Основные проблемы и персоналии Русской философской мысли

ЧЕЛОВЕК В ИНФОРМАЦИОННОМ ОБЩЕСТВЕ

Сколько бы ни размышляли философы над перспективами
информационного общества, о сущности информационно-компьютерной революции, философия остается верной сама себе и выполняет лишь ей присущую функцию, только когда она занимается человеком.

То, что мы привыкли называть Человеком, совпадает с понятием общество. Но помимо этого абстрактного родового существа, обитающего в философских трактатах, статистически усредненного и обобщенного, наш мир населен обычными, нормальными, живыми людьми. Эти люди живут и умирают, борются, побеждают, терпят поражения, занимаются бизнесом, работают на заводах и в конторах, ленятся, бездельничают, рожают детей, страдают от болезней и старости, обладают властью или сопротивляются ей, занимаются наукой и философией или бедствуют в полном невежестве в глухих трущобах.

При всей этой обыденной заземленности и каждодневности жизни человеку свойственно свое бытие - бытие, погруженное в бытие мира, образующее часть последнего, и притом особую часть, способную, быть может, повлиять на целое. Какие бы ограниченные, сиюминутные цели не ставил перед собой человек, рано или поздно, с большей или меньшей остротой, тревогой и страхом задумывается он о смысле своего бытия, о смерти и бессмертии, о справедливости, о цели жизни, о ее смысле и бессмысленности. Людям свойственны стрессы и аффекты, рациональные и иррациональные механизмы деятельности.

Поэтому на вопрос, каков же человек - мудр он или глуп, разумен или неразумен, добр он или зол, философ может дать лишь один ответ: человек разнообразен. Но при этом радикально отличается от всех других существ на Земле, а может быть, и во всей Вселенной. Так чем же отличается человек от всего живого?

Прежде всего разумом, технологичностью деятельности, стремлением к творчеству и свободе. Это четыре великих фундаментальных признака человека.

Животные не обладают знаниями, не вырабатывают их и поэтому не способны быть свободными, поскольку свобода предполагает принятие и реализацию решений со знанием дела. Они производят и передают информацию, но далеко не всякая информация разумна. Животные преобразуют мир, но это преобразование не опирается на технику и технологию и не носит творческого характера. Фундаментальные
особенности человека возвышают его над миром животных, но это еще не
означает, что он всегда использует свои преимущества на благо самому себе и рода человеческого в целом.

Новая информационная технология впервые открывает перспективу для колоссального усиления этих фундаментальных особенностей человека, для их применения в невиданных ранее масштабах. Но каковы будут последствия ее внедрения и применения, зависит от социальных, культурных и цивилизационных структур и механизмов, от идеалов и идеологий, от социальных моделей будущего и утопий, мифов, ценностей и политических установок, страстей. Амбиций, этнических традиций и предрассудков, во власти которых находится современный человек.

Эта новая, высшая информационная технология может, как и все предшествовавшие технологии, служить добру и злу. Человек должен сделать особый, сверхдетерминирующий выбор, основанный на четком понимании ужасающей силы связанных с ней негативных последствий, а также конструктивных, позитивных возможностей. Человек своей деятельностью преобразует мир, самого себя, общество. Находясь вначале зависимости от окружающей среды, он, в конце концов, сумел стать его господином, но впал благодаря тому в еще более тяжелую зависимость.

Перспектива экологической катастрофы, о которой несколько десятилетий назад говорили как об очень далекой, стала сейчас уже реальностью: разрушается озонный слой, не хватает пресной воды, кислотные дожди и химические вредные отбросы делают почву непригодной для земледелия, а продукты питания превращаются в яд. Гибнет Мировой океан, сокращается масса лесов - главного источника атмосферного кислорода.

Несмотря на намечающуюся разрядку в международных отношениях и на смягчение международного климата, порождаемого новым политическим мышлением, угроза термоядерной войны еще не ликвидирована, а вместе с тем на человечество уже надвигаются новые беды: пандемия СПИДа, углубляющийся разрыв между бедными и богатыми странами, хронический голод и политическая нестабильность в ряде стран, угрожающие хрупкой стабильности и непрочному экономическому равновесию в обозримом будущем.

В странах, развивающихся на основе централизованного планирования в рамках суперэтатизма и однопартийной политической системы, происходят глубочайшие изменения и предпринимаются усилия для преодоления социально-экономического и идеологического кризиса. Новые социально-экономические программы и преобразования, намечающиеся в этих странах и рассчитанные на преодоление пренебрежительного отношения к человеку, к личности, к индивидуальной инициативе, требуют радикального пересмотра проблемы собственности, государственного контроля над социальной активностью и изменения приоритетов в системе взаимодействия коллектива и индивида. Рушатся обветшавшие идеологические клише, управленческие и организационные формы, не выдержавшие испытания социальной практикой и временем. В этих условиях человек не только вправе, но и обязан задуматься над тем, что означает информационная революция для него самого, для его бытия как реального, живого, а не абстрактного существа.

Однако существуют и вполне определённые положительные стороны.
Информационное общество в принципе лишено каких-либо государственных или национальных признаков в том плане, что оно уж совершенно точно невозможно в одной отдельно взятой стране. Так что Россия только присоединяется к уже существующей системе отношений - общественных, экономических, культурных…И если этот процесс будет хоть в какой-то мере удачным, мы - каждый из нас-несомненно окажемся в выигрыше. Потому что, не считая развития технологий - как высоких, так и чисто утилитарных, бытовых, которые немного облегчат нашу жизнь, - мы получим шанс стать более значимыми, менее “винтиками” в государстве, которое сможем контролировать при помощи информационных коммуникаций.

Мы не только получим возможность точно знать о процессах, происходящих в государственной машине, - эта самая машина должна будет
учитывать мнение каждого из нас, поскольку мы сможем это мнение до неё
донести - и неискажённым. Станет технически осуществимым метод управления государством, отражающий самую суть демократии. Причем, учитывая возможность интерактивности высказывания мнений, станет возможным общественный договор в буквальном понимании - достижение компромисса между всеми мнениями без исключения.

Таким образом, абсолютно снимается проблема меньшинства, чьё мнение фактически игнорируется при чисто арифметическом методе решения большинством голосов. Кроме того, информационная технология ведет к созданию интеллектуальных компьютерных систем. Сможет ли благодаря компьютерам произойти отчуждение человеческого интеллекта, приведет ли это к созданию интеллекта более мощного, чем человеческий? Не означает ли компьютеризация и информатизация общества и создание систем искусственного интеллекта появление новой, антигуманоидной, чисто машинной цивилизации, в которой разум, отчужденный от человека, приведет к его исторической (хотя не обязательно биологической) гибели с большей неотвратимостью, чем экологический дисбаланс или ракетно-ядерная война?

Сейчас, после миллионов лет борьбы с природой, человечество, наконец, осознало необходимость вступить с ней в диалог, в сотрудничество. Не должно оно уже сейчас, пока не поздно, задуматься над культурными и интеллектуальными последствиями информационной революции, потому что темп, с которым они наступают, беспрецедентно высок, и, быть может, в недалеком будущем предотвращение негативных последствий окажется уже невозможным.

Представим себе человека, только что перенесшего тяжелую операцию, которому врач, наблюдающий за выздоровлением, говорит: сначала попробуем стародедовские методы, известные еще Геродоту. Это как-то понадежнее и проверено всем мировым опытом, а уж если не поможет, займемся переливанием крови и введем современные антибиотики. Но опыт бывает двух видов - позитивный и негативный. Негативный опыт может отправить человека на тот свет задолго до того, как будут задействованы современные, прогрессивные медицинские средства. То же самое можно сказать и об обществе и о человеке.

Там, где социальные и человеческие проблемы достигают предельной остроты, применение самых радикальных средств, в том числе представляемых новейшей технологией и наукой, может оказаться наиболее эффективным. Но это применение должно быть разумным и взвешенным, опирающимся на серьезный анализ, на подлинную и глубокую философию человека, философию разума, философию прогресса.

 

ОСНОВНЫЕ ПРОБЛЕМЫ И ПЕРСОНАЛИИ РУССКОЙ ФИЛОСОФСКОЙ МЫСЛИ

Две проблемы русской философии.

История русской философии свидетельствует о том, что в ней всегда центральное место занимали две проблемы: самобытность России и возможные пути ее переустройства. В вопросе о самобытности России наиболее популярны три теории: славянофильство, евразийство и западничество.

Славянофилы (И.В.Киреевский, А.С.Хомяков, Ф.М.Достоевский, А.И.Солженицын и др.) считают, что самобытность России определяется, прежде всего, приверженностью наших соотечественников православию византийских корней, общинности и земскому устройству. Славянофилы полагают, что ими найден путь преодоления противостояния ума и веры, а также свободы и необходимости.

Евразийцы (Н.С.Трубецкой, П.Н.Савицкий, Л.П.Карсавин) полагают,что самобытность русского народа сложилась в рамках татаро-монгольской культуры. Православие на Руси имеет не византийские, а туранские корни, русский царь - наследник монгольского хана. Неожиданно трактовку получило евразийство в конце 20 в. в работах историка и географа Л.Н.Гумилева. Он считал, что этнос активен благодаря "энергетическим импульсам" биокосмического происхождения.

Западники (А.И.Герцен, Н.Г.Чернышевский и др.) настаивали на всемерном обеспечении свободы личности, развитии наук, построении правового государства.

Как можно расценить философскую силу трех теорий? Соотносительные силы теорий и содержащихся в них ценностей определяются в конечном итоге постоянно инициируемым прагматическим выбором, который в рассматриваемом случае является уделом россиян. На нащ взгляд, серьезная проработка этической прблематики неминуемо потребует от россиян выхода за пределы как славянофильства, так и западничества и евразийства.

Обратимся теперь к идее решительного переустройства общества. Эта идея занимала умы и чаяния революционных демократов (А.И.Герцен, Н.Г.Чернышевский), народников (П.Л.Лавров, П.Н.Ткачев), анархистов (М.А.Бакунин, П.А.Кропоткин), марксистов (Г.В.Плеханов, В.И.Ленин, А.А.Богданов). Представители всех четырех теорий настаивали на необходимости максимально решительных, т.е. революционных преобразований. Революционные демократы и народники заботились о крестьянах, марксисты - о свободе всех людей вне каких-либо государственных ограничений.

Революционаризм в России выступал как поиск новых ценностных ориентиров, среди которых чаще всего назывались справедливость и свобода. С высот сегодняшнего дня очевидно, что этой идеологии недостает глубокой этико-философской проблематизации. Актуальнейшая задача состоит в том, чтобы сделать из уроков революционаризма правильные выводы.

 

Персоналии русской философской мысли.

 

В.С.Соловьев: "Абсолютное осуществляет благо через истину в красоте".

В философии Владимира Сергеевича Соловьева основные черты русской философии представлены особенно рельефно. Соловьев не доволен позитивизмом, отвлеченными началами рационалистов, односторонностью эмпириков. Его влекут философские начала цельного знания, он оправдывает добро, развивает идеалы Богочеловечества.

Но что же является абсолютно сущим, абсолютно единым? Для Соловьева очевидно, что на эту роль может претендовать только Бог. Сама полнота бытия требует, чтобы сущее было личностью - всеблагой, любящей, милостивой, волевой. Но это и есть Бог, который олицетворяет собой положительное всеединство. Философию Соловьева так и называют: философия положительного всеединства.

Всякое многообразие скреплено божественным единством, мудростью Бога, Софией. София - это душа мира. Смысл бытия человека - достраивание Софии до органической целостности с абсолютом, с Богом. Такое восстановление может иметь место в процессе эволюции человечества. В этом случае человечество становится Богочеловечеством.

В Боге и причастных к нему вещах заключены в единстве благо (как реализующая воля), истина (как реализующее размышление) и красота (как реализующееся чувство). Отсюда следует формула Соловьева: "Абсолютное осуществляет благо через истину в красоте". Три абсолютные ценности - благо, истина и красота - всегда образуют единство, смысл которого - любовь. Любовь - это та сила, которая подрывает корни всякого эгоизма, всякой отдельности. Благотворна уже физиологическая любовь, соединяющая равнополые существа. Но истинная любовь - это воссоединение в Боге. Это истинная духовность. Хотя любовь по преимуществу есть платоническое чувство, Соловьев угадывал в ней женское очарование. Видимо, не случайно философию Соловьева часто называют философией Вечной женственности.

Для Соловьева гарантами спасения человечества являются любовь и нравственность. Истину добывает высоконравственный человек. Безнравственная наука служит силам разрушения, войны в том числе. То же относится и к искусству, если оно не наполнено нравственным смыслом.

Жизнь всякого человечества есть творчество, свободное движение к добру. Жизнь - это подвиг одухотворения.

 

Философия Н.А.Бердяева: Человек - это откровение, свобода и творчество.

Центральной темой философии Николая Александровича Бердяева является человек, человек свободный, творческий, а таким он является лишь в свете божественного, точнее, божественного "ничто". Бог сотворил мир из Ничто, следовательно, Богу предшествует первичный принцип, не предполагающий какой-либо дифференциации, какого-либо бытия. Это и есть Ничто. Бог свободен. И человек свободен. Бог помогает человеку стать добрым, но он не в состоянии контролировать Ничто, принцип свободы. В своей подлинной свободе человек божественен. Бог и человек есть дух. Будучи свободным, человек творит, оправдание человека в его свободе, его творчестве, его откровении. Для Бердяева главное - это оправдание человека, его философия ярко персоналистична, романтична, расцвечена тысячами красок человеческого бытия. Ясно, что философ с таким мировоззрением не мог не быть противником тоталитарных режимов, лжи, зла, насилия и террора. Всеобщее воскресение достигается не в технике, не в революциях, а в божественной духовной жизни. Бердяев считал, что в этом отношении многого можно ожидать от русской души и русской идеи.

Когда в России в 90-х годах 20 в. стали появляться одно за другим произведения Бердяева, а написал он больше, чем любой другой отечественный философ, то россияне открыли для себя новый, во многом неведомый мир, они стали иначе оценивать назначение человека, смысл истории, судьбу российского социализма, миссию России.

 

А.Ф.Лосев: Диалектический символизм.

Философия Лосева - это мир живости, мудрости, простоты, известной резкости, эстетического изящества и необычайной филологической учености. Его книги, научные-пренаучные, похожи на романы. Вместе с тем они столь детальны, в них столько ссылок на отечественных и иностранных авторов, что не верится порой в способность одного человека совершить такую гигантскую работу.

Лосев как никто иной связывал нашу культуру с античной. Он без устали переводил с греческого, ибо считал, что это один из радикальнейших путей развития отечественной философии.

Лосев соединил в своей философии четыре составляющие: филологию, феноменологию, диалектику и символизм. Лосева интересует в первую очередь пронизанное смыслами живое бытие предмета. Понятие не "схватывает" сущность живой конкретности, это под силу только эйдосу. Однако мир состоит не из неподвижных эйдосов и их выражений в слове. В соответствии с этим истинная философия приобретает диалектический, подвижный характер. Движение эйдосов и слов приводит к связи с иным, взаимосвязанные реалии свидетельствуют друг о друге, они в этом смысле являются символами. В качестве сфер бытования эйдосов, слов, симовлов Лосев рассматривает язык, миф, религию, искусство, философию. Ему удалось создать весьма своеобразную философскую систему, достоинства которой изучены пока недостаточно. Ее можно назвать философией жизненности эйдосов, слов и символов.