Установки восприятия и техники воздействия

Распределение ролей, которое осуществляется при создании психосоциального компромисса на уровне скрытого действия, соответствует на уровне явных действий характерному для группы распределению позиций и относящихся к ним функций. Шиндлер (R.Schindler, 1957/58, 1960/61), который ввел

– 346 –

схему для такого распределения позиций, говорил о ранговой динамике группы. Мы же говорим в рамках некоторой модификации схемы о социалъно-динамическом распределении функций. Позиция и функция обозначают специфический индивидуальный вид и способ того, как участник группы принимает участие в групповой активности, с которой он в основном соглашается. Форма этого участия в первую очередь зависит от его структуры, которая подталкивает его к тому или иному поведению в группе, но также и от текущего содержания совместной групповой активности (Heigl-Evers und Heigl, 1970a, 1971, 1973).

Диагностическая классификация участников группы при образовании психосоциальных компромиссов с помощью этой схемы распределения функций позволяет терапевту осуществить первичную ориентацию в протекающем в данный момент процессе. В более длительной перспективе можно установить, что отдельные участники, вне зависимости от текущей конфликтной тематики, стремятся к принятию определенных позиций, которые привычны для них. Такая привычка (см. Panofski, 1932) может означать в аспекте терапии интенсивное, продолжительное и тяжело поддающееся терапевтическому влиянию сопротивление. С другой стороны, цели аналитической, направленной на структурные изменения терапии сводятся к тому, чтобы участники группы были гибки относительно позиций, чтобы они в процессе терапии изначально определяли свою позицию, исходя из актуальной тематики работы, а не на основании их внутренних структур.

Ниже мы хотим в небольшом обзоре коротко охарактеризовать выделяемые нами позиции, которые могут быть полезными терапевту при диагностике.

1. Позиция инициатора или представителя. На уровне нормативного регулирования поведения (явные действия) это предполагает позицию определителя норм.

2. Позиция примыкающего. Примыкание может осуществляться в виде субпозиций в различных вариантах и различными способами; таким образом можно различать:

а) субпозицию идентификаторного примыкания. Субъект идентифицирует себя с инициатором и определителем норм. Он полностью готов выполнять установленные нормы;

б) субпозицию комплементарного примыкания. У субъекта имеется готовность соответствовать установленным нормам в предложенной форме;

г) субпозицию критического наблюдающего примыкания. Субъект готов контролировать и следить за соблюдением норм, то есть быть хранителем норм.

3 Далее речь идет о дистанцированной позиции в отношении норм, сложившихся в группе, в отношении совместной работы, которая прежде всего включает перепроверку норм. Можно выделить следующие субпозиции:

а) субпозиция условного согласия, которая выражается в принятии групповых норм в виде «Да, но...»;

– 347 –

б) субпозиция условного несогласия, которая выражается в условном отграничении от установленных групповых норм в виде «Нет, кроме...»;

в) субпозиция неустойчивого согласия-несогласия, которая выражается в его аргументации в колебании между нормой и контрнормой «отчасти... отчасти».

4. Позиция того, кто не принимает поведение, которое защищено установленными нормами, и тем самым представляет контрнорму, позиция того, кто имеет тенденцию нарушать установленную норму или ломать ее посредством предосудительных и запрещенных способов поведения. Эта тенденция проявляется в лабильной, связанной со страхом и/или виной форме. Иными словами, речь идет о функции нарушителя норм.

Протестующие против установившихся норм - это те, кто защищают группу от институционализации, постоянного укрепления ее структуры и тем самым от окостенения. Из поляризации между представителем норм и нарушителем нормы как одновременным представителем контрнормы разворачивается групповой процесс. Такие структуры и процессы могут развиться в группе только тогда, когда в социокультурном окружении признан присущий психоанализу принцип De omnibus dubitandum.

Однако диагностическое внимание и прежде всего терапевтическая активность направлены преимущественно не на уровень явного, но на уровень скрытого действия, то есть на те образцы - в большей степени бессознательного - межличностного понимания, которые у отдельных членов группы стали привычными при обхождении с психическими (внутренними) конфликтами. Предлагаемое этим методом приобретение озарения находится в области этих внутренних структур и их интеракционального воплощения. Здесь в особенности следует обратить внимание на то, какую роль эти структурные составляющие играли в ситуации, запустившей симптомы у отдельного члена группы.

Влияния терапевта в группах глубинной терапии определяются направленными вопросами и толкованием, причем особую роль играют описанные Гринсоном демонстрация и прояснение (кларификация).

В особенности речь идет о прояснении аффектов в связи с контекстом эта техника состоит в том, чтобы более четко и однозначно, чем это делает пациент, вербализировать индивидуальные чувства, которые сопровождают групповой разговор, и кроме того, вскрыть внутренние и межличностные причины их возникновения, контекст возникновения этих аффектов, в особенности причины конфликтного характера. Наш опыт показывает, что внимание к аффектам особенно важно, так как они делают для пациента возможным доступ к их конфликтному возникновению и, следовательно, к самому конфликту. При этом, как правило, сначала переживается демонстрация конфликта и только затем становится возможным доступ ко внутренним конфликтным напряжениям.

– 348 –

Как же терапевт (участвующий наблюдатель) сопровождает групповой процесс?

На начальной фазе сессии он наблюдает, какая явная групповая тема выкристаллизовывается. Возникающие при этом обороты речевого поведения он пытается расшифровать с позиции герменевтики, преимущественно с учетом уровня скрытого действия. Он старается, сначала диагностически (только мысленно), понять, как желание и защита каждый раз частично проявляют себя в словесных высказываниях пациента и ведут к интеракциональному взаимодействию сил, в котором отдельные участники и подгруппы представляют преимущественно защищенное или преимущественно защиту и пытаются найти компромисс друг с другом.

Затем на основании такого диагностического формирования заключений он пытается при помощи наводящих вопросов направить внимание участников на общую тему и на ее интеракциональную переработку. Эти наводящие вопросы способствуют тому, что Гринсон назвал конфронтацией. Если привлечение внимания пациентов удалось таким же образом и способом, как во взаимодействии группы представлена индивидуальная конфликтная динамика, то терапевт пытается рассмотреть причины возникновения образований психосоциальных компромиссов и участие каждого члена группы в этом; это происходит при особом внимании к аффектам. На линии рабочих отношений терапевт подталкивает участников к тому, чтобы они попытались проделать то же самое между собой.

Когда показания для отдельных участников правильно установлены, тогда в группах глубинной психотерапии становится возможным сконцентрироваться на патогенном конфликте, ставшим понятным в связи с пусковой ситуацией, на его оформлении в текущих отношениях в патогенном социальном окружении. Ориентируясь на эти конфликты в их индивидуальной представленности терапевт далее пытается направить на них восприятие и внимание. Это происходит при помощи соответственно ориентированной демонстрации или конфронтации с использованием техники наводящих вопросов, при помощи направления восприятия и внимания на причины возникновения текущих конфликтов, прежде всего в контексте группового процесса, и когда возможно, при обращении к ситуации, запустившей их. Здесь речь идет о технике прояснения, в особенности прояснения участвующих аффектов.

Если эти технические рекомендации выполняются, то осуществляется необходимое по определению метода в программах по психотерапии снижение переноса и регрессии. Направление внимания на интерперсональные проявления конфликта способствует также развитию переноса в нескольких направлениях и в меньшей степени унилатеральному переносу на терапевта. В таком групповом процессе следует также, поскольку речь идет о наполовину открытых группах, обращать внимание на запускающие конфликт эффекты, которые связаны с уходом и появлением новых членов группы, и использовать эти эффекты в терапевтической работе.

– 349 –

Клинический пример

Участница группы Барбара, миловидная и изящная женщина, ведущая себя несколько по-детски, рассказывает о своей проблеме. В скором будущем она заканчивает обучение и должна будет покинуть общежитие, в котором проживает вместе с маленьким сыном. Она собирается переехать в Гамбург и поискать жилье там.

Барбара уже довольно давно не живет со своим мужем, Клаусом. Клаус неохотно принимал участие в делах семьи, и Барбара решила расстаться с ним. Она вместе с сыном осталась в общежитии, а Клаус снимает себе холостяцкие апартаменты и появляется в общежитии у жены и сына только по выходным.

Участники группы осуждают поведение Клауса, говорят о том, что такое обращение с женой недопустимо, что он эгоистичен и эгоцентричен, что он хочет получать удовольствие только от «шоколадной стороны» супружества и семьи; такие реплики поступают в основном от мужской половины группы. Другие участники группы обращают больше внимания на состояние Барбары, они беспокоятся о ней и сердятся из-за подлого отношения Клауса.

Терапевт особо отмечает такое отношение. У нее складывается впечатление, что другие по отношению к Барбаре будут вести себя как родители: они разозлились, потому что кто-то другой плохо обращается с ребенком. Дитер, участник группы, говорит о том, что ему не нравится происходящее: сначала Барбара рассказывает о Клаусе массу нелицеприятного, как бы побуждая группу осудить его, а затем сама же начинает его защищать.

Ясно, что Барбаре таким образом удается как бы делегировать свою ярость к супругу на других членов группы, потом она встает на сторону партнера и остается лояльной супругой.

Итак, что происходит вгруппе? Барбара представляется группе как кто-то кому тяжело в мире вне группы, кого обижают другие, в частности муж. Она критикует этого другого не прямо; она изображает только его отношение, изображает, с какими трудностями ей приходится сталкиваться из-за этого (эгоистичного, эгоцентричного) отношения и как она борется с этими трудностями, добросовестно, если даже не совсем успешно.

Она создает впечатление невинно-беспомощного, неагрессивного существа, которое уже почти отказалось от своих собственных интересов, чья жизнь чрезвычайно тяжела; это впечатление усиливается ее внешним видом - маленькая, грациозная, симпатичная. Она дает другим участникам группы понять, что существуют люди, мужчины, такие как ее супруг, которые обращаются к ней, такому нежно-беспомощному существу, не деликатно, что они по отношению к ней агрессивно-эгоистичны и эгоцентрично защищают только свои собственные интересы.

– 350 –

Другие участники группы, в основном мужчины, реагируют явно участливо и заботливо; они кажутся заботливыми родителями беспомощного ребенка; их поведение - полная противоположность поведения ее супруга. Они подчеркнуто предупредительны, они показывают, что ее интересы важнее, чем интересы эгоистичного, бесцеремонного супруга.

На основе этого отношения, «альтруистически» застрахованного по отношению к предполагаемым собственным бесцеремонно-агрессивным тенденциям, они выражают свою агрессию в форме критического неодобрения в адрес бесцеремонного супруга.

Участники группы совместно осуществляют психосоциальный маневр обороны, который защищает их от собственной агрессии и эгоизма интересов. Молодая женщина, которая представляется в отношении к своему супругу как уступчиво-хрупкая, депонирует собственные импульсы протеста и сердитой критики по отношению к супругу в других (мужских) участников группы. Они принимают эту проекцию, так как они могут скрыть таким образом собственные произвол и бесцеремонность, показать, что их критицизм и агрессия по поводу ее супруга с моральной точки зрения совершенно оправданы. На сердито-критические нападки других участников группы на супруга молодая женщина реагирует следующим образом: она представляется лояльной супругой, с которой, к сожалению, дурно обращаются.

Барбара реагирует на агрессивно-эгоистическое отношение, которое существует за пределами группы и конкретизируется через супруга Клауса, с уступчиво-измученной толерантностью и готовностью страдать; собственные импульсы протеста, которые кажутся ей недопустимыми, и сердитые критические замечания в его адрес она навязывает другим участниками группы. Она - слабая и нуждающаяся в защите - таким образом избавлена от необходимости самой представлять собственные интересы. В результате, сложившийся психосоциальный компромисс гарантирует, с одной стороны, защиту эгоистически агрессивного осуществления собственных интересов и, с другой стороны, их реализацию в скрытой форме.

Родители могут энергично бороться за интересы своих слабых и беспомощных детей; слабые и беспомощные дети могут ожидать такое участие, причем их беспомощность имеет аппелятивный характер. Партнер, недовольный отношениями, уполномочивает третью сторону взять на себя необходимость высказывать критические замечания; тем самым эта третья сторона получает возможность защиты своих собственных эгоистических и агрессивных тенденций.

При терапевтическом вмешательстве, при котором обращает на себя внимание то, что критика здесь разрешается и что участники группы реагируют на молодую женщину как родители, которые злятся, когда другие плохо обращаются с их беззащитным невинным ребенком, этот защитный маневр вызвал у одного из участников вопрос: он неодобрительно высказался по поводу того, что Бар-

– 351 –

бара вынудила его обозлиться на ее супруга, так как она, видимо, не готова объединиться с ним против мужа, а, напротив, занимает сторону нападающего партнера, (следовательно, защищает свои действия и его эгоистичное поведение), что уже неоднократно происходило в группе. Вмешательство, которое осуществляется групповым терапевтом, охарактеризуем как следующее. В фокусе вмешательства находятся психосоциальные защитные маневры, то есть структура группы, имевшая место в данной группе неоднократно, следовательно, вид взаимодействия, который оказывался относительно устойчивым во времени. Адресатом вмешательства в этом случае являются все участники группы в целом, так как вся группа участвует в образовании психосоциального компромисса. Вмешательство является видом демонстрации, то есть женщина-терапевт обращает внимание на определенную, относительно устойчивую во времени структуру группы; кроме того, речь идет о кларификации, упомянутые образцы взаимодействия пытаются обнаружить и прояснить, используя сопоставление, аналогии; в результате становиться понятным то, что происходит при взаимодействии членов группы. Позиция, по причине существования которой психотерапевт вмешивается, является позицией дистанцированных обязательств (бета-позиция), которую группа накладывает на психотерапевта во время данного сеанса и которая признается группой. Если при психоанализе, проводимом в диаде, психотерапевт должен снова и снова ставить перед собой основной вопрос «Какой объект я воплощаю вследствие переноса, производимого пациентом?», то основной вопрос, который задает себе глубинно ориентированный групповой терапевт, следующий: «Какая функция отводится психосоциальным защитным маневрам при взаимодействии?» Время вмешательства определяется исходя из того, что этот вид взаимодействия уже неоднократно имел место и что он соответствует негласной групповой норме относительно проявления партнерских отношений со стороны мужчин-участников группы. Эта норма следующая: партнер должен стремиться к равноправию в отношениях со своей партнершей; он должен способствовать ее эмансипации; он должен выказывать понимание и проявлять внимание. Эта норма соответствует сознательному самопониманию молодых мужчин, стремящихся занять прогрессивную позицию; она является защитной функцией от эгоистически-агрессивных проявлений личных интересов. При групповом методе, основанном на глубинной терапии, групповые нормы рассматривают с точки зрения их защитных функции. Относительно случая, когда перенос направлен на терапевта-женщину, по всей вероятности, существует иллюзия, что только мужчина, проявляющий заботу уже описанным способом, имеет шанс быть воспринятым этой женщиной-матерью и оттеснить мужчину-отца. Еще, по-видимому, эта предполагаемая иллюзия не совсем осознается так, что также попытки интерпретации в этом направлении [пожалуй, мы имеем дело с тем, что поведение такое, как поведение Клауса (мужа молодой женщины) настойчиво и полностью должно осуждаться] были бы не перспективными. Таким

– 352 –

образом, эта иллюзия не может стать принятой во внимание. Нужно иметь в виду, что когда в группе, основательно подвергающейся глубинной терапии, образовывается такой вид взаимодействия, что большинство участников группы объединяются против одного, тогда возникает вопрос, в какой мере этот один способен к переносу конфликта, который осуществляется в основном на психотерапевта и который все же не может быть им рассмотрен в данный момент по той причине, что вследствие этого у человека возникли бы слишком сильные страхи.