модель сходження до ризику

В этом случае анализируются побуждения, соответствующие более высокому уровню "восхождения". Так, "баланс" между оборонительной и ориентировочной реакциями индивида на неопределенную угрозу (поддерживаемый, возможно, механизмом самоподражания) служит фактором "включения" более высокого уровня регуляции поведения, отвечающего индивидуальному опыту субъекта. Затронутыми здесь оказываются страх перед фрустрацией и предвосхищение катарсиса ("жажда острых ощущений"). В случае баланса между указанными тенденциями актуализируется ценностный уровень регуляции поведения, обусловленный усвоением социального опыта. Индивид при этом пытается в социальных ценностях найти опору для принятия и осуществления решения.

Волевой акт вообще предполагает поиск дополнительных побудителей действия,[i] в данном случае аргументов "за" и "против", относящихся как к поддержке, так и к отклонению побуждения к риску. Потребность пережить катарсис тогда находит опору в ценностях преодоления трудностей, бесстрашия и т.п., а страх — в соображениях здравого смысла и благоразумия. Принятие риска, равно как и отказ от него представляют собой акты, в которых проявляется воля индивида; ведь в обоих случаях необходимо преодоление конкурентного побуждения.

Преобладание ценностей риска над ценностями благоразумия выступает в форме активно-неадаптивного действия; противоположное соотношение — в гарантирующем сохранение status quo отказе от риска как "неоправданной авантюры". Здесь следует особо отметить, что ценности риска (по крайней мере' в европейской культуре) всегда сочетаются с ценностями осторожного поведения, иначе говоря, ценности риска не функционируют в виде всеобщих норм. По-видимому, так же, как ценности благоразумия, осторожности, они не могут быть "положены" в качестве всеобщих норм ни в одном обществе (хотя, безусловно, здесь есть и свои культурно-исторические особенности).

В связи с этим, особый интерес представляет случай возможного уравновешивания ценностей стимулирования как осторожного, так и рискованного поведения. В этом случае испытуемый может прибегнуть к выполнению совершенно особого действия, призванного преодолеть саму невозможность выбора, что составляет высший уровень проявления активности в ситуации; потенциальной угрозы.

Суть происходящего заклю­чается в том, что человек испытывает саму способность осуществить выбор в ситуации испытываемых ограничений свободы выбора, то есть в такой ситуации, когда свобода выбора ограничена со стороны его собственных противоречивых побуждений к действию. И тогда обоснование своей способности осуществить выбор превращается для него в особую задачу самопознания.

Но что значит проверить и обосновать свою способность осуществить выбор — именно выбор, а не что-то другое? Это значит — убедиться в своей способности реализовать каждую из альтернатив. Поэтому, в частности, отказ от риска означал бы, что индивид не справился с решением этой внутренней задачи.

Кроме того, оценка индивидом своей способности осуществить волевой акт предпочтения, представляю­щая собой своеобразную "пробу себя", не может быть выполнена только во внутреннем плане: акт пробы себя осуществляется не "про себя", не "в уме". Только реально осуществляемое индивидом рискованное действие может быть для него аргументом в решении задачи самопознания, порождения себя как субъекта.

При анализе переживаний и поведения людей в ситуации социального запрета могут быть выделены те же варианты "импульсов", отталкивающих от осуществления запрещенного действия и подстегивающих к нему, что и в случае столкновения человека с объектом, представляющим некоторую непосредственную возможную угрозу для него. Так, влечение к нарушению запрета подобно влечению к опасности в том отношении, что оба представляют собой субъективную форму выражения ориентировочно-исследовательской активности, направленной в одном случае на построение образа свойств объекта, а в другом — неопределенных последствий какого-либо запрещенного действия и т.п.

Общность данных форм реаги­рования объясняется тем, что запрет представляет собой сим­вол некоторого потенциально угрожающего объекта (таким объектом, в частности, может быть и человек как источник негативных санкций)