Динамика суицидального поведения 3 страница

Субъективное значение суицидов, связанных с подобным вариантом формирования суицидальной идеации, чаще носит характер отказа от жизни при отсутствии обращенных к окружающим «крика о помощи» или протеста. Развитие суицидальных тенденций здесь в меньшей степени, нежели в случае развернутого варианта формирования суицидального замысла, сопровождается включением антисуицидальных факторов и борьбой мотивов. По-видимому, эти два указанных выше момента и определяют различный характер суицидальной интенции, что может способствовать более адекватной оценке тяжести покушения на самоубийство в постсуицидальном периоде. Но эти положения носят характер предварительных наблюдений и ни в коей мере не являются строго доказательными выводами из специально проведенного исследования.

Включающиеся после появления суицидального замысла (при его формировании в развернутом или смешанном варианте) антисуицидальные тенденции в значительной степени определяются потенциальной возможностью возникновения положительных эмоций в отношении любого рода воспоминаний прошлого и настоящего, которые появляются в сознании. При этом, чем в большей степени выражена ангедония, чем меньше воспоминаний и самих объектов прошлого и настоящего, сопровождающихся положительными эмоциями, тем меньше борьбы мотивов, тем быстрее появившиеся в сознании мысли о возможности самоубийства, по существу, становятся

Динамика суицидального поведения

мотивом для целенаправленной деятельности по прекращению собственной жизни.

Антисуицидальные факторы, препятствующие формированию намерения и непосредственной реализации суицидального замысла, могут быть связаны с очень многими моментами этнокультурального и личного характера. Вполне понятно, что верующий человек, переживающий самоубийство как один из наиболее тяжких грехов (аргументация греховности суицида была дана сотни лет назад такими авторитетами, как Св. Августин или Фома Аквинский и другими представителями церкви), очень часто не может представить себе, что он явился на суд Божий незваным, и считает необходимым «нести свой крест», несмотря на всю его тяжесть. Внутренний (со стороны самого верующего) и внешний (со стороны других верующих и духовных «пастырей») запрет на самоубийство по личным мотивам характерен для всех основных мировых религий. Определенные этнокультуральные характеристики, наоборот, могут выступать и как детерминанты суицида, как это уже отмечалось в предшествующей главе. Но в плане динамики суицидального поведения эти же факторы могут существенно ускорить переход от замыслов к непосредственному намерению совершения самоубийства.

Очень часто антисуицидальным фактором выступает эмоциональное отношение к родителям или детям. Несмотря на сложности этих отношений, при «подведении итогов» жизни и обдумывании предсмертных мероприятий воспоминания о близких чаще всего сопровождаются положительными эмоциями, что может остановить развитие суицидальных тенденций вообще или, по крайней мере, задержать их развитие. По данным некоторых суицидологов, при наличии такого суицидогенного фактора, как одиночество, умершие самоубийцы имели детей в 2 раза реже, чем все суициденты (Бородин С. В., Михлин А. С, 1980). В этом плане сопоставление некоторых фактов из биографии Акутагавы Рюноске и его предсмертного эссе (в частности, воспоминания о матери) весьма показательно. Положительных эмоций нет, и это не просто следствие ангедонии пресуицидального периода, но и обстоятельство, во многом объясняемое особенностями условий раннего детства и развития.

В этом произведении писателя в качестве антисуицидального фактора, пожалуй, наиболее отчетливо прослеживается роль творческих замыслов и творчества вообще (уже нет «жажды жизни», но еще есть «жажда творчества»). Сам факт написания своеобразной автобиографии с названием «Жизнь идиота» может быть расценен как включение антисуицидальных факторов личности, задерживающих развитие

ГЛАВА 4

суицидальных тенденций, несмотря на такие уже существующие феномены, как ангедония, образы смерти в сновидениях и воспоминаниях, мысли о самоубийстве, еще безотносительно к собственной личности. Все перечисленные выше феномены — несомненные показатели духовного кризиса, начинающегося с осознания тупика («впереди ждало сумасшествие или самоубийство»). Начинающееся сужение сознания здесь выступает как чувство обреченности и «охваченность демоном конца века» (выражение самого писателя). И тем не менее, несмотря на эту «обреченность и охваченность», человек сопротивляется дальнейшему развитию суицидальных тенденций, и основным подспорьем в этой борьбе (антисуицидальным фактором) выступает творчество.

Нередко в качестве антисуицидального фактора выступают эстетические чувства, сохраняющиеся и при появлении достаточно четких суицидальных замыслов. Представление о картине смерти и даже переживания, возникающие непосредственно во время самого акта самоубийства (выше уже приводился пример, когда суицид останавливает вид «мясных помоев» в ванной), могут, несомненно, задерживать развитие суицидальной идеации, переход мыслей, направленных на прекращение собственной жизни, в конкретные намерения по реализации замысла. Автор монографии неоднократно сталкивался в процессе работы с пациентами, имеющими суицидальные тенденции, которых от осуществления замысла прежде всего останавливало представление о том, как они будут выглядеть после смерти. Интересно, что специальное воспитание и обучение, направленное на презрение к смерти и выбор наиболее жестоких способов самоубийства, у самураев, совершающих сэпуку, включало, обычно не афишируемый в печати (и даже в художественной литературе), специфический прием борьбы с «антиэстетическим нюансом» у трупа самоубийцы: необходимость введения себе непосредственно перед харакири пробки в прямую кишку.

Весьма частым антисуицидальным фактором может выступать страх боли или физических страданий, связанных с тем или иным способом самоубийства, боязнь остаться инвалидом в случае неудавшегося суицида. Эти обстоятельства, с одной стороны, несомненный антисуицидальный фактор, а с другой — определенный показатель выраженности суицидального намерения (интенции). Действительно, когда человек одновременно с замыслом о прекращении собственной жизни допускает мысли о возможности заболевания или инвалидности в результате суицида, можно с уверенностью говорить, что здесь суицидальная интенция не носит характер однозначного намерения, не до-

Динамика суицидального поведения

пускающего других вариантов развития имеющихся у суицидента переживаний.

«Задерживающее» действие антисуицидальных факторов, сама возможность их включения в психическую жизнь человека с возникшими суицидальными замыслами определяется не только его личностными (в частности, этнокультуральными) особенностями, но констелляцией суицидогенных факторов и формирующимся на этой основе состоянием. Понятно, что большая представленность ангедонии или «закадровой» психической жизни, связанной с реакцией на психосоциальные воздействия, и меньшее «долевое участие» в переработке ситуации сознательных переживаний сопровождаются и более быстрым переходом суицидальных замыслов в намерения, осуществление которых в значительной степени может определяться и особенностями состояния психики, непосредственно предшествующими конкретным действиям, направленным на прекращение собственной жизни.

Особое состояние сознания у суицидента непосредственно перед- и во время совершения самоубийства обращало на себя внимание и описывалось в работах суицидологов прошлого и настоящего (И. А. Сикор-ский, Э. Шнейдман, А. Г. Амбрумова и др.). Так, при ретроспективном анализе пресуицидального периода у лиц, ранее не обнаруживавших каких-либо психических расстройств и диагностированных в рамках острой реакции на стресс или нарушения адаптации, было отмечено, что пресуицид часто сопровождался явлениями психогенной деперсонализации и нарушениями ориентировки в конкретной ситуации (Нечипоренко В. В., 1997; Фастовцев Г. А., 2001). Естественно, что скорость формирования суицидального намерения определяется и таким фактором, как психофизиологические характеристики суицидента.

Выраженность намерения, субъективное значение для человека совершаемого им самоубийства (его психологический смысл), безусловно, играет существенную роль в выборе способа самоубийства. Здесь не меньшее значение имеют такие факторы, как скорость развития суицидальных тенденций (переход от замыслов к намерениям), этно-культуральные и другие особенности суицидента, конкретная ситуация, в которой совершается суицид, доступность того или иного средства реализации самоубийства и множество других моментов, имеющих постоянный или преходящий характер, связанных и с обстановкой, и с личностью человека, решающего уйти из жизни.

В отдельных случаях сам суицидент приводит аргументы в пользу выбора того или иного способа самоубийства. В этом плане определенный интерес представляет фрагмент предсмертного письма Акута-

ГЛАВА 4

гавы Рюноске, написанного им уже после принятия окончательного решения о самоубийстве:

«Первое, о чем я подумал, как сделать так, чтобы умереть без мучений. Разумеется, самый лучший способ для этого — повеситься. Но стоило мне представить себя повесившимся, как я почувствовал переполняющее меня эстетическое непрятие этого... Не удается мне достичь желаемого результата и утопившись, так как я умею плавать. Но даже если паче чаяния мне бы это удалось, я испытаю гораздо больше мучений, чем повесившись. Смерть под колесами поезда внушает мне такое же непрятие, о котором я уже говорил. Застрелиться или зарезать себя мне тоже не удастся, поскольку у меня дрожат руки. Безобразным будет зрелище, если я брошусь с крыши многоэтажного здания. Исходя из этого, я решил умереть, воспользовавшись снотворным. Умереть таким способом мучительнее, чем повеситься. Но зато не вызывает такого отвращения, как повешение, и, кроме того, не таит опасности, что меня вернут к жизни; в этом преимущество такого метода...»

Доступность оружия и отравляющих веществ и знание токсичности последних — один из важнейших факторов выбора именно этих средств для самоубийства. Даже традиционно используемые способы суицида могут отражать особенности состояния и выраженность суицидальной интенции. Этнокультуральные и личностные характеристики суицидента во многом определяют выбор как самых безболезненных, так и самых жестоких, достигающих степени изуверства, и «вычурных» способов суицида.

Вот пример из газетной публикации.

На ферме по разведению крокодилов в таиландской столице 40-летняя женщина совершила самоубийство, прыгнув в яму с сотней рептилий. Ферму ежедневно посещают сотни туристов, поэтому инцидент произошел у них на глазах. По словам очевидцев, чтобы добраться до крокодилов, женщине пришлось перелезть через двухметровый забор. Рептилии затащили женщину в пруд и разорвали ее. В предсмертной записке самоубийца жаловалась на мужа и просила прощения у членов своей семьи.

Понятно, что подобные «экзотические» способы самоубийства в целом являются своеобразной «казуистикой» в суицидологии. Хотя в отдельных случаях эта «казуистика» может в определенной мере отражать особенности личности суицидента или даже свидетельствовать о наличии психического заболевания. Гораздо чаще для попыток прекращения собственной жизни используются хорошо известные и проверенные способы и средства.

Динамика суицидального поведения

Так, нейролептики, антидепрессанты, транквилизаторы достаточно часто используются психически больными, принимающими лекарства в процессе купирующей или поддерживающей терапии. В этом плане все вновь синтезируемые лекарства должны в идеале отвечать определенным «антисуицидальным» требованиям: иметь как можно большую дистанцию между терапевтическими и токсическими (связанными с тяжелыми последствиями) дозами. Не меньшее значение в плане профилактики возможных суицидов со стороны психически больных имеют такие моменты, как невозможность бесконтрольного приобретения этих препаратов и существенное ограничение объема лекарств, выписываемых врачом во время каждого приема. И для медицинских работников и фармацевтов одним из наиболее частых способов самоубийства является отравление лекарственными препаратами.

В одной из предшествующих глав уже говорилось, что автомобиль и дорога могут обеспечить один из наиболее надежных способов самоубийства, а мероприятия, предшествующие «автоциду» (наличие или отсутствие предсмертных записок, распоряжений, прощания с окружающими и проч.), очень легко могут обеспечить желаемую для суи-цидента трактовку случившегося. Эти самоубийства, по существу, могут рассматриваться как совершаемые с использованием своеобразного профессионально-бытового средства. Хотя, понятно, что водители-профессионалы в целом уступают по своей численности и, естественно, совершают меньшее число самоубийств, нежели многомиллионная армия автолюбителей.

Нередко суициды представителей различных профессий, совершаемые с использованием привычных «средств производства», могут отличаться особой «жестокостью», свидетельствующей о наличии выраженной суицидальной интенции. Выраженность намерения прекращения собственной жизни может встречаться как в случаях импульсивного формирования суицидального замысла, так и в рамках развернутого и смешанного вариантов возникновения последнего. В любом случае это показатель аффективно суженного сознания (в рамках так называемого молниеносного суицида или суицидальной интенции, формирующейся в условиях борьбы мотивов и относительной длительности пресуицидального периода).

Краткие примеры подобных суицидов.

Кузнец после «несправедливых», с его точки зрения, упреков и угроз увольнения со стороны «начальства» подошел к прессу, на котором он работал, и положил под него голову. («Стало очень обидно, хотелось им отомстить, чтобы помнили» — его объяснение в дальнейшем). Однако при попытке включения пульта тело несколько сдвинулось.

ГЛАВА 4

поэтому получил «только» сотрясение мозга и частичное скальпирование кожи головы. Молодой мужчина — повар по профессии — после ухода от него жены некоторое время добивался ее возвращения (вплоть до угрозы убийством), а в дальнейшем на фоне снижения настроения в течение недели, с его слов, обдумывал, как дальше жить. «Умирать вначале не хотел, даже думал, что буду жить с другой женщиной, хотя мысли о самоубийстве и возникали, но отвергал их. А потом уже ни о чем другом не мог думать. На работе хотел вначале броситься в кипящий котел, но вода никак не нагревалась, тогда подошел к мясорубке и стал засовывать в нее руку». Был удержан товарищами по работе, хотя и получил тяжелую травму руки.

Не вызывает сомнений, что и в последнем случае непосредственно перед суицидальными действиями сознание пациента аффективно сужено, хотя здесь и суицидальный замысел, и непосредственные намерения совершить самоубийство развертываются постепенно в условиях так называемой реакции негативных интерперсональных отношений. Здесь наблюдается весьма характерный для этого суицида переход от возможной гетероагрессии (угрозы убийства жены) к обращению агрессии внутрь, на самого себя. О констрикции сознания, своеобразном овладении доминирующей мыслью (суицидальных замыслах и намерениях, сменивших такую же доминирующую мысль об уходе жены) говорит сообщение пациента о невозможности ожидания непосредственно перед внешне нелепыми, но достаточно жестокими и калечащими действиями, которые, по мысли суицидента, должны привести его к смерти.

Скорость развития суицидальных тенденций, появления мыслей о самоубийстве и намерения их реализации, а также выбор способа самоубийства определяется не только личностными и этнокультураль-ными особенностями суицидента, но, как уже отмечалось выше, и его непосредственным статусом непосредственно перед и во время суицида. Несомненную роль в появлении конкретного намерения прекращения собственной жизни играет наличие алкогольного опьянения во время самоубийства. Частоту алкогольного опьянения во время совершения суицида, его «катализирующую роль» отмечали очень многие исследователи этого вопроса (Kessel N., Grossman G., 1965; Hir-schfeld R., Russel J., 1997; Руссинов А. Л., 1969; Амбрумова А. Г., Тихо-ненко В. А., 1981; Елисеев И. М., 1981, и др.).

Авторы подчеркивают, что алкоголь часто играет роль своеобразного «спускового крючка» при длительно существующем эмоциональном напряжении, а сам суицид в этих случаях нередко приобретает характер «молниеносного», во всяком случае неожиданного и мало-

Динамика суицидального поведения

понятного для окружающих. При этом алкогольное опьянение в одних случаях может предшествовать появлению суицидальных замыслов, в других — алкоголь принимается для того, чтобы облегчить реализацию намерений («напиться смелости»). Понятно, что и при недостаточной выраженности суицидальной интенции, и даже при практическом отсутствии истинного намерения покончить жизнь самоубийством (так называемом демонстративно-шантажном суициде) алкогольное опьянение может способствовать летальному исходу и в случаях относительно безопасных (с точки зрения возможности наступления смерти) аутоагрессивных действий.

Оценка способа самоубийства дается уже после совершения суицидальной попытки. И тогда же характеристика действий, направленных на прекращение собственной жизни, становится одним из существенных факторов оценки выраженности суицидальной интенции, серьезности намерения прекращения собственной жизни. При этом приходится учитывать и множество обстоятельств, которые могут изменить характер исхода аутоагрессивных действий независимо от наличия или отсутствия намерения покончить с собой и при существенных различиях в характере суицидальной интенции.

Несмотря на зависимость выбора способа самоубийства от множества факторов (в отдельных случаях носящих ситуационный и даже случайный характер), существует несомненная «предпочтительность» формы суицида. Во многом это определяется как традиционными воззрениями на способ самоубийства, так и конкретными средовыми факторами. Так, в России (и в ряде других стран) наиболее часто самоубийство совершается путем самоповешения, на втором месте стоят огнестрельные повреждения, на третьем — отравления. Однако в районах крупных городов, где много высоких зданий (это относится не только к России, но и к таким регионам, как Сингапур, Гонконг и многим другим), среди лиц, покончивших жизнь самоубийством, второе место по частоте встречаемости занимает падение с высоты.

Суицид путем «преднамеренного прыжка с высоты», «падения с одного уровня на другой» (обе формулировки взяты из МКБ-10) — не обязательно удел лиц, проживающих в мегаполисах. Хорошо известна (уже упоминалась ранее) знаменитая «скала предков», с которой бросались люди преклонного возраста у северных народов. На протяжении XIX в. и в начале XX в. славой места самоубийц пользовался водопад Иматра в Финляндии. С его «помощью» только в 1911 г. 59 человек пытались покончить жизнь самоубийством. Некоторые горные вершины, обрывы, мосты, башни и другие объекты тоже окружены соответствующим ореолом. Здесь несомненное значение имеет

7 Зак. 4760

194 ГЛАВА 4

имитационное и суггестирующее влияние того или иного объекта. Известно, что водопад Хогенакала в южной Индии вначале в силу своей несомненной «кинематографичное™» послужил весьма эффектным фоном для съемок сцены самоубийства в фильме о судьбе несчастных влюбленных. Однако в дальнейшем на этом месте неоднократно повторялись реальные сцены самоубийства. Не случайно мрачная притягательность для самоубийц моста Мид-Хадсон-Бридж вызвала необходимость установки в этом месте двух специальных телефонов (с надписями: «Жить стоит» и «Помощь 24 часа») для круглосуточной связи со службой срочной психиатрической помощи. Лица, нуждающиеся в поддержке, за 11 лет воспользовались услугами этой «горячей линии» 55 раз. Только один из позвонивших действительно прыгнул с моста, а 50 суицидентов были отвезены в местный кабинет неотложной помощи (Голант М., Голант С, 2001).

В некоторых регионах традиционно используемый способ самоубийства среди определенного контингента лиц является основным и, по существу, почти единственным вариантом добровольного прекращения собственной жизни. Так, в Узбекистане в 1987 г. сожгли себя 270 женщин (для сравнения: за два года — 1927-1928 — это совершили только 203 человека). Если учесть, что в бывших среднеазиатских республиках Союза (в настоящее время — государствах) общий показатель самоубийств для населения в целом традиционно был невысок (в пределах 8-10 на 100 тыс. населения), этот весьма жесткий суицид, хотя и традиционный для стран Востока, вызвал несомненный общественный резонанс. Обращало на себя внимание то, что этот суицид совершался в стране с преобладающей мусульманской религией, а «очистительная сила огня» при совершении самоубийства более характерна для регионов с индуистской и буддистской культурами.

Очень многое в выборе способа суицида определяется доступностью того или иного орудия самоубийства. В этом плане весьма демонстративными являются показатели самоубийств в США, где огнестрельное оружие в большинстве штатов приобретается достаточно свободно с целью самообороны. От общего числа самоубийств в этой стране ²/з совершаются с использованием огнестрельного оружия, и даже среди женщин-самоубийц 40 % использовали этот же способ суицида (Canetto S. S., Lester D., 1995). В штатах, где оружие приобретается более свободно, оно гораздо чаще используется для прекращения собственной жизни и уровень самоубийств относительно выше, чем в штатах, в которых приобретение оружия обставлено большими формальностями и запретами. Доступ к оружию как риск совершения суицида у лиц пожилого и старческого возраста четко был выявлен

Динамика суицидального поведения

в специальном исследовании американских суицидологов (Conwell Y. et al., 2002). По мнению ряда американских специалистов, существенное ограничение свободного доступа к оружию могло бы значительно снизить показатели суицида вообще (Kellerman et al., 1992).

В других странах этот способ самоубийства характерен для лиц, имеющих доступ к огнестрельному оружию в силу своей профессии (армия, полиция, охранные структуры и проч.). В 1999 г. в Петербурге и области покончили жизнь самоубийством 16 сотрудников милиции и работников охраны. Обращало на себя внимание следующее обстоятельство. Из десяти имеющихся в распоряжении автора достаточно подробных описаний самоубийств в восьми случаях самоубийство было совершено с использованием огнестрельного оружия (семь самоубийц использовали табельное оружие, один — охотничье ружье).

Использование огнестрельного оружия в качестве орудия самоубийства, по наблюдениям суицидологов, повышает риск летального исхода суицидальной попытки в среднем в 5 раз. Однако достаточно высокой летальностью могут отличаться и вполне традиционные для тех или иных регионов способы самоубийства. Здесь речь не идет даже о таких брутальных и насильственных действиях, направленных на прекращение жизни, как падение с высоты или под транспорт, а о наиболее частом при незавершенных суицидах способе самоубийства — отравлении. Так, специальное исследование, проведенное в Шри-Ланке, показало, что подавляющее большинство (91 %) самоубийств с летальным исходом совершаются с применением инсектицидов. При изучении материалов вскрытий 4401 случая самоубийств в Коломбо в 1981 г. было обнаружено, что 53 % суицидентов умерли в результате приема пестицидов (Berger, 1988)¹.

В Индии наиболее частый способ самоубийства — самоотравление, на втором месте — самоповешение (соответственно — 33,3 и 24,3 % всех суицидов, зарегистрированных в 1990 г.). Однако некоторые индийские штаты по характеру самоубийств резко отличаются от общих показателей. Так, в Пенджабе 55,3 % всех самоубийц покончили с собой под колесами поезда. В некоторых странах и регионах, а также у представителей отдельных народностей обнаруживается выраженная предпочтительность того или иного ядовитого растения или плода, применяемого в качестве основного отравляющего средства.

¹ Здесь и далее данные о способах самоубийств в развивающихся странах приведены по: Дежарле Р. и др. Охрана психического здоровья в мире: Проблемы и приоритеты в развивающихся странах, 2001.

196 ГЛАВА 4

Индейцы матако в Аргентине наиболее часто с этой целью используют плод сачасандия, созревающий в декабре. И на этот же месяц приходится наибольшее число самоубийств (Tousignant, Mishara, 1981). В Эфиопии очень часто пользуются коссо, в Западном Самоа — рарак-ватом. Однако наиболее часто в большинстве стран покушения на самоубийство совершаются с помощью лекарственных препаратов. В настоящее время это характерно не только для европейских, но и для развивающихся стран (в Нигерии используют снотворные, наиболее часто барбитураты, продающиеся в аптеках без рецепта,— Efera-keya, 1984).

В плане возможного воздействия на общий уровень суицидов можно сослаться на опыт Англии. После того как в этой стране удалось снизить токсичность бытового газа, с помощью которого весьма часто. совершались самоубийства, там резко упал уровень суицидов. Не случайно эксперты ВОЗ ссылаются на опыт Англии по проведению кампании, ограничивающей доступ к пестицидам в Шри-Ланке, где в настоящее время наблюдается самый высокий уровень частоты суицидов в мире. Эти пожелания могут быть адресованы и любым фармацевтическим фирмам, и предприятиям химической индустрии.

Приведенные данные (включая и некоторый статистический материал) относились в первую очередь к покушениям на самоубийство, имевшим летальный исход. При незавершенных суицидах (покушениях на самоубийство, не закончившихся смертью суицидента) отравления находятся на первом месте, на втором — самопорезы, на третьем — самоповешения.

Распределение способов самоубийства при суицидах, заканчивающихся и не заканчивающихся смертью, свидетельствует не только о различной выраженности суицидальной интенции. Понятно, что при недостаточной выраженности намерения прекращения собственной жизни будут выбираться менее насильственные и менее травматичные способы самоубийства. Понятно, что падение с высоты или под движущийся транспорт заведомо характеризуется большей летальностью. Однако выше отмечалось, что в Шри-Ланке 91 % суицидов с летальным исходом совершены с применением инсектицидов, а в Пенджабе более половины суицидентов погибло под колесами поезда.

Уже эти факты показывают, что выбор способа ухода из жизни определяется во многом традицией, связанной с индуцирующим влиянием известных самоубийце суицидов. Но существенную роль в этом играет и осведомленность суицидента о летальности в случае применения того или иного способа самоубийства, в том числе о токсичности отдельных веществ и их дозировке. Знание последствий аутоагрес-

Динамика суицидального поведения 197

сивных действий имеет важнейшее значение для определения характера суицидальной интенции, но однозначного соответствия здесь нет. Случайные факторы могут существенно повлиять на возможность летального исхода (в том числе и при отравлениях с целью прекращения своей жизни или демонстрации наличия такого намерения при его отсутствии, например при так называемом демонстративно-шантажном суициде). Отсюда понятна необходимость учета всех обстоятельств совершения покушения на самоубийство для понимания характера суицидальной интенции в каждом конкретном случае.

Важнейшее значение имеют обстановка, конкретная ситуация, в которой совершается покушение на самоубийство, и его характер. Так называемый молниеносный суицид, связанный с импульсивным появлением суицидального замысла, всегда характеризуется выраженностью суицидальной интенции. К счастью, намерение прекращения собственной жизни в этих случаях чаще всего достаточно быстро исчезает, а сам суицид нередко совершается при недостаточной продуманности способа самоубийства с использованием находящихся под рукой орудий и предметов обстановки. Естественно, что это могут быть и достаточно опасные, с высокой вероятностью гибели способы суицидов (прыжок в открытое окно, самоповешение, отравление и др.).

Для оценки выраженности суицидального намерения важен не только способ прекращения собственной жизни, избираемый самоубийцей, но и особенности поведения в пресуицидальном периоде и непосредственно перед суицидом. О характере суицидальной интенции позволяют судить такие моменты поведения, как все усиливающаяся изоляция от окружающих, передача близким и знакомым любимых и необходимых для жизни и работы предметов (электробритва, авторучка, перочинный нож, книга и проч.), прощание с этими людьми (при отсутствии в этом открытого или завуалированного сообщения о готовящемся суициде).

В отдельных случаях о наличии недвусмысленного намерения прекращения собственной жизни свидетельствуют такие факты, как составление завещаний и написание прощальных писем с теми или иными распоряжениями, просьбами и выражениями, включающими своеобразную оценку итога своей жизни и деятельности (например, письмо Акутагавы Рюноске к другу, содержание и стиль которого не вызывают сомнений относительно намерений автора, связанных с прекращением собственной жизни).

Выше уже упоминалась последняя фраза Ван Гога из письма брату, найденного при нем уже после смерти, 29 июля: «Что ж, я заплатил жизнью за свою работу, и она стоила мне половины моего рассудка,

198 ГЛАВА 4

это так. Но ты-то, насколько мне известно, не принадлежишь к числу торговцев людьми и умеешь стать на сторону правого, так как поступаешь действительно по-человечески. Но что поделаешь?!» Важно, что здесь нет прямых указаний о намерении покончить жизнь самоубийством, но общий тон этих, последних в его жизни, строк говорит о своеобразном подведении итогов перед смертью. И даже конкретные слова, на которых обрывается это незаконченное письмо, говорят о состоянии человека, решающего (или уже решившего для себя) «быть или не быть».