Введение
Интенсификация международных экономических контактов хозяйствующих субъектов все чаще связывается с интернационализацией российского права. Наряду с этим гармонизация норм гражданского законодательства с иностранными правовыми порядками служит оптимизации торгово-хозяйственных связей и интеграции России в мировую экономику.
В связи с этим проблемой, вырастающей из современной правовой действительности, видится слабая связь норм гражданского законодательства с экономической практикой. На фоне обновления и ускорения хозяйственной жизни, выхода ее за пределы территориальных границ страны требуют решения вопросы обеспечения российских предпринимателей необходимым правовым режимом деятельности. Причем подобные меры должны иметь место и в отношении иностранных контрагентов на территории Российской Федерации.
Однако нормы действующего ГК РФ в части регламентации вопросов организации деятельности юридических лиц пока слабо реагируют на вызовы обновляемой экономики. Прежде всего, существующая практика во многом вышла за рамки нормативных предписаний, которые призваны ее регулировать. Достаточно сказать, что регистрация юридических лиц, корпоративные решения, вопросы управления в организациях акционерного типа долгое время оставались без внимания и выпадали из общей модели предмета гражданского права. Сегодня расширение предметной области гражданских правоотношений во многом позволит определить стандарты поведения корпоративных субъектов, приблизить их деятельность к требованиям цивилизованных западных образцов. К слову сказать, слабое положение российских коммерческих компаний на международном уровне, а также низкий интерес иностранных инвесторов во многом объясняются достаточно посредственным уровнем правового регулирования их деятельности, неразработанностью целого ряда корпоративных процедур, отсутствием прозрачности в действиях учредителей начиная с регистрации и заканчивая прекращением юридического лица.
Следует добавить также, что состав организаций, способных вести полноценную экономическую деятельность в российском законодательстве, существенно ограничен. Целый ряд юридических лиц (прежде всего некоммерческие организации) выпадают из экономического оборота в силу известных экономических (имущественных) режимов, сдерживающих их предпринимательство рамками целевой правоспособности. Прежде всего, речь идет об унитарных предприятиях и учреждениях, обладающих имуществом на вещных правах оперативного управления либо хозяйственного ведения. Совершенствование их статуса как участников экономического оборота представляется системной задачей в свете развития экономической самостоятельности таких организаций. По большому счету внедрение рыночных элементов в деятельность организаций, выполняющих социальные функции, потребует более последовательных шагов законодателя в рамках свободного экономического пространства.
За последние двадцать лет опубликованы всего две монографии, посвященные проблемам теории юридического лица, - работа И.П. Грешникова, в которой автор отстаивает теорию фикции юридического лица[1], и учебное пособие Н.В. Козловой, посвященное анализу теорий юридического лица[2].
Цель исследования: изучение особенностей гражданско-правового регулирования юридических лиц.
Объект исследования: институт юридического лица.
Предмет исследования: юридические лица.
Сущность юридического лица, его правоспособность и дееспособность
Сущность юридического лица
Юридические лица являются одной из распространенных тем в цивилистической науке. Многие ученые пытались объяснить то обстоятельство, что некое общественное образование рассматривается и действует в обороте как единичный реальный человек, как физическая личность (personal vicem fiuigitur)[3].
Г.Ф. Шершеневич полагал, что "в основе юридического лица лежат не фиктивные, а настоящие, реальные потребности живых людей, но субъекты, которым даются права для охраны таких интересов, существа не реальные. Это искусственно созданные самой жизнью или законодателем субъекты"[4].
Юридическое лицо обладает специальной правоспособностью и может совершать действия лишь в соответствии с целями, ради которых оно создано, а также дееспособностью, ибо обладает собственной волей, которую выражают органы юридического лица. Поэтому неверно противопоставлять физических лиц юридическим на том основании, что последние могут действовать только через свои органы; ведь также действует и индивид. Но следует учитывать, что в отличие от физических лиц юридическое лицо имеет органы в юридическом смысле. Органы естественного лица существуют сообразно со строем индивидуального человеческого организма как орудия одушевляющего их единства; органы юридического лица проявляют действующее в них единство в юридической сфере сообразно с юридическим строем социального человеческого организма.
Ю.К. Толстой предлагает раскрывать сущность юридического лица дифференцированно, в зависимости от того, о какой организационно-правовой форме и даже о каком конкретном юридическом лице идет речь[5].
Следует согласиться с выводом Ю.К. Толстого о том, что в вопросе раскрытия сущности юридического лица в цивилистической науке (по крайней мере, отечественной), к сожалению, не наблюдается заметного продвижения.
Как правило, анализируя юридическое лицо, ученые-цивилисты ограничиваются перечислением, а в лучшем случае - критикой уже высказанных теорий, некоторые из них в условиях современной рыночной экономики могут представлять разве что исторический интерес.
На основании изложенного можно сделать вывод о том, что вопрос о сущности юридического лица так и остается открытым.
Несмотря на обилие теорий и подходов к изучению субстрата юридического лица, авторы вынуждены в конце концов наделять юридическое лицо волей, виной, мотивацией, разумностью, справедливостью, добросовестностью, т.е. очеловечивать юридическое лицо, с тем чтобы обосновать участие юридических лиц в гражданском обороте. На наш взгляд, в этом плане достаточно привести суждение Н.В. Козловой: "Юридическое лицо само есть истинная волеспособная и дееспособная личность, признаваемая в качестве таковой законом. Вступая в правоотношения в качестве самостоятельного субъекта, юридическое лицо реализует свою правосубъектность, выражая собственную волю, приобретает и осуществляет вещные, корпоративные и другие права и обязанности, несет самостоятельную имущественную ответственность за собственные действия"[6]
Н.С. Суворов характеризовал юридическое лицо как общественную организацию, общественный организм, органическое соединение людей в одно целое, обладающее волеспособностью и дееспособностью, действующее с разумением и волей ввиду ясно сознаваемой цели. Из этого следует, что юридическое лицо обладает своей волей, разумом, способностью к постановке цели и совершению действий, направленных на их достижение. Словом, не человек, но с качествами явно человеческими. Можно утверждать, что позиция Н.С. Суворова является очень близкой к позиции Гирке, только, возможно, менее биологизированной.
Другие исследователи, в известной мере разделявшие взгляды Н.С. Суворова, предприняли более решительную попытку отойти от явного очеловечивания юридического лица. Б.Б. Черепахин, отмечая значение людского субстрата юридического лица, утверждал: "...ни у кого не вызывает сомнения, что без людей, без людского субстрата не может быть юридического лица и его деятельности"[7].
В этом положении просматривается уже другой подход, с наличием элементов антропоморфизма: у юридического лица своя сделкоспособность, следовательно, своя воля как результат психической деятельности самого юридического лица; юридическое лицо может быть признано виновным, значит, и здесь имеет место перенесение человеческих свойств (психической деятельности) на юридическое лицо.
Тем не менее можно было бы утверждать, что в целом наметился процесс преодоления очеловечивания юридического лица и рано или поздно проблема будет решена.
В.С. Толстой обосновывает наличие у юридического лица права на внешний облик. В частности, он пишет: "Право юридического лица на внешний облик в гражданском законодательстве не регламентируется. В юридической литературе это понятие в общем виде не рассматривается. Но его реальность вытекает из права на автономию: никто не может покушаться на внешний облик даже с благими намерениями - устранить естественные либо искусственные повреждения, придать внешнему виду зданий либо ограждений современный стиль и т.д."[8].
Здесь В.С. Толстой не только очеловечивает юридическое лицо, но и смешивает понятие субъекта права с объектом права. Здания, ограждения и т.д. - это объект прав, но не субъект. Юридическое лицо может заботиться о внешнем виде своего имущества (зданий, сооружений, ограждений и т.д.), но какое отношение это имеет к внешнему облику юридического лица?
Поскольку в науке гражданского права антропоморфизм не преодолен, его элементы будут неизбежно проникать в законодательство. Так, юридическое лицо вправе принимать участие в сделках. Однако для их совершения необходимы как воля, так и волеизъявление, присущие только человеку. Воля есть результат психической деятельности человека. Ни о какой другой подобной психической деятельности вести речь априори нельзя. В литературе исследователи при этом оговариваются, что воля юридического лица - это воля людей, стоящих за юридическим лицом, но в законодательстве данное обстоятельство не отражено. Анализируя нормативные правовые акты, можно сделать вывод, что законодатель говорит о воле именно юридического лица (например, в ст. 173 ГК РФ).
Во многих нормах ГК РФ указывается на цель действий юридического лица (в статьях 49, 50, 52, 61), но постановка цели, ее осознание - это также результат психической деятельности человека. Вряд ли требуются доказательства того, что и о вине как результате психических процессов можно вести речь только применительно к человеку, но не к юридическому лицу. Юридическое лицо имеет права и обязанности (ст. 49 ГК РФ), осуществлять которые оно вправе по своему усмотрению (ст. 9 ГК РФ). И в этом случае законодатель говорит о качествах, присущих только человеку, поскольку усмотрение означает постановку целей, формирование воли, мотивов и мотивации.
Однако юридическое лицо - не человек. И потому в отношении его не следует говорить о мотивах и мотивации, воле и вине, целях деятельности и пр. Ничего этого у юридического лица нет и быть не может. Все иные утверждения на этот счет есть антропоморфизм.
Таким образом, основой учения о юридическом лице до настоящего времени является антропоморфизм, т.е. очеловечивание юридического лица, представляющее собой мировоззрение людей самых ранних стадий своего исторического развития.
Проблема сущности юридического лица исследуется многие годы, а результат явно неадекватен усилиям. Вполне возможно, что причиной этому является то, что с самого начала было избрано ошибочное направление - антропоморфизм, которое и завело ученых в тупик. Наступает время антиантропоморфных теорий, в основу которых будут положены не мифологические представления о юридическом лице, а воззрения, соответствующие объективному положению дел.
Только человек может быть субъектом права. Юридическое лицо - лишь инструмент прикрытия интересов людей и прежде всего ответственности тех, кто оперирует данным механизмом в условиях гражданского оборота. Чтобы юридическое лицо имело возможность участвовать в гражданском обороте, его в законодательном порядке "снабдили" специальной конструкцией - органами юридического лица. Согласно п. 1 ст. 53 ГК РФ юридическое лицо приобретает гражданские права и принимает на себя гражданские обязанности через свои органы. Однако в соответствии с п. 3 ст. 53 ГК РФ лицо, которое в силу закона или учредительных документов юридического лица выступает от его имени, должно действовать в интересах представляемого им юридического лица добросовестно и разумно.
Пункт 3 ст. 53 ГК РФ начинается с термина "лицо", а поскольку в конечном итоге подписывать договор или участвовать в суде будет человек, то следует признать, что органом, представляющим юридическое лицо, может быть только тот, кто обладает достаточным объемом собственной правосубъектности. Поэтому перед совершением каких-либо сделок с юридическим лицом участники гражданского оборота прежде всего удостоверяются в правосубъектности физического лица, являющегося органом лица юридического: устанавливают его право и дееспособность. Несоблюдение этого требования может повлечь недействительность договора.
Физическое лицо, исполняющее обязанности директора (органа) юридического лица, реализует в гражданском обороте собственную правосубъектность. Именно поэтому за юридическим лицом признается лишь правоспособность (ст. 49 ГК РФ), а дееспособность как правовая категория законом предусмотрена только за человеком. В литературе принято считать, что о дееспособности юридического лица говорится в п. 1 ст. 53 ГК РФ, так как через органы юридическое лицо приобретает права и принимает на себя обязанности.
Однако в п. 1 ст. 53 ГК РФ указывается лишь на то, каким образом созданный правопорядком инструмент может быть задействован в гражданском обороте. Речь в нем идет всего лишь об органе, посредством которого участие осуществляется. При этом в п. 3 ст. 53 ГК РФ подчеркивается, что органом могут быть только лица. В связи с этим следует считать, что в ст. 53 ГК РФ говорится о дееспособности не юридического лица, а человека. Указание в ст. 49 ГК РФ на правоспособность юридического лица необходимо для введения этого юридического инструмента в гражданский оборот. Наделение данных механизмов правоспособностью осуществлено для того, чтобы участники гражданского оборота как бы верили в то, что соответствующие операции выполняются самостоятельно. Тем самым создается миф о самостоятельности юридического лица, в который законом определено верить. В итоге получается, что вопрос о самостоятельной правосубъектности юридического лица - это вопрос веры.
Несмотря на то что согласно ст. 48 ГК РФ юридическое лицо может от своего имени приобретать и осуществлять права, в действительности своими собственными действиями оно ничего не в состоянии приобрести. Сопоставление ст. 48 и п. 3 ст. 53 ГК РФ позволяет сделать вывод, что для этого необходимо участие человека со своей правосубъектностью. В полных товариществах и товариществах на вере органы даже не предусмотрены. Согласно п. 1 ст. 72 ГК РФ каждый участник полного товарищества вправе действовать от имени товарищества (точно так же и в товариществе на вере - п. 1 ст. 82 ГК РФ). Здесь наглядно продемонстрирована необходимость человеческой правосубъектности. В более широком плане об этом говорится в п. 2 ст. 53 ГК РФ, согласно которому юридическое лицо в предусмотренных законом случаях может приобретать гражданские права и принимать на себя гражданские обязанности через своих участников. Об органах в данной норме не упоминается. Можно, конечно, предположить, что участником полного товарищества или товарищества на вере, а также органом юридического лица будет другое юридическое лицо. Однако и в этом случае в конечном итоге подписывать договор и участвовать в суде будет человек.
Введение в гражданский оборот искусственного инструмента - "юридическое лицо" - обусловило необходимость того, чтобы в гражданском обороте данный механизм представлял бы действительный субъект права - человек. Законодатель при этом понимает, что иначе в данный инструмент не будет веры. Роль человека сводится как бы к "освящению", к узакониванию существования юридического лица. В противном случае в п. 3 ст. 53 ГК РФ отсутствовало бы первое предложение: "Лицо, которое в силу закона или учредительных документов юридического лица выступает от его имени, должно действовать в интересах представляемого им юридического лица добросовестно и разумно". Второе предложение данного пункта могло быть без всякого ущерба перенесено в п. 1 ст. 53 ГК РФ, который в этом случае был бы изложен в следующей редакции: "Юридическое лицо приобретает гражданские права и принимает на себя гражданские обязанности через свои органы, действующие в соответствии с законом, иными правовыми актами и учредительными документами. Они обязаны по требованию учредителей (участников) юридического лица, если иное не предусмотрено законом или договором, возместить убытки, причиненные ими юридическому лицу, если будет доказано, что они действовали недобросовестно и неразумно".
В итоге п. 3 был бы исключен из ст. 53 ГК РФ. Однако в таком случае в норме права отсутствовало бы указание на то, что органом может быть только лицо. Законодателя это не устраивает, и потому мы имеем дело с действующей редакцией ст. 53 ГК РФ. Между тем законодатель понимает всю ущербность конструкции юридического лица. И потому не ограничивается его самостоятельной ответственностью, а устанавливает субсидиарную ответственность как лиц, исполняющих обязанности органов юридического лица, так и его участников.
Изложенное свидетельствует, что действующее гражданское законодательство находится на стадии преодоления антропоморфизма: где прямо, где в завуалированной форме говорится о действительной роли человека при использовании юридического лица в гражданском обороте. Именно воля человека, его интересы, мотивы и цели в данном случае должны приниматься во внимание. Это позволит преодолеть тенденцию ограничения ответственности физических лиц за деятельность юридических лиц, что характерно, например, для обществ с ограниченной и дополнительной ответственностью, а также для акционерных обществ. Ответственность физических лиц должна стать общим правилом, а не каким-то исключительным случаем.
Отказ от антропоморфистского понимания сути юридического лица, его расчеловечивание поможет обеспечить большую устойчивость гражданского оборота, его реалистичность и гарантировать интересы кредиторов.
Юридическое лицо - лишь средство, которым человек оперирует, участвуя в гражданском обороте. Следует отказаться от наделения юридического лица правосубъектностью. Субъектом права может быть только человек (физическое лицо). Юридическое лицо должно быть признано инструментом, который право предоставляет человеку для участия в гражданском обороте.
