Минимальная обратная связь 7 страница

Цель этих рассуждений в том, чтобы стимулировать дальнейшие исследования. Лично для меня важно оставаться как можно ближе к тому, что можно пережить в данный момент. Читатели, заинтересованные в том, чтобы получить намек относительно того, что представляет собой бессмертное тело, могут попробовать выполнить следующее упражнение:

 

1. Вообразите, что вы живете уже несколько сотен лет. Представьте, что после смерти вы неким образом трансформируетесь. Можете ли вы изобразить себя как духа, который будет пребывать здесь вечно? Приходилось ли вам когда-либо видеть во сне подобный персонаж? Можете ли вы припомнить персонаж, который представлял бы эту вечную самость? Нарисуйте себе свою бессмертную самость.

2. Сделайте несколько легких движений, которые мог бы делать этот персонаж. Заметьте, чем эти движения отличаются от ваших. Могли бы вы двигаться, чуть напоминая этот персонаж, и в то же время все еще видеть себя?

3. Теперь попытайтесь испытать те телесные чувства, которые мог бы испытывать этот персонаж. Можете вы найти часть своего тела, которая чувствует как этот персонаж? Теперь взгляните на эту часть, почувствуйте ее и попробуйте весь двигаться подобно ей.

4. Задайте этой части самого себя вопрос, который беспокоит вас и на который вы хотели бы получить ответ. Спросите прямо сейчас и ждите ответа. Не спешите.

5. Если вы получили ответ, отметьте влияние, которое он на вас оказал. Эта бессмертная самость обладает зрелостью и мудростью, которая вам так необходима.

 

Теперь, когда вы немного почувствовали эту бессмертную личность, то, что будет сказано дальше, пожалуй, будет иметь для вас какой-то смысл. Бессмертное "я" — это Самость, большая личность, которая стоит за нашими сновидящим и мифическим телами. Наши обычные и мифические сновидения, симптомы и трансо-вые состояния — это все аспекты этой большей личности, которую Юнг назвал бы Самостью. Это центр нашей мудрости, великое бытие, стоящее за индивидуальным существованием. Чем больше мы становимся нашим целостным Я, тем больше мы приближаемся к сходству с этой фигурой, тем в большей степени она делается нашим двойником. Именно эта бессмертная Самость появляется у порога смерти из кокона нашего реального тела, лежащего в коме, Наше прежнее "я" становится слишком мало для бессмертного переживания.

Работая с умирающими людьми, полезно представлять себе это бессмертное тело, ибо тогда мы способны понимать потусторонние замечания, которые могут от них исходить. Мы говорим с их бессмертными самостями — частями, которые, как мы теперь знаем, есть и в нас самих. Питер сказал: "То, что мы пережили, не описать словами... но мы должны пытаться сформулировать также и это". Это говорила его бессмертная мудрая Самость.

Одна из причин, почему нам так важно знать бессмертную и мистическую часть самих себя, заключается в том, что нам необходимо интегрировать ее в себя, чтобы с ее помощью как можно более расширить и углубить свою жизнь. Это сделает наш мир божественным. Без рвязи с бессмертной Самостью мы будем чувствовать, как это нередко с нами бывает, что жизнь просто не стоит того, чтобы ее прожить.

Некоторые из нас могут опасаться этой отрешенной и мудрой части самрго себя, потому что воображают, что излишняя близость к бессмертию выльется в потерю связи с более молодым "я". Верно как раз противоположное. Большинство маленьких детей живут с полным осознанием бессмертной Самости; именно поэтому им нередко бывает легче умирать, чем взрослым. Смерть и время — это взрослые социальные концепции, а не реалии для маленьких детей. По детскому разумению, люди не умирают. Так, дети Питера дарили своему отцу подарки для его нового мира. Будучи взрослыми, мы все — включая тех, кто ненавидит свое бренное тело и хочет покинуть этот мир, — нуждаемся в большем, а не меньшем соприкосновении с нашим бессмертием, ибо только тогда жизнь будет стоить того, чтобы ее прожить. Наша бессмертная часть дает нам ощущение знания, которым мы некогда обладали в детстве, в материнской утробе или в некоем мифическом Эдеме. Именно это захватывающее дополнение нам нужно привнести в нашу мирскую жизнь.

Мы все знаем, что умрем. Фактически в определенные моменты нам всем хочется умереть. Отнюдь не считая это желание абсурдным, нам нужно понять, сколь разумным оно может быть. Под давлением необходимости быть тем, кем мы не являемся, мы забыли свою сущностную природу. Эта мысль настойчиво звучит в философии, в священных писаниях Востока и Запада, в пророческой поэзии. Каждый религиозный источник пытается пробудить в людях это забытое знание о самих себе.

 

 

Относительность и смерть

 

Смерть имеет релятивистский характер. С точки зрения нашего реального тела смерть — трагедия, утрата. С точки зрения мифического тела смерти не существует. С психодинамических позиций, смерть приходит, когда пытается произойти что-то новое и его отсекают. Если мы осознаем внутренний персонаж, представляющий этот новый элемент, наша скорбь затихает, поскольку исчезает само понятие смерти. Когда мы включаем духов в себя, они уходят⁴. Умираем ли мы в ньютонианской могиле или живем в божественном планетарном поле, подчиняющемся законам физики нелокальности, это зависит от позиции нашего осознания. Фактически то, живем ли мы, или умираем, зависит от нашей точки зрения.

Доказательство тому — история смерти старого дзэнского учителя. Когда он умирал, его ученики собрались вокруг него, печально сетуя, что это, вероятно, их последнее занятие с ним. Он впал в ярость и спросил: "О чем, как вы думаете, все эти учения? Куда, как не прямо сюда, я, по вашему мнению, собираюсь идти?"

Иными словами, умирающий учитель становится полем, мыслью, которая вездесуща и доступна каждому.

Старая умирающая женщина, уже готовая переключить осознавание на свое бессмертное тело, незадолго перед смертью разговаривала со мной:

 

Пациентка: Ребенок... мальчик... звезда родилась. Почему... что такое жизнь? Что такое болезнь?

Арни: Болезнь — это мусор. Выброси ее.

Пациентка: Нет.

Арни: Что такое болезнь? Нет, правда, что? Иди вовнутрь и спроси звезду.

Пациентка: Болезнь — это часть нас, которая пытается... пытается... быть замеченной... чтобы о ней знали.

 

Звезда, которая родилась, была ее мифическим телом. Это ее мифическое тело задавало эти вопросы. Перед самой смертью она напевала:

Веди, веди свою лодку плавно по течению, Весело, весело, весело, весело...

А потом, несмотря на паралич, она громко и от всего сердца пропела:

Жизнь... всего... лишь... сон!

 

Она перешла в другую самотождественность. Юнг тоже нашел вечную часть самого себя в одном из своих последних сновидений. Он встретил медитирующего йога и внезапно понял, что наша реальность — сновидение этого йога5. Итак, нет единственной, абсолютной реальности. Или, скорее, реальность — это смесь вечного переживания, бессмертного тебя и твоей повседневной жизни.

12. СМЕРТЬ МОЗГА И ЭТИКА ТАНАТОСА

 

 

Работа с коматозными состояниями свидетельствует о том, что в состояниях, связанных с повреждением мозга, может быть больше способностей к осознаванию, чем мы предполагали прежде. Экстраполируя эту мысль, мы могли бы сказать, что, пока тело живет, возможность сознания сохраняется. Эта экстраполяция, в свою очередь, приводит к этике Танатоса, философии и парадигме умирания, которая рекомендует:

 

1. Совершенствовать методы, которые могут помочь людям в измененных состояниях устанавливать связь с их собственным внутренним осознанием;

2. Позволять им принимать свои собственные решения по поводу жизни и смерти.

 

На современном этапе развития медицинской науки мы задаемся вопросом о том, когда заканчивается жизнь человека, находящегося в коме. Сегодня медицинское сообщество, ответственное за индивида, отвечает на этот вопрос вместе с семьей умирающего человека. Некоторые врачи считают, что, коль скоро сознание ушло, человек обречен. То, что остается, — это неразумный организм¹. Согласно этому подходу, если мозг более не функционирует, остается только безжизненная оболочка. Тело пережило своего владельца. В 1981 г. Президентская Комиссия по изучению этических проблем в медицине, биомедицинских и поведенческих науках предложила Стандартное определение акта смерти, - в котором, в частности, говорится:

"Индивид, который перенес; 1) необратимое прекращение сердечно-сосудистой и дыхательной деятельности, либо 2) необратимое прекращение всех функций мозга, включая ствол мозга, считается мертвым"².

 

 

Смерть мозга

 

До недавнего времени сердцебиение являлось мерилом жизни, а его отсутствие — знаком смерти. Однако с приходом в медицину современной технологии стало возможным возвращать к жизни людей, чье сердце и дыхание остановились. Даже когда мозг необратимо поврежден, другие жизненные органы могут продолжать функционировать. Эти обстоятельства делают настоятельной необходимостью разработку новых определений жизни и смерти. Сегодняшнюю атмосферу в медицинском сообществе, вероятно, лучше всего представляет следующее заявление, взятое из классического учебника по коме:

 

"Согласие по поводу того, что мозг и личность едины, в значительной мере сняло этический конфликт, который в ином случае следует из почти универсального уважения к достоинству индивидуального человеческого существа"³.

 

Это мнение предполагает, что поскольку мозг и личность едины, если мозг выходит из строя, то исчезает и разум, и потому человека больше нет. Однако эту черно-белую картину, происходящую от уравнивания человеческого существа и мозга, оспаривают нейропатологические исследования мозга людей в хронических вегетативных состояниях, которые показывают, что повреждение коры головного мозга иногда оказывается "навряд ли достаточным основанием для объяснения бессмысленности предсмертного поведения пациента"⁴.

Смерть мозга означает, что ни одна из его частей не функционирует. В человеке, чей мозг мертв, можно поддерживать жизнь с помощью аппарата искусственного дыхания лишь в течение нескольких часов, в лучшем случае нескольких дней, пока не остановится сердце. Смерть мозга понимается как тотальная неспособность к реагированию, отсутствие движения, отсутствие рефлексов ствола мозга, неподвижные и расширенные зрачки и неспособность самостоятельно дышать⁵.