Юрченко Вероника Александровна

I место

Сергей Сергеевич Богданов

Школа №1543 ЗАО, 9 класс

Комплексный анализ текста рассказа
А. Чехова «Не в духе»

 

Рассказ А. Чехова «Не в духе» начинается как-то спонтанно, без лишних слов, без какого-либо намека на предисловие — кратко, только с фактическим содержанием, как бы отвечая сформулированному самим Чеховым принципу: «Краткость — сестра таланта».

Вместо статических описаний обстановки все пространство рассказа наполняется нервной, торопливой динамикой, которая целиком направлена на подавление «неприятного чувства». В коротком, но емком предложении, которым начат рассказ, отражена вся буря эмоций, захлестывающая станового пристава Семена Ильича Прачкина... Вообще, что за имя? Просто Акакий Акакиевич Башмачкин какой-то.

Сразу, чуть только появляется это имя в рассказе, зарождается что-то комически конфликтное, не соответствующее заголовку, и сразу, еще до того, как дочитаешь рассказ, становится понятно, что неприятное чувство заглушить не удастся, потому что это чувство живо в нем, в Прачкине, в маленьком человеке, и как раз из-за того, что он маленький, чувство это так велико. Когда еще непонятно, чем это чувство вызвано, когда не описан мир так, как его ощущает маленький человек, все равно сознание выстраивает тесные комнаты, однообразную жизнь, морозную зиму; кажется, что он, Семен Ильич, вот только что снял шинель, на которую собирал пятьдесят рублей, отказывая себе во всем. И мир, о котором пока можно только догадываться, представляет собой кольцевое пространство, и время тоже замкнуто, и все повторится вновь: становой пристав каждый вечер будет ходить в своей комнате, потому что вчера или еще когда-нибудь с ним произошла случайность, вызывающая смятение в его мыслях.

Случайность — вот то слово, которое становится в этом рассказе ключевым: «Нечаянно сел играть в карты и проиграл восемь рублей». Видимо, любое событие, выбивавшееся из жизненного уклада, каким-либо образом этот уклад менявшее, было настолько непривычным, что увлекало Прачкина в бездны бессмысленных угрызений, заставляло его много раз переживать это «нечаянно», чтобы в конце концов, окончательно исказив происшествие в своем терзаемом сознании, он возненавидел мир. И хотя есть у него здравый смысл, хотя понимает он, что сумма пустячная, все равно самоуничижение берет верх. Ну в точности Акакий Акакиевич: то же смешение мыслей, та же привязанность к деньгам; ничтожество и величие меняются местами, и человеческая личность меркнет с ничтожностью восьми рублей.

Да и в бесе жадности есть нечто гоголевское, комически ироническое и в то же время (ведь все-таки это бес!) олицетворяющее человеческий порок. Здесь это корыстолюбие. Даже есть смутное ощущение, пропадающее, правда, потом, что Прачкин этому бесу продал свою душу за те самые восемь ничтожных баснословных, словно восемь тысяч, рублей.

Мне кажется, что личность Прачкина — абстрактное воплощение маленького человека, некий собирательный образ всей русской литературы. Но у Чехова он не безлико ничтожен, не молчалив, а вместо этого склонен к подобию самоанализа, но проводит он его, понимая a priori, что чувство собственной вины во всем, не только в проигрыше, но и вообще в этой жизни, восторжествует.

А между тем мир выходит за пределы комнаты, перестает быть тесным, крошечным мирком, потому что появляются какие-то трактиры, фабрики... И все равно пространство остается каким-то уж очень гоголевским, но теперь уже как в «Миргороде». По мере того как растет мир, растет и бессмысленность попыток самоубеждения; понятно, что ни у какого Рылова он денег бы больше не потратил, что все эти размышления и реплики в пустоту были просто самообманом.

Чехов в этих первых двух абзацах словно сформулировал всю психологию поведения подобных людей, монотонную, безысходную и ничтожную в своей безысходности жизнь. Но здесь эта монотонность не только присуща ментальному миру героя, но и проявляется во всем. Несмотря на то, что Семен Ильич маленький человек, его сущность враждебна всему окружающему, он как бы передает свое настроение дому. Или это мы видим все его глазами? Даже Пушкин (тоже, кстати, писавший о маленьком человеке в повести «Станционный смотритель» — тоже напрашивается аналогия со становым приставом) — не воспринимается всерьез. Даже «“Онегина” воздушная громада» сведена на нет, опошлена однообразием жизненного уклада. Когда сын Прачкина начинает читать стихи, сам Семен Ильич то ли продолжает свой прерывистый монолог, то ли вступает в диалог (только вот с кем: с Ваней или с Пушкиным?), то ли вообще происходит полилог сознания героя, поэзии и ребенка. Как бы то ни было, никто из участников этой беседы, если так можно назвать бесцельно брошенные фразы, не понимает других. Прачкин как бы искажает посредством своей истерзанной памяти и угрызений совести божественную легкость пушкинского слога. Он придирается к каждой строчке, к каждому слову, не понимая, к чему и в каком контексте они были произнесены. Он, как и герои гоголевской повести «Старосветские помещики», окружает себя рядом ограждений от внешнего мира, последним из которых служат стены его комнаты, — и все, как и сама его жизнь, напрасно. Находится что-то, что достигнет его сознания и разрушит эту хрупкую защиту, чтобы вся огромная ненависть, накопившаяся в нем, выплеснулась в каком-то жалком поступке.

И все смешивается в мыслях семена Прачкина, слова Пушкина плавно перетекают в собственные размышления. И пушкинский мальчик предстает бездельником только потому, что сам Семен Ильич не видит для себя цели что-либо сделать. Каждое слово поэта, вообще не относящееся к судьбе несчастного маленького человека, трактуется иначе, через какую-то извращенную призму проходит свет блистательных стихов, отраженный, прежде чем дойти до Прачкина, кривым зеркалом дурного прочтения.

Потом вдруг наступает пробуждение, и Прачкин, настолько поглощенный мысленной полемикой с Пушкиным, что не может больше думать о бессмысленно и нечаянно проигранных деньгах, даже интересуется, кто эти стихи написал. Но пробуждение — краткий миг времени, когда он может трезво смотреть на мир. И вновь самотерзание занимает все его существо, вновь превращается оно в абсолютную, всепоглощающую ненависть. Прачкин опять доходит до косноязычия, граничащего с бредом. Он настолько ослаб духом, что ему надо просто уцепиться за какое-нибудь — неважно, какое — слово и к нему присоединять все, что приходит в голову, не отдавая себе в этом отчета. И даже когда, казалось бы, бытовая часть жизни должна вновь вернуть на свои места, помочь Семену Ильичу выбраться из бессознательной пропасти, ничего не происходит.

Мужик привез мукỳ, и мỳку, потому что, чем больше Прачкин убеждается в несостоятельности этого мира, чем больше он стремится себя утешить, тем больше растет его потеря. Восемь рублей, изначально такие гротескно малые, теперь гротескно велики, так как дух Семена Ильича уничтожен окончательно. Так что теперь мир, предстающий его глазам, уже не просто нереалистичен — он становится воплощением полной иллюзорности, где каждое событие слишком значительно, чтобы сравнивать его масштабы с масштабом человеческой личности. Этот мир не гомоцентричен, а... Даже трудно подобрать слова, чтобы описать всю сложность жизни, которую проживает в последнем абзаце маленький человек Семен Ильич Прачкин: с одной стороны, он полностью вбирает в свою душу этот мир, вернее, сам его создает, но, с другой стороны, он ничто в сравнении с тем, что сам себе выдумал. Память, сплетенная с новыми переживаниями, дала в итоге еще больше страдания, сердечная рана стала настолько невыносимой, что, вспомнив еще раз свою поездку, он принимает, собрав последние силы, бесповоротное решение. На этом композиция рассказа замыкается: то, что происходит дальше, уже вне ее. В основной части рассказа Семен Ильич — жалкое существо. Но еще большую жалость вызывают его жалкие попытки найти кого-то более слабого, чтобы самоутвердиться, доказать непонятно кому непонятно что... Он придумывает такой же мнимый предлог, как и его повод к самобичеванию: хочет наказать Ваню за то, что так же, как и проигрыш, осталось в далеком, с момента которого он успел пережить целую вечность, «вчера».

Не совсем ясно, с какой интонацией должны быть прочитаны его последние слова: с дрожью в делано грозном голосе или таким тоном, каким обычно читается приговор. Наверное, между словами «высеку» и «за то, что» нужно сделать паузу, чтобы сначала слова были наполнены гневом, а потом обрушилась эта напускная жестокость. Как и слова Акакия Акакиевича «оставьте меня, зачем вы меня обижаете?» — это попытка самовыражения человека, обреченного на жизнь в том самом крошечном мирке, который мне представлялся вначале. Он спроецировал в реальность то, чего желал ненавидимому им мальчику из стихотворения. Просто выплеснул все накопившееся в нем — проигрыш был всего-навсего последней каплей, предлогом. Смятение не получилось вынести, но такова — и это было очевидно с самого начала — его судьба, потому что пространство для него неизменно, время просто стоит на месте и, когда произойдет еще что-нибудь из ряда вон выходящее, произойдет новый кризис его микромира, который будет отражен в ничтожной экспрессии минутного порыва. И этот кризис, как и всегда, — этого не изменить — начнется с того, что становой пристав Семен Ильич Прачкин будет ходить по своей комнате из угла в угол и стараться заглушить в себе неприятное чувство.

 

 

II место

Юрченко Вероника Александровна

НОУ «Интеллектуал» ЗАО, 9 класс

Комплексный анализ текста рассказа
А. Чехова «Не в духе»

 

Антон Павлович Чехов писал маленькие, но точные рассказы. В принципе Чехов старался идти по жизни с улыбкой на устах, с блеском в глазах. Это отлично видно, если задуматься над тем, какими псевдонимами он подписывал свои ранние рассказы: Человек без Селезенки. В целом, по псевдониму писателя или поэта можно многое сказать о нем самом, к примеру, А.С.Пушкин подписал одно из своих ранних произведений Н К Ш П в журнале «Русский музеум». Произведения А.Чехова всегда метки.

В качестве названия поставлен фразеологизм «не в духе», что уже изрядно интригует читателя, ведь, как известно, текст мы тоже встречаем «по одежке». Как правило, Чехов потрясающе точно описывает самые мелочные и ничтожные чувства людей, активное демоническое их начало, но вовсе не глумится над ними, понимая, что он сам далеко не идеал. Как говорится, «было бы смешно, если бы не было так грустно». Сынишка попался под горячую руку, как часто бывает, и на нем, ни в чем не повинном, с удовольствием выместили зло, активизировав свое демоническое начало. Проигравший Прачкин чувствует во всем, что окружает его, в том числе и в сыне, злую насмешку, ехидную ухмылку и будто бы ядовитое перешептывание за спиной. Своего Ваню он хочет высечь за старый, наверняка уже давно забытый проступок.

Язык Чехова уходит корнями в мировоззрение писателя. Он отлично знает душу русского простого человека. Становой пристав Прачкин – человек абсолютно недалекий, но, как чаще всего бывает в подобных случаях, мудрый с житейской стороны, хотя так дешево и проигрался в карты. Подобным образом в комедии Д.И.Фонвизина проявила себя госпожа Простакова (ее прототипом была жестокая и надменная крепостница Салтычиха, вошедшая в историю России под своего рода лаврами Герострата). Семен Ильич Прачкин вряд ли способен понять, почувствовать дух стихотворения Пушкина. Куда ему? Ведь надо отлупить сына, пересчитать в подвале банки с огурцами и проверить, закрыта ли вьюшка на печи в фарфоровых изразцах.

С другой стороны, Пушкин, признанный литературный гений, сдружившийся, как писал один из его критиков либо друзей-современников во время одного из своих полетов на Парнас, с сереброкрылым Пегасом, вряд ли смог когда-нибудь превзойти с житейской точки зрения этого самого Прачкина.

Почти всякая фраза А.П.Чехова – маленький шедевр. Например, какая тонкая ирония просматривается в забавном сочетании «сел нечаянно играть в карты». Что стоит употребление сочетания «бес жадности и корыстолюбия сидел в ухе и упрекал в расточительности»?!

Важна и речевая характеристика главного героя этого небольшого рассказа. В его контексте не режут слух даже такие просторечные выражения, как «деньги дело наживное», «рысак какой нашелся скажи на милость» или «мужик ряд спьяну лошадь гнать». Это лишь дополнительные штрихи к портрету Прачкина. В большом количестве используются просторечные выражения, устаревшие слова (кибитка, подати), высокая лексика, сталкиваясь с просторечием, создает комический эффект: «Вперил свой печальный взор в снежные сугробы». Немало и различных идиоматических, с оттенком грубоватости, выражений: «влепить бы ему десяток горячих», «принесли же ее черти не вовремя»; звучит и «специальная», карточная лексика: «с маленькой пошел», «с туза треф».

На самом деле описывается очень простая, абсолютно житейская ситуация. Как и следует ожидать, в таком миниатюрном произведении почти нет экспозиции. Мы, как опоздавшие к началу действия зрители, входим в зал с уже погашенным светом и успеваем лишь увидеть фрагмент титров.

Творчество А.П.Чехова примечательно и тем, что он так живописует незначительные, бытовые сцены, что заставляет читателя в какой-то мере задуматься над своими собственными поступками и даже посмеяться над собой.

Интересно, что основное пространство рассказа занимает не диалог, а монолог. Ответы сына невозможно считать диалогом, он лишь изредка отвечает отцу, а тот все сокрушается по поводу своего проигрыша, ведет баталии с самим собой и ищет пути высвобождения накопившегося в нем раздражения. Подобная сцена есть и у Грибоедова в его известной на весь свет комедии «Горе от ума», где Чацкий и Фамусов подобным образом общаются друг с другом, говоря о важном в сторону, шепотом.

Из-за того, что у него отвратительное настроение, Прачкин пытается очернить все вокруг себя и постоянно сгущает краски, срывая зло сначала на стихотворении Пушкина, а затем – на собственном сынишке.

Забавно описываются чувства проигравшего станового пристава посредством строк: «Заиграла желчь, подкатило под душу…». Емко, жизненно, с юмором.

В целом автор показал нам в произведении наихудшие качества человеческого существа, берущие свое начало в бесконечном космосе бытия, как писал Н.Бердяев в своем философском труде «О назначении человека». Писатель показал невозможность для человека уследить за всем, проконтролировать все, конкретно указал на склонность к глупости любого человека, его слабость в том смысле, что он не может удержаться от грешного поступка, потакает своим ничтожным удовольствиям. Показал несостоятельность человека в том, что он не может прямо держать голову под ударами судьбы и не срывать зло на ближнем своем.

На самом деле, такой человек, каковым, на мой взгляд, является Прачкин, во многом схож с главным героем стихотворения А.Пушкина «Лицинию», ведь он погряз в житейских ссорах, собственной глупости, неосознанных действиях. К тому же Прачкин упивается непререкаемой властью над сыном. Надо заметить, что в глубине души он, наверное, любит его, но, сам не осознает этого, а воспринимает Ваню как нечто, что имеет место быть где-то рядом с ним.

Итак, рассказ высмеивает многие людские пороки, раскрывает межличностные отношения в новом свете через столкновение различных лексических пластов, синтаксических конструкций.