Философия истории французского Просвещения

Главным «раздражителем» и объектом критики фр. просветителей была идущая еще от Августина теологическая концепция истории. Здесь исторический процесс рассматривался с точки зрения божественного провиденциализма, и поддерживалась вера в чудеса. В конце 17 века епископ Боссюэ (1627 – 1704) обновил и несколько усовершенствовал данную кон­цепцию, подчеркнув роль церкви как проводника божественной воли. Так что католическая церковь, по-прежнему имевшая большой политический вес и влияние во Франции, распро­страняла ее как единственно возможную. Просветители же создавали антитеологическое, ан­тиклерикальное направление в обществознании. Они искали естественные причины истори­ческих изменений и особенностей. При этом они опирались на учения о естественном праве и общественном договоре, развитые ранее британскими мыслителями.

Впервые такой подход встречается у Ш.Л. Монтескье (1689 – 1755), написавшего книгу «О духе законов». Здесь утверждается, что законы вытекают из самой природы вещей, они объективны и не подвластны ничьей, в том числе и Божественной, воле. Совместная, об­щественная жизнь людей, говорится в труде Монтескье, приводит к утрате естественного ра­венства, и люди начинают воевать. Для устранения вражды они устанавливают законы и де­лают это не произвольно, а в соответствии с положением вещей. Главное влияние на характер законов в том или ином обществе оказывает, согласно Монтескье, климат (в широком смыс­ле слова – вся географическая среда). Существует три климатические зоны: жаркая, умерен­ная и холодная. Люди охотно подчиняются законам в умеренном климате, считает он. Для стран с небольшой территорией лучше всего подходит республиканское правление, а госу­дарствам с большой территорией (например, Московии) свойственна монархия. В зонах жаркого и холодного климата чаще всего встречается деспотическое правление, так как люди здесь с трудом подчиняются законам. Под монархией же Монтескье чаще всего понимает не самодержавный строй, а конституционную монархию. Являясь сторонником локковской идеи разделения власти, он восхищался английской государственной системой. И хотя Монтескье искал естественные факторы для объяснения исторического процесса, у него присутствует вера в «просвещенного монарха». Иначе говоря, «человеческий фактор» признается суще­ственной силой, наряду с объективным положением дел.

Особую роль монархов, полководцев и других выдающихся политиков и деятелей культуры в истории подчеркивали и другие фр. просветители. Так, Вольтер (1694 – 1778) во­обще полагал, что «мнения правят миром». Он ссылался на то обстоятельство, что мысли, идеи людей предшествуют их действиям. И идеи, в отличие от географической среды, изме­няются так же быстро, как и действительность. А вот на сами идеи, на образ мысли влияет в первую очередь социальная среда и лишь во вторую – среда природная. Более того, Вольтер указывал на все возрастающую роль «просвещенных мнений» (науки) в развитии общества, а также на то, что человеческий разум сам может изменять природу (посредством произ­водства, техники). Так что в развитии разума правителей состояла задача просветительского движения, ибо таким путем, как предполагалось, можно преобразовать мировую историю. В отсутствие же планомерной просветительской работы ход мировой истории подвержен все­возможным зигзагам, отступлениям и прочим неприятностям, ибо нередко зависит от таких мелких и малосущественных причин, как, например, «шальной атом» в голове фаворитки ко­роля».

Важнейшей идеей ФП и вообще идеологии просвещения была новая для европейской философии истории идея прогресса. Она была развита в работах Тюрго и Кондорсе, а также Вольтера. А. Тюрго (1727 – 1781) рассматривал всю предшествующую ис­торию человечества как историю неразумия. Но, несмотря на все неразумные действия, чело­вечество все же совершенствуется, прогрессирует. И прогресс человечества, согласно Тюрго, носит неминуемый характер. Источником движения вперед выступает экономическая дея­тельность, производство. Несмотря на все катаклизмы природного или социального харак­тера, хозяйственная деятельность людей никогда не претерпевает полного упадка.

Ж. Кондорсе (1743 – 1794) был столь воодушевлен идеей прогресса, что поставил это слово в заглавие своей главной работы: «Эскиз исторической картины прогресса челове­ческого разума». В период французской буржуазной революции он принадлежал к партии жирондистов, и во время правления якобинцев вынужден был скрываться. Однако его произ­ведение прямо излучает оптимизм. В истории человечества он перечисляет десять раз­личных эпох, начиная со стадного периода, через периоды разделения труда, возникновения письменности, изобретения книгопечатания, появления науки и т.д., вплоть до такого обще­ства (в будущем), в котором исчезнет неравенство между нациями, установится равенство между классами и появятся неограниченные возможности для совершенствования каждого человека.

Теориям прогресса противостояло учение Ж. Ж. Руссо (1712 – 1778). В свое время Дижонская академия объявила конкурс сочинений на тему: способствовало ли развитие нау­ки совершенствованию нравов? Руссо, по совету Дидро, отрицательно ответил на этот во­прос, получил премию и сразу же приобрел известность. На первый взгляд, эта точка зрения Руссо прямо про­тиворечит культу разума других просветителей. Однако Руссо, в сущности, указывает лишь на то, что не существует прямой, непосредственной связи науки с улучшением жизни народа. Ему удалось увидеть многие будущие недостатки еще только нарождавшегося капиталисти­ческого общества. В последующих своих работах он отошел от крайней точки зрения, выра­женной в конкурсной работе.

Позднее Руссо написал работу «О причинах неравенства», где говорил о физиче­ском неравенстве людей, с которым нельзя бороться, и о неравенстве нравственном, полити­ческом, с которым бороться можно. Руссо считал естественным состоянием людей состояние равенства и счастья (ибо нет конфликтов). Именно с его «подачи» во многих литературным произведениях просветителей фигурирует положительный образ «естественного человека» – этакого «счастливого дикаря», в чьих глазах тогдашнее высшее общество и его нравы выгля­дят не только смешными, но и уродливыми и вредными.

Неравенство растет с развитием ума, ибо люди начинают производить больше, чем потребляют. Появляются богатство и частная собственность («Некий человек поставил огра­ду у своей собственности и сказал: моё!»). Затем возникает государство. Именно установле­ние частной собственности приводит к социальному неравенству, считает Руссо. Оно, в свою очередь, приводит к политическому неравенству, к утрате свободы все большим количеством граждан. В конечном итоге все люди оказываются во власти деспота (деспотизм – это высшая ступень социального и политического неравенства). На этой ступени имеется сходство с пе­риодом равенства, ибо здесь все люди равны в отсутствии свободы. Деспоту противостоит все бесправное общество. И вот тогда люди свергают деспота. Руссо обосновывает право на­рода на восстание. Недаром его считали своим идеологом самые радикальные группы во французской революции. Идеальной формой управления обществом Руссо считал народовла­стие, которое выражает единую волю народа.

Несмотря на утопичность его идеалов, Руссо был серьезным социальным мысли­телем и одним из немногих увидел противоречивый характер общественного прогресса. Он создал одну из первых теорий отчуждения. Отчуждение – это такая ситуация, когда силы (социальные институты), созданные человеком, как бы обретают самостоятельность и разру­шительно действуют на своего создателя. Именно вследствие этого человек утрачивает пер­воначальное равенство и свободу. Но в перспективе, полагает Руссо, отчуждение может быть ликвидировано.

Несколько особняком в группе деистов стоит Этьен де Кондильяк (1714-1780), не за­нимавшийся вопросами философии истории. Он был одним из главных гносеологов Просве­щения. Эмпиризм Локка свел к ясной формуле сенсуализма: все представления происходят из ощущений.

Этьен Бонно - настоящее имя, впоследствии стал аббатом де Кондильяком. Родился в обеспеченной се­мье. Получил религиозное образование, был рукоположен в сан священника в 1740 г. Затем отошел от занятий теологией, увлекшись философией эм­пиризма и естествознанием. За свои успехи на ниве философии был из­бран членом Берлинской академии наук и Французской академии. С 1758 по 1767 гг. был воспи­тателем Ферди­нанда Бурбона, внука короля Людовика ХУ. Жизнь закончил в уеди­нении, не оставляя научных занятий и писа­тельства до последних дней.

Основные труды: "Трактат о системах" (1749), "Трактат об ощущениях" (1754), "Трактат о животных"(1775). Последние его работы назывались "Логика" и "Язык исчислений".

В качестве главной своей задачи Кондильяк ставил цель создать исчерпывающую тео­рию познания, построенную на принципе сенсуализма (все выводить из ощущений). Он от­рицал Локковскую рефлексию в качестве еще од­ного источника знаний, наряду с ощущения­ми. Для реализации своей цели он считает необходимым «различать, чем мы обязаны каждо­му из органов чувств, а это иссле­дование до сих пор не проводилось».

Кондильяк рассуждает следующим образом: когда у нас появляется впечатле­ние, осно­ванное на действии органов чувств, мы имеем дело с истинным ощущением. Однако «если у нас появляется ощущение, в действительности в данный момент не наблюдаемое», то это проявление памяти: « итак, память - это всего лишь видоизме­ненное ощущение». С другой стороны, если «сознание особенно настойчиво занимает какое-либо ощущение, сохраняющее всю свою яркость и живость», то тогда ощуще­ние превращается во внимание. Но если внима­ние фиксируется на некоем ощущении, отмеченном в памяти, то тогда между такими ощуще­ниями может проводиться со­поставление (или сравнение). «Однако нельзя проводить сравне­ния, не воспринимая в них какого-либо различия либо сходства: воспринимать такие отноше­ния означает судить». Поэтому «действия сравнения и суждения представляют собой само внима­ние: таким образом ощущение последовательно становится вниманием, сравнение, су­ждением». А рассуждая о разных аспектах наших ощущений, «внимание... является как бы светом, который отражается от одного тела к другому, освещая их обоих, и я называю его ре­флексией, т.е. отражением. После того как ощущение становится вниманием, сравнением, су­ждением, оно отождествляется еще и с самим отражением, т.е. рефлексией».

Итак, в основе нашего познания лежит ощущение. Познание представляет со­бой лишь видоизмененное ощущение. Однако встает вопрос, что же именно вносит гетерогенность в океан безразличных ощущений, что отделяет их друг от друга? Кондильяк отвечает: «Это удовольствие или боль, затрагивая нашу способность чув­ствовать, порождают внимание, от которого возникают память и суждение». Мы со­поставляем наше нынешнее состояние с прошлым, чтобы увидеть, лучше нам или хуже. В свою очередь памятью, вниманием, ре­флексией и воображением также управ­ляют удовольствие и страдание, которые, согласно Кондильяку, являются «единственным принципом развития наших способностей».

Пример со «статуей, внутренне устроенной, как мы»; построение человеческих функ­ций, начиная с обоняния (запах розы) и кончая осязанием. Вместе с тем, философ-аббат мыслил в полном согласии с истинами религии. Он гово­рил, что внутри мраморной статуи есть душа, доказав бессмертие которой, можно доказать и существование Бога.

При этом он критиковал метафизические системы за нередко употребляемые в них неясные абстрактные понятия, носящих личину познания. Он писал, что «на протяжении многих столетий язык философии больше напоминал жаргон». Распростра­нилась достойная сожаления поговорка, согласно которой нельзя спорить о принципах. Таким образом, когда не следует обсуждать принципы, неясные, непроверенные и не поддающиеся проверке, нет такой ошибки, какую нельзя было бы совершить. Новой философии нужно взять на вооруже­ние опыт науки: «правильно направленная наука означает правильно составленный язык». В работе «Язык исчислений» Кондильяк поясня­ет: «Математика - правильно направленная нау­ка, ибо ее язык - алгебра». Таким образом, идеа­лом любой теории, в том числе и метафизиче­ской, для Кондильяка выступает концептуальная строгость, корректность аргументации и связь с опытом.