Основные мотивы лирики Ф. И. Тютчева. Чтение наизусть одного из стихотворений.

ПЛАН ОТВЕТА

1. Слово о поэте.

2. Гражданская лирика.

3. философская лирика.

4. Пейзажная лирика.

5. Любовная лирика.

6. Заключение.

 

1. Федор Иванович Тютчев (1803—1873) — русский поэт, современник Жуковского, Пушкина, Некрасова, Толстого. Это был умнейший, исключительно образованный человек своего времени, европеец «самой высшей пробы», со всеми духовными потребностями, воспитанными западной цивилизацией. Поэт покинул Россию, когда ему исполнилось 18 лет. Лучшее время своей жизни, 22 года, он провел за границей. На родине он стал известен только в начале 50-х годов XIX столетия. Будучи современником Пушкина, он тем не менее был идейно связан с другим поколением — поколением «любомудров», которое стремилось не столько активно вмешаться в жизнь, сколько осмыслить ее. Эта склонность к познанию окружающего мира и самопознанию привела Тютчева к совершенно оригинальной философской и поэтической концепции. Лирику Тютчева можно тематически представить как философскую, гражданскую, пейзажную и любовную. Однако эти темы очень тесно переплетаются в каждом стихотворении, где страстное чувство рождает глубокую философскую мысль о бытии природы и Вселенной, о связи человеческого существования с вселенской жизнью, о любви, жизни и смерти, о человеческой судьбе и исторических судьбах России.

Гражданская лирика

За свою долгую жизнь Тютчев был свидетелем многих «роковых минут» истории: Отечественная война 1812 года, восстание декабристов, революционные события в Европе 1830 и 1848 годов, польское восстание, Крымская война, реформа 1861 года, франко-прусская война, Парижская коммуна... Все эти события не могли не волновать Тютчева и как поэта, и как гражданина. Трагически ощущая свое время, кризисное состояние эпохи, мира, стоящего накануне исторических потрясений, Тютчев считает, что все это противоречит нравственным требованиям человека, его духовным запросам.

 

Волны в бореньи,

Стихии во преньи,

Жизнь в измененьи —

Вечный поток...

 

К теме человеческой личности поэт относился со страстью человека, испытавшего режим Аракчеева, а потом Николая I. Он понимал, как мало жизни "и движения в родной стране: «В России канцелярия и казарма», «все движется около кнута и чина», — говорил он Погодину. В зрелых стихах Тютчев напишет о «сне железном», которым все спит в империи царей, а в стихотворении «14-е декабря 1825», посвященном восстанию декабристов, он пишет:

 

Вас развратило Самовластъе,

И меч его вас поразил, —

И в неподкупном беспристрастье

Сей приговор Закон скрепил.

Народ, чуждаясь вероломства,

Поносит ваши имена —

И ваша память от потомства,

Как труп в земле, схоронена.

 

О жертвы мысли безрассудной,

Вы уповали, может быть,

Что станет вашей крови скудной,

Чтоб вечный полюс растопить!

Едва, дымясь, она сверкнула,

На вековой громаде льдов,

Зима железная дохнула —

И не осталось и следов.

 

«Железная зима» принесла мертвенный покой, тирания превратила все проявления жизни в «лихорадочные грезы». Стихотворение «Silentium!» (Молчание) — жалоба по поводу той замкнутости, безвыходности, в которой пребывает наша душа:

 

Молчи, скрывайся и таи

И чувства и мечты свои...

 

Здесь Тютчев дает обобщенный образ духовных сил, скрытых в человеке, обреченном на «молчание». В стихотворении «Наш век» (1851) поэт говорит о тоске по свету, о жажде веры, которую потерял человек:

 

Не плоть, а дух растлился в наши дни,

И человек отчаянно тоскует...

Он к свету рвется из ночной тени

И, свет обретши, ропщет и бунтует.

 

Безверием палим и иссушен,

Невыносимое он днесь выносит...

И сознает свою погибель он,

И жаждет веры…

«...Я верю. Боже мой!

Приди на помощь моему неверью!..»

 

«Бывают мгновения, когда я задыхаюсь от своего бессильного ясновидения, как заживо погребенный, который внезапно приходит в себя. Но к несчастью, мне даже не дано приходить в себя, ибо более пятнадцати лет я постоянно предчувствовал эту страшную катастрофу, — к ней неизбежно должны были привести вся эта глупость и все это недомыслие», — писал Тютчев.

В стихотворении «Над этой темною толпой...», перекликаясь с пушкинскими стихами о свободе, звучит:

 

...Взойдешь ли ты когда, Свобода,

Блеснет ли луч твой золотой?..

………………………………………..

Растленье душ и пустота,

Что гложет ум и в сердце ноет, —

Кто их излечит, кто прикроет?..

Ты, риза чистая Христа...

 

Тютчев чувствовал величие революционных потрясений истории. Еще в стихотворении «Цицерон» (1830) он писал:

 

Счастлив, кто посетил сей мир

В его минуты роковые!

Его призвали всеблагие,

Как собеседника на пир.

Он их высоких зрелищ зритель...

 

Счастье, по Тютчеву, в самих «минутах роковых», в том, что связанное получает разрешение, в том, что подавленное и насильственно задержанное в своем развитии выходит наконец на волю. Четверостишие «Последний катаклизм» пророчит последний час природы в грандиозных образах, возвещающих конец старого мироустройства:

 

Когда пробьет последний час природы,

Состав частей разрушится земных:

Все зримое опять покроют воды,

И Божий лик изобразится в них!

 

Поэзия Тютчева показывает, что новое общество так и не вышло из состояния «хаоса». Современный человек не выполнил своей миссии перед миром, он не позволил миру вместе с ним взойти к красоте, к разуму. Поэтому у поэта много стихов, в которых человека как бы отзывают назад в стихию как несправившегося с собственной ролью.

В 40—50-х годах поэзия Тютчева заметно обновляется. Возвратившись в Россию и приблизившись к русской жизни, поэт больше внимания уделяет повседневности, быту и заботам человека. В стихотворении «Русской женщине» героиня — одна из многих женщин России, страдающая от бесправия, от узости и бедности условий, от невозможности свободно строить собственную судьбу:

 

Вдали от солнца и природы,

Вдали от света и искусства,

Вдали от жизни и любви

Мелькнут твои младые годы,

Живые помертвеют чувства,

Мечты развеются твои...

И жизнь твоя пройдет незрима...

 

Стихотворение «Эти бедные селенья...» (1855) проникнуто любовью и состраданием к нищему народу, удрученному тяжелой ношей, к его долготерпению и самопожертвованию:

 

Эти бедные селенья,

Эта скудная природа —

Край родной долготерпенья,

Край ты русского народа!

………………………………………..

Удрученный ношей крестной,

Всю тебя, земля родная,

В рабском виде Царь небесный

Исходил, благословляя.

 

А в стихотворении «Слезы» (1849) Тютчев говорит о социальном страдании тех, кто оскорблен и унижен:

 

Слезы людские, о слезы людские,

Льетесь вы ранней и поздней порой...

Льетесь безвестные, льетесь незримые,

Неистощимые, неисчислимые, —

Льетесь, как льются струи дождевые,

В осень глухую, порою ночной.

 

Размышляя о судьбе России, о ее особом многострадальном пути, о самобытности, поэт пишет свои знаменитые строки, которые стали афоризмом:

 

Умом Россию не понять,

Аршином общим не измерить:

У ней особенная стать —

В Россию можно только верить.

 

Философская лирика

Тютчев начал свой творческий путь в ту эпоху, которую принято называть пушкинской, он создал совершенно иной тип поэзии. Не отменяя всего, что было открыто его гениальным современником, он указал русской литературе еще один путь. Если для Пушкина поэзия — способ познания мира, то для Тютчева — возможность прикоснуться к непознаваемому через познание мира. Русская высокая поэзия XVIII века была по-своему поэзией философской, и в этом отношении Тютчев продолжает ее, с той немаловажной разницей, что его философская мысль — вольная, подсказанная непосредственно самим предметом, тогда как прежние поэты подчинялись положениям и истинам, заранее предписанным и общеизвестным. Возвышенным у него оказываются содержание жизни, ее общий пафос, ее главные коллизии, а не те принципы официальной веры, которыми воодушевлялись старые одические поэты.

Поэт воспринимал мир таким, каков он есть, и умел при этом оценивать всю кратковременность действительности. Он понимал, что любое «сегодня» или «вчера» есть не что иное, как точка в неизмеримом пространстве времени. «Как мало реален человек, как легко он исчезает! Когда он далеко — он ничто. Его присутствие — не более как точка в пространстве, его отсутствие — все пространство», — писал Тютчев. Смерть же он считал единственным исключением, которое увековечивает людей, выталкивая личность из пространства и времени.

Тютчев отнюдь не считает, что современный мир построен должным образом. По Тютчеву, мир, окружающий человека, едва ему знаком, едва освоен им, а по содержанию своему он превышает практические и духовные запросы человека. Мир этот глубок и таинствен. Поэт пишет о «двойной бездне» — о бездонном небе, отраженном в море, тоже бездонном, о бесконечности вверху и о бесконечности внизу. Человек включен в «мировой ритм», чувствует родственную близость ко всем земным стихиям: и «ночной», и «дневной». Родным оказывается не только Хаос, но и Космос, «все звуки жизни благостной». Жизнь человека на грани «двух миров» объясняет пристрастие Тютчева к поэтическому образу сновидения:

 

Как океан объемлет шар земной,

Земная жизнь кругом объята снами...

Настанет ночь — и звучными волнами

Стихия бьет о берег свой.

 

Сон — способ прикосновения к тайнам сущего, особого сверхчувственного познания секретов пространства и времени, жизни и смерти. «О время, погоди!» — восклицает поэт, сознавая скоротечность бытия. А в стихотворении «День и ночь» (1839) день представляется лишь иллюзией, призрачным покровом, накинутым над бездной:

 

На мир таинственный духов,

Над этой бездной безымянной,

Покров наброшен златотканый

Высокой волею богов.

 

День — сей блистательный покров... День прекрасен, но это всего лишь оболочка, скрывающая мир истинный, который открывается человеку ночью:

 

Но меркнет день — настала ночь;

Пришла — и, с мира рокового

Ткань благодатную покрова

Сорвав, отбрасывает прочь...

И бездна нам обнажена

С своими страхами и мглами,

И нет преград меж ей и нами —

Вот отчего нам ночь страшна!

 

С образом ночи неразрывно связан образ бездны; эта бездна — тот первозданный хаос, из которого все пришло и в который все уйдет. Она манит и пугает одновременно, пугает своей необъяснимостью и непознаваемостью. Но она столь же непознаваема, как и человеческая душа — «нет преград меж ней и нами». Ночь оставляет человека не только наедине с космическим мраком, но и наедине с самим собой, со своей духовной сущностью, освобождая от мелочных дневных забот. Ночной мир представляется Тютчеву истинным, ибо истинный мир, по его мнению, непостижим, и именно ночь позволяет человеку прикоснуться к тайнам мироздания и собственной души. День потому и дорог человеческомусердцу, что он прост и понятен. Солнечный свет скрывает от человека страшную бездну, и человеку кажется, что он способен объяснить свою жизнь, управлять ею. Ночь порождает чувство одиночества, затерянности в пространстве, беспомощности перед неведомыми силами. Именно таково, по мысли Тютчева, истинное положение человека в этом мире. Может быть, поэтому он и называет ночь «святой»:

 

Святая ночь на небосклон взошла,

И день отрадный, день любезный,

Как золотой покров она свила,

Покров, накинутый над бездной.

И, как виденье, внешний мир ушел...

И человек, как сирота бездомный,

Стоит теперь и немощен и гол,

Лицом к лицу пред пропастию темной.

 

В этом стихотворении, как и в предыдущем, автор использует прием антитезы: день — ночь. Здесь Тютчев вновь говорит о призрачности мира дневного — «как виденье» — и о могуществе ночи. Постичь ночь человек не в состоянии, но он осознает, что этот непостижимый мир есть не что иное, как отражение его собственной души:

 

И в чуждом, неразгаданном ночном

Он узнает наследье родовое.

 

Именно поэтому наступление вечернего сумрака приносит человеку желанную гармонию с миром:

 

Час тоски невыразимой!..

Всё во мне и я во всем!..

 

Отдавая предпочтение ночи в эту минуту, Тютчев считает истинным внутренний мир человека. Об этом он говорит в стихотворении «Silentium!». Истинная жизнь человека — жизнь его души:

 

Лишь жить в себе самом умей —

Есть целый мир в душе твоей

Таинственно-волшебных дум...

 

Не случайно с внутренней жизнью связаны образы звездной ночи, чистых подземных ключей, а с жизнью внешней — образы дневных лучей и наружного шума. Мир человеческих чувств и мыслей — мир истинный, но непознаваемый. Стоит мысли облечься в словесную форму, как она мгновенно искажается: «Мысль изреченная есть ложь».

Тютчев пытается рассматривать вещи в противоречии. В стихотворении «Близнецы» он пишет:

 

Есть близнецы — для земнородных

Два божества — то Смерть и Сон...

 

Близнецы у Тютчева не двойники, они не вторят друг другу, один — рода женского, другой — мужского, у каждого свое значение; они совпадают друг с другом, но они же и враждуют. Для Тютчева было естественным всюду находить полярные силы, единые и однако же двойственные, сообразные друг другу и обращенные друг против друга.

«Природа», «стихия», «хаос», с одной стороны, космос — с другой. Это едва ли не важнейшие из тех полярностей, которые отразил Тютчев в своей поэзии. Разъединяя их, он глубже проникает в единство природы, чтобы снова сблизить разделенное:

 

Дума за думой, волна за волной —

Два проявленья стихии одной:

В сердце ли тесном, в безбрежном ли море,

Здесь в заключении, там — на просторе, —

Тот же все вечный прибой и отбой,

Тот же все призрак тревожно-пустой.

 

Философская идея Тютчева о непознаваемости мира, о человеке как о ничтожной частице в бесконечной Вселенной, о том, что истина скрыта от человека в пугающей бездне, выразилась даже в его любовной лирике:

 

Я очи знал, — о, эти очи!

Как я любил их, — знает Бог!

От их волшебной, страстной ночи

Я душу оторвать не мог.

 

В непостижимом этом взоре,

Жизнь обнажающем до дна,

Такое слышалося горе,

Такая страсти глубина! —

 

так описывает поэт глаза любимой, в которых видит прежде всего «волшебную, страстную ночь». Они манят его, но не успокаивают, а заставляют волноваться. Любовь у Тютчева и наслажденье, и роковая страсть, но главное – это путь к познанию истины, ибо именно в любви жизнь обнажается до дна, в любви человек максимально приближается к самому важному и самому необъяснимому. Поэтому для Тютчева так важна самоценность каждого часа, каждой минуты быстротекущей жизни.

 

Пейзажная лирика

Пейзажную лирику Тютчева точнее будет назвать пейзажно-философской. Изображение природы и мысль о природе сплавлены в ней воедино; пейзажи получают символический смысл. Природа, по Тютчеву, ведет более честную и осмысленную жизнь до человека и без человека, чем после того, как человек появился в ней. Поэт не однажды объявлял природу совершенной по той причине, что природа не дошла до сознания, а человек не возвысился над ней. Величие, великолепие открывает поэт в окружающем мире, мире природы. Она одухотворена, олицетворяет ту самую «живую жизнь», по которой тоскует человек:

 

Не то, что мните вы, природа:

Не слепок, не бездушный лик —

В ней есть душа, в ней есть свобода,

В ней есть любовь, в ней есть язык...

 

Природа в лирике Тютчева имеет два лика — хаотический и гармонический, и от человека зависит, способен ли он услышать, увидеть и понять этот мир:

 

О чем ты воешь, ветр ночной?

О чем так сетуешь безумно?..

………………………………………..

Понятным сердцу языком

Твердишь о непонятной муке...

 

Певучесть есть в морских волнах,

Гармония в стихийных спорах...

………………………………………..

Невозмутимый строи во всем,

Созвучье полное в природе...

 

И когда поэту удается понять язык природы, ее душу, он достигает ощущения связи со всем миром, с космосом — «Всё во мне и я во всем». Это состояние души звучит во многих стихах поэта:

 

Так связан, съединен от века

Союзом кровного родства

Разумный гений человека

С творящей силой естества...

 

Скажи заветное он слово —

И миром новым естество

Всегда откликнуться готово

На голос родственный его.

 

В стихотворении «Весенняя гроза» не только человек сливается с природой, но и природа одушевляется, очеловечивается: «весенний, первый гром, как бы резвяся и играя, грохочет в небе голубом», «повисли перлы дождевые, и солнце нити золотит». Весеннее действо развернулось в высших сферах и встретилось с ликованием земли — гор, лесов, горных потоков — и восторгом самого поэта.

В стихотворении «Зима недаром злится...» поэт показывает последнюю схватку уходящей зимы с весной:

 

Зима недаром злится,

Прошла ее пора —

Весна в окно стучится

И гонит со двора.

 

Зима еще хлопочет

И на Весну ворчит.

Та ей в глаза хохочет

И пуще лишь шумит...

 

Эта схватка изображена в виде деревенской ссоры старой ведьмы — зимы и молодой, веселой, озорной девушки — весны. Для поэта в изображении природы привлекательны и пышность южных красок, и волшебство горных массивов, и «грустные места» средней России в разные времена года. Но особенно пристрастен поэт к водной стихии. Чуть ли не в трети стихотворений речь идет о воде, море, океане, фонтане, дожде, грозе, тумане, радуге. Непокой, движение водных струй сродни природе души человеческой, живущей сильными страстями, обуреваемой высокими помыслами:

 

Как хорошо ты, о море ночное, —

Здесь лучезарно, там сизо-темно...

В лунном сиянии, словно живое,

Ходит, и дышит, и блещет оно...

 

На бесконечном, на вольном просторе

Блеск и движение, грохот и гром...

………………………………………..

В этом волнении, в этом сиянье,

Весь, как во сне, я потерян стою —

О, как охотно бы в их обаянье

Всю потопил бы я душу свою...

 

Любуясь морем, восхищаясь его великолепием, автор подчеркивает близость стихийной жизни моря и непостижимых глубин души человеческой. Сравнение «как во сне» передает преклонение человека перед величием природы, жизни, вечности.

Природа и человек живут по одним законам. С угасанием жизни природы угасает и жизнь человека. В стихотворении «Осенний вечер» изображается не только «вечер года», но и «кроткое», а потому «светлое» увядание человеческой жизни:

 

...и на всем

Та кроткая улыбка увяданья,

Что в существе разумном мы зовем

Божественной стыдливостью страданья!

 

Поэт в стихотворении «Осенний вечер» говорит:

 

Есть в светлости осенних вечеров

Умильная, таинственная прелесть!..

 

«Светлость» вечера постепенно, переходя в сумерки, в ночь, растворяет мир в темноте, который исчезает из зрительного восприятия человека:

 

Тени сизые смесились,

Цвет поблекнул...

 

Но жизнь не замирает, а лишь затаилась, задремала. Сумрак, тени, тишина — это условия, в которых пробуждаются душевные силы человека. Человек остается один на один со всем миром, вбирает его в себя, сам сливается с ним. Миг единения с жизнью природы, растворения в ней — высшее блаженство, доступное человеку на земле.

 

Любовная лирика

Особое место в творчестве Тютчева занимает тема любви. Человек сильных страстей, он запечатлел в стихах все оттенки этого чувства и мысли о неумолимой судьбе, преследующей человека. Такой судьбой была его встреча с Еленой Александровной Денисьевой. Ей посвящен цикл стихотворений, представляющий как бы лирическую повесть о любви поэта — от зарождения чувства до безвременной кончины возлюбленной. В 1850 году 47-летний Тютчев познакомился с 24-летней Е. А. Денисьевой, учительницей своих дочерей. Четырнадцать лет, до самой смерти Денисьевой, длился их союз, родилось трое детей. С официальной своей семьей Тютчев не порывал, и общество отвергло несчастную женщину, «толпа, нахлынув, в грязь втоптала то, что в душе ее цвело».

Первое стихотворение «денисьевского цикла» — косвенная, скрытая и жаркая мольба о любви:

 

Пошли, Господь, свою отраду

Тому, кто жизненной тропой,

Как бедный нищий мимо саду

Бредет по знойной мостовой.

 

Весь «денисьевский цикл» — самоотчет, сделанный поэтом с великой строгостью, с желанием искупить вину свою перед этой женщиной. Радость, страдание, жалобы — все это в стихотворении «О, как убийственно мы любим...»:

 

Ты помнишь ли при вашей встрече,

При первой встрече роковой,

Ее волшебны взоры, речи

И смех младенческо-живой?

 

А через год:

 

Куда ланит девались розы,

Улыбка уст и блеск очей?

Всё опалили, выжгли слезы

Горячей влагою своей.

 

Позднее поэт отдается собственному чувству и проверяет его — что в нем ложь, что правда.

 

О, как убийственно мы любим!

Как в буйной слепости страстей

Мы то всего вернее губим,

Что сердцу нашему милей!..

 

В этом цикле любовь несчастна в самом ее счастье. Отношения любви у Тютчева захватывают всего человека, и вместе с духовным ростом любви в нее проникают все слабости людей, вся их «злая жизнь», переданная им из общественного быта. Например, в стихотворении «Предопределение»:

 

Любовь, любовь — гласит преданье —

Союз души с душой родной —

Их съединенье, сочетанье,

И роковое их сиянье,

И... поединок роковой...

 

Отстаивая свою любовь, поэт хочет уберечь ее от внешнего мира:

 

Все, что сберечь мне удалось,

Надежды, веры и любви,

В одну молитву все слилось:

Переживи, переживи!

 

В стихотворении «Она сидела на полу...» показана страница трагической любви, когда она не радует, а приносит печаль, хотя и печаль бывает со светлым воспоминанием:

 

Она сидела на полу

И груду писем разбирала —

И, как остывшую золу,

Брала их в руки и бросала...

………………………………………..

О, сколько жизни было тут,

Невозвратимо-пережитой!

О, сколько горестных минут,

Любви и радости убитой!..

 

В порыве нежности поэт преклоняет колена перед человеком, у которого хватило верности чувств посмотреть назад, вернуться в былое.

Одно из самых жизненных и скорбных стихотворений этого цикла — «Весь день она лежала в забытьи...». Неотвратимое угасание любимой на фоне летнего буйства природы, уход ее в «вечность», горькая безнадежность — все это трагедия уже немолодого поэта, которому предстоит пережить эти минуты:

 

Любила ты, и так, как ты, любить —

Нет, никому еще не удавалось!

О Господи!.. и это пережить...

И сердце на клочки не разорвалось...

 

Среди стихотворений, посвященных Денисьевой, быть может, самые высокие по духу те, что написаны после ее смерти. Происходит как бы воскрешение возлюбленной. Делаются печальные попытки исправить после ее смерти не исправленное при жизни. В стихотворении «Накануне годовщины 4 августа 1864 года» (день смерти Денисьевой) запоздалое раскаяние в грехах перед нею. Мольба обращена не к Богу, но к человеку, к тени его:

 

Вот тот мир, где жили мы с тобою,

Ангел мой, ты видишь ли меня?

 

Даже в печальных строках у Тютчева брезжит свет надежды, которая дарит человеку отблеск счастья. Встреча с прошлым, может быть, одно из самых тяжких испытаний для человека, и тем неожиданнее на фоне горестных воспоминаний выделяются два стихотворения Тютчева — «Я помню время золотое...» и «Я встретил вас — и все былое...». Оба они посвящены Амалии Максимилиановне Лерхенфельд. Между этими стихами промежуток в 34 года. Тютчев познакомился с Амалией, когда ей было 14 лет. Поэт просил руки Амалии, но ее родители ему отказали. Первое стихотворение начинается словами:

 

Я помню время золотое.

Я помню сердцу милый край...

 

А во втором стихотворении повторяются те же слова. Оказалось, что звуки музыки любви никогда не умолкали в душе поэта, потому-то и «жизнь заговорила вновь»:

 

Как после вековой разлуки,

Гляжу на вас, как бы во сне, —

И вот — слышнее стали звуки,

Не умолкавшие во мне...

 

Тут не одно воспоминанье,

Тут жизнь заговорила вновь, —

И то же в вас очарованье,

И та ж в душе моей любовь!..

 

В 1873 году перед своей кончиной Тютчев напишет:

«Вчера я испытал минуту жгучего волнения вследствие моего свидания с... моей доброй Амалией... которая пожелала в последний раз повидать меня на этом свете... В ее лице прошлое лучших моих лет явилось дать мне прощальный поцелуй».

Познав сладость и восторг первой и последней любви, Тютчев остался лучезарен и чист, передав нам то светлое, что выпало ему на жизненном пути.

6. А. С. Кушнер в своей книге «Аполлон в снегу» написал о Ф. И. Тютчеве: «Тютчев не сочинял свои стихи, а... проживал их... «Душа» — вот слово, пронизывающее всю поэзию Тютчева, главное его слово. Нет другого поэта, который был бы загипнотизирован ею с такой страстью, так сосредоточен на ней. Не это ли, чуть ли не вопреки его воле, сделало поэзию Тютчева бессмертной?» С этими словами трудно не согласиться.

 

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ

1. Какими образами пронизана вся поэзия Тютчева?

2. Можно ли определить настроение поэта по его произведениям?

3. Какие стихи Ф. И. Тютчева основаны на развернутом параллелизме между жизнью природы и человека?

 

22. Стихи Ф.И. Тютчева о любви. Чтение наизусть одного стихотворения. (Билет 14)

Одной из центральных в творчестве Тютчева стала тема любви. Тютчев — поэт возвышенной любви, он раскрывает ее как чувство, несущее человеку и радость, и страдание, «и блаженство, и безнадежность». С особой драматичностью тема любви и страсти раскрывается в цикле стихотворений, посвященных Е. А. Денисьевой(«0, как убийственно мы любим...», «Я очи знал, — о, эти очи!..», «Последняя любовь», «Есть и в моем страдальческом застое...» и др.). Стихотворения данного цикла драматичны по фабуле, по характеру речевой композиции. Часто они представляют собой скрытый диалог двух собеседников, причем один из них присутствует как бы молча:
О, не тревожь меня укорой справедливой! Поверь, из нас из двух завидней часть твоя; Ты любишь искренно и пламенно, а я — Я на тебя гляжу с досадою ревнивой...
В целом эти стихи проникнуты мучительной тоской, отчаянием, воспоминаниями о былом счастье:
О, как убийственно мы любим, Как в буйной слепоте страстей Мы то всего вернее губим, Что сердцу нашему милей!
Любовь у Тютчева похожа на мир природы своей возвышенностью, отрешенностью от быта. Часто эти темы переплетаются. Так, например, ночь является для поэта временем любовного откровения, когда раскрывается глубина чувств. Любовь становится особенно духовной:
В толпе людей, в нескромном шуме дня Порой мой взор, движенья, чувства, речи Твоей не смеют радоваться встрече — Душа моя! О не вини меня!.. Смотри, как днем туманисто-бело Чуть брезжит в небе месяц светозарный, Наступит ночь — ив чистое стекло Вольет елей, душистый и янтарный!
В творчестве Тютчева преобладает понимание любви как символа человеческого существования вообще. Это «блаженно-роковое» чувство, которое требует от человека полной отдачи душевных сил. Стихи Тютчева о любви носят психологический и философский характер, о чем, в частности, писал В. Гиппиус: «Тютчев поднимает любовную лирику на ту же высоту обобщения, на какую была поднята его лирика природы».