Интерсубъективность бессознательного: динамическое и объективное бессознательное

Как мы уже отмечали, второй круг философствования связан с усвоением проблемы бессознательного. По нашему мнению наиболее приемлемым с философской точки зрения является понимание бессознательного в теории Ж.Лакана. Ключом к пониманию проблемы здесь выступает различение двух видов бессознательного, первый из которых можно назвать динамическим, а второй — объективным бессознательным. Остановимся на этих двух понятиях более подробно.

Динамическое бессознательное это именно то, что открыл Фрейд. Оно связано со скрытой динамикой психического — процессами сопротивления, вытеснения, переноса — приводящей к неконтролируемому со стороны сознания изменению идентичности психического субъекта. В самом общем виде, вслед за Лаканом, это изменение можно охарактеризовать как сдвиг идентичности на означающее. Суть в том, что способность означающего репрезентировать позицию субъекта полагается независимой от его содержательной интерпретации. Субъект, таким образом, это тот, кто говорит, в значении — оглашает речь (означающее), а не тот, кто вкладывает в нее смысл. Нас в данном случае интересует не оригинальная психоаналитическая теория, а содержательные аналогии с трансцендентальным исследованием сознания. Нетрудно заметить, что в философской традиции указанной модели идентичности соответствует понятие отчуждения. Так например, в «Бытие и ничто» Сартра в опыте признания Другого через состоянии стыда, происходит тот же сдвиг идентичности. «Другой» по Сартру является первоначальным определением субъективности, еще до того как в воображении будет конституирован его объективный смысл (Другой-объект). Соответственно смысл Другого-субъекта принципиально не интеллигибелен, а стыд свидетельствующий о нем, но не позволяющий понять, есть не что иное как неличное учреждение субъективности в позиции означающего. Сартровское рассуждение представляется весьма типичным с точки зрения философского дискурса об отчуждении. В нем, так же как и у Кьеркегора, первоначальная неличная форма идентичности должна быть затем переосмыслена и раскрыта как возможность для учреждения самости. Другим вариантом осуществления той же модели является кантовское исследование возвышенного в «Критике способности суждения». Дискурс о возвышенном объединяет по Канту две различных способности, вкуса и гения. Но с точки зрения вкуса суждение о возвышенном является эстетическим и при его помощи субъект присваивает себе идентичность моральной самости, для гения же это именно моральное суждение выражающее идентичность эстетической идеи (присущего гению уникального ощущения прекрасного). В результате мы имеем дело с объективной взаимодополнительностью двух содержательно различных типов идентичности, совпадающих однако в форме репрезентации субъекта через один и тот же тип суждения.

Обратимся теперь к понятию объективного бессознательного. Вводя это понятие, Лакан чаще всего отсылает к структурной антропологии К.Леви-Строса. Наиболее емкое представление о концепции бессознательного Леви-Строса дает его генетическая формула мифа, применимая так же и к расширенному воспроизводству отношений родства [3].

f _x(a): f _y(b) ≈ f _x(b): f _a-1(Y)

В случае воспроизводства родства ее можно прочитать следующим образом. «Так же как мужчины племени a вступают в брак с женщинами племени b, так и мужчины племени b вступают брак с женщинами некоторого третьего племени (не а) включенного в ту же общую цепочку брачных отношений, что и исходное отношение». Согласно данному прочтению расширенное отношение родства предполагает как минимум три элемента, но в то же время достаточно определить отношение двух из них, чтобы задать общий принцип генерации отношений такого рода. Теоретический же смысл данной формулы состоит в том, что она в обобщенной форме выражает условие устойчивой синхронности двух серий модификаций элементов a и b, относительно функций f _x, f _y, через отношение к произвольному третьему элементу. В данном случае не важен третий элемент сам по себе, но важен тот способ, посредством которого задается отношение к нему. Формула Леви-Строса описывает синхронность изменений a и b таким образом, что это описание принципиально отвлекается от какого либо содержательного истолкования указанной синхронности. Последнее означает, что оно не зависит от совместимости временных масштабов, или шагов модификаций внутри каждой из серий. Согласно данной формуле два процесса модификаций совпадают не на основе установления их изоморфности в диахроническом измерении, но по принципу двойной ошибки, т.е. через чисто формальное совмещение сбоев в обеих сериях. Остановимся на этом моменте. Выражение f _a(Y), формально описывает любой объект, фазы временной модификации которого совпадают с фазами модификации а только тогда, когда а несовместимо с b. Иначе говоря, это выражение фиксирует сбой в синхронии а и b, — b оказывается опосредованно связанным с модификациями а в фазе, где а определяется через f (y), в то время как по исходному положению левой части они синхронны только тогда, когда a определяется через f _x. В свою очередь изменение нижнего индекса (f _a-1) указывает на сбой в диахроническом ряду модификаций а. Таким образом, в целом выражение f _a-1(Y) отсылает нас к элементу, связь с которым по определению является ошибочной с точки зрения имманентных законов модификации обеих серий. Обобщая сказанное, можно заключить, что объективное бессознательное представляет собой особый способ отношения к изменяющейся реальности или к реальности изменения, суть которого состоит в формализации временности изменения: а именно, с диахроническими сбоями в одной серии изменений сопоставляются синхронические сбои в другой. В результате мы имеем дело с «логическим» временем Лакана, а не с «протекающей длительностью» Гуссерля.

С философской точки зрения важно, что указанная формализация снимает по сути высказанную Гуссерлем проблему имманентного времени сознания. Если длительности двух временных объектов сопоставляются формально, а не как явления протекания длительности, то и природа имманентной сознанию длительности как таковой утрачивает свой проблемный смысл. Значение этого обстоятельства обусловлено тем, что вместе со смыслом имманентной длительности под вопросом оказывается временная идентичность субъекта, лежащая в основе гуссерлианской феноменологии. Описанные Леви-Стросом объекты «третьего вида» бессознательны именно в том отношении, что способ их задания в объективном времени вещей безразличен к учреждению личной идентичности в имманентном времени сознания.