Физико-математическая модель реальности.

Реальность.

Сознание (в соответствии с экологической теорией), воспринимая реальность или любой ее аспект, всегда перерабатывает их, причем – сознание активно трансформирует реальность.

Давайте подумаем, каков смысл двух следующих выражений: «переработка реальности» и «трансформация реальности». Оба они фундаментально неадекватны, так как предполагают, что «где-то там» существует автономная реальность, к которой сознание применяется и которую оно же и обрабатывает. Реальность же – всегда дается нам совместно с сознанием, которое осмысляет ее, причем, акт осмысления дается нам совместно с актом трансформации этой реальности. У нас на самом деле, не существует никакого представления о том, что на самом деле представляет собой любая реальность как таковая. Всегда, когда мы ее созерцаем – любым образом, когда мы думаем о ней, реальность предстает перед нами уже трансформированной нашими фильтрами восприятия. Чудо и величайшая тайна эволюции сознания состоит в том, что по мере того, как наше сознание растет, непременно и трансформируется реальность – прямо пропорционально нашему представлению о ней. Наше сознание – это всего лишь результат развертывающейся эволюции, хотя и совершенно необыкновенный и непостижимый. Это свет, проникающий везде и всегда, пока есть его источник. Сознание, являясь частью реальности – посылает луч другим частям реальности, и, освещая их, возвращается назад – к их источнику света, к сознанию. Освещая «темноту», оно поднимает небытие на уровень бытия. Также как глаз является необходимым средством для осуществления процесса видения, также и сознание является необходимым источником для осмысления процесса бытия. Таким образом, сознание – являясь голографическим процессом мышления, является также работой внетелесных полевых структур различного назначения, природу которых мы попробуем рассмотреть ниже.

Интересен взгляд на сознание известного немецкого философа К. Ясперса (1883-0969). «Наше сознание опирается на бессознательное, оно все время вырастает из бессознательного и возвращается к нему. Однако узнать что-либо о бессознательном мы можем только посредством сознания. В каждом сознательном действии нашей жизни, особенно каждом творческом акте нашего духа, нам помогает бессознательное, присутствующее в нас. Чистое сознание ни на что не способно. Сознание подобно гребню волны, вершине над широким и глубоким основанием (Jaspers 1949, c. 343).

Но нельзя определять понятие сознания отдельно от модели мира, его целостности как всеобъемлющего движения (Holomovement). Эта модель можно рассматривать, скорее как программу, направленную на построение концепции, объединяющей физический космос и сознание. В изложении Р. Вебер, неоднократно беседовавшей с Д. Бомом, основные предпосылки программы выглядят так (Weber 1981). «Бом придерживается единой теории поля, находящейся за пределами ожиданий Эйнштейна, который хотел сформулировать закон, объединяющий все известные силовые поля в природе. Бом делает еще один шаг вперед, требуя, чтобы в это уравнение был включен еще и непосредственно сам исследователь (с. 124). По контрасту термин Holomovement (holo – цельный, movement – движение) более четко информирует нас о том, что мы являемся частью неделимой реальности, обладающей врожденной способностью формулировать идеи о себе самой, которые она регистрирует внутри себя. Эта модель напоминает индийскую теорию акаша или теорию космического пространства: эта субстанция считается столь тонкой, что регистрирует все события, происходящие во Вселенной. Замена прежних представлений выглядит парадигмой объединенного поля бытия, самосознающей Вселенной, воспринимающей себя целостной и взаимосвязанной. По аналогии с физикой, эту реальность можно назвать полем сознания. Это объединенное поле ни нейтрально, ни свободно от значений, как того требует существующий научный канон. Это упорядоченная и благотворная энергия, заявляющая себя в той новой области, куда погружены физика, психология и религия. Следствия, совместимые с этим видением, огромны. Полевая физика и полевые сознания, должны, логично рассуждая, породить полевую психологию и полевую этику (с. 135)». Бом подошел к реализации сверхъединой теории поля, объединяющей обе реальности. Вот что он пишет (Bom 1987): «Здесь мы хотели бы сказать, что разумность (mind) и материя обладают реальностью, или, что может быть обе они возникают из общей единой основы, или в действительности не являются различными (с 19). Представление о soma-significance (Введенное Бомом понятие) включает сому (физическое) и ее выразимость (ментальное), и они являются в некотором смысле не раздельно существующими, а скорее двумя аспектами сверхъединой реальности (с. 73) … любое изменение смыслов является изменением сомы и любое изменение сомы является изменением смыслов (с. 76). Можно предположить, что все, включая нас самих, есть обобщенная разновидность смысла (с. 86). В неживой материи ментальная сторона очень мала (слаба), но, если мы будем в дальнейшем углубляться в предметы, ментальная сторона будет становиться более и более проявленной (с. 87)».

Бом сравнивал мир наших ощущений с недоступным взору аквариумом. Когда мы наблюдаем рыбку при помощи двух видеокамер, нам кажется, что это две разные рыбки, по непонятной причине движущиеся синхронно. По-видимому, и квантовые частицы точно так же взаимодействуют друг с другом на невероятно больших расстояниях в пространственно-временном континууме. Эйнштейн называл такое поведение квантов «призрачным воздействием на расстоянии». Бом предполагал, что невидимое влияние может на самом деле относиться к отдельной квантовой частице, которая, подобно рыбке из аквариума, из-за нашего несовершенного восприятия «внутреннего порядка» (термин, введенный Бомом для обозначения невидимого мира) лишь кажется разделившейся на две, разнесенные в пространстве.

Аквариум Бома, как и пещера Платона, — метафоры, подчеркивающие мысль о пределах человеческого восприятия. В обычной жизни нам доступны только сбивающие с толку экраны видеомониторов. Но предположим, нам удалось бы взглянуть «непосредственно на аквариум». Представьте: мы наконец сбросили оковы своих жалких пяти чувств и вырвались из платоновской пещеры. Что бы мы увидели снаружи? Как бы выглядела компьютерная игра, если бы не было компьютера, преобразующего файлы в изображения? Как бы звучал телефонный звонок, если бы не было телефонного аппарата? Слова и изображения остались бы волнами невидимой энергии — мы не смогли бы воспринимать их. Материальный мир приобретает понятную форму только через контакт с соответствующим рецептором определенного органа чувств. Так, по крайней мере, думал Дэвид Бом. Он предположил существование внутреннего порядка во Вселенной, согласно которому все, что мы видим, закодировано в чисто энергетические структуры. Только особенности человеческого восприятия переводят эту массу клубящейся энергии в доступную пониманию форму трехмерного пространства.

Бом предположил, что окружающий мир является отражением некоего скрытого внутреннего порядка — подобно тому, как голограмма отражается от фотопластинки. Как и на голограмме, объекты Вселенной только кажутся «висящими» на своих местах. Поскольку все пространство в целом подчинено внутреннему порядку, любая точка во Вселенной полностью эквивалентна любой другой точке. Сама идея о том, что пространство поделено на дюймы, мили, световые года и парсеки — не что иное, как призрачная иллюзия наподобие теней в платоновской пещере.

Как следует из поведения упорядоченных частиц — квантов, внося незначительные изменения во внутренний порядок (аналогично изменениям в ориентации золотой рыбки в аквариуме), огромные расстояния в пространстве можно преодолевать мгновенно. Это и есть принцип нелокальности: расстояние не зависит от того, каким оно нам кажется.

Согласно Бому, время — еще одна голографическая иллюзия. Наши органы чувств дают нам знать, что время изменяется в линейной прогрессии: от прошлого — через настоящее — к будущему. Но все, что когда-либо происходило или будет происходить, уже полностью закодировано в суперголограмме. Бом рассуждал, что упоение прекрасной музыкой дает возможность коснуться взглядом внутренней природы времени. Хотя мы слушаем музыку нота за нотой, аккорд за аккордом, мы не воспринимаем ее в линейной временной последовательности. Напротив, каждая следующая нота вызывает то, что Бом называл «активным преобразованием» восприятия всех ранее услышанных звуков. Подобным же образом мы способны предсказывать ноты, которые должны прозвучать. Нам нравится музыкальный фрагмент только в целом — с началом, серединой и концом, одновременно существующими и взаимодействующими в нашем сознании. Слыша свои произведения «целиком», Моцарт, должно быть, использовал это свойство восприятия. Согласно взглядам Бома, по крайней мере часть гения Моцарта проистекала из его способности ощущать музыку во всей ее реальной глубине.

Голографическая модель Вселенной Бома представляет собой удобную схему, следуя которой мы могли бы объяснить такие удивительные человеческие способности, как ясновидение и телепатия, называемые парапсихологами псиявлениями. Если пространство и время и в самом деле соединяются на внутреннем уровне, то человеческое восприятие могло бы время от времени преодолевать их привычные границы.

Сегодня проблемы парапсихологии уже более не выходят за рамки общепринятого в науке. Факты заставили ученых задуматься всерьез. В 1969 году Объединение парапсихологов было наконец принято в состав Американской ассоциации новейших разработок, что узаконило парапсихологию как науку. В 1982 году Алан Аспект, Джин Далибард и Жерар Роже из Института теоретической и прикладной оптики в Париже зафиксировали в лабораторном эксперименте «призрачное воздействие на расстоянии» одного фотона на другой, опытным путем подтвердив теоретический тезис о нелокальности. Пятью годами позже физик Роберт Г. Ян и психолог Брента Дунн из лаборатории аномальных исследований Принстонского университета опубликовали убедительные факты влияния концентрации мысли на работу генераторов случайных чисел, что расценивается как результат взаимодействия «мысли и материи».

Физика отошла далеко от споров о квантовой теории, разразившихся в 30-х годах нашего столетия. Одно из новых направлений, называемое теорией суперструн, может дать нам столь же веское объяснение паранормальных явлений, сколь убедительна модель аквариума Бома. Согласно ее представлениям, Вселенная существует в десяти измерениях, а известная нам четырехмерная Вселенная (три измерения в пространстве и одно — во времени), вероятно, возникла триллионы лет назад, когда взорвалась одна из точек бесконечной плотности — произошел, как его называют, Большой взрыв. Однако по неизвестной причине, утверждают теоретики, остальные шесть пространственных измерений не смогли «вырваться» и сохранились упакованными в центре Вселенной. Если бы вам удалось случайно «проникнуть» в эти «недоразвитые» измерения, вы обнаружили бы себя гигантом, значительно превосходящим размеры Вселенной. Вы смогли бы установить тесный контакт с каждой точкой Вселенной, и любое малейшее ваше движение имело бы, образно говоря, космические последствия. Быть может, посредством именно таких моментов «проникновения» некоторым людям удается лицезреть другие реальности, о которых они спешат поведать в своих книгах.

Сознание человека пребывает во множественных состояниях, таких, как творческое, состояние рациональности, медитативные состояния, сновидческие и мистические состояния, то есть, такое состояние сознания, которое оказывается функциональным и эффективным во взаимодействии с миром на данном этапе или отрезке времени. Для того чтобы избежать семантических проблем, известный философ Ч. Тарт. (Tart 1981), предлагает различать ментальные и физические аспекты сознания: «… я должен начать разговор о двух компонентах субсистемы сознания, таких как В-система и M/L-система. Система В (от слова brain – мозг) соотносится с телом, мозгом, нервной системой – теми физическими образованиями, которые мы воспринимаем через физические представления на основе их взаимодействия. Система M\L (от Mind и Life – ум и жизнь) соотносится с качественно иными аспектами сознания, которые не могут быть описаны и поняты в физических терминах. Жизненный аспект L-системы M/L добавлен для того, чтобы отобразить тот факт, что psi-феномен может быть связан с личностью вне опыта его осознаваемого переживания. Таким образом, здесь все столь очевидно, что становится понятно, что мы имеем дело с общей способностью жизни осуществлять некий психокинетический эффект на физической материи. Сознание, как мы его понимаем, есть синтез взаимодействия В и M/L систем и его можно оценить как системный фактор».

Стоит обратиться к описанию многослойности сознания в понимании этой концепции К. Уилбером (Wilber 1980). Многослойность человека задается спектром уровней, из которых автор выделяет пять основных.

Уровень Умá (mind) – Центральным моментом в «философии вечного» является представление о том, что «сокровенная» часть сознания идентична абсолютной и предельной реальности Универсума. Известного под именем Брахмана, Дао, Бога, Аллаха, Дхармакайа – мы назвали только некоторых в целях удобства представления. Мы будем называть это просто Умóм, (заглавная буква позволит отделить это понятие от множественности состояний ума, как такового). В соответствии со всеобщей традицией Ум является тем, что есть, и всем, что есть, находится вне пространства и потому бесконечен, вневременен и потому вечен, вне его нет ничего. На этом уровне человек идентифицируется со всем, с Универсумом или, скорее, он есть Все. Согласно «философии вечного», этот уровень не является ненормальным уровнем состояния сознания, скорее он является единственным реальным уровнем сознания, все остальные оказываются иллюзорными. Короче говоря, все сокровенные сознания человека, известные как Атман, Христос и т. д., - идентично предельной реальности Универсума (с. 76).

Трансперсональные полосы. Это сверхиндивидуальная область Спектра, здесь человек не осознает своей идентичности со Всем, и в то же время, его идентичность не определяется границами индивидуального организма. На этой полосе появляются архетипы (с. 76).

Экзистенциальный уровень. Здесь человек идентифицируется только со своим психофизическим организмом, существующим во времени и пространстве, это первый уровень, на котором проводится четкая линия между личностью и другими организмами и окружающей средой (с. 76).

Уровень Эго. На этом уровне человек непосредственно не идентифицирует себя с психосоматическим организмом. Скорее, в силу различных соображений, он идентифицирует себя только с более или менее правильным ментальным представлением или картиной всего своего организма. Иными словами – он идентифицируется с Эго – своим образом. Его целостный организм оказывается расщепленным на развоплощенную «психику» - дух в машине и «сому» - «бедного брата ишака» (с. 77).

Уровень Тени. При определенных обстоятельствах человек может отчуждать от себя различные аспекты своей психики, разотождествиться с ними, и, таким образом, сузить свою сферу идентификации до части Эго, которое мы можем соотносить с персональностью. Это уровень Тени: человек идентифицируется с обедненным и неверным образом самого себя (с. 77).

Автор попытался точно сформулировать, что же есть реальность. Мы читаем в его трудах: «Реальность есть то, что раскрывается из недуального уровня сознания, которое мы называем Умом, это уровень сознания, и только этот уровень реален (Wilber, 1980).

Сознание выступает перед нами, как некий текст. Всякий текст – это носитель смыслов. Наш, человеческий, текст – особый, удивительно гибкий, подвижный, динамичный, способный к изменению. Текст эволюционирующий, все время создающийся заново. Сознание открыто Миру. Взаимодействуя с ним, оно управляет своей текстовой природой. Управляя, задает вопросы и прислушивается. Получая ответы из ниоткуда, из Мира метасемантики. Создавая новые тексты, сознание порождает новые Миры – новые культуры. Сознание оказывается трансцендирующим устройством, связывающим разные Миры. Оно выступает в роли творца – микродемиурга. Такова на сегодня картина нашего сознания и взаимодействия его с реальностью Мира. Чтобы ее понять, попытаемся набросать схематическую карту функционирования человеческого сознания.

Будем исходить из понятия многоуровневой системы.

Первый, высший уровень – это слой нашего сознания, где смыслы подвергаются раскрытию через обширную, Аристотелеву логику. Это уровень логического мышления.

Второй уровень – это уровень предмышления, где выбираются те исходные постулаты, на которых базируется собственно логическое мышление.

Третий уровень – это подвалы сознания, там происходит чувственное созерцание образов. Там осуществляется встреча с архетипами коллективного бессознательного (по терминологии Юнга).

А дальше – нижний слой, само физическое тело. Здесь, скорее всего, мы имеем ввиду общесоматическое состояние человека. Эмоции, столь сильно влияющие на состояние сознания человека, возникают, вероятно, в теле, а не непосредственно в мозгу. Те измененные состояния сознания, которыми интересуется в настоящее время трансперсональная психология, возникает при отключении верхнего логически структурированного уровня. Его отключение осуществляется направленным действием на тело человека: релаксацией, сенсорной депривацией, медитацией, регулированием дыхания. Управляющему воздействию подвергается все, что может изменить собственное время. Тело в этой системе представлений, является частью сознания, одним из его уровней.

Пятый уровень сознания, представленный на рисунке, не входит в семантически-телесную капсуляцию человека. Предположим, что уровень метасознания уже принадлежит трансличностному - космическому (или иначе – вселенскому) сознанию, взаимодействующим с земным сознанием человека через бейесовскую логику. На этом космическом уровне происходит спонтанное порождение импульсов, несущих творческую искру.

Первые три уровня, приведенные на рисунке, будем называть собственно сознанием человека. Часть сознания (уровни 2 и 3) отождествимы с бессознательным. Здесь существенное отличие от З. Фрейда. Для него не существовало уровня 2, поскольку он не рассматривал логику порождения смыслов как самостоятельную задачу. Для него бессознательное порождалось влечением, инстинктивным по своей природе, что означало, что в игру включался прежде всего, уровень 4, а уровень 3 – в качестве пансексуальной доминанты. Конфликт трагический и то же время, творческий, возникал при нашей интерпретации Фрейда при столкновении уровня 3 и 4 непосредственно с уровнем 1. В нашей интерпретации уровень 5 выступает как неподвластный нам семантический триггер. Фрейду он был не нужен, также, как не нужен и уровень 2, который с ним взаимодействует. И именно в этом смысле концепция Фрейда несет в себе грубый – механистический материализм. Уровень 3 у нас связан с уровнем 6 – нижним слоем космического сознания. Это сближает понятия сознания с представлением К. Юнга о коллективном бессознательном. Но Юнг миновал представление об уровне 2, для него не возникала задача рассмотрения логики глубинных процессов мышления, а следовательно, космическое сознание не выступало у него как у нас на рисунке двухслойный пирог. Мы интерпретируем двухслойность следующим образом: нижний слой – это мир фиксированных архетипов, это как бы наружная, защитная оболочка космического сознания, или – иначе – подвалы этого сознания. Второй слой – область порождения творческих импульсов. Вход в него осуществляется именно через защитный слой коллективного бессознательного, где архетипы, по выражению самого Юнга, выступают в роли ключей доступа. Итак, в нашей модели понятия 2 и 5 являются решающими и играют большую роль в процессе функционирования сознания через предмышление. Именно через процессы, протекающие на этих уровнях, раскрываются смыслы в нашем сознании.

...Физический вакуум - основное понятие квантовой теории поля - это отнюдь не пустое пространство, а состояние с важными физическими свойствами, которые проявляются в реальных физических процессах. Скажем, вакуумное состояние электромагнитного (фотонного) поля есть наинизшее энергетическое состояние этого поля: поле фотонов не перестает существовать, когда число фотонов в нем оказывается равным нулю. Поле в этом состоянии становится ненаблюдаемым, оно не может больше отдавать энергии. Но если фотонному вакууму сообщить достаточную энергию, то произойдет рождение фотона - вакуумное состояние перейдет из ненаблюдаемого в наблюдаемое. Иными словами, современная физика подошла к представлению о небытии (состоянии ненаблюдаемости) как потенциальной основе реальности (состояния наблюдаемости). С некоторым удивлением мы замечаем, что наши попытки описания психических явлений в их глубинном понимании, связанные с обращением к бессознательному, напоминают современные представления квантовой теории поля. Хотя, конечно, здесь можно говорить не более чем о метафорическом сходстве. Выше мы уже много говорили о том, что человек, предстающий перед нами в дискретности своего индивидуального состояния, может рассматриваться и как селективное - вероятностно заданное проявление семантического поля. Дискретность и континуальность - опять не разные начала психического бытия, а только его различные проявления. Или, иными словами, человек оказывается одним из возможных состояний семантического поля. Важно обратить внимание на то, что семантическое поле, так же как и физическое, играет роль той среды, через которую происходит взаимодействие. Человек взаимодействует с самим собой или с другими людьми с помощью дискретов - слов или символов. Этот процесс осуществляется путем порождения слов (или символов) и их понимания. И то и другое осуществляется через соприкосновение с семантическим полем. На языке физики мы бы, наверное, могли сказать так: происходит испускание и поглощение квантов семантического поля. Здесь есть и одна тонкость: сама возможность взаимодействия частиц в квантовой теории поля (осуществляется путем поглощения и испускания виртуальных частиц) вытекает из соотношения неопределенности Гейзенберга, задающего размытость состояния физической системы. Нечто подобное имеет и в психической реальности - семантическое взаимодействие людей, описываемое нами через модель, основанную на теореме Бейеса, возможно только в силу размытости как самой психики человека, так и семантики слов и символов. Человек при жесткой заданности своих представлений абсолютно не понимал бы другого. Отсюда, кстати, становится понятным и настойчивое утверждение Юнга [Jung, 1965] о том, что архетип определяется прежде всего формой, но не содержанием - это не вид бессознательной идеи. Иными словами, архетип - это только символ, выступающий как ключ, открывающий Семантическую Вселенную, но войти в нее мы каждый раз можем лишь в той степени, в какой подготовлены к этому селективной проявленностью своей семантической размытости. Архетип, по-видимому, может вырождаться, превращаясь во что-то, аналогичное виртуальным частицам. Так открывается возможность взаимодействия человека с Семантическим вакуумом через ненаблюдаемые (виртуальные) проявления вакуума. Если в плане физическом любая частица непрерывно испускает и поглощает виртуальные частицы различных типов, то подобное происходит и в плане психическом. Происходящее здесь можно описывать и как непрерывно протекающие флуктуации функции распределения вероятностей, задающей индивидуальность человека на семантическом поле. Человек никогда не остается законсервированным в своей неизменности. В повседневной суете, мы не ощущаем своей сопричастности Семантическому вакууму, но в глубоком сне - сне без сновидений - эта сопричастность иногда приоткрывается. Малопонятные нам явления такого типа, как предчувствия, телепатия, озарение, могут быть интерпретируемы как взаимодействие психики человека с флуктуациями Семантического вакуума. Не напоминает ли все это, хотя бы внешне, взаимодействие физических частиц с флуктуациями физического вакуума? Такие аналогии приятны хотя бы потому, что они примеряют нас с тем, с чем мы никак не хотим примириться. Рассмотрение Семантического вакуума как особого состояния Семантической Вселенной представляется вполне естественным. Это состояние абсолютной семантической непроявленности (или ненаблюдаемости, как сказали бы физики), которое должно быть дополнено представлением о Потенциальности как о начале, порождающем семантические проявления. Ранее предлагалось, наверное, много терминов для обозначения того проблемного поля, которое мы рассматриваем сейчас с позиции концепции бессознательного, и различное словесное оформление уже указывает на то, что авторы придавали предпочтительное значение отдельным составляющим этого безмерно широкого поля, расставляя свои акценты. У Фрейда это было подсознательное; у Юнга - коллективно бессознательное; у Джемса - поток сознания; у Бьюка - космическое сознание; у Бергсона - интуиция; у Гуссерля - трансцендентальная феноменология; у Уайтхеда - категория вечных обьектов; у Поппера - третий мир, мир интеллигибелий; у Ассаджиоли - субперсональность; у Лейбница - представление о темной душе, в которой дремлет содержание нашего ума; у Гегеля - саморазвивающийся дух…у Платона - мир идей. Эти различия можно описывать, введя представление о многомерности психологического пространства. Это, конечно, опять только метафора - она удобна тем, что позволяет представить различные проявления бессознательного как его проекции на психологические подпространства меньшей размерности.

Интересен опыт Р. Венгара переживания («Неужели я гений?») перевоплощений через отождествления с различными архетипами или человеческими типажами для осуществления им техник «модельного мышления»: «Именно в годы первых открытий я впервые натолкнулся на технику, ставшую одним из наиболее мощных средств арсенала ускоренного обучения, — модельное мышление. Этот метод позволяет человеку по своему усмотрению становиться на время любой исторической личностью (со всеми ее талантами), будь то Леонардо да Винчи, Микеланджело или Эйнштейн, и раскрывать таким образом собственные неведомые способности. Советской психиатр Владимир Райков разработал метод, называемый искусственным перевоплощением. Он основан на использовании глубокого гипноза с целью убедить человека, что он физически стал одним из известных истории гениев. Когда Райков перевоплощал людей, например, в Рембрандта, у них необычайно быстро проявлялись способности к рисованию. Однако после окончания гипнотического воздействия испытуемые не могли вспомнить ровно ничего. Многие даже недоверчиво усмехались, когда им показывали их рисунки, сделанные в состоянии гипноза. Райков показал, что таланты, раскрывающиеся под гипнозом, частично сохраняются и впоследствии — несмотря на то, что испытуемые не верят, будто были Рембрандтом (или кем-то другим). Этот потрясающий остаточный эффект и сделал метод Райкова не просто экспериментальным курьезом, а практическим средством ускоренного обучения. Более того, эффекта Райкова можно достигнуть и не прибегая к гипнозу. Эффект Райкова — это несколько больше, чем просто современная версия древнего и весьма могущественного обычая.

С доисторических времен пророки, оракулы и шаманы принимали образы богов, духов, животных и неодушевленных предметов, с тем чтобы овладеть знаниями. Наскальные рисунки двухтысячелетней давности, изображающие воинов с головами животных, которые обнаружены в местах, подобных Наска, скорее всего, воспроизводят экстатические ритуалы, по-разному называемые антропологами: одни именуют их заменой внешней оболочки, другие — полетом духа, третьи — овладением духом. Племена, традиционно занимавшиеся охотой, группировались по кланам, идентифицировавшимся с определенными символами животного мира — например, Клан Орла с орлом, а Клан Медведя с медведем. Члены медвежьего клана должны были участвовать в ритуалах, где, нацепив на себя чучело головы медведя и изображая медвежьи повадки, они превращались на время в медведей, чтобы глубже постичь дикую природу, которая была единственным источником их благосостояния. Даже в наши дни многие уверены, что в результате можно достигнуть обладания подлинной сущностью другой реальности или другого измерения. В современном мире подобные приемы приобретают облик харизматических христиан, общающихся друг с другом на странных и малоизвестных языках; гаитянских танцоров, становящихся богами Вуду; пришельцев нового времени, говорящих неземными голосами. Психологи, скорее всего, припишут подобные явления замены внешней оболочки процессам острой диссоциации, при которых определенная часть сознания человека отщепляется и живет как отдельная личность.

Какое бы из объяснений мы ни предпочли, ясно одно: мужчины и женщины в течение тысячелетий делили свои телесные оболочки с другими существами — реальными или вымышленными. Имеется масса свидетельств, что, находясь в преображенном состоянии — трансе, люди способны демонстрировать обычно недоступные им умения, таланты, знания и даже физическую силу и ловкость. Один из путей использования эффекта Райкова иллюстрирует известная сцена из бродвейского мюзикла «Камелот», поставленного по британской легенде о короле Артуре. В ней мудрец Мерлин в своем воображении превращает юношу, который потом станет королем Артуром, в различных животных. Соколом паря в небе, Артур слышит голос Мерлина: «О чем знает сокол и что неведомо Артуру?» Артур смотрит вниз, и ему открываются просторы Британии. Он видит раскинувшееся на земле лоскутное одеяло враждующих племен и принимает решение объединить их. Этот вымышленный эпизод был навеян традициями кельтского фольклора. Мерлин — один из поздних друидов Древней Британии, способных превращать себя и других в любые живые существа или неодушевленные предметы. Легендарный друид Мак Рос однажды, надев на себя головной убор из птичьего оперения, улетел на небеса. Персонаж старинного Уэльсского эпоса, бард Тельезин похвалялся: «Я могу менять свой облик... я был каплей дождя; я был сияющей звездой... я орлом летал над землей... я был щитом в бою... я был струною арфы... я был всем». Возможно, подобные полеты воображения, если они действительно имеют место в жизни, можно объяснить провоцирующим действием подгонки — эффекта де Боно (Эдвард де Боно, генеральный инструктор, консультант по творчеству, автор книги «Латеральное мышление»), отмечает, что многие проблемы могут быть решены посредством так называемого «провоцирующего действия». Иначе говоря, если вы рассматриваете проблему под необычным углом зрения — неважно каким, — вы придете к творческому решению. Одно из провоцирующих действий по де Боно — открыть словарь, выбрать слово наугад и затем провести мозговую атаку с целью выяснить все возможные связи между этим словом и разрешаемой проблемой. Де Боно утверждает, что такой случайный подход, именуемый другими экспертами подгонкой, необыкновенно эффективен). Другими словами, они способны «включать» творческое мышление всего лишь появлением в мозгу комплекса ощущений, которые редко встречаются вместе. Попытки насильно сочетать необходимые компоненты создают благоприятную почву для рождения нового образа — гештальта. Такая подгонка сыграла решающую роль во время мозговой атаки в корпорации «Gillette» в 1980 году. Участники получили инструкцию представить себя волосками. И в таком качестве они обсуждали свойства шампуней, которые доставили бы им наибольшее удовольствие. Некоторые жаждали мощного очистителя для удаления грязи; другие, опасаясь за свои секущиеся концы, просили о более мягком воздействии. В конце концов, люди-волоски пришли к новой формуле шампуня, которая автоматически удовлетворяла все их пожелания. Изобретенный таким образом «Silkience» остается и сегодня одним из лидеров на мировом рынке.

От привычного нам, но апофатически звучащего термина бессознательное, мы переходим к метафорически содержательному понятию - Семантическое поле. Сознание человека оказывается особым состоянием этого поля. Расширяя эту мысль, мы вводим представление о Семантической Вселенной и о Природе как о ее проявленности. Ее непроявленной потенциальностью оказывается Семантический вакуум, включающий в себя древние представления о Ничто, Нирване, Свершении Времен. Семантическая Вселенная в своей проявлении выступает перед нами как нечто структурированное не логикой, а числом, как это видели еще Пифагор и Платон. Можно говорить, что такие проявления семантики Мира, как таксоны животных и растений, индивидуальности людей и особенности культур, задаются функциями распределения вероятностей, построенными над одним и тем же, континуальном по своей природе, семантическим полем. Видение Мира через функции распределения вероятностей - это числовое видение Мира.

Это дает нам право считать, что различные проявления реальности могут быть описаны в пространствах разных геометрий. Если признать утверждение о том, что физический и семантический мир можно описать через одну и ту же, но варьирующуюся в своих частных проявлениях метафору, то это вселяет в нас уверенность в возможность построения единой картины Мира. Сознание Мира проявляется, вопреки нашему глубокому заблуждению, и через проявления слабых форм сознания, иначе называемое квазисознанием. Следствием этого служит утверждение, что живые системы отличаются от неживых только степенью и скоростью протекания процессов в них сознания. Несомненно также, что и интеллект не является только прерогативой человечества, миллионы других видов обнаруживают его в какой-то степени. Теперь становится совершенно ясным, что возможно сознание планетарное или вселенское.

Пытаясь проникнуть в глубину современного научного мировоззрения, мы не без некоторого удивления начинаем видеть, что и оно оказалось вынужденным признать существование некоторых изначально заданных составляющих даже для мира физического – для мира физической реальности. Ими оказались фундаментальные константы и, естественно – фундаментальные уравнения. Следовательно, в нашем Мире – фундаментальные уравнения рассматриваются как грамматика физического мира, а фундаментальные постоянные – как его семантика. Отсюда следует, что даже небольшие изменения числовых значений констант будут создавать другие Миры. Что же мы имеем? А то, что наш Мир во всех его проявлениях: физическом, биологическом или психологическом – устроен некоторым образом одинаково! Его стержнем является некая изначально заданная данность, раскрывающаяся через число–символ. По этому, невозможность построить содержательную модель сознания и взаимодействия его с миром, непостулировав изначальное существование непроявленной семантики. Удивительно точно дал описание представление пространства, как носителя текстов в своей пространственно-смысловой концепции филолог В. Н. Топоров (Топоров 1983): «…Пространство приуготовано к принятию вещей, оно восприимчиво и дает им себя, уступая вещам форму и предлагая им взамен свой порядок, свои правила простирания вещей в пространстве. Абсолютная неразлечимость («немота», «слепота») пространства развертывает свое содержание через вещи. Благодаря этому актуализируется свойство пространства к членению, у него появляется «голос» и «вид» (облик), оно становится слышимым и видимым, то есть осмысляемым. На этом уровне – пространство есть некий знак, символ или сигнал. Более того, вещи высветляют в пространстве особую, ими, вещами, представленную парадигму и свой собственный порядок – синтагму, то есть – некий текст. Этот «текст пространства» обладает смыслом, который может быть воспринят как сверху (чем-то вроде Единого в учении Прокла, тем, кому ничто не мелко), так и снизу – через серию промежуточных эманаций, когда появляется субъект осмысления этого «текста пространства», принадлежащий уже к стандартному типу (человек). В этом смысле можно говорить о пространстве как о потенциальном тексте, его вместилище (таком, что оно взаимосвязано со своим «наполнением»). Вместе с тем реализованное (актуализированное через вещи) пространство в этой концепции должно пониматься как текст, готовый к пониманию и осмыслению».

Естествознание минувшего тысячелетия дало «на выходе» картину мира, где в 4-мерном пространстве-времени движутся частицы и поля, однако параллельно с геометрическими подходами шло развитие алгебраических понятий, которые воспринимались многими учеными лишь как служебный язык, на котором мы выражаем природные закономерности. И вдруг оказалось, что алгебра позволяет моделировать Универсум как-то по особенному, а ЧИСЛА - это не придуманные нами «раз, два, три», а реальные сущности, обитающие в своем собственном мире, который лежит «по ту сторону». Это не образное выражение: традиционный 4-мерный пространственно-временной континуум легко выворачивается наизнанку, если три его пространственных измерения сделать временнЫми и использовать те самые «мнимости в геометрии», о которых говорил Флоренский. Новая космология основывается на объединении геометрического пространственно-временного континуума и алгебраического кватернионного время-пространства. Это кватернионное время-пространство «образуется» не геометрическими точками, а ориентированными вращательными моментами, напоминая магнитную пленку в видеокассетах, где ориентация намагниченных доменов передает изображение и звук. Это «потустороннее пространство» - РЕАЛЬНО СУЩЕСТВУЮЩЕЕ математическое многообразие, где протекают независимые от нашего сознания информационные процессы, а объективная сущность, выступающая ныне под именем Информация, становится полноправным участником Универсума наряду с тем, что именуется сейчас Вещество и Поле. Мы видим мир потому, что свет «зачем-то» переносит информацию о внешнем виде вещей, окружающих нас. Но для уравнений физики это его свойство важности не представляет. Значит, что-то не учитывает классическая наука, значит, что-то надо добавить в привычные формулы. Когда-то и закон превращения энергии был в новинку, ныне настала пора Информацию признать фундаментальной сущностью - столь же свободно передающейся и преобразующейся в реальных процессах, как и то, что физики именуют энергией.

Парадоксальная ситуация сложилась: современная цивилизация основана на использовании информационных процессов, объективность информации стала поистине осязаемой, однако эту объективность по-прежнему связывают только лишь с нервными импульсами и сигналами, а такие важнейшие характеристики информации, как Смысл и Значение, считаются всего лишь субъективно-психологическими условностями. Видимо, пора признать, что в новой космологии Информация, Смысл, Значение занимают важнейшее место. Доказательству этого утверждения посвятил свою жизнь знаменитый математик-философ, профессор МГУ Василий Налимов - сегодня его идеи, как никогда, востребованы. Так или иначе, но алгебро-геометрическое РАЗДВОЕНИЕ математических моделей мира ОЧЕВИДНО для многих и многих, остается только увидеть глубинную суть, которая кроется за ним, как писал Вернер Гейзенберг, один из создателей квантовой механики: «Уравнения знают больше нас». В своих письмах Гейзенбергу его друг и коллега Вольфганг Паули незадолго до своей гибели восторженно рассказывал о необычной картине мира, основанной на раздвоении. Однако неясные обстоятельства заставили Паули объявить этот путь запретным, а безвременная смерть оборвала его исследования. Но логика развития науки вновь приводит ученых к необходимости далеко идущих выводов.

А сейчас я расскажу о самом поразительном следствии этой новой космологии: суть в том, что весь так называемый наш «материальный мир» оказывается тонким потенциальным барьером, через который осуществляется информационное взаимодействие между сопряженными и дополнительными частями Универсума. Математически говоря, мы живем «внутри» мнимой единицы, сопрягающей противоположные грани БОЛЬШОГО МИРА, выражаемые в геометрическом и алгебраическо-числовом континуумах, а границы НАШЕГО МИРА обозначены для нас фундаментальными физическими константами - скоростью света и постоянной Планка, деленной на квадрат электронного заряда. Это - границы микро- и мегамасштабов физической вселенной, а вот откуда приходит и куда уходит «информационная сущность», именуемая душой, остается для нас неведомым... От этого следствия новой космологии «прямоугольномыслящие» доктринеры не в восторге - тут ведь та самая неудобная метафизика. Но критерии строгости - дело привычки, а наука ныне оказалась в положении, в котором она находилась во времена своего зарождения, когда ученые использовали для познания мифологический язык, логически неопределенные понятия и наглядно-художественные образы. Однако в новом тысячелетии эйдосы уступают свое место Логосу, - поэтические размеры задают ритм будущей научной теории, которая позволит людям логично и последовательно связать воедино все, что пока остается за рамками «научной картины мира».