Генезис русского консерватизма в дореволюционный период

Глава

КОНСЕРВАТИЗМ В РОССИИ

Генезис русского консерватизма в дореволюционный период

Известные русские мыслители, анализируя духовные традиции Poj сии, отмечали, что ей имманентно присущи и для нее фундаментальн значимы оба начала — либеральное и консервативное. За полвека i свержения самодержавия консервативный публицист князь В. П. Mi щерский в своих «Речах консерватора» убеждал, что «либерализм д! жен иметь место в нашей жизни, и большое место, но не менее больше место должен иметь и консерватизм. Либерализм один царствовать i может даже в республиках. Неужели же у нас, в России, мыслимо d единоцарствие? Где же основы такого порядка вещей? Неужели в и: шем народе?»¹. Н. А. Бердяев обратил внимание на вневременную, oi тологическую природу консерватизма:

«Невозможно нормальное и здоровое существование и развитие обш ства без консервативных сил. Консерватизм поддерживает связь времен, допускает окончательного разрыва в этой связи, соединяет будущее с па шлым»².

При наличии общих системообразующих принципов консерватй ные идеологии, возникающие в различных культурных пространств и опирающиеся на разные традиции, содержательно различны.

Значительной спецификой обладает русский консерватизм, на пр тяжении последних столетий являющийся влиятельным течением I литической мысли. В начале XIX в. он принял идеологическую форм отразив стремление широких слоев населения сохранить свою сам бытность, боязнь ослабления монархии. В определенной степени koi

¹ Мещерский В. П. Нечто о консег&етизме в России // Родина. 1993. № 5-6. С. 52.

² Русское зарубежье. Из истории социальной и правовой мысли. Л., 1991. С. 91.

иштизм был реакцией на возможность разрушения привычного ук-жизни под влиянием происходившей на Западе промышленной ипоции.

В основе русского консерватизма лежит тысячелетняя традиция, чанная с идеалом православного типа социальных взаимоотноше-культом мощного централизованного государства и антизападни-гвом. В эволюции русского консерватизма различают три периода:

1) дореволюционный консерватизм как реакция на революцию во Франции и западное влияние в XIX — начале XX в.;

2) консерватизм русской эмиграции как ответ на русскую револю­цию 1917 г.;

3) современный консерватизм как идейно-политическая реакция на процессы, начавшиеся во второй половине 1980-х ГОДОВ.

Основные постулаты русского консерватизма отражены в двух его равлениях — официально-монархическом и славянофильском. Представителями официального монархизма были известный исто-Н. М. Карамзин (1766-1826), публицист и издатель М. Н. катков 8-1887), духовный наставник последних императоров обер-проку-синода К. П. Победоносцев (1827-1907).

Начало формированию консервативной идеологии в России бы to ожено Н. М. Карамзиным. К выделенным им двум основам суще-вания России — самодержавию и православию министр просве-•<ия граф Сергей Семенович Уваров (1786—1855) добавил народ-ть, под которой понимались особые отношения царя и народа, ос-(анные на вере в величие, справедливость и «божественное п.» \ царя. Формула С. С. Уварова «православие, самодержавие, народ-ГТь» трактуется учеными как официальная правительственная иде-|Гия 30-50-х годов XIX в.

Невозможность перенесения в Россию западных политических ин-утов, осуществления реформ представители этого направления обо-шывали глубокой религиозностью народа, его преданностью само-жавию, моральным единством. Исходя из этих соображений, они мупали за укрепление монархического начала российской государ-Внностй.

Николай Михайлович Карамзин в «Истории Государства Российс-о» проводил мысль о том, что только самодержавие способно обес-Ить благоденствие народа, избавить его от междоусобиц и внешнего. С этих позиций он критиковал те аспекты политики Петра I и Ека-ины II, которые казались ему подражанием Западу. Н. М. Карамзин рассматривал социальную революцию как нацио-1,1 iyro катастрофу и ее предотвращение считал делом каждого граж-

данина. В полемике с М. Сперанским и другими сторонниками рефо маторского курса он определил основную тему «охранительного» теч ния отечественной консервативной мысли — противостояние росси ской государственности революционной буре и интеллектуальному н тиску Европы. Идея примата порядка над революцией выраже Н. М. Карамзиным в самой категорической форме: «Самое турецк правление лучше анархии, которая бывает следствием государственна потрясений...»¹.

Как консерватор Н. М. Карамзин прокламирует не только антир волюционность, но и приверженность традициям, в том числе и пол тическим. Традиции оцениваются им более высоко, чем рассудочн деятельность: «Учреждения древности имеют магическую силу, котор не может быть заменена никакою силою ума...»².

Михаил Никифорович Катков, редактор «Московских новосте считал наиболее естественной для России формой правления самоде жавие. Конституционный строй, по его мнению, не подходит русско" народу по причине превосходства его (русского народа. — Н. С.) ти развития по сравнению с Западом.

М. Н. Каткова беспокоило усиление правительства и потеря сан державием авторитета. Обращаясь к Александру III, он ратовал за п вращение правительства в придаток монархии.

Важнейшим звеном укрепления верховной власти, по мненя М. Н. Каткова, должно стать земское самоуправление, основой кот рого мыслились дворянские собрания. В составе земских учрежден^-предполагалось ослабить представительство «темных масс», т.е. крес ян, чьи интересы надлежало защищать дворянству.

Константин Петрович Победоносцев был символом политическ реакции и застоя при Александре III и Николае II, что запечатлен ~ блоковских строках:

В те годы дальние, глухие, В сердцах царили сон и мгла: Победоносцев над Россией Простер совиные крыла...

Конституции стран Западной Европы К. П. Победоносцев рассм ривал как орудие «всяческой неправды» и источник интриг. Консти ционные учреждения наряду с земствами, судами и свободной печа оценивались им как угроза устоям самодержавия.

В установлении государственной церкви К. П. Победоносцев в одно из условий упрочения устоев самодержавия. Предполагалось,

система государственной церкви исключала бы демократизацию и се­куляризацию как духовной, так и политической жизни.

Русских консерваторов объединяло скептическое отношение к де­мократии и механизму ее практического осуществления. Демократи­ческие институты и процедуры они считали искусственными, поддель­ными, неспособными выражать подлинную волю народа и решать вол­нующие его проблемы. Согласно К. П. Победоносцеву, именно из института представительства, опирающегося на мнение большинства, и проистекает «сложный механизм парламентского лицедейства», «об­раз великой политической лжи»¹.

Обосновывая идею «сильного государства», русские консерваторы сылались на тот факт, что европейские страны (Италия, Германия, ранция и Англия) были созданы и приобрели могущество благодаря онархической форме власти. Парламентаризму же сопутствуют посто-нные, непрекращающиеся раздоры и противоречия в обществе. По их ценке, для такого общества характерны:

■ всеобщее разложение;

■ партийная борьба, руководимая мелкими эгоистическими ин­тересами;

■ коррупция государственного аппарата;

■ разгул анархизма².

Среди факторов, регламентирующих отношения между государ-гвом и обществом, русскими консерваторами на первое место стави-ась мораль, а на второе — закон. Они считали, что в русском обще-гве отношения между правителями и народом не юридические, а оте­чески-сыновние, основанные на нравственных началах религиозного смирения.

Специфику славянофильского направления консерватизма составля­ли преимущественно культурно-религиозный характер его концепций, акцентирование национального начала. Оно исходило из тезиса о прин­ципиальном отличии путей развития России и Запада, идеализировало историческое прошлое страны и национальный характер. Неповтори­мость исторического пути России объяснялась наличием русской идеи, отражавшей своеобразие народа.

Наиболее известными представителями славянофильства были бра-гья Константин Сергеевич и Иван Сергеевич Аксаковы, Иван Василье­вич Киреевский, Юрий Федорович Самарин, Александр Степанович Хомяков. Они считали необходимым проведение в России реформ, от­мену крепостничества, предоставление некоторых свобод. Вместе с тем

 

¹ Карамзин Н. М. Сочинения: В Тт. Л., 1984. С. 214.

² Карамзин Н. М. Записки старого московского жителя. М., 1988. С. 411.

¹ Победоносцев К. П. Великая ложь нашего времени. М., 1993. С. 44.

² См.: БрутянА. Л. М. Н. Катков. Социально-политические взгляды. М., 2001.

 

европейский путь преобразований рассматривался ими как неприем лемый, гибельный, разрушающий духовное единство страны.

Славянофилы полагали, что Россия может преодолеть свое эконо мическое и техническое отставание от Запада и даже опередить его, есл будет развиваться по собственному пути, учитывающему самобытност страны. Таковая связывалась с православием и общинностью, обеспе чивающими духовную цельность народа, внутреннее согласие и едино мыслие. Поздние славянофилы Николай Яковлевич Данилевский Константин Петрович Леонтьев видели в отказе от такого пути onac-i ность потери Россией независимости и подчинения ее иностранцам.

Считая неприемлемым для России копирование опыта Запада, сла­вянофилы не только не проявляли к нему враждебность, но и высоко оценивали достижения в различных областях жизни, считали целесо­образным использование этих достижений во благо собственной стра­ны. История представлялась им единым потоком, синтезирующим наи­более ценные достижения различных культур и народов. При этом под-i черкивалось право каждого народа на внесение своего вклада в общечеловеческие ценности и невозможность создания таких ценнос­тей людьми, потерявшими национально-культурные корни, ставшими космополитами.

В отличие от классических славянофилов, рассматривавших исто­рию как единый поток и предвосхищавших слияние европейской и рус­ской цивилизаций, для Н. Я. Данилевского и К. П. Леонтьева характер­но резко выраженное антизападничество.

Н. Я. Данилевский, создавший теорию культурно-исторических ти­пов, считал невозможным синтез России и Европы ввиду их принадлеж­ности к разным культурно-историческим типам. На уровне конкретной политики он видел в Европе главную угрозу России, источник опасности ее самобытной культуре. По его мнению, Россия в своей внешней поли­тике должна исходить из постулата «Россия — не Европа».

В творчестве К. П. Леонтьева антизападничество достигло своего апогея в дореволюционном консерватизме, проявившись в убежденно­сти, что для укрепления самобытности России (ее исконно византий­ских начал) необходимо воспринять некоторые элементы восточной ду­ховности. Его позиция такова: «...побольше вообще азиатского мисти­цизма и поменьше рассудочного просвещения»¹. Идею панславизма, которой придерживался Н. Я. Данилевский, К. П. Леонтьев считал лож ной из-за опасности для России быть подвергнутой мощному воздей ствию европеизации.

Основной вопрос затянувшегося спора между западниками и ела вянофилами — как России в полной мере реализовать свой потенци

_______________________ "\

¹ Леонтьев К. Цветущая сложность. М., 1992. С. 273.

и занять достойное место в мировом сообществе — не разрешен и по­ныне. Он весьма актуален и в наши дни, когда Россия снова стоит перед иыбором пути своего развития.

Для консерватизма конца XIX — начала XX вв. была характерна ре­акционная составляющая: культивирование самодержавного принци­па власти и православия как духовной основы монархии; неприятие ценностных установок философии Просвещения — гражданского об­щества, свободы, равенства, народного суверенитета. к. Таким образом, отечественному дореволюционному консерватизму в про­цессе его генезиса были присущи следующие особенности. Первая — отсутствие единого понимания традиции и разное видение ее истоков: в самобытном характере политического и государственного уст­ройства (Н. М. Карамзин), в византизме и допетровских временах (славя­нофилы).

Вторая особенность, во многом обусловленная «догоняющим» типом раз­вития страны, проявлялась в попытках совмещения взаимоисключающих положений. Стремление завершить трансформацию наиболее архаичных общественных институтов сочеталось с негативным восприятием западно­го опыта капиталистической модернизации. А