Второй автор - также религиовед, д-р Вильям Дэдвейлер (Равиндра Сварупа дас), который одновременно является одним из инициирующих гуру Международного общества сознания Кришны. В его докладе, впервые прочитанном на той же конференции в 1994 году в Висбадене, дается исторический анализ того, что впоследствии получило название “движение реформ в ИСККОН”. Он подробно рассматривает влияние этого движения на административную и социальную структуру ИСККОН, а также реакцию самих членов Общества на проводимые реформы. С тех пор, как в ИСККОН произошли глубокие изменения, вызванные обозначившимися в середине восьмидесятых годов внутренними разногласиями, ученые и исследователи ждали объяснения случившегося... Да и только ли они? Делясь своими размышлениями и находками, Равиндра Сварупа прерывает долгое молчание и проливает свет на события десятилетней давности.
1971 год стал вехой в моей судьбе, так как, присоединившись к Международному обществу сознания Кришны, я фактически начал другую жизнь, оставив позади себя все, что связывало меня с прошлым. Я разорвал все свои прежние связи и отношения и целиком погрузился в тесный мирок храмовой общины. Таким же резким переменам подвергся и мой внешний облик, который должен был подчеркнуть еще более резкие внутренние изменения, произошедшие во мне. Я стал иностранцем на родной земле. Столь отчаянный шаг я предпринял потому, что был глубоко убежден в реальности своего будущего онтологического перерождения. Я оставлял материальные воззрения и принимал духовные, которые открывали передо мной мир вечности и избавляли от кошмаров прошлого. Храмы ИСККОН были посольствами царства Бога на этой планете. Хотя как будто и расположенные в царстве майи, они в находились под покровительством Бога. Могущество материальной иллюзии, вводящей людей в заблуждение и покрывающей сетью материальных корыстных желаний, не распространялось на тех, кто жил в их стенах. Таково было мое тогдашнее твердое убеждение. Воскрешая в памяти того молодого человека, каким я был двадцать три года назад, я не могу не ужасаться его наивности или, лучше сказать, «тупоумию», но в то же время его глубочайшая преданность и готовность к самопожертвованию вызывает во мне настоящий благоговейный трепет. При всем этом, однако, сегодня я более чем когда-либо убежден в том, что, несмотря на глупость и невежество, ему по милости Бога удалось сделать правильный выбор. То решение, которое много лет назад приняло мое «я», в действительности является моей духовной цитаделью, в которой я пребываю и по сей день. И когда неуверенность в собственных силах заставляет меня думать, что, доведись мне сегодня оказаться перед подобным выбором — после всего, что я узнал об ИСККОН, — то я вряд ли принял бы такое же решение, я знаю, что эти сомнения временны.
Сегодня я знаю, что трансцендентный духовный уровень достигается далеко не так легко и не так быстро, как нам казалось в самом начале, что прошлое отнюдь не торопится выпускать нас из своих когтей, что граница между божественным и демоническим вовсе не проходит по линии, отделяющей ИСККОН от не-ИСККОН. Сегодня я знаю, что глубоко предан организации, история которой содержит такие страницы, которые приводят меня в ужас и заставляют краснеть от стыда, и что поэтому я ничем не отличаюсь от многих и многих других обыкновенных людей этого мира.
Я присоединился к ИСККОН, будучи еще молодым — тогда, когда и само общество имело младенческий возраст. За прошедшую четверть века мы оба возмужали. Как меня даже с натяжкой уже нельзя назвать молодым человеком, так и ИСККОН не может больше считаться «молодой религией». Пережив многие трудности и борьбу, ИСККОН наконец пришел (или вынужден был прийти) к реальному пониманию собственной ограниченности, а также осознанию необходимости самокритики и решительных перемен в масштабах всей организации. И сегодня я хочу поделиться с вами своими размышлениями о той главной проблеме, с которой пришлось столкнуться ИСККОН в первые годы своего становления. Эта проблема была вызвана двумя причинами: внутренней динамикой духовной жизни членов ИСККОН и исторической ситуацией, в которой ему суждено было развиваться.
Цель существования ИСККОН — это создание «чистых преданных» Бога, или людей, избавившихся от всех материальных желаний и целиком посвятивших себя бескорыстному служению Ему. Следует, однако, заметить, что достижение этой цели отнюдь не является для членов ИСККОН неким недоступным идеалом. Напротив, всем, кто присоединяется к Движению, ИСККОН дает все необходимое для реального осуществления этого идеала, прежде всего, возможность оставаться чистым не только в делах, но в словах и мыслях.
ИСККОН убежденно заявляет, что хотя чистое преданное служение и является самым возвышенным состоянием бытия, оно, тем не менее, достижимо. И если ИСККОН удается привлекать в свои ряды новых членов и внушать им глубокую преданность своим целям, то только потому, что ИСККОН способен с великой верой проповедовать этот идеал. Причина, по которой люди приходят в наше Движение и остаются в нем, кроется в реальности достижения этого идеала. Другой не менее важной причиной, благодаря которой ИСККОН удается проповедовать этот идеал как желанную и реально достижимую цель, является присутствие добившегося успеха преданного, который выступает в роли живого доказательства достижимости идеала. Эта личность — гуру, или ачарья (тот, кто учит своим примером) — не только является воплощением высшего идеала, доказывающим реальность его существования в жизни, но и проводником божественной милости, получив которую другие тоже могут достичь высот в духовной жизни. Таким образом, одним из самых важных условий существования всей нашей организации является наличие в ней преданных, сумевших реализовать этот идеал.
Однако существование столь высокого идеала, с другой стороны, породило одну из основных проблем ИСККОН. Движение должно было найти конструктивные подходы к тем неудачам, которые терпели его члены в результате своей неспособности действовать согласно установленным в Движении нормам. Принципы жизни в сознании Кришны привлекали в Движение огромное количество людей, однако следовать им на практике оказывались способными далеко не все. Большая часть всех публичных скандалов в ИСККОН, а также вменяемых ему в вину упущений, явились лишь следствием долгого нежелания (или даже неспособности) большинства членов ИСККОН признать существование этой проблемы: по глубокому убеждению многих преданных ее просто не могло быть. Однако помимо этого ситуация вокруг ИСККОН обострялась еще и тем, что большинство его первых членов по социальному положению были маргиналами. Эти люди были очень молоды и между ними и обществом существовало взаимное отчуждение. Вступление же в ИСККОН превращало их в дважды отвергнутых: сначала они теряли свое социальное положение, опускаясь до уровня представителей молодежной субкультуры, а с уровня представителей субкультуры они «падали», становясь членами ИСККОН. Однако вместе с собой они принесли в ИСККОН и определенные черты этой молодежной субкультуры 60-х годов, которые впоследствии стали частью неофициальной культуры ИСККОН.
«Простой и возвышенный»
Когда во второй половине 60-х годов А.Ч.Бхактиведанта Свами (позднее получивший титул «Шрила Прабхупада») только начинал проповедовать сознание Кришны в Нью-Йорке, он нередко характеризовал этот метод как одновременно «простой и возвышенный». Само по себе соседство этих двух понятий представляется довольно противоречивым, так как «простое» в обычном понимании — это нечто легкое и естественное, а «возвышенное» — то, что достигается лишь благодаря огромным усилиям. И тем не менее, употребляя это внутренне противоречивое определение, Шрила Прабхупада ни на йоту не отступил от традиционного в Индии монотеистического течения бхакти — преданного служения Богу.
Традиция Гаудия-вайшнавизма окончательно сформировалась в шестнадцатом веке в Бенгалии, став отдельной реформированной ветвью гораздо более древней вайшнавской традиции. Эта реформация оказалась возможной благодаря деятельности Шри Чайтаньи Махапрабху (1486-1533). Подобно своему европейскому современнику, Мартину Лютеру, Махапрабху поставил во главу угла индивидуальные близкие отношения с Богом, не подменяя их скрупулезным следованием обрядам и исполнением формальностей. Махапрабху обращался ко всем, включая неприкасаемых, падших и отверженных, проповедуя, что эти отношения связывают Бога со всеми живыми существами.
Вайшнавизму во все времена были присущи две тенденции. С одной стороны, приверженцы этой традиции в качестве высочайшей формы спасения исповедовали идею личностных взаимоотношений с трансцендентной Личностью, Богом, который, с точки зрения теологии этого учения, стоит неизмеримо выше лишенного духовного разнообразия Брахмана, достижимого с помощью практики мистицизма и философии отрицания. А с другой, вайшнавизм неизменно предоставлял stаtus quo тем, кому социальная система традиционно отказывала в нем. Махапрабху расширил и углубил обе эти тенденции. Его духовную практику можно охарактеризовать как наиболее сокровенный метод установления личных взаимоотношений с Богом, но, несмотря на эту сокровенность, Махапрабху очень широко проповедовал его.
Согласно теологической доктрине Гаудия-вайшнавов взаимоотношения с Богом можно разделить на личные и официальные. Когда Бог являет Свое могущество и величие (айшварью), Его называют Нараяной и служат с подобающим благоговением и трепетом. Однако в тех случаях, когда Его верховное могущество остается сокрытым и Он позволяет Своей красоте и очарованию (мадхурье) затмить Его величие, то ту же самую личность называют Кришной («всепривлекающим»). Чтобы предоставить Своим верным слугам возможность испытать в процессе служения Ему братские, родительские или супружеские чувства, Кришна заставляет их забыть о том, что Он является Богом. Согласно учению Чайтаньи, установление этих близких отношений с Богом является высшей ступенью духовного развития, причем фактическое достижение этой ступени отнюдь не обязательно откладывать до следующей жизни: чистые преданные способны в полной мере испытать наслаждение от подобных взаимоотношений, даже пребывая в своем материальном теле. Таким образом закономерным результатом практики преданного служения является непосредственный контакт с божественным (парамбхава) (Шримад-Бхагаватам, 11.2.42). Живым подтверждением тому служил Сам Чайтанья Махапрабху, экстатические переживания которого сопровождались невероятными трансформациями, происходившими с Его телом.
Другим аспектом деятельности Чайтаньи Махапрабху было стремление вовлечь в процесс восстановления взаимоотношений с Кришной всех людей, включая даже тех, кто по своему социальному положению, происхождению и приобретенным привычкам считались низшими представителями человеческого рода. Некоторые из Его наиболее выдающихся последователей первоначально никак не были связаны с ортодоксальным индуизмом. К примеру, Тхакур Харидас, которого Чайтанья сделал намачарьей (тем, кто своим примером учит повторению имен Бога) происходил из мусульманской семьи, а два великих помощника Чайтаньи, Санатана и Рупа Госвами, до встречи с Ним были изгнаны из индуистского общества, так как стали министрами в мусульманском правительстве шаха Хуссейна. Подобная терпимость Чайтаньи, разумеется, не могла не показаться оскорбительной кастовым брахманам, пользовавшимся исключительными привилегиями и занимавшими высокое положение в обществе. Однако во всех случаях Чайтанья неизменно ссылался на авторитет священных писаний, которые утверждали, например, что чистый преданный даже очень низкого происхождения стоит гораздо выше любого самого квалифицированного, но лишенного преданности брахмана (Шримад-Бхагаватам, 7.9.10).
Чтобы подтвердить Свои либеральные взгляды, Чайтанья также цитировал тексты, принадлежавшие перу признанных ученых вайшнавов, которые доказывали, что практика преданного служения обладает таким могуществом, что способна возвысить до высочайшего положения даже неприкасаемых (свапака) (Шримад-Бхагаватам, 3.33.7) и аборигенов (Шримад-Бхагаватам, 2.4.18). Более того, совместное пение имен Бога, которое Чайтанья сделал краеугольным камнем Своего реформаторского Движения, не требует никакой предварительной подготовки и, вместе с тем, обладает огромной очистительной силой.
Таким образом, Чайтанья Махапрабху открыл доступ к святая святых взаимоотношений с Богом и, воспользовавшись могуществом этого универсального метода, смог вовлечь в него всех без исключения: падших и возвышенных, невежественных и образованных, достойных и недостойных, гибнущих и спасенных. Именно это последнее обстоятельство и дало Шриле Прабхупаде основание назвать этот метод «простым и возвышенным». Тем не менее нам следует еще раз оговориться: «простой» вовсе не означает «дешевый». Под простотой этого метода подразумевался заложенный в нем потенциал, способный помочь практикующим развить в себе все качества, необходимые для того, чтобы подняться на самый высокий уровень. Доказательством духовного развития человека в процессе повторения святого имени является исчезновение из его сердца гнева, похоти и жадности, а высшим достижением на этом пути, которое открывает доступ к сокровенным взаимоотношениям с Богом, является полное отсутствие каких бы то ни было материальных желаний (виракти). К примеру, тот, у кого сохраняется желание наслаждаться мирскими сексуальными отношениями, не в состоянии понять любовные игры Кришны, поэтому терпимость, свойственная Чайтанье Махапрабху, отнюдь не распространялась на принятые в среде Его последователей строгие правила поведения. Однако это особое сочетание условий и требований, добросовестно перенесенных Шрилой Прабхупадой в Америку, в немалой степени способствовало усилению внутренних противоречий в ИСККОН, которые в дальнейшем обусловили динамику его развития в странах Запада.
Проповедь «белым аборигенам»
Именно демократические тенденции вайшнавской теологической доктрины послужили основанием для приезда Шрилы Прабхупады на Запад — согласно нормам ортодоксального индуизма, любой, кто появился на свет за пределами Индии, автоматически причисляется к категории неприкасаемых. Однако, первоначально Шрила Прабхупада рассчитывал обратить свою проповедь прежде всего к политической и культурной элите западного мира. За несколько лет до начала своей миссионерской деятельности в комментарии к «Шримад-Бхагаватам», изданном на английском языке («Лига преданных», Вриндаван, Дели, 1962г.), Шрила Прабхупада писал, что эта работа «представляет собой культурную программу духовного возрождения человеческого общества, призванную совершить переворот в неправедной жизни заблудшей цивилизации». В то время ему представлялось возможным начать это культурное возрождение сверху. Однако впоследствии выяснилось, что американский истеблишмент абсолютно невосприимчив к философии сознания Кришны. Но неожиданно для себя Шрила Прабхупада встретил сочувственное отношение к своей миссии в среде хиппи — или как он однажды назвал их — «испорченных детей общества» (Шримад Бхагаватам, 4.12.23), которые возникли как социальная группа тогда же, когда он прибыл в Америку. Прабхупада неоднократно говорил, что хиппи были «моими лучшими посетителями» (Письмо Гаурасундаре дасу, 1969г. и Сатсварупе дасу, 1971г.) и «наиболее вероятными кандидатами в последователи сознания Кришны» (Письмо Говинде даси, 1969г.). Причина этой восприимчивости, по словам самого Шрилы Прабхупады, заключалась в том, что молодежь Запада достигла стадии вайрагьи, или отречения от мира. Она на своем опыте убедилась в отвратительности чувственных наслаждений (Шримад Бхагаватам, 6.10.26, коммент.). В 1971 году в одной из лекций по «Бхагавад-гите» Шрила Прабхупада сказал, что американские юноши «по горло сыты материалистической жизнью. Они хотят чего-то духовного. Но поскольку они нигде не находят этой информации, а также нужного им лидера, то становятся хиппи, разочарованными и сбитыми с толку. Однако у нас они обретают реальную поддержку и потому остаются. В этом заключается секрет успеха Движения сознания Кришны».
1 Шримад Бхагаватам, 6.16.26, коммент. 2 Там же, 4.25.11, коммент. 3 Там же, 4.25.5, коммент. 4 Там же, 5.6.10, коммент. 5 Лекция по Бхагавад-гите, прочитанная в 1976 г.
Однако, несмотря на «стадию отречения от мира, которой они достигли» (Шримад Бхагаватам, 6.16.26, коммент.), молодые американцы из-за отсутствия должного духовного руководства в отчаянии пытались найти ответы на свои вопросы в наркотиках и сексе. Хиппи показались Шриле Прабхупаде «угрюмыми» (Шримад Бхагаватам, 4.25.11, коммент.), «несчастными», «жалкими», «грязными», «лишенными пищи и крова» (Шримад Бхагаватам, 4.25.5, коммент.), «безответственными и ведущими беспорядочный образ жизни» (Шримад Бхагаватам, 5.6.10, коммент.), «праздными» (лекция по Бхагавад-гите, прочитанная в 1976 г.) и т.п. Хотя молодежная субкультура и пыталась сделать из Шрилы Прабхупады нечто вроде идола, сам он всегда сохранял крайне негативное отношение к образу жизни хиппи и их идеологии, и нередко призывал своих последователей перестать симпатизировать их идеалам. Вот, к примеру, одно из его высказываний на эту тему, сделанное в 1969 году в письме к Хаягриве дасу:
«Мы ни в коем случае не должны публиковать ничего, что может дать право людям обвинять нас в симпатиях движению хиппи. В публикуемых нами статьях ничто не должно даже отдаленно напоминать их идеи. Поэтому я вынужден снова повторить: если в тебе осталась еще хоть какая-то привязанность к движению хиппи, пожалуйста, расстанься с ней и сделай это как можно быстрее». Мало кто вообще верил, что Гаудия-вайшнавизм приживется в западном мире. И тем не менее тот факт, что его первыми последователями в Америке стали в большинстве своем представители наиболее радикально настроенной молодежи, отказавшейся следовать традиционным устоям западного общества, далеко не так удивителен (особенно для тех, кто хоть сколько-нибудь знаком с историей мировых религий). Хотя первоначально Шрила Прабхупада возлагал большие надежды на культурные слои американского и европейского общества, гораздо более пристальный интерес, который проявили к его проповеди хиппи, он воспринял как знамение и, положившись на силу святого имени, сосредоточил усилия на проповеди, стремясь во что бы то ни стало добиться положительного результата. И действительно, Движение стало расти буквально на глазах.
Может показаться странным, что человек, подобный Шриле Прабхупаде, крайне консервативный в своих воззрениях, сумел привлечь к себе радикально настроенную молодежь. Почему же его проповедь производила такой эффект? Всеобъемлющая и последовательная критика современной материалистической цивилизации, основанная на целостном духовном мировоззрении, находила горячий отклик в сердцах его юных слушателей, которые к тому времени уже успели на собственном опыте убедиться в ее правоте. Однако самое привлекательное в Шриле Прабхупаде, на мой взгляд, было то, что он вселял в нас необыкновенную надежду — надежду на реальное достижение идеала святости, который он представлял как единственно достойную и незыблемую цель жизни. Благодаря ему юные жители западных стран обретали твердую уверенность в том, что уже в этой жизни они смогут воочию увидеть Бога. И несмотря на то, что Шрила Прабхупада без устали повторял, что достижение этой цели требует бескомпромиссного отказа от всех греховных привычек, его последователи были абсолютно убеждены, что, независимо от их прошлых прегрешений и нынешнего положения, под руководством Шрилы Прабхупады они смогут подняться до необходимого уровня чистоты.
Однако быстрый успех Шрилы Прабхупады, превратившего молодежную субкультуру в свой плацдарм, вскоре породил серьезные проблемы внутри основанного им движения. Первые последователи Шрилы Прабхупады были молоды и незрелы, наивны и неопытны. Многим из них требовалась психологическая, моральная и духовная помощь как пострадавшим от воздействия субкультуры (так же, как наверное и всей послевоенной Америке тех лет). Иначе говоря, Шрила Прабхупада построил свое Движение из материала, качество которого было откровенно сомнительным. Он хорошо знал, что его усилиям было суждено либо оправдаться, либо кануть в вечность. Им также двигало сознание неотложности своей миссии. Во время бури у человека нет времени искать подходящий для постройки убежища материал и он вынужден сооружать его из того, что есть под рукой. Впоследствии, однако, архитекторы могут критиковать его. Конечно же, Шриле Прабхупаде лучше других были известны недостатки его творения. В середине семидесятых годов один из тогдашних лидеров ИСККОН показал мне письмо, которое он незадолго до того получил от Шрилы Прабхупады. Насколько я помню, в нем Шрила Прабхупада писал о трудностях, с которыми ему приходится сталкиваться, управляя Движением. В этом письме, помимо всего прочего, было поразительное высказывание: «Кришна не послал мне ни одного высокоодаренного человека. Все, кого я вижу вокруг себя, — это люди второго и третьего сорта». По рассказам другого лидера, одно из писем Прабхупады, адресованных ему, также содержало аналогичное замечание. Должен признаться, что мне не удалось отыскать эти два письма в изданном собрании писем Прабхупады.
Чрезмерно быстрый рост Движения на первом этапе его развития породил другую проблему: неподготовленным новичкам, незрелым как в материальном, так и в духовном отношении, приходилось брать на себя обязанности руководителей. К примеру, я поселился в филадельфийском храме в январе 1971 года, но уже через восемь месяцев я стал его руководителем, на которого была возложена ответственность за материальную и духовную жизнь 15 человек. Все мои достоинства сводились к тому, что я был немного старше остальных членов общины, проработал некоторое время в государственном учреждении и имел за спиной три года обучения в аспирантуре. Но я никогда до этого никем не руководил, не говоря уже о том, что у меня самого были серьезные проблемы. Упорядоченный образ жизни в храме был для меня совершенно непривычен, и в то время я только приступал к изучению того великого наследия, которое раскрыл перед нами Шрила Прабхупада. Однако я был единственным более или менее подходящим кандидатом на эту должность, и поэтому мне пришлось учиться всему по ходу дела, не надеясь на поддержку более опытного руководителя. Сегодня мне трудно без содрогания вспоминать этот период моей жизни, но я думаю, что подобная ситуация была типична для всего тогдашнего ИСККОН.
Причиной возникновения другой проблемы стала «война поколений», шедшая в то время. Презрение ко всем общественным институтам было неотъемлемой чертой молодежной субкультуры, и в период становления ИСККОН (растянувшийся кое-где на многие годы) оно также стало одной из его характеристик. В результате этого в отношениях с посторонними преданные нередко вели себя излишне враждебно, а порою открыто конфликтовали с признанными общественными авторитетами (в число которых входили и их собственные родители). В некоторых случаях эта враждебность, доставшаяся ИСККОН в наследство от субкультуры, перемешивалась с некоторыми вырванными из контекста положениями философии сознания Кришны и принимала форму оскорбительных выпадов, якобы полностью соответствующих духу и букве писаний (хотя вы вряд ли найдете нечто подобное, скажем, в той же «Бхагавад-гите»). Позднее это противоречие стало причиной трагедии общины Нью-Вриндавана (Западная Вирджиния).
И тем не менее все эти первые трудности не могли помешать быстрому росту и развитию Движения, и даже в самые тяжелые времена в нем поддерживался необычайно высокий уровень духовности, всегда доступной для тех, кто в ней по-настоящему нуждался. Сегодня, пытаясь оценить путь, пройденный ИСККОН, кто-то может сказать, что в тот момент Шриле Прабхупаде следовало ограничить дальнейшее разрастание Движения и приостановить проповедническую деятельность до тех пор, пока лидеры Движения под его собственным руководством не достигнут соответствующего уровня. Кто-то может сказать, что он неоправданно шел на огромный риск. Я уверен, что ему было хорошо известно все это, однако с его точки зрения ситуация была слишком благоприятна, чтобы не отдать все силы распространению сознания Бога во имя спасения падших обусловленных душ. Позитивные результаты такой проповеди вечны, тогда как негативные — временны. От себя лично я могу добавить, что искренне благодарен ему за тот риск, на который он пошел, позволив ИСККОН стремительно разрастаться, несмотря на все сопутствующие этому росту опасности и издержки, ибо только это и спасло меня.
