Э «Гуманитарный издательский центр ВЛАДОС», 1997 Все права защищены 20 страница

их разума, непреходящи для собирающей их памяти, в которой они как бы всегда присутствуют, неопровержимы и неоспоримы для выносящего суждения разума; ведь, как говорит Августин, «судить о них он никоим образом не может, но только лишь на основании их». Отсюда с необходимостью следует, что эти законы неизменны и нетленны, потому что необходимы; они неизбежны, потому что необъятны; безграничны, потому что вечны, а вследствие этого неделимы, потому что умозрительны и бестелесны, не соделаны, но несотворены, вечно существующие в вечном замысле, которым, через который и в соответствии с которым создана вся красота форм. И потому надежно выносить суждения возможно только лишь на основании этого замысла, так как он является не только производящей все формой, но также формой, все сохраняющей и различающей, подобно тому как сущее поддерживает во всех формах и является правилом управления, благодаря которому наша душа выносит суждения обо всем, что в нее входит через чувства.

12. Творения этого воспринимаемого чувствами мира являются знаками «невидимого Божьего», во-первых, потому, что Бог является источником, образцом и целью всего сотворенного, так как любой результат действия представляет собой знак Его причины, копия представляет знак образца, а путь – знак цели, к которой он ведет. Во-вторых, творения являются знаками «невидимого Божьего» вследствие собственного наглядного представления; в-третьих, вследствие пророческого предвосхищения; в-четвертых, вследствие ангельского действия; в-пятых, через добавленное (божественное) установление. Итак, все творение является по своей природе неким образом и подобием этой вечном мудрости, в частности тем, что в Священном Писании Духом пророчества берется в качестве предмета духовного толкования, еще в более узком смысле – тем творением, в котором Бог пожелал проявить об
раз ангельского служения, а в самом узком смысле – тем творением,
которое Он пожелал установить в качестве знаков, понимаемых не толь
ко в обычном значении, но как истинные таинства.

13. <...> «Благодарение Богу через Иисуса Христа Господа наци-
го», Который вывел нас «из тьмы в чудный Свой свет», ведь благодаря
этому свету, данному извне для зрения нашей душе, в которой отсве
чивает божественное, мы располагаем возможностью войти в нее.

 

ГЛАВА III. ОБ УЗРЕНИИ БОГА ЧЕРЕЗ ЕГО ОБРАЗ,

ЗАПЕЧАТЛЕННЫЙ В ЕСТЕСТВЕННЫХ

СПОСОБНОСТЯХ (ДУШИ)

 

1. <...> дойдя до третьей ступени, мы входим в нас самих, как бы оставив внешний притвор, мы входим в святая святых, то есть во внутреннюю часть скинии Завета. Теперь мы должны попытаться, как в зеркале, увидеть Бога в нашей душе, в которой словно светильник отсвечивает истинный свет, то есть в нем отражается образ Пресвятой Троицы. Итак, войди в себя, и ты увидишь, как пламенно душа твоя любит самое себя. Но может ли она любить себя, если не знает, а знать себя, если не помнит? Ведь мы ничего не схватываем разумом, что не присутствовало бы в нашей памяти. На основании этого ты убедишься, что твоя душа обладает тремя способностями, видимыми не телесными глазами, а мысленными. Итак, исследуй действие и состояние этих трех способностей, и ты сможешь увидеть Бога через самого себя, через образ, но увидеть «через зеркало, гадательно».

2. Действием памяти является сохранение и представление не только настоящего, телесного и преходящего, но прежде всего предшествующего, простого и вечного. Ибо ведь память удерживает прошлое через воспоминание, настоящее через принятие, будущее через предвидение. Также память удерживает простое, общие начала, как то количество, непрерывное и дискретное, и точку, мгновение, единство, без которых невозможно вспомнить или мыслить все вытекающее из этого. Память удерживает также первые принципы наук и аксиомы как вечное и относящееся к вечному. Она никогда не может их забыть, так как пользуется разумом, а услышав их, одобряет и соглашается с ними. Однако она не воспринимает их заново, но распознает их как врожденное и хорошо знакомое, как это явно следует, если кому-либо предложить такие принципы, как «О чем-либо утверждение или отрицание» [за
кон исключения противоречия: «Не может одно и то же в то же самое время быть и не быть» (Аристотель. Метафизика. XI, 5). – Примеч. сост.], или «Целое больше своей части», или какую-либо другую аксиому, которая не противоречит «внутреннему смыслу».

Таким образом, во-первых, это актуальное удерживание всего преходящего, прошедшего, а также настоящего и будущего имеет образ вечности, в которой настоящее неотделимо от всего времени. Во-вторых, душа формируется извне не только через способность представления: от высшего начала она принимает простые формы, которые не могут войти через двери чувств и чувственных образов. В-третьих, душа имеет неизменный, постоянно присутствующий в ней свет, благодаря которому она помнит незыблемые истины. Итак, своим действием память показывает, что сама душа – это образ Бога, и это подобие настолько присутствует в ней и настолько она заключает в себе присутствие Бога, что схватывает Его, и своей способностью она «способна к Его восприятию и участию (в Его жизни)».

3. Действие умозрительной силы состоит в постижении терминов, предложений и заключений. Разум схватывает значение термина, когда понимает его определение. Но любое определение основывается наиболее высоком определении, и так каждое вплоть до высшего и наиболее общего, незнание которого не позволяет понять определение низшего. Таким образом, незнание сущего самого по себе не позволяет дать им полного определения какой-либо частной субстанции. Но сущее само по себе можно познать, только лишь познавая его вместе с его характерными чертами, каковыми являются: единство, истина, благо. Сущее может быть мыслимо как неполное или полное; несовершенное пли совершенное; сущее в возможности или актуально сущее; сущее с точки зрения чего-либо или просто сущее; частично сущее или полностью сущее; преходящее сущее или постоянно сущее; сущее посредством другого или сущее само по себе; сущее, смешанное с не-сущим, или чисто сущее; зависимое сущее или абсолютное сущее; сущее производное или первое сущее; сущее изменяемое или сущее неизменное; сущее просто»¹ или сущее составное. Но «отсутствие и недостаточность можно познать только лишь через позитивно существующее», из чего следует, что наш разум может основывать знание о каком-либо сущем, сотворенном лишь на знании сущего в высшей степени, чистого, актуального, полного и абсолютного, которым является сущее простое и вечное и в чистоте которого заключены причины всего. Каким же образом разум может знать, что это сущее недостаточное и неполное, если он не имеет знания о сущем без недостатка? Таким же образом можно рассмотреть и другие характерные черты сущего.

Считается, что разум истинно понимает предложение тогда, когда с достоверностью знает, что оно истинно. А знать об истинности и есть знать вообще, потому что нельзя ошибиться в понимании этого. В этом случае разум знает, что истина не может быть другой, и тогда он осознает, что она неизменна. Но так как наша душа подвержена изменениям, то она может видеть в неизменном сиянии лишь благодаря некоему совершенно неизменному свету, благодаря лучу, который не может исходить от изменяемых и сотворенных вещей. Она знает тогда в этом свете, «Который просвещает всякого человека, приходящего в мир», «Который ecть Свет истинный» и «Слово, Которое было в начале у Бога».

Наш разум постигает истинность заключения, когда видит, что заключение необходимо следует из посылки, причем когда видит это не только в необходимых терминах, но также и в терминах возможных как, например: если человек бежит, следовательно, он движется. Эти необходимое состояние разум постигает не только в вещах сущих, но также и в вещах не-сущих. Как, например, в случае если человек существует, то очевидно, что, если человек бежит, следовательно, движение но это так же очевидно, если он и не существует. Таким образом, нeoбходимость логического заключения не вытекает из существования вещи в материальном мире, поскольку это существование является лишь возможностью, а также не вытекает из существования вещи в уме, так как это было бы лишь фикцией, если оно не существовало бы в материн следовательно, она [необходимость. – Примеч. сост.] происходит из образа в вечном замысле (Бога), в соответствии с которым вещи имени свойства и внешний вид, соответствующие их образу в этом вечном смысле. Как говорит Августин в «Истинной религии», свет истинно! и разума нисходит от этой истины и к самой истине стремится прийти (всякий добрый мыслитель). Из этого с очевидностью следует, что наш

разум соединен с вечной истиной, и благодаря лишь ее наставлению он может с уверенностью схватывать что-либо истинное. Итак, ты через себя можешь видеть наставляющую тебя истину, но только в том случае, если тебе не препятствуют вожделенные и чувственные образы, эти облака, закрывающие лучи истины.

4. Действие способности выбора заключается в обсуждении, суждении и желании. Обсуждение – это исследование того, что лучше: то или другое. Но лучшее определяется только через восхождение к самому лучшему, восхождение же – это следование высшему сопоставлению, ведь узнать, какой из двух, этот или другой, лучше, можно, лишь сопоставляя с самым лучшим. Но никто не может определить степень подобия с чем-либо, если он его не знает: я не могу знать, что некий человек похож на Петра, если я не знаю Петра или не знаком с ним, следовательно, обсуждение с необходимостью требует запечатленности в душе идеи высшего блага.

Суждение же основывает свою уверенность об объекте обсуждения на каком-либо законе. Но на основании закона можно уверенно судить о чем-либо только в том случае, когда этот закон правильный и сам не подлежит обсуждению. Но наша душа выносит суждение о самой себе, следовательно, не может судить о законе, на основании которого она сама судит: закон выше нашей души, и на основании его она судит, поэтому он запечатлен в ней. Ничего нет выше человеческой души, кроме Того, Кто ее создает: следовательно, разрешающая способность в суждении, в том случае, когда она полностью разрешает стоящую перед ней проблему, достигает божественных законов.

Желание – это прежде всего то, что в наибольшей степени движет душой. Наиболее же движет душой то, что она любит; а то, что она больше всего любит, – это блаженство. Блаженством можно обладать лишь через высшее благо и окончательную цель: следовательно, ничто не влечет так желание человека, как высшее благо, или то, что ведет к нему, или же имеет его образ. Такова сила высшего блага, что сотворенные существа ничего не могут любить, кроме как через желание этого блага, даже тогда, когда они ошибаются и блуждают, принимая образ и подобие за истину.

Следовательно, ты видишь, как душа близка Богу и как, в соответствии с присущим каждой способности действием, память ведет нас к вечности, разум – к истине, способность выбора – к высшему благу.

5. Другие три способности: порядок, происхождение и состояние – ведут нас к самой Пресвятой Троице. Так из памяти рождается разум, словно ее дочь, ведь мы понимаем с помощью образа, хранящегося в памяти, который отражается во взоре разума и представляет собой не что иное, как слово. Память и разум, вследствие того, что они соединены воедино, вдохновляют любовь. Эта триада, то есть порождающий разум, слово и любовь, находится в душе в таком же взаимоотношении, как память, разум и воля. Они единосущны, соравны, единорожденны во времени и взаимно охватывают друг друга. Итак, если совершенный

Бог – это дух, следовательно, Он обладает памятью, разумом и волей, а также рожденным Словом и вдохновленной Любовью, которые отличны друг от друга, так как Один исходит от Другого, но различаются они не сущностью и не акциденциями, но личностью.

Когда душа рассматривает самое себя, она возвышается до узренин через зеркало Пресвятой Троицы, Отца, Слова и Любви, трех совечных соравных и единосущных Лиц, каждое из которых пребывает, не смеши ваясь в двух других, и в то же время все три являются единым Богом

6. Душа в умозрении своей триединой основы посредством своих тройных способностей, благодаря которым она является образом Бога, с помощью света знания совершенствуется, приобретает познания и получает тройное представление о Пресвятой Троице.

Философия ведь подразделяется на естественную, рациональную и моральную. Первая занимается причиной бытия и поэтому ведет к вес¹' могуществу Отца; вторая занимается законом мышления и поэтому пс-дет к мудрости Слова; третья занимается порядком жизни и поэтому ведет к благу Святого Духа.

В свою очередь естественная философия подразделяется на мета физику, математику и физику. Первая изучает сущность вещей, вторая изучает числа и фигуры, а третья – природу, силу и действие процесса распространения. Поэтому первая ведет к Первоистоку – Отцу, вторая ведет к Его образу – Сыну, третья ведет к Их дару – Святому Духу.

Рациональная философия подразделяется на грамматику, обучающую искусству выражения; логику, обучающую аргументации; и риторику, обучающую искусству убеждать и трогать. Подобным образом и они открывают тайну Пресвятой Троицы. Моральная философия подразделяется на мораль индивидуальную, семейную и социальную. Поэтому первая открывает нерожденность Первоистока, вторая – рожденность Сына, третья – свободу Святого Духа.

Итак, все эти науки основаны на надежных и непогрешимых правилах, которые словно лучезарный свет из вечного закона нисходят на нашу душу. И поэтому озаренная и переполненная таким сиянием наша душа, если, конечно, она не слепа, может сама вести себя к созерцанию вечного света, что приводит мудрых в восхищение и, наоборот, безумных, неверующих, вместо понимания приводит в смятение, таким образом, исполняются слова пророчества: «Свет Твой чудный на вершинах гор вечных – в смятении все безумные сердцем».

 

ГЛАВА IV. ОБ УЗРЕНИИ БОГА В ЕГО ОБРАЗЕ, ПРЕОБРАЖЕННОМ ДАРАМИ БЛАГОДАТИ

 

1. Но не только проходя через нас самих, но также и в нас можно созерцать Первоисток. Этот вид созерцания более высокий, чем предыдущий, и представляет собой четвертую ступень. Кажется удивительным <...>, что Бог настолько близок нашей душе, но в то же время так мало людей видят в себе Первоисток. Причину этого легко понять, ведь душа человека, обремененная заботами, не входит в себя через память, ее взор, затуманенный чувственными образами, не возвращается в себя через разум, увлеченная страстями, она никак не может обратиться к себе через желание внутренней сладости и духовной радости. Поэтому душа, полностью погруженная в чувственный мир, уже не может больше открыть в себе образ Бога.

2. <...> как бы ни был человек просвещен светом природного разума и приобретенного знания, он не может войти в себя и в себе наслаждаться Господом, но может достичь этого только через посредничество Христа. <...> Поэтому необходимо, если мы хотим вернуться к наслаждению Истиной словно в раю, войти в него через веру, надежду и любовь Иисуса Христа, посредника между Богом и людьми. <...>

3. Наша душа, будучи образом Бога, должна облачиться в три теологические добродетели, которые очищают, озаряют, совершенствуют и преображают образ души, уподобляя ее небесному Иерусалиму. <...> Тогда душа должна верить, надеяться и любить Иисуса Христа – воплощенное, несотворенное Слово и вдохновленное Слово, то есть путь, истину и жизнь. Через веру душа верует во Христа, как в несотворенное Слово <...> и вновь обретает духовные слух и зрение, слух – для восприятия слов Христа, зрение – для созерцания лучей сияния славы Его. В надежде душа томится по встрече вдохновленного Слова, и через желание и порыв души она вновь обретает духовное обоняние.
В любви обнимает она воплощенное Слово, принимая от Него наслаждение и переходя в Него через экстаз любви, она вновь обретает духовные вкус и осязание. Душа, обретшая духовные чувства, видит, слышит, обоняет, вкушает и обнимает своего Жениха. Она может тогда воскликнуть, как невеста из Песни песней, написанной для совершенствования в созерцании на четвертой ступени, которую никто не достигнет, «кроме того, кто получает», потому что это созерцание воспринимается скорее в опыте сердца, чем в размышлении ума. На этой ступени душа с внутренними чувствами, восстановленными для восприятия высшей красоты, слышит высшую гармонию, обоняет высшее благоухание, вкушает высшую сладость, воспринимает высшее наслаждение. <...>

4. Достигнув этой ступени, наш дух становится иерархичным для восхождения вверх, уподобляясь небесному Иерусалиму. <...> Но благодать только тогда снизойдет в сердце, когда в душе будет восстановлен образ Бога через теологические добродетели, духовную радость и восхищение. Тогда наш дух будет иерархичным, то есть очищенным, озаренным и совершенным. <...> Находясь на этой ступени и входя в самое себя, душа попадает в небесный Иерусалим, где созерцает чины ангелов, видит в них Бога, который является действующим началом во всех действиях. Об этом пишет св. Бернард Папе Евгению: «Бог любит в Серафимах как любовь, в Херувимах обновляет как истина, в Престолах восседает как Равенство, в Господствах повелевает как наличие, в Начальствах управляет как начало, во Властях оберегает как спасение, в Силах действует как сила, в Архангелах просвещает кик свет, в Ангелах присутствует как милосердие». Поэтому через созерцание Бога в душе, в которой он живет благодаря дару всеобильной любви, видно, что «Бог все во всем».

5. На этой ступени узрения Бога прежде всего следует опираться и» вдохновленное Богом Священное Писание, как мы опирались на философию на предыдущей ступени. Ведь главное в Священном Писании - это дело восстановления. Поэтому оно говорит о вере, надежде и любви, а этими силами и прежде всего любовью, преображается душа. <...>
И Спаситель наш утверждает, что весь Закон и пророки заключены в этих двух заповедях. То есть в любви к Богу и ближнему. Это воплощено в единственном Женихе Церкви – Иисусе Христе. <...>

6. Этому иерарху и церковной иерархии посвящено все Священное Писание, которое нас учит очищению, озарению и совершенствованию в соответствии с тройным законом, которое оно в себе несет, то есть законом природы, Священного Писания и благодати; или, лучше сказать, в соответствии с тремя основными частями Закона, то есть очищающим законом Моисея, озаряющим откровением пророков и совершенствующим учением Евангелия; или же, говоря самым лучшим образом, в соответствии с тройным духовным пониманием закона: иносказательным, очищающим к достойной жизни; аллегорическим, озаряющим к ясному пониманию; аналогическим, совершенствующим через духовное восхищение и сладостное восприятие мудрости. С помощью вышеназванных теологических добродетелей, духовно преображенного смысла, трех вышеупомянутых восхищений души, а также акта иерархической души, которые нас ведут внутрь нашей души, можно
узреть в ней Бога в «сиянии святилища». <...>

Наполненная всеми духовными светами, наша душа становится жилищем божественной мудрости и домом Бога. <...>

 

ГЛАВА V ОБ УЗРЕНИИ БОЖЕСТВЕННОГО

ЕДИНСТВА ЧЕРЕЗ ЕГО ПЕРВОЕ ИМЯ БЫТИЕ

 

1.Созерцать Бога можно не только вне нас и внутри нас, но также и выше нас: вне нас мы созерцаем через следы, внутри нас – через образ, а выше нас – через свет, который превосходит нашу душу и является светом вечной Мудрости, так как «сама наша душа создана непосредственно самой Истиной». <...> На основании этого мы понимаем, что существует два способа или две ступени созерцания невидимого и вечного Божьего, первый из которых касается сущности Бога, а второй – личных качеств Ипостасей.

2.Первый способ прежде всего направляет наш взор на бытие как таковое, утверждая, что Сущий – это первое имя Бога. Второй способ направляет наш взор на благо как таковое, утверждая, что это первое имя Бога. Первый способ в большей степени смотрит на Ветхий Завет, возвещающий прежде всего единство божественной сущности, исходя из чего Моисею было сказано: «Я есмь Сущий». Второй же способ смотрит больше на Новый Завет, который говорит о трех Ипостасях, крес-1я «во имя Отца и Сына и Святого Духа». <...>

3. Желающий созерцать невидимое Божье, касающееся единства сущности, во-первых, должен направить свой взор на бытие как таковое, и тогда он увидит, что бытие до такой степени имеет в себе несом-ценнейшее, что невозможно помыслить его небытием, потому что само чистейшее бытие откроется только в полной лишенности небытия, как и ничто – в полной лишенности бытия. Таким образом, как ничто не имеет в себе ничего из бытия, а также из его свойств, так и бытие как таковое не имеет никакого небытия, причем ни актуально, ни потенциально, ни в реальности, ни в нашей мысли. Но хотя небытие есть отсутствие бытия, оно попадает в разум только через бытие, бытие же не попадает в разум через что-либо другое, потому что все, что осознается разумом, либо осознается не-сущим, либо сущим потенциально, либо актуально. Таким образом, не-сущее может быть понято разумом только через сущее, а потенциально сущее только через актуально сущее. Бытие называется чистым актом сущего: бытие – это то, что первое попадает в разум, и это бытие и есть чистый акт. <...> Следовательно, получается, что это бытие и есть Божественное бытие.

5. Итак, взирай, если можешь, на чистейшее Бытие, и откроется тебе, что невозможно помыслить, что оно происходит от чего-либо другого.

Поэтому оно мыслится необходимым, так как оно абсолютно первое и не может быть произведено ни из небытия, ни из чего-либо другого. Какое же бытие может быть бытием через себя, если бытие как таковое не есть через себя и из себя? Откроется также тебе это чистейшее Бытие как полностью свободное от всякого небытия и через это не имеющее ни начала, ни конца, но вечное. Откроется оно также тебе как не имеющее в себе ничего, кроме бытия как такового, и через это – не как составное, но наипростейшее. Откроется оно тебе как не имеющее ни чего в возможности, потому что в противном случае оно имело бы некоторое небытие, а через это – как наиактуальнейшее. Откроется оно и как не имеющее никакого недостатка, а через это – как наисовершеннейшее. Наконец, откроется оно, как не имеющее никакого разделения, а через это – как наивысшее единство.

Итак, Бытие, являющееся бытием чистым, простым и абсолютным, является Бытием первым, вечным, наипростейшим, наиактуальнейшим, наисовершеннейшим и наивысшим единством.

6. Эти выводы столь надежны, что невозможно в понимании Бытия как такового помыслить противоположное, и одно с необходимостью влечет другое. Но так как Бытие простое, то, следовательно, оно простое и первое, а если простое и первое, то оно не может быть создано

502 Средние <

другим, или же создано самим собой, следовательно, оно вечно. Дале если оно первое и вечное, потому что не происходит из другого, то, следовательно, наипростейшее. А если оно первое, вечное и наипростейшее, значит, в нем с актуальностью не смешана никакая возможное! и поэтому оно наиактуальнейшее. Таким образом, если это Бытие первое, вечное, наипростейшее, наиактуальнейшее, значит, и наисовершеннейшее, ведь оно не имеет никакого недостатка и к нему ничто по может быть добавлено. Но если оно первое, вечное, наипростейшее, наиактуальнейшее, наисовершеннейшее, то, следовательно, и наивысшее единство. Ведь превосходная степень разнообразия, как считают, может быть распространена в отношении всего. «Но простое в превосходной степени, как считают, может быть присуще только лишь одному единству». Из этого следует, что если Бог называет бытие первым, вечным, наипростейшим, наиактуальнейшим, наисовершеннейшим, то невозможно помыслить его небытием и ничем иным, кроме как одним и единым. Итак, «Слушай, Израиль: Господь Бог твой, Господь един есть». И если ты узришь это в чистой простоте души, то ты будешь залит сиянием вечного света.

7. И вот откуда ты будешь восхищен в духовный восторг. Действительно, ведь Бытие как таковое есть первое и последнее, вечное и в высшей степени настоящее, наипростейшее и величайшее, наиактуальнейшее и совершенно неизменное, наисовершеннейшее и безграничное, наивысшее единство и в то же время наивысшее разнообразие. Если ты этому будешь восхищаться в чистоте души, ты будешь залит еще большим светом, чем тот, который ты видел раньше. <...>

8. Подводя итог вышеизложенному, скажем: итак, наичистейшее и абсолютное Бытие, представляя собой Бытие простое, является первым и последним, потому что оно начало и окончательная цель. Оно вечности в высшей степени настоящее, поэтому оно охватывает и проникает во всякую длительность, как бы являясь в одно и то же время их центром и окружностью. А так как оно является наипростейшим и величайшим, то поэтому оно все внутри всех вещей и вне их, а вследствие этого оно является «интеллигибельной сферой, центр которой повсюду, а окружность – нигде». А так как оно наиактуальнейшее и неизменнейшее, то, «пребывая в неподвижности, движет мирозданием». А так как оно совершеннейшее и безграничное, то поэтому оно внутри всего без исключения и вне всего без исключения, выше всего, не будучи возвышенным, ниже всего, не будучи униженным. А так как оно высшее единство и разнообразие, то поэтому все во всем, как бы ни были многочисленны вещи, а само оно только одно. Вследствие того, что оно наипростейшее единство, очевиднейшая истина и наиподлиннейшее благо, в нем заключены прообразы всех сил, всех образцов, всех связей. Таким образом, «все из Него, Им и к Нему». А так как Он всемогущий, всеведущий, и также высшее благо, то видеть Его совершенство и есть блаженство, как было сказано Моисею: «Я покажу тебе все благо».

 

ГЛАВА VI. ОБ УЗРЕНИИ ПРЕСВЯТОЙ ТРОИЦЫ В ЕЕ ИМЕНИ,

КОТОРЫМ ЯВЛЯЕТСЯ БЛАГО

 

1. После рассмотрения божественной сущности мы должны поднять наш мысленный взор к созерцанию Пресвятой Троицы. <...> Бытие как таковое является твердой основой для узрения божественной сущности и именем, через которое можно ясно осознать его свойства, таким же надежным основанием является и созерцание исхождения блага как такового.

2. Итак, смотри и будь внимательным: высшее благо – это то, лучше чего ничего нельзя помыслить, и оно таковое, что нельзя его помыслить небытием, потому что любое бытие лучше, чем небытие. При этом его нельзя правильно помыслить, не мысля его как троичное и единое. Но если «благо имеет способность самораспространения», тогда наивысшее благо обладает способностью самораспространения в высшей степени. Но наивысшее распространение может быть лишь актуальным и внутренним, субстанциальным и гипостатическим, естественным и обладающим волей, свободным и необходимым, неубывающим и совершенным. Таким образом, если в высшем благе вечно не совершается актуальный и консубстанциальный процесс производства, и так как ипостаси имеют равное достоинство, то, значит, они производимы способом порождения и вдохновления, что и является вечным началом их вечной соизначальности, и один из них возлюбленный, а другой – совозлюбленный, один рожденный, а другой – вдохновленный, Отец и Сын и Святой Дух. Бог бы не был высшим благом, если бы полностью не изливал бы Себя. Но излитие и творение, совершенное во времени, – это только центр или точка по отношению к безграничному вечному благу, а из этого следует, что можно помыслить какое-либо излитие блага, большее того, что совершенноно времени, и, очевидно, оно, разливаясь, сообщает другому всю субстанцию и природу. Таким образом, высшее благо не было бы таковым, если вещь или разум могли бы быть его лишены.

Итак, ты можешь созерцать духовными очами чистоту блага, которое является чистым актом источника возвышенной милосердной любви, получаемой даром, должно и взаимно. Эта любовь представляет собой наиполнейшее излитие через природу и волю, через излитие Слова, благодаря которому все могут говорить, и через Дар, прообраз всех даров. Ты можешь также увидеть через сообщаемость высшего блага необходимость Троицы, Отца и Сына и Святого Духа. В Них с необходимостью вследствие высшего блага заключена и высшая сообщаемость, а вследствие иысшей сообщаемости – высшая единосущность, а вследствие высшей единосущности – высшее соподобие, а вследствие этого -- высшее соравенство, а в свою очередь благодаря этому – высшая совечность, вследствие всего же вышесказанного – высшее соединение, благодаря которому один с необходимостью присутствует в другом вследствие высшего взаимного проникновения и один действует с другим при совершенной неделимости субстанции, силы и действия Пресвятой Троицы.

3. Но в этом созерцании остерегайся предположить, что ты понимаешь превосходящее понимание. Остается еще тебе рассмотреть, что столь сильно приводит очи нашей души в изумление восторга в шести условиях созерцания. Ведь здесь присутствует высшая сообщаемость с личными свойствами, высшая единосущность с тремя Ипостасями, высшее соподобие с отдельными личностями, высшее соравенство с порядком, высшая совечность с эманацией, высшее соединение распространением. Кто же при столь дивном зрелище не будет предвосхищен в восторг? Но мы увереннейшим образом осознаем, что все заключено в Пресвятой Троице, если мы поднимаем духовные очи к превосходящему все благу. Там, где есть высшее сообщение и истинно, распространение, то там есть и истинный источник и истинное различение. А так как сообщается все, а не часть, потому и дается все, что имеется: следовательно, изливающий и продуцирующий и различается свойствами, но являются, в сущности, одним. А так как Они различаются свойствами, потому что имеют личные свойства и три лика источник исхождення и порядок, заключающийся не в продуцировании (во времени), а в происхождении, распространение не в смысле перемещения, но вдохновление посредством дара, в соответствии с властью продуцирующего, которой обладает посылающий по отношению к посылаемому. Но так как истинно Они представляют субстанциальное единство, поэтому существует единство и в сущности, и форме, и в достоинстве, и в вечности, и в существовании, и в необъятности. Если ты будешь созерцать каждую Божественную Ипостась и отдельности, то будешь созерцать истину, а если ты будешь созерцать Божественные Ипостаси вместе, то будешь восхищен в высший восторг, потому что твоя душа через восторг будет восходить к созерцанию восхитительного, так происходит, когда Их созерцают вместе.