А. Срастание элементов
В силу своей природы на всех ступенях сложности элементы мира способны оказывать друг на друга влияние, проникать друг в друга своей внутренней стороной и комбинировать в пучки свои "радиальные силы". Будучи только предполагаемой у молекул и атомов, эта психическая взаимопроницаемость возрастает и становится непосредственно ощутимой у организованных существ. В конечном счете у человека, у которого проявления сознания достигают в природе своего нынешнего максимума, она везде предельно и везде отчетливо выражена в феномене социализации и к тому же чувствуется нами непосредственно. Но вместе с тем она действует лишь на основе "тангенциальной энергии" организации и, следовательно, в этом случае также при некоторых условиях пространственного сближения. И здесь выступает внешне банальный факт. в котором, однако, в действительности проявляется одна из самых фундаментальных черт космической структуры – округлость Земли. Геометрическая ограниченность небесного тела, замкнутого, как гигантская молекула, в самом себе... Это свойство нам казалось необходимым уже при осуществлении первых синтезов и полимеризации на молодой Земле. Фактически, хотя мы на это и не указывали, именно оно постоянно лежало в основе всех дифференциации и всего прогресса биосферы. То ли еще можно сказать о его функции в ноосфере!
Что бы сталось с человечеством, если бы оно имело свободу расширяться и бесконечно распространяться по бескрайней поверхности. то есть было бы предоставлено исключительно игре своих внутренних свойств. Безусловно, что-то невообразимое, что-то весьма отличное от нынешнего человеческого общества и. может быть, даже совсем ничто, если принять во внимание чрезвычайное значение для его развития сил сжатия. В момент возникновения и в процессе многовекового развития ничто заметно не стесняло распространение человеческих валов по поверхности земного шара, и, возможно, именно в этом заключается одна из причин медлительности социальной эволюции человечества. А затем, начиная с неолита, как мы уже видели, эти волны начали накатываться на самих себя. Поскольку все свободное пространство было занято, захватчикам поневоле приходилось все больше сжиматься. И так, этап за этапом, в результате простого умножения потомств мы пришли к нынешней ситуации, чтобы всем вместе образовать почти твердую массу гоминизированной субстанции.
Но по мере того, как под действием этого напора человеческие элементы благодаря своей психической проницаемости все больше проникали друг в друга, их сознание (таинственное совпадение...) при сближении возбуждалось. И как бы расширяясь, каждый из них постепенно простирал радиус своей зоны влияния на Земле, Земля же тем самым как будто все более уменьшалась. В самом деле. что происходит при нынешнем пароксизме? Об этом уже неоднократно говорилось. Благодаря изобретению недавно железной дороги, автомобиля, самолета физическое влияние каждого человека, некогда ограниченное несколькими километрами, теперь расширилось на сотни миль. Более того, благодаря изумительному биологическому событию – открытию электромагнитных волн – каждый индивид отныне (активно и пассивно) одновременно находится на всех морях и континентах – он находится во всех точках Земли.
Таким образом, не только вследствие непрерывного увеличения числа своих членов, но также и в силу постоянного расширения их зоны индивидуальной активности человечество. вынужденное развиваться на замкнутой поверхности, неумолимо подвержено ужасному давлению, напор которого постоянно возрастает благодаря самому своему действию, ибо каждая лишняя степень сжатия вызывает еще большее возбуждение экспансии каждого элемента.
Вот первый факт. который нужно принять во внимание, чтобы не исказить паши предварительные представления о будущности мира.
Неоспоримо, и это вне всякой гипотезы, внешнее действие космических сил в сочетании с исключительно высокой способностью к сращиванию наших мыслящих душ действует в направлении энергичной концентрации сознания, и это действие настолько сильно, что ему удается подчинить себе сами построения филогенеза, что нам и остается рассмотреть.
Б. Срастание ветвей
Уже дважды, сначала при выдвижении теории, потом при описании исторических фаз антропогенеза, я отмечал любопытное свойство, присущее исключительно человеческим потомствам, – свойство вступать в контакт и смешиваться, особенно сферой психики и социальных учреждений. Настал момент проследить феномен во всей его общности и раскрыть его высшее значение.
С первого же взгляда любопытство натуралиста возбуждает чрезвычайная эластичность зоологической группы гоминидов, когда он пытается видеть их не только самих по себе (как обычно делают антропологи), но и в сравнении с другими животными формами. По внешней видимости анатомическая дифференциация первоначального типа у человека происходит так же, как везде в эволюции. Генетические воздействия вызывают мутации. Вследствие климатических и географических воздействий образуются разновидности, расы. Выражаясь соматически, это непрерывно формирующийся превосходно видимый "веер". И, однако, замечательный факт – его расходящимся ответвлениям более не удается отделиться друг от друга. Когда всякая другая начальная фила давно бы разъединилась на различные виды, в стадии развертывания человеческая мутовка распускается "целиком", как гигантский лист, в котором прожилки, как бы они ни выделялись, продолжают оставаться вплетенными в общую ткань. Бесконечное межоплодотворение, во всех степенях. Смешение генов. Анастомозы рас в цивилизациях и политических учреждениях... Рассматриваемое зоологически, человечество являет собой уникальное зрелище "вида", способного реализовать то, в чем потерпел поражение всякий другой вид до него. Оно не просто космополитическое, оно, не разрываясь, покрывает Землю одной организованной оболочкой.
Чему приписать это странное условие, если не полной смене или, точнее, радикальному усовершенствованию путей жизни посредством введения в действие в конечном счете единственно возможного мощного орудия эволюции – срастания в самой себе целиком всей филы?
В основе события и здесь также лежат тесные рамки Земли, по поверхности которой вследствие их роста сгибаются и сближаются, как густые стебли плюща, живые ветви. Но этот внешний контакт был и всегда бы оставался недостаточным для объединения без новых средств связи, появившихся у человеческого биота с возникновением мышления. Вплоть до человека самое большее, что могла реализовать жизнь в области ассоциации, – это социально соединить один за другим самые крайние концы той же самой филы. В сущности, механические и семейные группировки, организованные чисто "функционально" для постройки, защиты или размножения. Колония, улей, муравейник. Все это организмы со способностью к сближению, которое ограничено приплодом одной матери. Благодаря универсальной рамке или опоре, рожденной мыслью, начиная с человека, был дан свободный выход силам слияния. Внутри этой новой среды могут соединиться сами ветви одной и той же группы. Или, скорее, они смыкаются между собой, не успев окончательно разъединиться.
Таким образом, в ходе филогенеза человека до некоторой степени сохраняется дифференциация групп – в той мере, в какой, создавая путем пробных нащупываний новые типы, она является биологическим условием открытия и обогащения. Но затем (или вместе с тем), как это бывает на сфере, где меридианы выходят из полюса и удаляются от него лишь затем, чтобы соединиться на противоположном полюсе, эта дивергенция уступает место и подчиняется конвергенции, при которой расы, народы и нации консолидируются и совершенствуются путем взаимооплодотворения.
Ничего нельзя понять в человеке с антропологической, этической, социальной, моральной сторон, а также невозможно сделать какого-либо приемлемого предвидения его будущих состояний до тех пор, пока мы не видим, что в процессе развития человека "разветвление" (насколько оно существует) действует лишь с целью агломерации и конвергенции, причем в высших формах. Образование мутовок, отбор, борьба за жизнь – отныне простые вторичные функции, подчиненные у человека делу сплочения. Пучок потенциальных видов обволакивает поверхность Земли. Это совершенно новый способ филогенеза[21].
Б. Мегасинтез
Срастание элементов и срастание ветвей. Геометрическая сферичность Земли и психическая изогнутость духа гармонируют друг с другом, уравновешивая в мире индивидуальные и коллективные силы рассеивания и заменяя их объединением, – таковы в конечном счете способ осуществления гоминизации и ее секрет. Но почему и зачем нужно миру объединение? Чтобы получить ответ на этот высший вопрос, достаточно сравнить два уравнения, которые постепенно вырисовывались перед нами, начиная с первого момента, когда мы попытались установить место феномена человека в мире. Эволюция – возрастание сознания. Возрастание сознания – действие к единению. В настоящее время вся совокупность мыслящих сил и единиц вовлечена во всеобщее объединение посредством совместных действий внешней и внутренней сторон Земли, все части человечества проникают друг в друга и сплачиваются на наших глазах в единый блок вопреки тенденции этих частей к разъединению и соразмерно ей; все это совершенно естественно, если уметь видеть в этом высшую точку организации космического процесса, неизменного со времени тех далеких эпох, когда наша планета была молодой.
Сначала углеродистые молекулы с их тысячами симметрично сгруппированных атомов. Затем клетка, где в минимальном объеме тысячи молекул образуют как бы систему винтиков. Затем многоклеточные, где клетка – всего лишь бесконечно малый элемент.
Еще дальше многоклеточные, как бы соединяясь островками. делают многообразные попытки вступить в симбиоз и подняться к более высокому биологическому состоянию.
Теперь уже мыслящий покров, как зародыш планетарных размеров, на всем своем протяжении развертывает и перекрещивает свои волокна не для того, чтобы их смешать и нейтрализовать, а чтобы их усилить в живом единстве одной ткани.
Положительно я не вижу другого цельного и, стало быть, научного способа сгруппировать и истолковать эту огромную массу фактов, как представить ее в виде гигантской психобиологической операции – своего рода мегасинтеза. "суперкомбинации", которой ныне индивидуально и коллективно подчинены все мыслящие элементы Земли.
Мегасинтез в тангенциальном. А значит, тем самым и скачок вперед радиальных сил по главной оси эволюции. Чем больше сложность, тем больше сознания.
Но если действительно все происходит так, то что еще нужно, чтобы признать серьезную ошибку, скрытую в основе всякой доктрины обособления?
Ложен и противоестествен эгоцентристский идеал будущего, якобы принадлежащего тем, кто, руководствуясь эгоизмом, доводит до крайнего выражения принцип "каждый для себя". Любой элемент может развиваться и расти лишь в связи со всеми другими элементами и через них.
Ложен и противоестествен расистский идеал, когда одно ответвление захватывает для себя весь сок дерева и поднимается за счет омертвления других ветвей. Но чтобы пробиться к Солнцу, требуется комплексный рост всей кроны.
Выход для мира, двери для будущего, вход в сверхчеловечество открываются вперед и не для нескольких привилегированных лиц. не для одного избранного народа! Они откроются лишь под напором всех вместе и в том направлении, в котором все вместе[22] могут соединиться и завершить себя в духовном обновлении Земли. Ход этого обновления теперь необходимо уточнить и над степенью физической реальности его поразмыслить.
ДУХ ЗЕМЛИ
А. Человечество
Человечество. Таков первый образ, в котором в момент пробуждения в нем идеи прогресса современный человек должен был попытаться совместить надежды на беспредельную будущность, без которых он более не мог обойтись, с перспективами его неизбежной индивидуальной смерти. Человечество – вначале неопределенная сущность, скорее испытываемая, чем осознаваемая. где смутное чувство постоянного возрастания соединяется со всеобщей потребностью братства. Человечество – зачастую предмет наивной веры, магическая сила которого действует сильнее, чем все превратности и всякая критика, и продолжает действовать с той же силой обольщения и на душу нынешних масс, и на разум "интеллигенции". Кто ныне может не думать постоянно о человечестве или даже не быть захваченным этой идеей независимо от того, присоединяется ли он к его культу или высмеивает его?
С точки зрения "пророков" XVIII века, реальный мир представлял собой лишь совокупность неопределенных и слабых связей. И поистине нужна была проницательность верующего. чтобы почувствовать биение сердца такого рода зародыша. Но менее чем через двести лет мы. почти не отдавая себе в том отчета, вступили в действительность, которая по крайней мере с материальной стороны отвечает ожиданиям наших отцов. На протяжении нескольких поколений вокруг нас образовались всякого рода экономические и культурные связи, увеличивающиеся в геометрической прогрессии. Теперь, кроме хлеба, который символизировал в своей простоте пищу неолита, каждый человек требует ежедневно свою порцию железа, меди и хлопка, свою порцию электричества, нефти и радия, свою порцию открытий. кино и международных известий. Теперь уже не простое поле, как бы оно ни было велико, а вся Земля требуется, чтобы снабжать каждого из нас. Не правда ли, возникает, если можно так выразиться, великое тело. со своими членами, своей нервной системой, своими воспринимающими центрами; своей памятью, тело того великого существа, которое должно было прийти, чтобы удовлетворить стремления, порожденные в мыслящем человеке недавно приобретенным сознанием своей солидарности и ответственности за целое, находящееся в состоянии эволюции?
Действительно, сама логика нашего усилия координировать и организовать линии мира, устраняя индивидуалистическую и расистскую ересь, привела нашу мысль к перспективам, напоминающим основанные первоначально на интуиции взгляды первых филантропов. Для человека нет будущего, ожидаемого в результате эволюции, вне его объединения с другими людьми. Вчерашние мечтатели это смутно предвидели. И в этом смысле мы видим то же самое, что и они. Но мы можем открыть, ибо "стоим на их плечах", то. что они могли лишь предчувствовать, – космические корни, а также особый физический субстрат и, наконец, специфическую природу этого человечества: нам надо закрыть глаза, чтобы их не заметить.
Космические корни. Для первых гуманистов человек, объединяясь с себе подобными, подчинялся естественному завету, анализированием истоков которого, а следовательно, и измерением важности они были мало озабочены. Не рассматривали ли в те времена природу еще как персонаж или как поэтическую метафору? То, что требовала природа от нас в тот или иной момент, рассматривалось как случайность – возможно, она это решила вчера или не захочет этого завтра. Для нас, лучше знающих размеры и строение мира, силы, идущие извне или возникающие изнутри, все больше сближающие нас друг с другом, теряют всякую видимость произвольности и опасность непостоянства.
Считавшееся хрупким, если не фиктивным, сооружением до тех пор, пока оно рассматривалось в рамках ограниченного, множественного и разъединенного космоса, человечество приобретает устойчивость и одновременно становится возможным (только будучи поставлено в биологическое пространство – время), и выступает среди других столь же обширных реальностей, как представитель линии самого универсума.
Физическая основа. Для многих наших современников человечество еще продолжает оставаться нереальной вещью или даже материализованным абсурдом. Согласно одним, оно – лишь абстрактная сущность или условное наименование. Для других оно – сугубо органическая группировка, где социальное буквально выражается в терминах физиологии и анатомии. Общая идея, юридическая сущность, с одной стороны, или же гигантское животное – с другой... И у тех и у других одна и та же неспособность – правильно судить о целом вследствие недостатка или избытка. Не будет ли единственным средством выхода из этого тупика решительно ввести в наши интеллектуальные схемы и применить к сверхиндивидуальному еще одну категорию? В конце концов, почему нет? Геометрия, построенная сначала на рациональных числах, не смогла бы развиться, если бы в конечном счете не восприняла как столь же совершенные и понятные, что и целое число, е, p или всякое другое иррациональное число. Высшая математика никогда бы не решила проблем, поставленных современной физикой, если бы она не выдвигала постоянно концепции новых функций.
На тех же основаниях биология не смогла бы охватить всю жизнь, не вводя в употребление новых величин, которые до тех пор игнорировались обиходным опытом, а теперь нужны ей для обозначения некоторых ярусов бытия, а именно яруса коллектива. Да, отныне наряду с индивидуальными реальностями и кроме них имеются коллективные реальности, несводимые к индивиду, и, однако, по-своему столь же реальные, как и он. Не потому ли, чтобы выразить в понятиях развитие жизни, мне было совершенно необходимо говорить о них?
Филы, покровы ответвления и т. д....
Для тех, кто освоился с перспективами эволюции, эти направленные группировки поневоле становятся столь же ясными, столь же физически реальными, как любая отдельная вещь. И среди этих специфических величин человечество, естественно, занимает свое место. Если мы хотим представить себе человечество путем воспроизведения или мысленного восстановления его, нам достаточно мыслить его таким, каково оно есть, не пытаясь свести к чему-либо более простому и уже известному нам.
Специфическая природа. И здесь мы возвращаемся к тому пункту проблемы, куда привел нас должным образом установленный до этого факт слияния человеческих мыслей. Как коллективная и, значит, sui generis, реальность, человечество может быть понято лишь в той мере, в какой мы выходим за пределы его телесных, осязаемых конструкций и попытаемся определить специфический тип сознательного синтеза, возникающий из его трудолюбиво и искусно созданной концентрации. В конечном счете человечество определимо именно как дух.
Но с этой точки зрения, исходя из нынешнего состояния вещей, мы можем двумя способами, в два этапа, представить себе будущее состояние этого духа. Или, что проще, это будет всеобщая способность' или акт познания и действия. Или, что значительно глубже, это будет органическая суперагрегация душ. Итак, наука или единодушие.
Б. Наука
Понимаемая в современном смысле слова наука – близнец человечества. Возникнув вместе, обе идеи (или обе мечты...) росли вместе и в последнем веке приобрели почти религиозное значение. А затем и наука, и человечество впали в одну и ту же немилость. Однако ничто не мешает им, опираясь друг на друга, по-прежнему и больше, чем когда-либо, представлять идеальные силы, к которым всегда влечется наше воображение, пытаясь материализовать в земной форме свои основания верить и надеяться.
Будущее науки. При первом приближении оно вырисовывается на нашем горизонте в виде всеобъемлющей и безукоризненно цельной перспективы универсума. Было время, когда допускалась только одна роль познания – освещать, к радости нашего умозрения, совершенно готовые и совершенно законченные предметы вокруг нас. Ныне благодаря философии, которая только что придала смысл нашей жажде все осмыслить и осветила ее, мы смутно предвидим, что бессознательность – это своего рода неполноценность или онтологическое зло, мир завершает себя лишь в той мере, в какой он выражается в систематическом и осознанном восприятии, даже (если не в особенности) в математике "открыть" не означает ли создать нечто новое? С этой точки зрения интеллектуальное открытие и интеллектуальный синтез представляют собой не только умозрение, но и творчество. Поэтому только физическое завершение вещей связано с отчетливым восприятием их нами. И тогда правы, по крайней мере частично, те, кто видит венец эволюции в высшем акте коллективного видения, достигнутого путем всечеловеческого стремления исследовать и сооружать.
Знать, чтобы знать. А может быть, еще больше: знать, чтобы мочь[23].
Со времени своего зарождения наука развивалась, побуждаемая главным образом необходимостью разрешить какую-нибудь проблему жизни; ее самые возвышенные теории всегда витали бы беспочвенные в сфере человеческой мысли, если бы они немедленно не воплощались в какой-то способ покорения мира. Благодаря этому человечество, продолжая движение всех других одушевленных форм, несомненно, идет в направлении завоевания материи, поставленной на службу духа. Больше мочь, чтобы больше действовать Но в конечном счете и в особенности: больше действовать, чтобы полнее существовать..
Некогда предшественники наших химиков ожесточенно искали философский камень. Ныне наша амбиция возросла. Создавать не золото, а жизнь! И кто осмелится, видя то, что произошло за последние пятьдесят лет, сказать, что это простой мираж?.. Постигая гормоны, не находимся ли мы накануне подчинения себе развития нашего тела и даже самого мозга? Открывая гены. не будем ли скоро контролировать механизм органической наследственности? И овладевая синтезом белков, не будем ли мы в состоянии однажды вызвать то, что Земля сама по себе, по-видимому, уже не в состоянии более произвести новую волну организмов – неожизнь, порожденную искусственно[24]? Поистине, каким бы огромным и длительным ни был со времени своего возникновения процесс универсального нащупывания, в игре шансов и случайностей ускользнуло много возможных комбинаций, которые могли быть выявлены рассчитанными действиями человека. Мысль, искусственно усовершенствующая свой собственный орган. Жизнь, делающая скачок вперед под воздействием коллективного мышления... Да, мечта, которую смутно лелеет человеческое научное исследование – это. в сущности, суметь овладеть лежащей за пределами всех атомных и молекулярных свойств основной энергией, по отношению к которой все другие силы являются лишь побочными, и, объединив всех вместе, взять в свои руки штурвал мира. отыскать саму пружину эволюции.
Тем, у кого хватает мужества признаться, что их надежды простираются до этого, я скажу, что они – лучшие из людей и что разница между научным исследованием и поклонением меньше. чем принято думать. Но они должны отметить следующий момент, учитывая который, мы постепенно придем к более полной форме научного завоевания и поклонения. Сколь бы далеко ни продвинулась наука в своем познании сущностного огня, как бы ни была она способна однажды переделать и завершить человеческий индивид, она все равно всегда будет стоять перед проблемой, как придать всем и каждому из этих индивидов их конечное значение, объединив их в организованное всецелое.
С. 367-406
ЗА ПРЕДЕЛАМИ КОЛЛЕКТИВА
