Самообразование и личные особенности читателя

 

Всякий желающий, кто бы он ни был, где бы он ни жил, какими бы способностями ни обладал, может сделать из себя, своими собственными усилиями и разумно организованным трудом, действительно образованного, сведущего и понимающего человека — общественно полезного работника.

Самому добиваться образования — это и значит заниматься самообразованием. Этим делом надо заниматься всякому человеку, без всякого исключения. Будь он в школе или вне школы. Будь он старым или молодым, мужчиной или женщиной. Всякое настоящее образование добывается только путем самообразования.

Все люди — самоучки, если не в одном, так в другом. Всякий человек наверное самоучка хоть в чем-нибудь: иной учится на доктора, а из него выходит законовед, а законоведению пришлось ему обучаться самоучкой. Иной учится на инженера, а из него выходит финансист. Иной учился слесарному делу, а из него вышел писатель. Вот и выходит, что каждый человек — наверное самоучка хоть в чем-нибудь, да иначе и быть не может. Ведь всякий человек дополняет и дополняет свои школьные знания весь свой век. Иные школьные знания не пригодились ему и поэтому отбрасываются им в сторону, а другие знания, нужные для жизни, всякий из нас копит сам своими средствами — как может и умеет. А все, что делаешь и чего добиваешься самолично, по своей воле и желанию, — это залезает в голову всего крепче…

Работа над самообразованием не так трудна, как это кажется. Да она и приятна. Кто бы вы ни были, она не представляет и для вас, какую бы вы подготовку ни имели и какие бы условия жизни вас ни окружали, никаких действительно непреодолимых трудностей. Еще 500 лет тому назад сказано: с распространением знаний и идей не в силах справиться ни огонь, ни меч, ни голод, ни подлость.

Никогда не прекращайте вашей самообразовательной работы и не забывайте, что, сколько бы вы ни учились, сколько бы вы ни знали, знанию и образованию нет ни границ, ни пределов. Как бы ни были обширны у вас знания, их нужно делать еще обширнее. Как бы они ни были глубоки, — они могут стать еще глубже.

Читатель, работающий над самообразованием, имеет право сказать: вперед и вверх дорога для всех открыта, и, идя по этой дороге, никто не останется без помощи и поддержки, без советов и указаний, на какой бы ступени умственного развития он ни стоял. Пусть каждый взбирается на ту высоту знания, понимания, настроения и активного отношения к жизни, какую он сам сделает для себя доступной путем борьбы и самодеятельности. Дело теперь за самим читателем.

Мы верим в человека, в современного культурного человека, который потому самому может сделаться еще культурнее, что вокруг него уже существуют, уже созданы и постоянно создаются коллективным трудом человечества бесконечно многочисленные средства для саморазвития и вырабатываются бесконечно разнообразные методы, способы, приемы, ведущие к той же цели. Не верить в такую возможность подняться все выше и выше — это то же, что отрицать всю современную культуру.

Но и не в вере самая суть дела. Всякую веру можно считать только тогда разумной и вообще справедливой и правильной, когда она подтверждается фактами. Наша вера в полную возможность для всякого желающего сделаться образованным человеком тоже основана на фактах. Перед нами прошли тысячи людей, не только стремившихся к свету, но и требовавших его от жизни, — требовавших властно и настойчиво и в конце концов действительно получивших его. Нет, даже не только «получивших», а взявших, именно взявших его с бою. Действительно наше только то, что взято нами с бою, — и этого уже не так легко отнять у нас. Мы видели крестьян, сделавшихся писателями, учеными, виднейшими общественными деятелями, народными представителями, фабрично-заводских рабочих, замечательных борцов и организаторов. Мы видели поэтов, складывавших свои бодрые и смелые песни около машин и станков, философов, записывавших свои заветные думы на портняжном станке или на сапожном табурете.

И, вспоминая все эти наши встречи и знакомства — очные и заочные, мы, на основании многочисленных фактов, считаем себя вправе сказать с уверенностью и определенностью: всякий человек, кто бы он ни был, в конце концов, правда иной раз хотя и не без усиленной борьбы, а все-таки может встать на свою дорогу. Но ведь у кого в душе уже теплится, — не скажем даже «горит», — этот огонек стремления к свету и на простор, — тот уже не серенький и не средний, тот выше среднего. Такому остается только раздувать свое собственное пламя и превратить его в источник света для себя и для других.

Одно из крайне интересных и важных наблюдений, которые можно сделать чуть не на каждом шагу, заключается в следующем: ищущие не только ищут, но нередко и опускают быстро руки, сопровождая это опускание рук избитыми и изъезженными афоризмами: «ничего не поделаешь», или «наше время прошло», или еще «сила солому ломит» и т. п. Но почему же опускаются руки, и к тому же очень быстро? Очевидно, искатели не умеют осуществлять своих стремлений и, пускаясь в работу над самим собою, сначала «с места в карьер», скоро натыкаются на те или иные препятствия, главным образом на внутренние, от них самих, от их личности зависящие, — эти последние оказываются страшнее внешних. На эту сторону дела необходимо обратить особое внимание, чтобы выяснить первый, в сущности самый трудный шаг в деле самообразования.

Вопрос о воле и борьбе в смысле расширения внешних возможностей работы над самообразованием сама жизнь уже разрешила на практике миллионами способов. Правда, препятствий к самообразовательной работе всегда и везде много. Но почему же миллионы людей все-таки с ними справляются? И уже справились. И никакие, даже самые страшные, темные силы не могли остановить того, чего требовала жизнь… И прежде всего успевает тот, кто не унывает.

Каждому из нас совершенно необходимо научиться сильно хотеть. От хотения рождаются силы. Если кто добивается знаний еще слабо — это показывает: он их еще не очень-то сильно хочет.

Необходимо верить в свои силы, в свое дело и в его правоту. Преуспевают именно те, кто в себя верит и кто рассуждает примерно так:

 

«Все люди — люди, а я тоже человек. Смогли другие— смогу и я. Если имеются силы на это у других людей — почему бы и мне не поискать их у меня самого? Ведь иной раз бывает и так: силы-то имеются, но где-то внутри припрятываются и лежат там неподвижно и не дают себя знать. Но придет время, появится порыв в душе да придут подходящие благоприятные обстоятельства, — вот и проснутся скрытые силы. Ведь проявились же они у многих и многих людей и иногда даже на старости лет. Загляну-ка и я внутрь самого себя — авось и я найду там свою силу, собственную. Стану-ка я искать в себе самом и способностей каких-нибудь и к чему-нибудь. Давно сказано: ищи — и найдешь».

 

Но как узнать, до каких же пределов каждый человек может развертывать свои силы?

Это лучше всего выясняется на ходу самой работы: за нее необходимо взяться, иначе говоря, испробовать свои силы на деле. Не следует бояться даже такой работы, какая иной раз кажется и непосильной. Без пробы никто даже и не смеет сказать о себе: «Это выше моих сил». Попробуй, и лишь затем говори. Не следует без пробы думать: «Я не способен». Всякие способности, в том числе и умственные, дело до некоторой степени наживное. Сообразительность, смекалка, память, внимательность, наблюдательность и разные другие умственные способности развиваются, растут, крепнут от работы и во время работы.

У иных людей память бывает очень хорошей, а у других слабой. Иные люди особенно хорошо заучивают стихи и отдельные слова, а другим это удается плохо. Есть такие люди, которые с трудом заучивают разные цифры, например года, а другим особенно легко запоминать ход рассуждений, мыслей, но вот отдельные события (факты) запоминаются ими плохо. Есть и такие люди, которые хотя легко и быстро запоминают, но скоро и легко и забывают. А иной выучивает с трудом, но зато долго помнит. Из этих примеров и видно, что память бывает разных сортов.

Разумеется, нельзя не принимать в расчет разные качества памяти при выборе для себя книг. Например, человеку с плохой памятью бесполезно указывать толстую книгу со множеством фактов и цифр.

Вот еще пример этому: иной человек очень хорошо замечает все, что у него перед глазами, а другой почти ничего не замечает из того, что творится вокруг него. Почему так? Глаза хорошие и у этого человека, но он постоянно ходит да ходит со своими думами и в них-то всегда и погружен. Поэтому такой человек бывает не очень-то внимателен к другим людям и ко всему окружающему.

Бывает различен и склад ума вообще, то есть понятливость, умение обдумывать. Иному человеку вынь да положь, он только тогда и поймет, когда посмотрит, пощупает и попробует. А иные люди бывают догадливые, все понимают с полслова и даже без слов, по намекам. А иные должны до всего доходить рассуждениями. Все это тоже разные сорта способностей.

…Попробуем теперь, опираясь на этот принцип (индивидуализации самообразования. — Cocт.), устранить и некоторые практические трудности, встречающиеся на пути в такой работе.

Одна из них и, думается нам, одна из главных, так как она останавливает многих и многих, заключается в недоверии к самому себе со стороны людей, принимающихся за самообразовательную работу, — недоверии к своим силам и способностям. Такие самонедоверчивые люди то и дело говорят себе: «Что я могу для себя сделать? Жизнь моя так сложилась, что я вышел вот каким, не больно-то талантливым». Другие же прямо решают: «Я неспособный, я глупый». Или: «Время для такой работы уже прошло для меня, — память ослабла, ум завял, жизнь заедает, свежесть души утеряна» и т. д.

На основании нашей переписки с тысячами читателей в течение десятков лет, на основании многих сотен примеров, свидетелями которых мы были, фактов, которые видели, признаний, которые мы слышали… мы позволяем себе сказать таким людям: неправда! Ни для кого не может пройти время для самообразовательной работы. Нет таких способностей и даже неспособности, которых нельзя бы было пустить в ход и использовать. Нет таких сил, даже самых маленьких и ничтожных, которые не помогли бы даже скромному от скромных хоть немного расширить, углубить, возвысить, украсить свою жизнь…

Если я чего-нибудь действительно страстно хочу, тогда у меня и способности являются, потому что весь я горю этим желанием. Кислое настроение, предвзятые убеждения в том, что моя попытка во всяком случае окончится неудачей, уж, разумеется, не могут способствовать самой работе. Каждый человек к чему-нибудь да способен. Не о способностях нужно говорить, а о каких именно и к чему именно способностях. Не забудем, что гимназическое начальство признало когда-то неспособным и Белинского. К числу таких был сопричислен гг. педагогами и Глеб Успенский… Миллионы людей числятся и даже сами себя считают неспособными потому, что делают почему-либо то дело, к которому они действительно непригодны, и не делают того, к чему несомненно способны. Эта, в сущности, банальная[13]истина, не так банальна, как кажется, если взглянуть на нее с точки зрения исследования способностей. Нередко, например, способными людьми называются люди с хорошей памятью: такие быстро впитывают в себя отовсюду и факты, и идеи, и делаются богатыми ими. Но присмотритесь к этой самой памяти — и окажется, что память памяти рознь: есть люди, которые превосходно запоминают все, что придется, но вместе с тем плохо систематизируют, плохо обобщают и обсуждают. Такие люди в одном смысле — люди способные, но они же в другом смысле (как не умеющие ни в чем ориентироваться) мало чем отличаются от дураков. Если они возьмутся за рассуждения или за чтение философских книг, они их запомнят, не поняв. Тип зубрил тоже всем известен.

Другие люди, напротив, отлично запоминают ход рассуждений, а из фактов — только те, которые именно их иллюстрируют, но совершенно неспособны запоминать вообще разбросанных пестрых фактов, формул, годов. Читатель этого последнего типа лишь с величайшим трудом может читать книги, бесконечно пестрящие фактами. Чему же тут удивляться, что такой читатель легко может счесть себя неспособным, если схватится на первых же порах за такую книгу, которая не подходит к складу его памяти? И, действительно, к этому чтению такой книги он не способен. Но тот же самый читатель поймет и запомнит книгу по той же самой всеобщей истории и химии, если попавшаяся ему книга преподнесет эти же самые науки в виде рассуждений, то есть в той форме, которая именно свойственна складу ума этого читателя в наибольшей степени. То же самое явление наблюдается при выборе книг с точки зрения эмоций, т. е. чувств читателя.

Вывод отсюда ясен: при работе над своим самообразованием вопрос о неспособности упраздняется, если работающий над самообразованием построит эту свою работу на принципе индивидуализации чтения и станет искать книгу не только хорошую, а книгу подходящую, подходящую к индивидуальности данного читателя. Каждый человек по любому вопросу может найти книгу, которая даст ему знания в той именно форме, которая именно ему, этому читателю, необходима.

Таким образом, вопрос о размерах способностей сам собой отпадает и во всяком случае отодвигается на задний план, теряет свое устрашающее значение. Вместо него выступает следующий вопрос — вопрос действительно громадной, практической важности. Это вопрос о возможно полном использовании своих наличных способностей. Жалеть и плакаться о том, что я не имею больше того, что у меня есть, дело по существу действительно праздное и ни к чему не ведущее. Чего не дано, того и не дано — не природу же проклинать за это. Но вот если я не сумел использовать того, что я действительно уже имею, и не сделал никакой попытки развить наличность своих сил, — это уже настоящее преступление и против общества, в котором я живу, и против самого себя, пострадавшего от такого преступления.

Принимаясь за дело, следует рассчитывать главным образом на самого себя. Без собственных усилий никто никогда своей цели не добивается. Никакая помощь со стороны не может заменить своих собственных усилий. Лишь для некоторого ускорения и успешности работы бывает иной раз полезна помощь.

Человека делает образованным лишь его собственная внутренняя работа, иначе говоря, собственное, самостоятельное обдумывание, переживание, перечувствование того, что узнает от других людей или из книг. Книга и вообще чужие слова — это только средство — они вроде как искорки, зажигающие в нашей душе то, что там успело уже накопиться до этого времени: в чьей душе еще ничего не накоплено, там нечему и загораться, — на того книга и не подействует. Кто сам и по-своему еще не передумал чужих или книжных дум, тот и не должен считать их своими. Запомнить — это совсем не то, что усвоить. Кто сам не пережил и не перечувствовал чего, на того никакая книга не подействует и в этом смысле. Кто сам не хочет, того не научит хотеть никто иной со стороны. Вот почему нам никто не поможет, если мы сами себе не поможем.

Помощь самообразовательной работе может выражаться со стороны главным образом лишь общим руководством. Если она будет очень детальна, то самообразование перестанет быть таковым. Детальное руководство дается в школе, а не вне школы, и главным образом детям, а не взрослым. Чем скорее отучается человек ходить на чужих помочах, тем лучше: надо научиться путем самообразовательной самостоятельной работы брать от книги и из науки не то, что другие указывают, а то, что нужно самому. Чужие указания — не более как совещательный голос.

Указания пусть будут указаниями, а решают дело и дают тот или иной результат все-таки наша самодеятельность и труд. Облегчить и упорядочить самообразовательную работу, разумеется, можно. Но работать, работать и еще работать все-таки должно.

Многие не знают, как Приступить к работе по самообразованию и в чем заключается ее первый шаг.

В этом отношении нет и не может быть никаких правил, одинаковых для всех. Каждый должен вести свою работу на свой образец, но при этом всегда нужно, по возможности, применяться к своим личным качествам и к обстановке своей жизни.

Начинайте с того, что вам интересно и что важно для вашей жизни. Только тогда вы сделаете много, когда ваша самообразовательная работа будет для вас интересна и внесет кое-что новое и важное в вашу жизнь. Великое дело во всякой работе — ее систематичность. Но еще важнее — ее интересность, увлекательность, любовь к ней, — словом, настроение, эмоции работы… Цель определяется тою совокупностью знаний, которая необходима каждому человеку, желающему сделаться образованным. Что касается до путей, то они определяются личными свойствами, интересами, желаниями, стремлениями, обстановкой жизни каждого читателя особо.

«Делай, что можешь; старайся сделать возможно больше» — вот принцип работы. То же можно сказать не только об изучении каждого отдельного вопроса, отдельной области жизни, но и относительно выполнения всей общеобразовательной программы.

Не следует забывать при этом, что все отвлеченные и общие указания нуждаются также в приспособлении их к каждой отдельной индивидуальности.

При такой постановке работа над самообразованием приобретает очень определенный смысл и цель. Вместе с тем определяются и размеры и характер работы для достижения такой цели.

Многим читателям можно дать такой совет: начинайте ваше самообразование с того конца, который для вас имеет практическое значение. Берите хотя бы книжку, касающуюся непосредственных ваших профессиональных занятий. Не в том самая суть дела, какую вы книжку возьмете, а в том, что вы передумаете, читая ее.

Но какую бы книгу вы ни читали, ставьте прежде всего самому себе вопрос: действительно ли все понятно вам в той книге, которую вы читаете? Отделяйте непонятное от понятного, познанное от непознанного, достоверное от недостоверного, точное от неточного, то, что есть, от того, что кажется. Идите в глубину, прежде всего в глубину. Тогда перед вами сам собой возникнет целый ряд вопросов. Любая книжка наведет вас на мысли о целом ряде явлений, происходящих и в вас и вокруг вас.

 

КАК ЧИТАТЬ КНИГИ

 

Главным орудием при самообразовательной работе является книга, а самая работа в значительной степени, хотя отнюдь не вполне, сводится к чтению. Поэтому к предыдущим вопросам примыкают такие: как читать? Чего требовать от читаемой книги? Чего искать в ней, стремясь достигнуть намеченной цели с наибольшим результатом и с наименьшей затратой времени, сил и средств?

Всякая книга действует или может действовать и на интеллектуальную, и на эмоциональную, и на волевую сторону читателя, и на деятельность его. Разумеется, все эти виды книжного влияния бывают различны у разных книг и для разных читателей и в разной обстановке, но все они — несомненный факт. Далее, нельзя не отметить еще двух очень важных сторон читательства: одно дело — содержание книги, то, что она действительно дает по замыслу, намерению автора ее, и совсем другое дело — то, что читатель берет из нее.

В чем же, в таком случае, главное значение книжного влияния? Не столько в том, что читатель выносит из книги, сколько в том, что он сам переживает во время ее чтения, — в том, что он передумывает, читая ее, в том, какие чувства, настроения, стремления, мечты и т. д. зарождаются при этом в читательской душе и стремления к каким именно действиям. Но все это происходит не столько под влиянием книги, сколько совместно с нею, одновременно. Говорят нередко: «Книга наводит на мысль». Это правильнее, чем говорить: «Книга внушает мысль». Правда, иная книга производит настоящий взрыв в душе. Но ее роль, даже и в таком случае, это роль искры, прилетевшей в пороховой погреб. А что именно делает эта искра — это зависит от того, что еще до этого времени было в том погребе, куда эта искра прилетела.

Не смущайтесь особенно тем, что вы берете из данной книги не все, что она содержит, и не то, что она другим людям дает. Смущайтесь только тогда, когда вы, читая книгу, не проделываете своим умом и всей своей душой при этом крайне важной и нужной и чрезвычайно полезной для вас работы: и дум своих не продумываете и чувств своих не переживаете, и никуда-то, никуда не стремитесь, и ни о каких действиях не мечтаете… Тут идет речь не о том, чтобы вот сейчас поддаваться действию книги в том именно направлении, которое она нам указывает, а в том, чтобы самому себе все указать, — своими средствами, своим умом.

Если есть в книге что-либо действительно налезающее, так только одно, а именно — факты, т. е. нечто такое, чего нельзя не принять и чего нельзя не признать. Но ведь, если о признании или непризнании фактов не спорят, то все-таки спорят — и еще как! — о толковании, объяснении фактов. Но что такое факты? Как мы уже отметили выше, это и есть жизнь. Значит, даже говоря о том, что для человека, стремящегося к знаниям и пониманию, прежде всего необходимо знание именно фактов, все-таки не приходится забывать, что и здесь главная суть дела заключается не только в их познании, но и в обдумывании и проявлении (действии).

Настоящее знание — это не только яркое, жизненное знание, оно, кроме того, и точное знание. А чтобы добиваться таких знаний путем самообразования… надо мыслить, вникать, понимать, проверять; надо выработать в себе уменье делать это. А уменье мыслить — это своего рода искусство, и каждая читаемая книга заставляет учиться ему и практиковать в нем.

Передумывать те думы, которые изложены в книге, сводить их к, фактам, к жизни, проверять их — это и есть второе дело, которое должно делаться при самообразовательной работе. Нет такой книги, которая не помогала бы такой гимнастике мозга, полезной самой по себе. Хорошие же, т. е. умные, книги помогают и учат ей в особенности.

Ясность мысли предполагает уже ясность знания, и одно без другого невозможно. Далее, мышление необходимо потому, что приводит в порядок полученные и получаемые знания фактов.

История теорий, история мнений — один из лучших способов разбираться в них. А так как мнения и теории встречаются в каждой отрасли знания, то история каждой науки является необходимой принадлежностью в деле самообразования. Знакомство с этим сильно облегчает выработку своего собственного мнения, а к этому-то и должна вести самообразовательная работа.

Приобретая знания посредством чтения, надо стараться приводить их в систему, т. е. в порядок.

Но что значит — система или порядок знаний?

Сколько людей, столько может быть и систем. У каждого может быть своя особая, кому какая нравится и кому какая нужнее и удобней. Главная задача всякой — не делать пропусков, не оставлять пробелов, особенно же самых существенных. Каждый отдел всякой системы — это лишь частица необходимых знаний. Иначе говоря, все дороги, все системы ведут к одному и тому же. Придумывай всякий свою или же выбирай по своему вкусу, — только следуй-то ей до конца. Тогда и получится то, что нужно. Система необходима только самим тобой придуманная да продуманная. Никогда ни к чему не ведет насильное напяливание чьей-нибудь чужой системы; пусть она и хороша, только не для всякого.

Вдумывайтесь в то, что вам интересно, ставьте вопросы, расчленяйте их на разные другие, второстепенные вопросы, проделывайте и с этими последними то же самое, так, чтобы каждый расчлененный вопрос стоял перед вами, властно требуя ответа, — и таким способом вы получите систематическое образование, с какого бы вопроса вы ни начали.

Суть образования заключается не столько в том, с чего начинать, сколько в том, чтобы систематически «путешествовать по Вселенной». Если есть действительно серьезный интерес хоть к какому-нибудь вопросу, для вас в данное время жгучему и важному, задумайтесь над ним посерьезнее хоть на одно мгновение, и вы уже почувствуете, что вам недостает образования вообще, и целый ряд знаний не гложет не показаться вам притягательным и манящим в светлую даль. Сама работа, самый ход ее заставит вас наметить более или менее определенную последовательность в ней. Вы сами поймете, например, что нельзя браться за изучение высшей математики без знакомства с низшей, за изучение медицины без знакомства с устройством человеческого тела. Возьмите любую книжку по высшей математике или медицине — и вы сейчас же отскочите от них, почувствовав недостаток своих знаний. По самой непонятности своей эти книги покажутся вам неинтересными.

Последовательность занятий, во всяком случае, — понятие очень относительное, и если некоторые читатели, по своему складу ума, настойчиво требуют последовательности во всех деталях общего плана занятий, читатели другого склада, ничего не теряя ни в качественной, ни в количественной стороне знаний, довольствуются самыми общими указаниями на этот счет.

Многие читатели думают, что систематичность — это прежде всего систематичность в самом ходе занятий, и проклинают себя за то, что они работали над самообразованием несистематично; между тем самая суть систематичности заключается не столько в том, в каком порядке усваивать знания, сколько в том, как приводить в порядок знания, уже приобретенные. Систематичность прежде всего должна быть в голове. Схема же должна говорить о том, что в каждом окружающем явлении есть такие-то стороны. В природе и жизни все слито со всем и все влияет на все. Человек, у которого знания приведены в систему, имеет возможность в каждом явлении жизни систематически различать целый ряд сторон, иными словами, систематически расчленять каждое явление для того, чтобы лучше познать его, глубже и детальнее вникнуть в него… Одно из могущественных орудий культурного ума — систематическое, глубокое вникание в окружающую жизнь.

Нужно дать начинающему читателю своего рода географическую карту той страны, по которой ему придется путешествовать во время его работы над самообразованием. Эта карта должна помочь ему, так сказать, окинуть Вселенную общим взором — развернуть общую картину космической, органической, социальной и духовной жизни, наметить комплекс целого ряда областей этой жизни, целого ряда вопросов в каждой области, целого ряда фактов, ставящих эти вопросы и заставляющих задумываться о себе. Роль такой путеводной карты могут играть книги, посвященные, например, вопросу об эволюции — о происхождении небесных светил, Земли, растений, животных, человека, человеческого общества, государственного и экономического строя, религии, нравственности, культуры, искусств и т. д.

Грандиозная картина мироздания захватывает читателя своим величием и раскрывает перед ним такие горизонты, каких он, быть может, и не подозревал, вместе с тем возбуждая неудержимое стремление поподробнее познакомиться с ними.

После предварительного знакомства с общим приступать и к изучению отдельных отраслей знания, или, точнее говоря, отдельных областей жизни, освещая каждую область с разных сторон.

Работая над самообразованием, отнюдь нельзя забывать о том, что от всякой идеи и теории, буде они правильны, должна существовать не только соединительная ниточка, но и настоящий, прочный мост, ведущий к фактам, которые и представляют из себя их фундамент, базу. Вот вы усвоили из какой-нибудь книги какие-либо общие отвлеченные понятия. Вот они кажутся вам очень ясными, и простыми, и справедливыми, и доказательными, и как будто доказанными. Но так ли это? Чтобы ответить на такой вопрос, подыщите факты из вашей или вам доступной жизни, непосредственно вами пережитые, виденные или узнанные из солидных источников и т. п. Сделайте в вашем уме подстановку и замену идей и теорий фактами. Если сейчас их не вспомните, то поищите в другой раз. Если и тогда не найдете, постарайтесь впоследствии не забыть того, что вам необходимо, — держите, пока что, и теорию под вопросом, не принимая сразу на веру, пока вы, в конце концов, действительно не построите мостика от этих отвлеченных идей и теорий к фактам.

Для понимания фактов необходимо сравнивать их между собою, классифицировать, обобщать, словом, заботиться о том, чтобы в голове не было сумбура, а был порядок, система. Кроме того, только систематизируя свои знания, можно подмечать и заполнять пробелы в них, а вот эти-то пробелы в знаниях и есть та внутренняя язва, которая отличает так называемого «самоучку» от человека действительно образованного. Как известно, самоучка набирается знаний, как говорится «оттуда и отсюда, и понемножку ниоткуда», набирается беспорядочно и случайно; поэтому не мудрено, что, зная и понимая кое-что в той или иной области, он сплошь да рядом не знает и не понимает самого главного, самого существенного. И вот, вместо этого, «на этом самом месте», — у него зияющая пустота, дыра, С первого взгляда кажется, что каждый человек без особенного труда может определить все пробелы в своих знаниях. И правда, как будто стоит лишь взять первый попавшийся учебник и прочесть хотя бы его оглавление, — даже только его, — и уж с его помощью можно составить список этих своих существенных пробелов. Но это совсем не так. Читатели, у которых имеются в голове зияющие пробелы, не могут решить по одному оглавлению, какие отделы книги и какие знания, в них излагаемые, существенны, а какие нет. Для того чтобы решить это, необходимо прочесть книгу и вникнуть в нее.

Всякий желающий в настоящее время имеет возможность получить очень определенные понятия о системе знаний вообще, о их круге, далее, о системе знаний в области каждой отдельной науки. Существуют по каждой отрасли знания небольшие и элементарные учебнички, популярные и, в научном смысле, очень ценные. Как бы ни был элементарен такой учебник, во всяком случае в него входит то, что наиболее существенно в данной науке. Вопиющих пробелов в нем нет. Каждый такой учебничек знакомит, во-первых, с основными фактами данной науки, во-вторых, с их обобщениями, т. е. главнейшими научными теориями в ее области.

Попробуйте отвечать себе, например, на такие вопросы, видя любой факт: Что здесь самого существенного, а что мелочи несущественные?

Всегда ли так бывает, например, в других местах и странах? И всегда ли и всюду ли так бывает и было? А было ли так в старину? С каких пор это началось, появилось? За десятки или за тысячи лет? Хорошо или дурно, по-вашему, то, что происходит перед вами? Красиво это или некрасиво? Желательно ли вам или нежелательно? Полезно или вредно? Чем, и как, и каким способом следовало бы это заменить, по-вашему? И как осуществить свои желания и намерения на деле?

Учитесь отвечать себе на такие вопросы возможно полнее, отчетливее, точнее и осторожнее. Отвечать на такие вопросы — это и значит вдумываться в жизнь.

Вряд ли нужно доказывать, что подходящего для всех плана не только нет, но и быть не может. Вырабатывать его должен сам работник, каждый для себя, и принимая в расчет все особенности как своей личности, так и той обстановки, в которой ему приходится существовать. И, вырабатывая этот план, нечего смущаться, что, вот, мол, я делаю не так, как другие. Ведь тут дело не в этом, а в том, чтобы сделать свою самообразовательную работу сколь возможно производительнее. А к планам, заимствуемым со стороны, относитесь критически, так как никто вас, и ваших знаний, и ваших личных особенностей, и условий вашей жизни лучше вас самих не знает, да и знать не может. Итак, во всяком случае, приступая к работе над самообразованием, необходимо обратить особенное внимание на приспособление общего плана или общей программы самообразовательной работы к самому себе. Нужно поставить себе задачей выработать этот план и программу в возможно полном соответствии со своей личностью и со своей обстановкой. Только это соответствие и поможет сэкономизировать время, силы и средства… Такую постановку мы и называем индивидуализацией самообразования, в отличие от практикуемой обыкновенно рекомендации хороших книг.

Лишь экономизирование (времени, сил и средств. — Сост.) дает возможность человеку, занятому работой, получать собственными средствами то, чему помешала жизнь: человеку, получившему образование начальное, — продолжить его; человеку, получившему образование специальное, — дополнить и расширить его; и, наконец, всякому человеку, кто бы он ни был и какими бы силами ни обладал, и в каком бы глухом углу ни жил, — сделаться человеком действительно образованным, развитым и полезным прежде всего трудящемуся народу.

Работу над самообразованием необходимо поставить так, чтобы она достигала наибольших результатов при наименьшей затрате сил и времени.

Спрашивается теперь, как же это сделать? Как осуществить это на практике?

Между читателем и книгой, которая ему нравится и которая ему больше всего дает, всегда существует определенное соотношение, точнее говоря, сходство, аналогия — как бы сродство. Не всякая хорошая книга нравится всякому. Но у каждого читателя наверное есть один или несколько «любимейших авторов», производящих на этого читателя особенно сильное впечатление. Правда, такое соотношение читателя с автором может быть и минутным, случайным, преходящим, но, тем не менее, в существовании его сомневаться не приходится. Оно факт. Далее, кроме элемента мимолетности, существует в этом сродстве и элемент постоянный, длительный и более глубокий. Ярче всего он и выражается в вышеупомянутом факте, что у каждого читателя, чуть не по каждой науке, обыкновенно имеются свои любимые авторы, свои любимые книги, даже любимые отрасли знания… Спрашивается теперь: почему же это имеется? Почему разные книги действуют на людей по-разному?

Это соотношение можно формулировать довольно точным образом, а именно так:

На читателя сильнее всего действуют те свойства автора, которые имеются, в том или другом количестве, у самого читателя. Всякая черточка, всякая психическая особенность, имеющаяся налицо у автора в тот момент, когда он пишет, не может не отразиться на том, что и как написалось. То же самое психическое качество, раз оно имеется у читателя в момент чтения, не может не сделать этого последнего наиболее чутким к восприятию именно этого качества по правилу «рыбак рыбака видит издалека».

Дело сводится к необходимости возможно разносторонней оценки и читателя, и книг и к подыскиванию для него таких книг, которые наиболее соответствуют его собственным типическим чертам. Этим способом облегчение самообразовательной работы будет достигнуто, и если почему-либо и не вполне, то во всяком случае полнее, чем при руководстве одними лишь списками «вообще хороших книг».

Такая постановка делает еще одно важное дело. Она помогает выработке гармоничной личности, возможно разносторонней и приспособленной к возможно разнообразным формам и приемам умственной работы. Самообразование предполагает уменье читать всякие книги. Но этого сразу не достигнешь.

Для того чтобы дело самообразования поставить на почву индивидуальной психологии, вовсе и не требуется чересчур детальное исследование личности или самоисследование. Достаточно определить лишь некоторые свои черты, наиболее характерные, а именно: память, внимание, склад ума и характер мышления, эмоциональность и волю.