К вопросу о перспективах возникновения корпоративных юрисдикций

Происходящий в настоящее время качественный скачок в развитии телекоммуникаций, усиленный радикальным обновлением самих способов создания базовых видов продукции, ставит государство в сложное положение.

Суть проблемы состоит в том, что новые технологии делают возможным создание неподвластных государству корпоративных юрисдикций, в которые легко и корректно можно будет перенести предпринимательскую деятельность.

Дело в том, что достижения интернет- и нано-технологий, так называемой "водородной энергетики" и генной инженерии делают производство предельно рассредоточенным, гибким и ориентированным на обособленного потребителя, а возможность установления прямых равноправных связей - практически общедоступной и свободной от пространственно-временных ограничений.

Этим создается вещественная основа для взаимодействия, организованного по сетевым принципам, что подразумевает прямую связь всех участвующих сторон между собой, их структурное равенство и, как следствие, замену институциональных иерархий ситуативными, возникающими "под задачу".

Интернет-технологии позволяют организовать совместную работу большого количества людей на основе их прямых связей друг с другом, без обязательного участия посредников в виде громоздких иерархических структур, и, снимая с коммуникаций почти все пространственно-временные ограничения, обеспечивают превосходство потребительских качеств электронных форм взаимодействия.

Другие же из упомянутых технологий, подкрепляя тенденцию "соединения всего со всем", вместе с этим обеспечивают нарастание информационной составляющей в производстве всех без исключения товаров, работ и услуг.

Все это в ближайшей перспективе резко сокращает потребность экономики в формальных, построенных на чиноначалии управленческих структурах, устанавливает господство электронных форм ведения бизнеса и делает виртуальное пространство, а не чью-либо суверенную территорию, местом совершения экономических событий для очень многих видов таких явлений.

Кроме того, возможность установления прямых связей всех со всеми обезоруживает все системы контроля экономических отношений, опирающиеся на знание инструментов и средств, и прежде всего - государственные.

Причина этого кроется в том, что "связь всех со всеми" подразумевает беспрецедентно высокую множественность вариантов взаимодействия по любому конкретному поводу, а значит, и способов достижения желаемого. Причем каждое появление нового участника сетевых взаимоотношений во много раз увеличивает число этих способов, поэтому возможность связи всех со всеми создает ситуацию, когда для любого действия всегда найдется доселе неизвестная форма его реализации, а контролировать неведомое невозможно. То есть, становятся реальностью общедоступные и независимые электронные деловые "площадки", предоставляющие на договорной основе практически весь спектр сервисов, необходимых для ведения предпринимательской деятельности, - от платежных систем, бухгалтерии, делопроизводства и средств коллегиальной работы до правовой и страховой защиты нарушенных прав своих участников. Причем нет объективных ограничений на то, чтобы физически разместить вне какого бы то ни было государства средства, поддерживающие эти площадки.

Существующие же концепции механизмов налогообложения бессильны перед такой перспективой, поскольку все они основываются на том, что объект налогообложения должен быть привязан к какой-либо суверенной территории.

Корпоративные юрисдикции, конечно, столкнутся со сложностями, наиболее серьезными из которых являются невозможность полностью перевести в электронные формы процесс создания, реализации и потребления материальных благ, неотработанность собственно корпоративных инструментов урегулирования имущественных споров, а также технологий взаимной конвертации внутренних платежных средств этих юрисдикций и общепризнанных валют.

В этой связи можно ожидать, что, по всей видимости, сложится следующая направленность действий сторон, заинтересованных в решении данных проблем.

Как представляется, усилия по выводу операций с вещественными ценностями из-под государственных юрисдикций будут в основном направлены на создание такого положения дел, когда затраты государства на контролирование таких операций превзойдут средства, зарабатываемые фискальной системой.

Для этого создатели корпоративных юрисдикций, прежде всего, обеспечат недоступность для государства деловой документации своих клиентов о проводимых ими операциях с материальными ценностями, ведь на самом деле налогами облагаются не сами эти операции, а отчетность о них.

Кроме того, данная услуга корпоративных юрисдикций наверняка будет дополнена предоставлением надежной "документации прикрытия", на тот случай, если их клиенты столкнутся с физическим контролем операций с вещественными ценностями со стороны представителей государственных органов.

Еще одним способом обессмысливания фискальных усилий государства, видимо, станет создание "дурной бесконечности" объектов контроля путем юридического дробления производства, то есть предельное, вплоть до уровня "предпринимателя без образования юридического лица", разнесение технологических процессов по формально независимым соисполнителям.

Хорошо обеспечивается возможностями корпоративных юрисдикций и такое уклонение от налогообложения сделок с материальными объектами, как занижение их стоимости через исключение из нее виртуальной составляющей - некоторой связанной с продажей этих объектов услуги, предоставляемой, потребляемой и оплачиваемой вне какой-либо суверенной территории.

Тем самым государству будет предъявляться гораздо меньшая сумма сделки, чем на самом деле уплачивается, что сократит налогооблагаемую базу.

Следует заметить, что в силу беспрецедентной гибкости взаимоотношений, построенных по сетевым принципам, невозможно заранее предсказать все те ухищрения, которые будут постоянно придумываться для вывода операций с вещественными ценностями из-под государственных юрисдикций.

В принципе, передовые информационные технологии позволяют организовать такую систему торговли, в которой товары будут обмениваться друг на друга без посредничества какого бы то ни было общего эквивалента стоимости.

Появления же безденежной экономики современное государство не выдержит, поскольку деньги являются его ключевым инструментом.

Ко всему этому надо добавить и то, что корпоративные юрисдикции смогут предоставлять и привычные адвокатские, аудиторские и консалтинговые услуги, использование которых также эффективно снижает отчисления государству.

Что касается корпоративных инструментов урегулирования имущественных споров, то для воспроизведения в виртуальных юрисдикциях обычных арбитражных судов нет принципиальных ограничений, особенно, если учесть, что основой всякого суда является доверие к нему. К тому же "электронные" сделки могут быть застрахованы страховыми компаниями из традиционных юрисдикций.

Конвертация корпоративных платежных средств и общепризнанных валют также потребует сотрудничества с экономическими институтами, работающими под государственными юрисдикциями. В данном случае - с банковской системой. Причем само по себе взаимодействие "цифровых" и "нецифровых" деловых партнеров не составляет проблемы, сложности могут возникнуть только из-за того, что традиционный бизнес весьма уязвим для государственного давления. Однако этому давлению установлены довольно жесткие системные пределы. Ведь само по себе государство не умеет создавать добавленную стоимость, поэтому государства, проводящие политику сковывания частной инициативы, экономически несостоятельны и в силу этого весьма недолговечны.

Таким образом, государство попадает в ситуацию вынужденной конкуренции с юрисдикциями иной природы, не имея перед ними каких-либо исключительных преимуществ. Данными преимуществами располагают как раз корпоративные юрисдикции - это и более низкая себестоимость, и, что важно, малая цена "утилизации", то есть способность легко прекращать свое существование.

В этой связи государству надо добиться того, чтобы по уровню предоставляемых услуг стать сопоставимым с корпоративными юрисдикциями.

Для этого, прежде всего, нужно радикально снизить и упростить налогообложение, перейдя от многообразия налогов к налогу на собственность и единому налогу с продаж, которым бы облагались все операции купли-продажи конечной продукции - от бытовых покупок до получения заработной платы.

Кроме того, необходимо предельно сократить применение государством разрешительного подхода к регулированию предпринимательской деятельности, заменяя, при этом, командное администрирование разведкой и созданием новых возможностей, направляющих экономические процессы в требуемую сторону. Однако наиболее сложным из того, что следовало бы предпринять, является изменение отношения государства к самому себе - оно должно перестать рассуждать и, соответственно, действовать как "естественная монополия". При этом в основу стратегии конкурентной борьбы, видимо, следует положить идею о том, что государство является более надежной юрисдикцией.

Государства, проигравшие конкуренцию, в среднесрочной перспективе, по всей видимости, прекратят свое существование. Особенно актуальна эта проблема для России, располагающей далеко не самым лучшим государством.