При всяком подведении предмета под понятие представление о предмете должно быть однородным с понятием, т. е. понятие должно содержать в себе то, что представляется в подводимом под него предмете. Так, эмпирическое понятие тарелки однородно с чистым геометрическим понятием круга, так как круглость, которая в понятии тарелки мыслится, в чистом геометрическом понятии созерцается.
Но чистые рассудочные понятия совершенно неоднородны с эмпирическими (и вообще чувственными) созерцаниями, и их никогда нельзя встретить ни в одном созерцании. Отсюда возникает вопрос, как возможно подведение созерцаний под чистые рассудочные понятия, т. е. как возможно применение категорий к явлениям; ведь никто не станет утверждать, будто категории, например причинность, могут быть созерцаемы посредством чувств.
Ясно, что должно существовать нечто третье, однородное, с одной стороны, с категориями, а с другой - с явлениями и делающее возможным применение категорий к явлениям. Это посредствующее представление должно быть чистым (не заключающим в себе ничего эмпирического) и тем не менее, с одной стороны, интеллектуальным, а с другой - чувственным. Именно такова трансцендентальная схема.
Рассудочное понятие содержит в себе чистое синтетическое единство многообразного вообще. Время есть формальное условие многообразного содержания внутреннего чувства, стало быть, связывания всех представлений, время а priori содержит многообразное в чистом созерцании. При этом трансцендентальное временнóе определение однородно с категорией (которая составляет единство этого определения). С другой стороны, трансцендентальное временнóе определение однородно с явлением, поскольку время содержится во всяком эмпирическом представлении о многообразном. Поэтому применение категорий к явлениям становится возможным при посредстве трансцендентального временнóго определения, которое как схема рассудочных понятий опосредствует подведение явлений под категории.
Чистые понятия не могут иметь никакого значения, если им не дан предмет. Единственный способ, каким предметы могут быть нам даны, есть модификация нашей чувственности. Поэтому чистые априорные понятия должны a priori содержать формальные условия чувственности (именно внутреннего чувства), то есть общее условие, при котором единственно и можно применять категорию к какому-нибудь предмету. Это формальное и чистое условие чувственности, которым рассудочное понятие ограничивается в своем применении, мы будем называть схемой этого рассудочного понятия, а способ, каким рассудок обращается с этими схемами, - схематизмом чистого рассудка.
Схема сама по себе есть всегда лишь продукт воображения, но так как синтез воображения имеет в виду не единичное созерцание, а единство в определении чувственности, то схему все же следует отличать от образа. Так, если я полагаю пять точек одну за другой, то это образ числа пять. Если же я мыслю число вообще, безразлично, будет ли это пять или сто, то такое мышление есть представление о методе, каким представляют в одном образе множество сообразно некоторому понятию. Когда, например, я мыслю тысячу, то вряд ли могу обозреть её (в образе) и сравнить с понятием. Представление об общем способе, каким воображение доставляет понятию образ, я называю схемой этого понятия.
В основе наших чистых чувственных понятий лежат не образы предметов, а схемы. Понятию о треугольнике вообще не соответствовал бы никакой образ треугольника. Образ всегда ограничивался бы только частью объема этого понятия и никогда не достиг бы общности понятия, благодаря которой понятие приложимо ко всем треугольникам - прямоугольным, остроугольным и т. п. Схема треугольника не может существовать нигде, кроме как в мысли, и означает правило синтеза воображения в отношении чистых фигур в пространстве.
Эмпирическое понятие всегда непосредственно относится к схеме воображения как правилу определения созерцания сообразно некоторому общему понятию. Понятие о собаке означает правило, согласно которому мое воображение может нарисовать четвероногое животное в общем виде, не будучи ограниченным каким-либо единичным частным обликом. Этот схематизм нашего рассудка есть скрытое в глубине человеческой души искусство, настоящие приемы которого нам вряд ли когда-либо удастся раскрыть. Мы можем только сказать, что образ есть продукт эмпирической способности продуктивного воображения, а схема чувственных понятий (как фигур в пространстве) есть продукт чистой способности воображения a priori. Прежде всего благодаря схеме становятся возможными образы. Связываться с понятиями образы должны только при посредстве схем, так как сами по себе образы совпадают с понятиями не полностью.
Схема же чистого рассудочного понятия есть нечто такое, что нельзя привести к какому-либо образу; она есть трансцендентальный продукт воображения, касающийся определения внутреннего чувства по условиям его формы (времени) Изложим эти схемы согласно порядку категорий.
Количество
Чистая схема количества как понятия рассудка есть число - представление, объединяющее последовательное прибавление единицы к единице (однородной). Число, таким образом, есть единство синтеза многообразного содержания однородного созерцания, возникающее благодаря тому, что я произвожу само время в схватывании созерцания.
Качество
(1) Реальность в чистом рассудочном понятии есть то, что соответствует ощущению вообще, следовательно, то, понятие чего указывает на бытие во времени. (2) Отрицание есть то, понятие чего представляет небытие во времени. Следовательно, противоположность бытия и небытия состоит в различии между одним и тем же временем, в одном случае наполненным, в другом случае пустым.
Так как время есть лишь форма созерцания, то трансцендентальной материей всех предметов как вещей в себе (вещностью, реальностью) будет то, что соответствует в явлениях ощущению. Всякое же ощущение имеет степень или величину, благодаря которой оно может наполнять одно и то же время, т. е. внутреннее чувство в большей или меньшей мере вплоть до превращения в ничто (=0=negatio). Поэтому переход от реальности к отрицанию дает возможность представлять всякую реальность как величину, и (3) схемой ограниченной реальности служит именно это непрерывное и однообразное порождение количества во времени, состоящее в том, что мы от ощущения, имеющего определенную степень, постепенно нисходим во времени к исчезновению его или от отрицания его восходим к величине его.
Отношения
Схема (1) субстанции есть постоянность реального во времени. Проходит не время, а существование изменчивого во времени. Следовательно, времени, которое само остается неизменным и сохраняющимся, соответствует в явлении неизменное в существовании, т. е. субстанция, и только на основе субстанции можно определить последовательность явлений во времени и их одновременное существование.
(2) Схема причинности есть реальное, за которым, когда бы его ни полагали, всегда следует нечто другое. Эта схема состоит в последовательности многообразного, поскольку она подчинена правилу.
(3) Схема общения (взаимодействия) есть одновременное существование определений одной субстанции с определениями другой субстанции по общему правилу.
Модальность
(1) Схема возможности есть согласие синтеза различных представлений с условиями времени вообще (например, противоположности могут принадлежать одной вещи не в одно и то же время, а только в разное время).
(2) Схема действительности есть существование в определенное время.
(3) Схема необходимости есть существование предмета во всякое время.
Таким образом, схема каждой категории содержит и дает возможность представлять:
(1) схема количества - порождение (синтез) самого времени в последовательном схватывании предмета,
(2) схема качества - синтез ощущения (восприятия) с представлением о времени, т. е. наполнение времени,
(3) схема отношения - отношение восприятии между собой во всякое время (по правилу временного определения).
(4) схема модальности - дает возможность представлять само время как коррелят определения предмета в смысле того, принадлежит ли он времени и как именно он ему принадлежит.
Вот почему схемы суть не что иное, как априорные определения времени, подчиненные правилам и относящиеся к:
временному ряду,
содержанию времени,
порядку времени,
совокупному времени.
Схемы чистых рассудочных понятий суть единственные условия, способные дать этим понятиям отношение к объектам. Применение категорий ограничивается условиями, лежащими вне рассудка (а именно в чувственности). Категории не могут иметь никакого иного применения, кроме эмпирического. Если мы устраним ограничивающее условие, то категории без всяких условий чувственности должны быть приложимы к вещам вообще как они есть, а между тем их схемы представляют вещи только так, как они являются.
