до окна табуретку, Марина присела. На подоконнике беспорядочно были разбросаны всякие вещи, среди них были и её сигареты. Изъяв из пачки тоненькую сигарету и щелкнув зажигалкой, в квартирной тьме вспыхнул желтый огонек. Первый за сегодняшний день клубень сигаретного дыма попал в легкие. Вдох-выдох. Она убеждает себя в том, что это помогает успокоиться и держать себя под контролем. Сигарета тлеет, а вместе с ней и пережитое совсем недавно. Но, это всего лишь обман и она это знает. Это сейчас, она думает, что уже спокойна, что все прошло, но это лишь действие сигареты. Скоро это пройдет. К сожалению, ей придется помнить сегодняшний день еще очень-очень долго.

В мысли пробрались черви сомнений:

- Смерть - это то, чего избежать нельзя. Она застанет тебя где угодно, и ей плевать на то, что кто-то будет тебя оплакивать или нет. Ей плевать. Она безжалостна. Сегодня я это видела. Сначала смерть бабушки, потом, там, на пешеходном переходе. Я не понимаю только одного, почему той девушке предстояло умереть. Почему? Разве она не заслужила на счастливую жизнь, на детей и мужа в светлом будущем? Я не понимаю. Интересно, когда это случится со-мной? Скоро ли? - думала она, всматриваясь в окно, за которым совсем стемнело.

Затушив окурок об пепельницу, в кухне стало темно. Мрак поглотил все, не оставив ни единого светлого местечка. На минутку девушке показалось, что и её поглотил мрак, только из середины, там, где её душа.

***

В половину девятого утра следующего дня Марину разбудил настойчивый звонок в дверь квартиры. В дверь то стучали, то звонили и, похоже не желали прекратить это варварство.

Одевшись наспех в джинсы и поправив футболку, она выбежала в прихожую. Открыв дверь, увидела бабушку Тому, Станислава Анатолиевича, свою подругу Иру и еще какого-то мужчину.

- И чё вы стучите как ненормальные? – Она облокотилась на дверной проем.

- Ты издеваешься? Да ты на звонки не отвечаешь со вчерашнего вечера. – Повышенным тоном сказала Ира.

- Деточка, почему ты вчера не открывала, когда я приходила вечером? – Беспокойно спросила бабушка, держа на руках свою рыжую кошку.

- Мы переживали… - Спокойно сказал Станислав Анатолиевич.

- Как так можно себя вести? – Крикнул мужчина.

- Постойте-ка. Да какого черта вы вообще разорались? – Публика застыла. Мужчина стал краснеть от гнева.

- Ну, и чё ты вылупился? Ты кто вообще такой? – Грубо сказала Марина мужчине.

- Ты что дрянь, охренела? – Мужчина затолкал её в квартиру и захлопнул дверь. Оставшаяся публика была явно не довольна тем, что спектакль так быстро закончился.

- Да что вы себе позволяете? Кто вы такой?– Заорала Марина на него.

В квартиру зашел Станислав Анатолиевич.

- Мариш, это твой отец… - Проговорил он.

В сознании девушки, словно хрустальный сосуд упал о каменный пол.

- Как отец? – Глаза застыли стеклом.

- Валентин. – Добавил Станислав Анатолиевич.

- Она всегда такая взбалмошная? – Спросил Валентин у него.

- Когда как… - Пожал плечами старик.

***

- Примите мои соболезнования Валентин… - Сказал пожилой мужчина, последний из тех, кто сегодня присутствовал на похоронах у Агнессы Юрьевны, обращаясь к Валентину.

Валентин кивнул и отошел в сторону к своей дочери, которая как заколдованная смотрела на фотографию своей бабушки, прибитую на кресте.

- Мари, как ты? - Спросил он дочку.

- Все в порядке. – Сухо ответила она и наконец-то отвела взгляд.

Валентин тяжело вздохнул.

- А ты как?

- Я? Не знаю…

- Разберешься со временем… - Марина похлопала его по плечу и пошла медленно к выходу.

- Ты не хочешь остаться?

- Нет, спасибо. Мне хватило.

- Я завтра заеду…

- Вещи уже собранные, можем сегодня уезжать.

- Тогда я заеду в восемь.

- Хорошо.

Погода была такой же, как и несколько дней назад, солнечная и тихая. Осеннее солнце грело охладевшую к миру душу девушки, но, к сожалению и этого тепла ей не хватало.

Затерявшись между могил у самого входа на кладбище, она присела на траву у памятника в виде скорбящего ангела. Прижав к груди колени, тяжело вздохнула. Закинула голову назад и стала смотреть в небо. Кусочек голубого неба был окружен изумрудом веток акации. В листьях играли лучи золотого солнца.

В безмолвии мыслей девушка не заметила, как недалеко от нее на лавочке присел молодой человек. Он был несколько странным. Одет практически во все черное и со-взглядом далеко не глупым.

- Любишь цвет неба? – Спросил он, не поворачиваясь к Марине.

- Это вы мне? – Оживилась она.

- Да. Ну, разве что этот вопрос был поставлен вашему спутнику.

- Какому спутнику? – Удивилась Марина.

- Посмотри на ангела. – Девушка повернула голову и увидела ворона, который очень мудрым взглядом смотрел на нее.

- Кыш! – Махнула она на него. Птица обижено отвернулась и перепрыгнула на оградку.

- Это не твой? – Парень повернулся в пол оборота.

- Нет… - Марина осмотрела парня. Он был довольно симпатичный. Светлые волосы были ровными и прекрасно подчеркивали грубоватый очерк скул. Худыми, немного женскими пальцами он придерживал спинку лавочки, на которой сидел.

- А мне показалось, что это твой ворон. Он так внимательно наблюдал за тобой.

- Нет, он не мой.

- Ты не ответила, любишь цвет неба?

- Небо? Не знаю…

- Какой цвет неба?

- Голубой?

- Нет, безмятежности.

- Почему, оно же голубое?! – Возмутилась Марина.

- Небо не имеет цвета. Оно безграничное…

- Не понимаю.

- Я тоже этого не понимал. – Парень взглянул в небо, и Марина почему-то тоже посмотрела. Небо было действительно голубое.

- Знаешь, мне кажется небо просто цвета голубой безмятежности. – Сказала она ему.

- Возможно.

Взгляды молодых людей пересеклись. Первым взгляд отвел парень, а девушка лишь сделала вид, что заинтересовалась надгробием вдали.

- Ты никогда не задумывалась в чем иллюзия жизни?

- Нет…но, мне кажется, иллюзия в том, что человек не может жить вечно.

- Согласен, но, ответ не такой.

- А какой? – Марина улыбнулась.

- Подумай, что может быть еще иллюзией жизни… - Парень слегка улыбнулся.

- Ну, возможно в самой же жизни.

- Интересно рассуждаешь…обоснуй.

- Ну, наша материальная, земная жизнь - это иллюзия, а суть ее таиться где-то глубоко внутри, и никому в голову и не приходит копнуться глубже, чтобы узнать это.

- Хочешь знать ответ?

- Да.

- Иллюзия жизни – это невинность.

- В плане?

- Нет ни одного человека, который был бы невиновным ни перед кем.

- Да, ты прав.

Парень передвинулся за надгробие.

В стороне послышался шорок раздвигающихся кустов, из которых после вышел отец Марины.

- Мари, почему ты здесь?

- Какая тебе разница?

- Ты сказала, что уходишь.

- Я решила еще задержаться.

- Здесь?

- Да, тут. Уходи, пожалуйста, дай мне побыть одной.

- Нет.

- Да, папа. Уходи.

- Ладно… - Валентин неохотно развернулся и ушел.

Марина повернула голову в ту сторону, где сидел её собеседник, но, его там не оказалось. Лишь его силуэт стал растворяться в зелено-желтой листве деревьев.

- Ну, что ж, ушел, не буду догонять.