Ведущий: Революция 1917 г. застала Цветаеву в Москве, одну с двумя дочерьми, ничего не знающую о судьбе мужа-белогвардейца, который вынужден был покинуть город.

Ведущая:

ПИСЬМО В ТЕТРАДКУ [ к мужу, белогвардейцу ]

Если Вы живы, если мне суждено еще раз с Вами увидеться — слушайте: вчера, подъезжая к Харькову, прочла «Южный Край». 9000 убитых. Я не могу Вам рассказать этой ночи, потому что она не кончилась. Я боюсь писать Вам, как мне хочется, потому что расплачусь. Все это страшный сон. Стараюсь спать. Я не знаю, как Вам писать. Когда я Вам пишу. Вы — есть, раз я Вам пишу! А потом — ax! — 56 запасной полк. А главное, главное, главное — Вы, Вы сам. Вы с Вашим инстинктом самоистребления. Разве Вы можете сидеть дома? Если бы всё остались. Вы бы один пошли. Потому что Вы безупречны. Потому что Вы не можете, чтобы убивали других. Потому что Вы лев, отдающий львиную долю: жизнь — всем другим, зайцам и лисам. Потому что Вы беззаветны и самоохраной брезгуете, потому что «я» для Вас не важно, потому что я все это с первого часа знала!

Если Бог сделает это чудо — оставит Вас в живых, я буду ходить за Вами как собака».

Корниец:

Рас-стояние: версты, мили...

Рас-стояние: версты, мили...
Нас рас-ставили, рас-садили,
Чтобы тихо себя вели
По двум разным концам земли.

Рас-стояние: версты, дали...
Нас расклеили, распаяли,
В две руки развели, распяв,
И не знали, что это - сплав

Вдохновений и сухожилий...
Не рассорили - рассорили,
Расслоили...
Стена да ров.
Расселили нас, как орлов-

Заговорщиков: версты, дали...
Не расстроили - растеряли.
По трущобам земных широт
Рассовали нас, как сирот.

Который уж, ну который - март?!
Разбили нас - как колоду карт!

24 марта 1925

Севериненко Лена:

Собирая любимых в путь,

Я им песни пою на память --

Чтобы приняли как -- нибудь,

Что когда-то дарили сами.

Зеленеющею тропой

Довожу их до перекрестка.

Ты без устали, ветер, пой,

Ты, дорога, не будь им жесткой!

Туча сизая, слез не лей, --

Как на праздник они обуты!

Ущеми себе жало, змей,

Кинь, разбойничек, нож свой лютый.

Ты, прохожая красота,

Будь веселою им невестой.

Потруди за меня уста, --

Наградит тебя Царь Небесный!

Разгорайтесь, костры, в лесах,

Разгоняйте зверей берложьих.

Богородица в небесах,

Вспомяни о моих прохожих!

17 февраля 1916

 

Ведущий:

Вся поэзия Цветаевой построена на контрастах. Уже в юношеских стихах размышления о смерти соседствуют с неукротимой жаждой жизни, гнев неожиданно сменяется нежностью, а ревность – страстью.

Рула Екатерина:

Ты, меня любивший фальшью

Истины - и правдой лжи,

Ты, меня любивший - дальше

Некуда! - За рубежи!

 

Ты, меня любивший дольше

Времени. - Десницы взмах! -

Ты меня не любишь больше:

Истина в пяти словах.

Ведущий:

Октябрьскую революцию Марина Цветаева не приняла, и в 1922 году судьба забросила её за рубеж. Она уехала к мужу – Сергею Эфрону, белому офицеру, оказавшемуся в эмиграции. В красной Москве она, жена белого офицера, все три долгих года чувствовала себя отщепенкой.

Долгих 17 лет Цветаева провела в эмиграции – сначала, недолго, в Берлине, потом три года в Праге, в ноябре 1925 года, после рождения сына Георгия, перебралась в Париж.

Журавель Антонина или ведущая:

В ПАРИЖЕ

Дома до звезд, а небо ниже,

Земля в чаду ему близка.

В большом и радостном Париже

Все та же тайная тоска.

Шумны вечерние бульвары,

Последний луч зари угас.

Везде, везде всё пары, пары,

Дрожанье губ и дерзость глаз.

Я здесь одна. К стволу каштана

Прильнуть так сладко голове!

И в сердце плачет стих Ростана

Как там, в покинутой Москве.

Париж в ночи мне чужд и жалок,

Дороже сердцу прежний бред!

Иду домой, там грусть фиалок

И чей-то ласковый портрет.

Там чей-то взор печально-братский.

Там нежный профиль на стене.

Rostand и мученик Рейхштадтский

И Сара — все придут во сне!

В большом и радостном Париже

Мне снятся травы, облака,

И дальше смех, и тени ближе,

И боль как прежде глубока.

 

Ведущий:

Жизнь была эмигрантская, трудная, нищая. В самих столицах жить было не по средствам, приходилось селиться в пригородах. К материальным лишениям добавлялась тоска по Родине.

Ведущий: В адрес Марины Цветаевой часто звучали упреки – в несдержанности чувств, гипертрофии эмоций, легкомыслии и непрерывной череде влюбленностей. Ее муж Сергей Эфрон в письме Волошину так писал об этом: «Марина человек страстей. Отдаваться с головой своему урагану для нее стало необходимостью, воздухом ее жизни. Громадная печь, для разогревания которой необходимы дрова, дрова и дрова. Тяга пока хорошая – все обращается в пламя». Но есть у нее и тонкие, лиричные стихи о любви. Некоторые из них стали романсами.

Шерстякова Ксения, 2339-1р, романс "Моя маленькая"

Ландыш, ландыш белоснежный,
Розан аленький!
Каждый говорил ей нежно:
"Моя маленькая!"
- Ликом - чистая иконка,
Пеньем - пеночка... -
И качал ее тихонько
На коленочках.
Ходит вправо, ходит влево
Божий маятник.
И кончалось все припевом:
"Моя маленькая!"
Божьи думы нерушимы,
Путь - указанный.
Маленьким не быть большими,
Вольным - связанными.
И предстал - в кого не целят
Девки - пальчиком:
Божий ангел встал с постели -
Вслед за мальчиком.
- Будешь цвесть под райским древом,
Розан аленький! -
Так и кончилась с припевом:
"Моя маленькая!"

Ведущий: «Сергей Эфрон всё больше тянулся к Советскому Союзу. Приблизительно в 30-е гг. он сделался одним из активных деятелей организованного «Союза возвращения на Родину». Цветаева же упорно оставалась вне всякой политики.

И всё-таки в 1939 г. поэтесса восстанавливает своё советское гражданство и возвращается с 14-летним сыном Георгием на родину, вслед за дочерью и мужем, которые вернулись ещё в 1937 году. Возвращение состоялось в годы жестоких репрессий. Сергей Эфрон с дочерью Ариадной оказались арестованными. Цветаева так и не дождалась вестей о муже.

Перед самым возвращением на Родину поэтессе снится ужасный сон о смерти. Она поняла это и так и сказала в своих записях: дорога на тот свет. «Несусь неудержимо, с чувством страшной тоски и окончательного прощания. Точное чувство, что лечу вокруг земного шара, и страстно – и безнадёжно! – за него держусь, зная, что очередной круг будет – Вселенная: та полная пустота, которой так боялась в жизни».

 

Ведущая: Цветаева вернулась в Москву 18 июня 1939 года вслед за дочерью и мужем, не обольщаясь, не рассчитывая на многое, но то, что ее ожидало в России, было хуже всяческих ожиданий. В ночь на 27 августа 1939 г. дочь Ариадна была арестована, а еще меньше чем через два месяца арестовали Сергея Эфрона, об их дальнейшей судьбе ей ничего не было известно. К 1941 году огонь её души погас окончательно. Погас огонь любви – перестали писаться стихи. Исчезли стихи – ослабла воля к жизни.

На экране фото дома, где умерла М.Цветаева.

Грянула война. 8 августа Марина Ивановна с сыном уехала из Москвы пароходом в эвакуацию в небольшой городок Елабуга на Каме. Однажды Цветаева в разговоре с сыном скажет: Одному человеку не хватает одной жизни, другому ее слишком много. 31 августа 1941 г. Марина решила, что сну пора сбываться – и ушла во Вселенную»