Исторический анализ показывает, что политическая власть может достаточно эффективно функционировать только тогда, когда большинство членов общества добровольно, без видимого внешнего принуждения выполняет ее распоряжения. Здесь возникает, пожалуй, центральная проблема деятельности политической власти - ее легитимизация.
Под легитимностью в политологии понимается признание правомерности власти массами, добровольное подчинение предписаниям политической власти, когда большинство граждан, без внешнего принуждения исполняет властные распоряжения в своей повседневной деятельности.
Легитимность – термин, который широко применяется в современной политической науке и политической практике. Иногда его трактуют предельно широко, отождествляя с формальной юридической законностью. Однако это далеко не всегда так. С психологической точки зрения, легитимность власти, действительно, означает законность, но законность субъективную. В силу тех или иных причин люди могут давать положительную оценку политическим институтам, концентрирующим в себе властные полномочия, признавать их право на принятие управленческих решений и быть готовыми добровольно им подчиняться. Такое взаимоотношение между властью и людьми принято называть легитимностью. Легитимная власть оценивается признающими ее людьми как правомерная и справедливая. Легитимность означает также наличие у власти авторитета, соответствие этой власти основным ценностным ориентациям большинства граждан.
Термин «легитимность» в его нынешнем значении ввел в научный оборот немецкий социолог Макс Вебер. Хотя он специально не занимался проблемами социальной или политической психологии, в его методологии выделения типов легитимного господства обнаруживается ярко выраженный психологический подход. Характеристика типов легитимности власти у М. Вебера основана на его же концепции о типах социального действия. В самом общем плане «социальное действие» – это особенности, приемы поведения людей в различных жизненных сферах, результатом которого становятся все социальные отношения и институты. М. Вебер выделил несколько видов социального действия в зависимости от того, какими мотивами это действие определяется.
Исходя из вышеперечисленных видов социального действия, М. Вебер выделил три типа легитимного господства. Первый тип был назвал им «легальным». Только в этом типе легитимность и формальная законность совпадают. Главным мотивом к подчинению власти является интерес, а в его основе лежит целерациональное социальное действие. В политической системе, построенной на легальном типе легитимности власти, подчиняются не какой-либо конкретной личности, а установленным законам, причем подчиняются этим законам не только те граждане, которыми управляют, но и те, которые призваны управлять (правящая элита, бюрократический аппарат, состоящий их специально обученных чиновников). Формально-правовое начало здесь является определяющим. До тех пор, пока все осуществляется в соответствии с законом, система полностью сохраняет свою легитимность. Легально-рациональный тип легитимного господства не может обойтись без специально обученных, компетентных чиновников, составляющих, по Веберу, рациональную бюрократию. Рациональная бюрократия предполагает такую технологию и структуру государственного управления, при которой весь управленческий процесс разбит на отдельные обезличенные операции, требующие профессиональных знаний, навыков и опыта.
Однако сам М. Вебер понимал[9], что в реальной жизни бюрократический способ управления отличается от идеального типа. Политическая практика показывает много примеров превращения чиновников в замкнутую касту, действующую не в интересах общества, а преимущественно в личных целях. Поэтому для нейтрализации негативных последствий бюрократизации власти и управления используются различные формы контроля над деятельностью чиновников со стороны политических институтов и общественного мнения.
Другой тип легитимного господства, в котором мотивацию к подчинению М. Вебер видел в «нравственной привычке к определенному поведению», он назвал «традиционным». Такой тип господства основан на вере в законность и даже священность издревле существующих порядков и властей и связан с традиционным социальным действием. На основе обобщения исторического опыта целого ряда стран Вебер выделяет две формы традиционного легитимного господства: патриархальную и сословную. Для нее характерны отношения личной зависимости в аппарате государственного управления. Хотя довольно высокие посты могут занимать как выходцы из социальных низов, включая вчерашних рабов, так и ближайшие родственники самого императора, все они являются бесправными слугами последнего.
При традиционном типе легитимного господства и, в особенности, при его патриархальной форме чрезвычайно низка роль формального права и, следовательно, нет возможности действовать «невзирая на лица». Личная преданность и верность начальнику имеет гораздо большее значение, чем знания и компетентность. Поэтому именно личная преданность является важным условием для продвижения по служебной лестнице.
Третий тип легитимного господства получил определение «харизматического». Под харизмой (божественным даром) М. Вебер понимал некие экстраординарные[10] способности, дарованные некоторым индивидам и выделяющие их среди других людей. К харизматическим качествам социолог относил способность магического воздействия на окружающих, пророческий дар, выдающиеся силу духа и слова. Харизмой, по мнению Вебера, обладают герои, великие полководцы, маги, пророки и провидцы, гениальные художники, выдающиеся политики и, наконец, основатели мировых религий, такие как Будда, Иисус, Магомет. Для харизматического типа легитимного господства характерна совершенно иная мотивация подчинения, чем для традиционного. Если при традиционной легитимности мотивация основана на привычке, привязанности к обычному, раз и навсегда заведенному, то при харизматической легитимности она связана с сильным воздействием на психику и сознание людей чего-то нового, яркого, необычайного. Здесь речь идет об аффективном типе социального действия. Источником привязанности к харизматическому властителю, готовности следовать его указаниям является не традиция и формальные юридические нормы, а эмоционально окрашенная личная преданность ему и вера в харизму этого человека. Поэтому, полагал М. Вебер, харизматический вождь должен постоянно доказывать наличие этой самой харизмы, иначе власть его может повиснуть в воздухе.
От легально-рационального и традиционного типов легитимного господства харизматический тип отличается отсутствием четких правил и норм, решения в этом случае принимаются из иррациональных побуждений. В реальной политической практике харизма вождя может быть и не связана с каким-либо особым даром, а является следствием некритического восприятия его образа сторонниками и последователями. Нередко такая харизма возникает благодаря искусной демагогии и популизму. Пришедший к власти на основе подобной «искусственной» харизмы политический деятель, может вскоре разочаровать своих приверженцев неспособностью выполнить обещания, реализовать зачастую утопические пожелания своих последователей. М. Вебер отмечал, что вождь, не сумевший доказать свою харизму, начинает ее терять. Для удержания власти такому лидеру не остается ничего другого, как прибегать к силе, репрессиям. Таков механизм возникновения авторитарных диктатур во многих странах «третьего мира». Подобные примеры можно было увидеть и на постсоветском пространстве (Грузия при Гамсахурдия).
В современной политической науке получила известность концепция легитимности политической власти французского политолога Ж. Шабо. Легитимность он определяет как адекватность реальных или предполагаемых качеств управителей (а также тех, кто намеревается ими стать) подразумеваемому или ясно выраженному согласию управляемых. Ж. Шабо выделяет четыре типа легитимности: демократическую, идеологическую, технократическую и онтологическую. Демократическая легитимность присуща политическим системам, функционирующим на основе базовых демократических принципов: коллегиальное принятие решений, учет воли большинства, соблюдение прав и свобод человека. Демократическая легитимность относительна и должна дополняться другими типами легитимности. Прежде всего, это технократическая легитимность, понимаемая Шабо как степень профессионализма и компетентности тех, кто находится у власти и принимает решения. Лидеру недостаточно только завоевать поддержку избирателей, необходимо оправдать оказанное доверие эффективной управленческой деятельностью. Идеологическую легитимность Шабо понимает практически также, как и Истон, связывая ее с функционированием советского и других тоталитарных режимов.
Наиболее трудна для восприятия концепция онтологической легитимности Ж. Шабо. Политолог указывал, что в данном случае «речь идет о выявлении соответствия политической власти объективному порядку, вписанному в человеческую и социальную действительность, продолжении порядка, установленного в космической вне человеческой действительности». Здесь выражена мысль о том, что существование любой политической системы оправдано до тех пор, пока она не вступает в противоречие с наиболее универсальными законами развития природы и общества.
При всем многообразии концепций легитимности власти, все они имеют и немало схожих аспектов. Различия же между ними объясняются сложностью самого феномена легитимности
Наряду с теоретической проблемой легитимности политической власти существует практическая[11] проблема ее легитимации, то есть приобретения легитимности в глазах общества. Легитимация власти в ряде случаев может совпадать с легализацией – принятием основополагающих юридических актов, прежде всего, конституций. Механизмом легитимации могут быть выборы или референдумы, с помощью которых выявляется уровень поддержки населением лидеров, партий, институтов, нормативных актов или решений. Идеологическая легитимация власти бывает необходима не только в тоталитарных системах, опираются на те или иные идейные ценности для оправдания своих действий и решений и руководители самых демократических стран.
Одно из основополагающих отличий демократической системы заключается в том, что в ней власть не может быть присвоена, но только «приобретена» в результате победы на соревновательных выборах. Другими словами, на персональном уровне легитимация власти подлежит цикличному возобновлению (подтверждению).
В недемократических системах роль фактора, легитимизирующего правила получения власти, исполняет идеология, опирающаяся как на ценности, так и на групповые интересы, которые обосновывают отказ от политического соперничества как такового и, тем самым, не требуют подтверждения власти на свободных выборах. Следствием отвержения конкурентных выборов становится феномен вынужденной поддержки режима, заключающийся в невозможности выразить открыто неприятие конкретной группы правителей без одновременного выражения сомнений по поводу идеологи и отвержения основных правил политической игры. Управляемые стоят перед альтернативой: либо признание полной легитимности власти, либо полной ее нелегитимности.
В странах реального социализма легитимация власти осуществлялась, прежде всего, идеологически (отсюда наименование этих режимов – идеократические). Однако со временем правящие коммунистические партии вынуждены были искать также и иные аргументы (например, успехи в экономике) для обоснования своего господства, что в принципе противоречило основам существовавшей политической системы и подрывало ее изнутри.
В последние годы, в результате экономической стабилизации, совершенствования правовых и политических механизмов, возникли предпосылки для утверждения демократического типа легитимности. Но только время покажет, станет ли такой тип легитимности господствующим в российском обществе.
Заключение.
Основная цель настоящего исследования заключалась в том, чтобы показать всеобщий и универсальный характер легитимности как рефлексивной формы политического. Последовательное раскрытие сущности легитимности как одного из видов общественных отношений; выявление основных признаков, структуры и функций легитимности; анализ основных форм ее институционализации в процессе легитимации политического господства; выявление природы политического режима как формы легитимации властных отношений в обществе; классификация моделей легитимности и выявление на этой основе основных типов политического режима, — все это, на наш взгляд, дает достаточные основания для того, чтобы признать категорию легитимности не второстепенным понятием, а одной из основополагающих категорий политической науки, одним из ее наиболее общих понятий. Все остальные категории и понятия политической науки могут рассматриваться и определяться в контексте раскрытия содержания категории легитимности в качестве подчиненных или второстепенных по отношению к ней.
Между тем, анализ понятия власти, как мы стремились это показать в данной работе, позволяет прийти к выводу, что ключ к пониманию политической власти лежит не на стороне субъекта властных отношений, а на стороне их объекта, или, точнее, — прежде всего на стороне объекта, поскольку политическая и государственная власть представляют собой «над-физический», «над-природный» феномен. Источник политической власти коренится не в особенностях и характеристиках ее субъекта, а в духовном характере народа как носителе определенной политической идеи.
Развиваемое нами понимание власти позволяет четко структурировать систему легитимного господства в обществе, выделить его основные уровни, признаки, описать его важнейшие функции, а также дать систематическое описание процесса легитимации политической и государственной власти. При этом данное понимание хорошо согласуется с концепцией политической системы, развиваемой Д. Истоном и другими западными учеными. Процесс легитимации в рамках этой теории предстает в качестве непрерывного «диалога» политической системы с ее средой, главную роль в которой играет гражданское общество и составляющие его индивиды (граждане, подданные и т.д.).
Список использованной литературы.
1. Ахременко А.С. Политический анализ и прогнозирование. М.: Изд-во Московского университета, 2012.
2. Батлер Д., Бэллингер К., Исаев Ю. Избирательные системы / Пер. с англ. Е. Шеиной // Россия и Британия в поисках достойного правления: Учебное пособие / Под общ. ред И. Кирьянова, Н. Оуэна, Дж. Сникера. Пермь. 2013.
3. Гринберг Т.Э. Политические технологии: ПР и реклама. М.: Аспект-Пресс, 2015.
4. Дегтярев А.А. Принятие политических решений. М.: КДУ, 2014.
5. Иванов В.В. Теория государства. М.: Изд. дом гос. ун-та - Высшей школы экономики, 2010.
6. Коэн Дж., Арато Э. Гражданское общество и политическая теория / Пер. с англ. М., 2013.
7. Мангейм Дж. Б., Рич Р.К. Политология: Методы исследования. М., 2012.
8. Политические коммуникации / Под ред. А.И. Соловьева. М.: Аспект-Пресс, 2014.
9. Политические отношения и политический процесс в современной России: Учебное пособие / Под ред. В.И. Коваленко. М.: Изд-во Моск. ун-та, 2010.
10. Политология: Учебник / Под ред. А.Ю. Мельвиля. М.: Проспект, 2007.
11. Пушкарева Г.В. Политический менеджмент. М.: Изд-во «Дело», 2012.
12. Таагепера Р., Шугарт М.С. Описание избирательных систем // Полис, 2007, № 3.
13. Хантингтон С. Политический порядок в меняющихся обществах. М.: Прогресс-Традиция, 2014.
[1] Ахременко А.С. Политический анализ и прогнозирование. М.: Изд-во Московского университета, 2012.
[2] Батлер Д., Бэллингер К., Исаев Ю. Избирательные системы / Пер. с англ. Е. Шеиной // Россия и Британия в поисках достойного правления: Учебное пособие / Под общ. ред И. Кирьянова, Н. Оуэна, Дж. Сникера. Пермь. 2013.
[3] Пушкарева Г.В. Политический менеджмент. М.: Изд-во «Дело», 2012.
[4] Ахременко А.С. Политический анализ и прогнозирование. М.: Изд-во Московского университета, 2012.
[5] Пушкарева Г.В. Политический менеджмент. М.: Изд-во «Дело», 2012.
[6] Батлер Д., Бэллингер К., Исаев Ю. Избирательные системы / Пер. с англ. Е. Шеиной // Россия и Британия в поисках достойного правления: Учебное пособие / Под общ. ред И. Кирьянова, Н. Оуэна, Дж. Сникера. Пермь. 2013.
[7] Пушкарева Г.В. Политический менеджмент. М.: Изд-во «Дело», 2012.
[8] Батлер Д., Бэллингер К., Исаев Ю. Избирательные системы / Пер. с англ. Е. Шеиной // Россия и Британия в поисках достойного правления: Учебное пособие / Под общ. ред И. Кирьянова, Н. Оуэна, Дж. Сникера. Пермь. 2013.
[9] Ахременко А.С. Политический анализ и прогнозирование. М.: Изд-во Московского университета, 2012.
[10] Хантингтон С. Политический порядок в меняющихся обществах. М.: Прогресс-Традиция, 2014.
[11] Пушкарева Г.В. Политический менеджмент. М.: Изд-во «Дело», 2012.
