Языковая игра (карнавализация)

Александр БУШЕВ

Русский язык и современный социум

Современное состояние языка очень поучительно. Развитие русского языка высвечивает все те процессы, которые происходят в социодинамике, в психоистории, в динамике социальных представлений, в общественной морали и т.д. Социальная аномия, распад социального уровня, деинтеллектуализация, криминализация, освобождение от обязательной ориентации на стандарт, “раскрепощение” в России конца XX века повлияли на язык. Социолингвистика – наука о функционировании языка в обществе – обогатилась за последние годы новыми достижениями. Стремительно меняется общество. Однако не только реальный мир влияет на информационный, но и законы последнего влияют на событийный мир.

Язык конца XX – начала XXI века характеризуют следующие глобальные процессы: варваризация, вульгаризация, языковая игра (карнавализация), стереотипизация.

ВАРВАРИЗАЦИЯ

Одним из распространенных процессов в языке российских СМИ последних лет стало обильное появление варваризмов. Часть новых заимствований привносится в язык в силу того, что не существует слов для самих понятий (сканер), часть как эвфемизмы (“ фандрайзинг” – сбор и поиск спонсорских средств – вместо “шапка по кругу”, “секьюрити” вместо “охрана, обслуга ”), часть из дурной моды отказываться от своего. Варваризмы – примета стремительных языковых изменений в обществе, и СМИ, по сути дела, выступают здесь метафоризацией престижности. Характерно использование множества транслитерированных и транскрибированных терминов из английского языка: ноу-хау, лицензиара, брокерские операции, консигнационные операции, онкольная операция (on call transaction), опцион, бонусное отчисление, банк, расположенный в оффшорном финансовом центре, хеджер, фондовый рынок, гудвил, консолидированный, солидарный, субсидиарный, консигнационный агент, флуктуации рынка, маржинальный доход, лицензия, депозитарий, детеншн, дилер, риэлтор, дистрибьютер, дивиденд, дисконтер, ипотека, презентация, консенсус, рецессия, римесса (remittance), роялти, свинг, свог, тайм-чартер, тарифы, таксатор (tax-collector), тендер, терминал, транзит, трактация, трансферт, фондирование, форфейтинг, фри-аут, хайринг, инжиниринговые услуги.

Обращает на себя внимание обилие англизированной транслитерированной сленговой лексики: войс (“Войс был молодой, звонкий, веселый”), выдринкать, герлы, гуд, даун, дарлинг, драйвер, драйв, дринкать, дэнс, заинсталлить, заслипать, засэйшенный,,, ивнинг, интерсейшен, икскьюз, искейпнуть, кантри (“Поехали на кантри!”), крейза, крейзи-хаус, лайкать, лейбл, мани, мессидж, миксовать, милитэр, мэновый, мэйкаться,, найтовать, нью-вейвщик,, отпринтить, пати,, пипл, пипловый, сконнектиться, тейбл,, фазер-мазер, файновый, фэн, фейс, френд, форэвер, форин, фейсушник, шузы.

Есть мнение, что здесь мы сталкиваемся с семантическим явлением: специально изобретенный язык, изменяющий или затемняющий смысл знакомых слов.Наблюдается засилие иностранной лексики, в том числе сниженной, употребляемой к месту и не к месту: ньюсмейкер, секьюрити, хедлайн, ридер, бебиситтер, кастинг, киллер, промоушен, мерчандайзинг, фандрайзинг, маркетинг, брендинг, менеджер вместо продавец) – вплоть до смешного (“ Ильич – бренд нашего города ” – об Ульяновске).

Замены соответствующих русских слов иностранными синонимами привносят контекст “буржуазности”, “фешенебельности” явления: эксклюзив = исключительный; консенсус = согласие; ноу-хау = новые технологии; дайджест = документация по ним; презентация = представление; тинэйджер = подросток; бестселлер = популярный; вестерн = приключенческий; легитимность = законность; офис = кабинет. Иногда синоним выступает и в качестве эвфемизма: рэкет =вымогательство; киллер = убийца, душегуб, насильник; киднеппинг = кража детей с целью выкупа или продажи в рабство; коррупция = взяточничество, лихоимство, казнокрадство; терроризм = разбой, издевательство, массовое унижение людей.

Тексты, построенные на избытке транслитерированых сленгизмов, характеризуются критерием “неоригинальность, пошлость”³.

ВУЛЬГАРИЗАЦИЯ

СМИ, чтобы быть понятыми, заговорили на языке толпы. Отсюда засилье общего жаргона, сленга. Реклама полна жаргонизмов, слов низкого регистра, лексических ошибок, вульгаризмов. Чрезвычайно распространенными оказываются арготизмы. Варваризмы – вторая примета стремительных языковых изменений в обществе и СМИ. Часты слова из молодежного сленга, профессионального просторечия компьютерщиков, силовиков, язык зоны (феня, блатная музыка, клево, туфта).

Большая ошибка – думать, что, в принципе, можно употреблять в устной речи только кодифицированные средства: некодифицированные в ней обязательно присутствуют. Однако языком улицы, толпы заговорила сама литература, ее герои: оттянемся на тусовке, голимые, на хазе напряг, в кайф, отпадный, чисто русский базар, прикольный, улетный, откат, отстегивать, лохотрон, накалывать, кидать, зелененькие, капуста, обуть, отбить бабки, разборки, наезды, крыша, мочиловка…

Лексика деклассированных элементов – преступников различных категорий, нищих, бродяг, складывавшаяся на протяжении длительного времени, впервые перешла в литературный язык: барахольщик, забивать бабки, начальничек, защитничек, болван, гад, злыдень, канать, атас, бардак, беспредел, блат, бочку катить, буза, вешать лапшу, стучать, жлоб, за бугор, засыпаться, жить на игле, играть на руку, клево, шарашкина контора, концы в воду, отбросить коньки, крыть нечем, ксива, до лампочки, лапша на ушах, липа, олух, лох, клевый маз, держать мазу, наводить марафет, мент, мусор, на ходу подметки рвет, ништяк, братва, ноги делать, очки втереть, под колпаком, права качать, брать на пушку, расколоться, бить сачка, свой в доску, стоять на стреме, тусоваться, туфта, тырить, финт ушами, чмо, шмон, шпана, гнать. Приглядимся к этим словам. Многие из них часто встречаются в прессе, в броских заголовках газет (особенно желтых, таблоидов, тяготеющих к сенсациям), представляются естественными в речи поп-звезд, других часто мелькающих на телеэкране публичных персонажей. Часть подобных слов встречается в названиях фильмов последних лет. Они деэтимологизировались, воспринимаются как естественные в речи современных носителей языка, не оскорбляют речевое достоинство говорящего и слушающего. Арго же выполняет роль сигнализации: “Я – свой”, “Я – продвинутый”, “Что мне до мещанских предрассудков”.

Из компьютерного сленга заимствуются постоянно слова: клава, апгрейд, бродилка, бросить на свой адрес, винды, винт, виснуть, железо, кликнуть, печаталка, стрелялка, хакер, юзер.

Своеобразна эмоциональная окраска оценочных терминов в сленге: отпад! Вещь! Круто! Крутизна! Классно! Ништяк! Супер! Вау! или Отстой! Фигня! Фуфло! По фигу! По барабану!

На этом арготизированном языке заговорил новый кинематограф: базар, крутой, мочилово, брателло, грохнул.

Характерный молодежный сленг воспринимается как оригинальное стилистическое явление: стебаться, приколист, зажигать, колбаситься, препод, гасилово.

В чем причина популярности сленга? В современном русском обширное заимствование прежде всего арготизмов – результат социальных процессов (криминализация) и пропаганды этой языковой нормы.

СТЕРЕОТИПИЗАЦИИ

В шестидесятые годы основную опасность для языка лингвисты усматривали в наступлении канцелярита. Бюрократический язык сегодня изобилует словами типа: заострим вопрос, фактор времени, по какому вопросу, ввиду отсутствия, принять меры, обеспечить выполнение программы, согласно плана (!) мероприятий, спустить указания, зеленый массив, проезжая часть, озвучить, конкретика, обговорить, подвижки, прорыв, наработки, силовые структуры, конституционное пространство, решать вопросы.

Известна в дискурсе многих социально-гуманитарных наук, в том числе в экономическом, избитая метафоризация: крупный скачок, сжатие денежной массы, макроэкономическая стабилизация, валютный коридор, черный вторник, раскручивание рынка, прозрачность/непрозрачность экономики, широкие деньги. Здесь родились уже свои стереотипы: удерживать валютный коридор, валютные интервенции, реструктуризация, сесть на дотационную иглу, нецелевое использование средств = воровство, отмывание средств, замораживание средств, обвал экономики, черный нал.

Метафоры, варваризмы, эвфемизмы (и особенно их обилие) способствуют таким явлениям, как переиначивание смысла, замена привычных русскому языку и русскому сознанию слов эвфемистичными (часто опять-таки иностранными) понятиями, затуманивание смысла, внесение вполне осознанной путаницы.

ЯЗЫКОВАЯ ИГРА (КАРНАВАЛИЗАЦИЯ)

Для современного языка характерно широкое заимствование элементов рекламы, слоганов, политического новояза. Возрастает личностное начало в речи, активнее взаимодействуют книжная и разговорная речь, языковая игра.

Деньги не пахнут, потому что их отмывают.

Так шутит современный русский язык.

Сегодняшнему состоянию языка, вырвавшегося из-под спуда запретов и нормирования, свойственны карнавализация, творческое начало. Творческое начало проявляется в создании иронических неологизмов: катастройка, лжурналист, прихватизация, Садомное кольцо. Характерна снисходительность языка к чужим словам, перестраиваемым при помощи норм родного языка: видик, сидюшник, бмвушка.

Языковая динамика в современном социуме требует изучения и предполагает серьезную лингводидактическую работу. Надо рассчитывать на вывод языка и речи из заколдованного круга (общество диктует языковую норму, а язык влияет на мысль общества), ведь, по словам Г.О. Винокура, “Целью языковой политики может быть только сам язык”.

Дополнительная литература:

1. См.: А.А. Волков. Курс русской риторики. М., 2001. С.284.

2. Ф. Хюбнер. Русский тусовочный как иностранный. М., 2005.

3. А.Б. Бушев. Наука о языке и вульгаризация речи в СМИ // Международная интернет-конференция “Российская наука и СМИ” – Московское представительство Фонда К. Аденауэра, Президиум РАН, ИНИОН РАН, Агентство научных новостей “Информнаука”, научно-популярный журнал “Ломоносов”.

4. А.Б. Бушев. Неориторические исследования// Электронная конференция по культуре речи. Сайт Орловского университета.

5. П.А. Клубков. Говорите, пожалуйста, правильно. СПб., 2001.