О. И. Чистяков
Законодательство о правовом статусе населения
Законодательство о государственных учреждениях
Уголовное законодательство
Законодательство Древней Руси Том 1
Законодательство периода образования и укрепления
Русского централизованного государства
Том 2
Акты Земских соборов Том 3
Законодательство периода становления абсолютизма Том 4
Законодательство периода расцвета абсолютизма Том 5
Законодательство первой половины XIX века. Том 6
Документы крестьянской реформы Том 7
Судебная Реформа Том 8
Законодательство эпохи империализма
И буржуазно-демократических революций
Том 9
1
|
 |
| ^^ юдательство nejSfcofi половины XIX века |
Уложение, так же как и Свод законов, знало два понятия уголовно наказуемого деяния — преступление и проступок. Но если Свод законов устанавливал различие между ними по тяжести наказания, то Уложение — по объекту посягательства (ст. ст. 1, 2). Исследователи Уложения 1845 года, в частности Н. С. Таганцев, отмечали крайнюю нечеткость применения терминов преступление и проступок в особенной части. Например, ст. ст. 144—146 говорили только о преступлении, См.: Таганцев Н. С. устанавливали общую норму о применении наказаний для несо-Указ. соч., с. 77. вершеннолетнего в случае совершения последним и преступлений и проступков. Статья 163 предусматривала различные сроки давности во всех первых пунктах только для преступлений (тогда как по тексту закона можно полагать, что речь шла и о проступках). В новых редакциях Уложения (1866, 1885 гг.) различие между преступлением и проступком по объекту посягательства было исключено из общей части уголовного кодекса.
В первом разделе Уложения определялись формы вины (ст. ст. 5, 7) и виновность как необходимое основание наступления ответственности, стадии совершения преступления, виды соучастия, обстоятельства, устраняющие наступление уголовной ответственности, смягчающие или отягчающие ее. Впервые был установлен возраст наступления уголовной ответственности. Свод законов указывал на малолетство лишь как на обстоятельство, уменьшающее вину и наказание. Статья 125 тома XV Свода законов под малолетством понимала возраст до 17 лет, и для лиц, не достигших этого возраста, устанавливались особые правила смягчения и применения наказания (ст. 126). Уложение, так же как и Свод, кроме определения абсолютного возраста наступления уголовной ответственности рассматривало малолетство и несовершеннолетие (ст. 142) как обстоятельства, уменьшающие вину и строгость наказания.
Уложение более четко определяло действие уголовного закона во времени и пространстве. В соответствии со ст. 60 тома I Свода законов, Уложение не имело обратной силы. Исключение составляли статьи, смягчающие или отменяющие ответственность. Новый закон исходил из принципа, что никто не может отговариваться неведением закона, если он был в установленном порядке обнародован.
Уложение устанавливало принцип применения его положений ко всем российским подданным в пределах государства, допуская некоторые изъятия, предусмотренные специальными положениями. Эти изъятия существовали для дел, подсудных духовному суду и военным судебным органам (ст. 174). Церковному суду подлежали дела о проступках, за которые устанавливалось только церковное покаяние или отсылка в распоряжение духовного начальства. Если же сверх этого наказания закон предусматривал какое-либо другое, то дело передавалось государственному судебному органу.
Преступления, совершенные военнослужащими, подлежали военно-уголовному суду в соответствии с Военно-уголовным кодексом (Военно-уголовный устав 1839 года). Кроме этого, ка-
торжные и ссыльные на поселение в Сибирь подлежали действию особого уголовного кодекса, помещенного в том XIV Свода законов, — Устава о ссыльных. Крепостные крестьяне подлежали суду вотчинной юстиции за многие преступления и проступки. Сельско-судебный устав 1839 года (том XII Свода законов) устанавливал наказания для государственных крестьян. Уложение 1845 года не распространялось на Польшу' и Финляндию, его действию не подлежали некоторые народы России (например, чукчи и другие сибирские народы). На иностранных подданных, не имевших дипломатического иммунитета, Уложение распространялось. Закон предусматривал также ответственность российских подданных, совершивших преступление против Российского государства или российских подданных за рубежом, причем он содержал значительно более четкие по сравнению со Сводом законов (ст. ст. 175—181 тома XV) общие положения относительно ответственности иностранцев и российских подданных, совершивших преступления за рубежом. Свод формулировал эти положения крайне казуально, основываясь на договорах с Турцией, Персией, Китаем, Португалией, конвенциях с Австрией, Пруссией, трактатах с Англией, Швецией.
Общая часть Уложения устанавливала наказания уголовные и исправительные (глава вторая первого раздела), из которых наиболее тяжкими были: лишение всех прав состояния и смертная казнь; лишение всех прав состояния и ссылка на каторгу; лишение всех прав состояния и ссылка на поселение в Сибирь; лишение всех прав состояния и ссылка на поселение на Кавказ. Уложение сохранило телесные наказания (были отменены лишь кнут и рвание ноздрей). Лестница наказаний имела совершенно четкий сословный характер, типичный для феодального права: лица, не изъятые от наказаний телесных, подвергались наказанию плетьми, клеймению, наказанию розгами. По Своду законов от телесных наказаний освобождались дворяне (включая личных и иностранных), духовенство, жены и вдовы священнослужителей, духовные лица других христианских вероисповеданий, высшие чины исламского духовенства, почетные граждане, купцы первой и второй гильдий, их жены и дети, некоторые разряды сельских должностных лиц. В 1835 году были освобождены от телесных наказаний дети священнослужителей, в 1842 году — учащиеся технологического института; некоторые лица, окончившие с успехом курс наук реальных классов при гимназиях и уездных училищ, и некоторые другие лица, получившие образование. В приложении к Уложению 1845 года дополнительно к вышеуказанным причислялись литераторы, их жены и вдовы, вдовы потомственных дворян, вышедшие замуж за лиц, не изъятых от наказаний телесных, лица, окончившие курс некоторых учебных заведений, нижние чины со знаками отличий, станционные смотрители и ливрейные лакеи двора императора (на время состояния на службе)14.
Уложение устанавливало и другие льготы для высших сословий. Так, ст. 60 давала возможность замены для дворян и чи-
Уложение
о наказаниях
уголовных и
исправительных
В Польше в 1876
году (ПСЗ 2-е,
т. LI, отд. 2-е)
было введено
Уложение
в редакции 1866
года.
См. подробнее: Жбанков Д. И.
Телесные
наказания в
России накануне
XX века. СПб.,
1900;
Тимофеев А. Г. История телесных
наказаний
в русском праве.
СПб., 1897.
166
Законодательство
первой половины
XIX века
См.: Таганцев Н. С.
Указ. соч.. с. 189,
190.
новников кратковременного ареста в тюрьме домашним арестом или арестом в помещении ведомства, где они служат.
Закон (ст. 61) определял дополнительные наказания, особенные наказания за преступления и проступки по службе (ст. 67 и ел.) и возможность замены одних наказаний другими (ст. ст. 72—95). Исследователи отмечали чрезвычайную сложность системы наказаний, недостаточную определенность санкций, возможность замены одних наказаний другими, наличие во многих статьях особенной части отсылок к другим статьям для определения меры наказания15. Наказания распределялись по разрядам, каждый разряд делился на несколько родов и каждый род — на несколько степеней (с высшей и низшей мерой).
Особенная часть Уложения (разделы II — XII) определяла систему преступлений. На первом месте традиционно (начиная с Соборного Уложения 1649 года) находились преступления против веры (разд. II), на втором — государственные (разд. III), на третьем — преступления и проступки против порядка управления (разд. IV), на четвертом — должностные преступления (разд. V).
Поскольку мы не публикуем остальные разделы Уложения, представляется необходимым ознакомить читателя с их содержанием.
Раздел VI. О преступлениях и проступках против постановлений о повинностях государственных и земских (ст. ст. 534— 580): глава I. О преступлениях и проступках против постановлений о повинности военной службы; глава II. О нарушении постановлений о повинностях земских.
Раздел VII. О преступлениях и проступках против имущества и доходов казны (ст. ст. 581 —1006): глава I. Положения общие; глава II. О нарушениях уставов монетных; глава III. О нарушении уставов о гербовой бумаге; глава IV. О нарушении уставов горных; глава V. О нарушении уставов о соли; глава VI. О нарушении постановления по питейному сбору и акцизу; глава VII. О нарушении уставов о выделке и продаже табака; глава VIII. О нарушении уставов таможенных; глава IX. О нарушении уставов о казенных лесах.
Раздел VIII. О преступлениях, и проступках против общественного благоустройства и благочиния (ст. ст. 1007—1851): глава I. О преступлениях и проступках против постановлений, ограждающих народное здравие; глава II. О нарушении постановлений для обеспечения народного продовольствия; глава III. О нарушении общественного спокойствия, порядка и ограждающих оные постановлений; глава IV. О преступлениях против общественной нравственности и нарушении ограждающих оную постановлений; глава V. О нарушении постановлений о цензуре; глава VI. О нарушении постановлений о воспитании юношества; глава VII. О нарушении правил благоустройства и хозяйства в городах и селениях; глава VIII. О нарушении правил Устава строительного; глава IX. О нарушении правил осторожности от пожаров; глава X. О нарушении правил, устано-
вленных для сохранения путей сообщения; глава XI. О нарушении уставов почтовых; глава XII. О нарушении постановлений о кредите; глава XIII. О нарушении уставов торговых; глава XIV. О нарушении уставов фабричной, заводской и ремесленной промышленности.
Раздел IX. О преступлениях и проступках против законов о состояниях (ст. ст. 1852—1919): глава I. О незаконном лишении прав состояния; глава II. О присвоении прав состояния или особых оного преимуществ или же звания, или почетных достоинств, титулов и иных отличий; глава III. О нарушении прав и преимуществ, дарованных высочайшею властью разным в государстве состояниям; глава IV. О злоупотреблении особых по состоянию присвоенных прав; глава V. О нарушении постановлений об актах состояния; глава VI. О нарушении постановлений о народной переписи.
Раздел X. О преступлениях против жизни, здоровья, свободы и чести частных лиц (ст. ст. 1920—2039): глава I. О смертоубийстве; глава II. О самоубийстве; глава III. О нанесении увечья, ран и других повреждений здоровью; глава IV. О поединках; глава V. О произвольном оставлении человека в опасности и неоказании ему помощи; глава VI. О оскорблениях чести; глава VII. О противозаконном задержании и заключении; глава VIII. О нападении с насилием; глава IX. О угрозах.
Раздел XI. О преступлениях против прав семейственных (ст. ст. 2040—2093): глава I. О преступлениях против союза брачного; глава II. О злоупотреблении родительской власти и о преступлениях детей против родителей; глава III. О преступлениях против союза родственного; глава IV. О злоупотреблении власти опекунов и попечителей.
Раздел XII. О преступлениях и проступках против собственности частных лиц (ст. ст. 2094—2224): глава I. О насильственном завладении чужим недвижимым имуществом, о захватах и неправильном пользовании доходами или иными выгодами чужого имения и о истреблении граничных меж и знаков; глава II. О истреблении и повреждении чужого имущества; глава III. О похищении чужого имущества; глава IV. О присвоении и утайке чужой собственности; глава V. О преступлениях и проступках по договорам и другим обязательствам.
По сравнению со Сводом законов система преступлений стала более четкой и соответствующей объектам посягательства ь. Особенная часть Уложения содержала определения конкретных видов преступлений и проступков, устанавливала наказания за их совершение. Однако анализ особенной части свидетельствует, что составители Уложения не сумели избежать казуальности, не сумели они преодолеть и другой дефект Свода — объединение в разделах разнородных преступлений. Так, раздел V — о преступлениях и проступках по службе государственной и общественной — устанавливал ответственность за такие деяния, как неисполнение указов, предписаний, подлоги по службе, мздоимство и лихоимство, и наряду с этим — за нарушение долга подчиненности, слабый за подчиненными над-
Уложение
о наказаниях
уголовных и
исправительных
16 Свод законов,
например, объединял в одной главе преступления
против
безопасности, жизни и против
прав
общественного состояния лиц.
Так, Уложение содержало 24
статьи, устанавливающие
наказания за убийство.
168
Законодательство
первой половины
XIX века
зор, за медленность, нерадение и несоблюдение установленного порядка в отправлении должности и т. п. В разделе VIII —о преступлениях и проступках против общественного устройства и благочиния — одна из статей говорила об ответственности за создание сообщества для преступлений государственных, другая — о появлении «в публичных местах или многочисленных собраниях... в безобразном, противном приличию... виде», «пьяным до беспамятства», третья — устанавливала ответственность за явное неповиновение фабричных и заводских людей владельцу или управляющему заводом, «за стачку между работниками какого-либо завода, фабрики или мануфактуры прекратить работы прежде истечения условленного с содержателями сих заведений времени, для того чтобы принудить хозяев к возвышению получаемой ими платы...». Раздел IX — о преступлениях и проступках против законов о состояниях — объединял статьи, устанавливавшие ответственность крепостных крестьян «за подачу на помещиков своих воспрещенной законом жалобы», за сочинение крестьянами подложных отпускных, за самовольный переход от одного владельца к другому, и статьи, определявшие наказания «за оставление места дворянского съезда прежде окончания действий оного», за неявку к исполнению должности избранного на нее дворянина, «за оставление заседания общества городского и сельского прежде закрытия оного» и т. п.
Для Уложения, так же как для Свода, характерно отсутствие достаточно четкого разграничения уголовной, административной и дисциплинарной ответственности. И это закономерно, так как в первой половине XIX века суд в России не был отделен от администрации, широкие судебные полномочия имели органы полиции и политического сыска. Многие составы преступлений, вошедшие в Уложение, в Своде законов были помещены в Полицейском уставе о предупреждении и пресечении преступлений (т. XIV).
Раздел VII —о преступлениях и проступках против имущества и доходов казны — содержал многочисленные составы преступлений и проступков, являвшихся по существу административными правонарушениями (например, правонарушения, связанные с питейным сбором и акцизом, выделкой и продажей табака и др.). Уложение устанавливало и соответствующие характеру проступков наказания — штрафы, конфискацию водки, спирта и т. д.
Раздел VIII —о преступлениях и проступках против общественного благоустройства и благочиния — содержал главы о нарушении правил Устава строительного, о нарушении Уставов почтовых, Уставов торговых, о нарушении Уставов фабричной, заводской и ремесленной промышленности. Многие административные правонарушения указывались в статьях о нарушении Уставов врачебных, о нарушении правил о воспитании юношества, в разделах о преступлениях и проступках против общественного благоустройства и благочиния, о преступлениях и проступках против имущества и доходов казны. Ярким примером могут служить ст. 792 («Кто из продавцов табаку будет
разрезывать картузы курительного и нюхательного табаку для продажи оного в таком виде, тот за сие подвергается взысканию: в первый раз 5 руб.; во второй — 10 руб.»), ст. 954 («За выпуск без надлежащего дозволения скота на пастьбу в казенный лес взыскивается за каждую козу по 50 коп...»), а также ст. 1919 («Те, которые получив свободу из помещичьего владения по судебному решению, в течение одного года со дня объявления им сего решения не примкнутся ни к какому званию, подвергаются... денежному взысканию по 10 руб. за каждое из принадлежащих к семейству их лицо...»).
Уложение применяло и типичные для административной, полицейской ответственности взыскания — штрафы, кратковременный арест в помещениях при полиции с привлечением (мещан и крестьян) по распоряжению местного начальства к установленным правительством работам. В примечании к ст. 61 сказано, что «отдача под надзор полиции, высылка за границу, запрещение жительства в столицах, или иных местах, или же в собственном виновного имении, с учреждением над оным опеки, кратковременный арест, выговоры, замечания, внушения и денежные взыскания, а для людей, не изъятых от наказаний телесных, и легкие наказания розгами (не более сорока ударов) могут в некоторых особенных случаях быть определяемы... без формального производства суда», т. е. в административном порядке.
За преступления и проступки по службе устанавливались та
кие типично дисциплинарные взыскания1/ как исключение из
службы, отстранение от должности, исключение части стажа из
общего времени службы (что имело значение для назначения
пенсии, наград, присвоения знаков отличия), выговор, замеча
ние и некоторые другие (ст. 67). >.,;.
Как уже отмечалось, Уложение содержало крайне громоздкую систему наказаний. Сложность их применения усугублялась откровенно сословным подходом, неопределенностью санкций, наличием многочисленных отсылок. Так, ст. 347 раздела о преступлениях против порядка управления отсылала для установления наказания к санкциям, определенным ст. ст. 264, 271, 272 раздела о государственных преступлениях, ст. 348 имела ссылку на ст. 22 первого раздела Уложения, составлявшего его общую часть. Исследователи отмечали несоответствие наказаний тяжести содеянного, невозможность для суда уменьшить меру наказания ниже низшего предела, установленного законом, с учетом смягчающих вину обстоятельств. Вместе с тем закон предоставлял суду возможность выбора между несколькими родами наказания, иногда определял род наказания без указания степени наказания.
Все сказанное выше свидетельствует о том, что Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года не представляло собой достаточно четкого, юридически точно разработанного уголовного кодекса. И в то же время нельзя не отметить его значительного отличия и совершенства по сравнению с прежним уголовным законодательством России. Уложение не
Уложение
о наказаниях
уголовных и
исправительных
См.: Таганцев Н. С.
Указ. соч., с. 187,
189, 190.
Законодательство
первой половины
XIX века
может быть охарактеризовано однозначно. С одной стороны, оно определило понятие преступления, основания наступления уголовной ответственности и другие институты общей части, типичные для буржуазного уголовного права. Был определен возраст уголовной ответственности, действие закона во времени и пространстве, принцип личной ответственности («в делах уголовных всякий должен ответствовать за себя сам» — т. XV Свода законов, кн. 2, ст. 850) и многое другое. С другой стороны, оно отразило феодально-крепостническую сущность политической системы России, сохранило сословный подход при решении вопроса о наказании, установило тяжкие наказания для крепостных крестьян, нарушавших сословное законодательство России и выступавших против власти помещиков.
Уложение разрабатывалось в условиях дворянского периода революционного движения, обострения классовой борьбы в стране, роста крестьянских волнений и выступлений работных людей, что не могло не найти отражения в его статьях. Больше всего самодержавие боялось явлений, подобных восстанию декабристов. Об этом свидетельствуют составы государственных преступлений, организация политического сыска того времени. Вместе с тем Уложение устанавливало уголовную ответственность за новые формы классовой борьбы, типичные для эпохи капитализма, — стачки рабочих.
При всех недостатках Уложения его принятие имело большое значение для дальнейшего развития уголовного законодательства России, для развития уголовно-правовых теорий, для подготовки и проведения в последующем судебной реформы, принятия Устава о наказаниях, налагаемых мировыми судьями. Подготовка проекта Уложения, а в еще большей степени практика его применения показали несовершенство организации судебной деятельности в России.
Новая редакция Уложения была осуществлена в 1866 году в связи с проведением в стране крестьянской реформы, реформы полиции, судебной реформы и некоторыми изменениями карательной политики. В 1863 году был издан указ «О некоторых изменениях в существующей ныне системе наказаний уголовных и исправительных», отменивший телесные наказания, наложение клейм и штемпельных знаков. Он содержал, однако, весьма серьезную оговорку, позволявшую в случае невозможности замены телесного наказания заключением в тюрьму или другие места лишения свободы применять наказание розгами. Указ 1863 года не был распространен на волостные суды, созданные крестьянской реформой 1861 года и широко применявшие наказание розгами.
Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1866 года исключило телесные наказания из общего перечня наказаний, но его ст. 78 устанавливала порядок, по которому «в случае явной невозможности подвергнуть виновных заключению ни в рабочем доме, ни в тюрьме оно может для лиц, не изъятых по закону от наказаний телесных, быть заменено наказанием розгами в следующей постепенности:
1) Заключение на время от одного года и четырех месяцев до
2 лет — наказанием розгами от 80 до 100 ударов.
2) Заключение от 8 месяцев до 1 года и 4 месяцев — наказа
нием розгами от 60 до 80 ударов» и т. д.
Статья 82 Уложения 1866 года содержала аналогичное положение о возможности замены кратковременного ареста для лиц, не изъятых от телесных наказании, наказанием розгами. В новой редакции Уложения были исключены статьи, устанавли-
Уложение
о наказаниях
уголовных и
исправительных
Уложение
9 наказаниях
Г.
Телесные наказания были также сохранены
в виде дисциплинарного
взыскания для солдат, состоящих
в штрафных
подразделениях,
для матросов — во
время плавания,
для каторжных.
Новая редакция
Уложения,
принятая в 1885
году, не включала
статьи,
определявшие
возможность
замены лишения
свободы телесными
наказаниями.
|
Законодательство
Первой половины
XIX века
Текст
УЛОЖЕНИЕ О НАКАЗАНИЯХ УГОЛОВНЫХ И ИСПРАВИТЕЛЬНЫХ
Раздел первый
О ПРЕСТУПЛЕНИЯХ, ПРОСТУПКАХ И НАКАЗАНИЯХ ВООБЩЕ
Глава первая
О существе преступлений и проступков и о степенях вины
Отделение первое О СУЩЕСТВЕ ПРЕСТУПЛЕНИЙ И ПРОСТУПКОВ
1. Всякое нарушение закона, через которое посягается на
неприкосновенность прав власти верховной и установленных ею
властей, или же на права или безопасность общества или
частных лиц, есть преступление.
2. Нарушение правил, предписанных для охранения опреде
ленных законами прав и общественной или же личной безо
пасности или пользы, именуется проступком.
3. За преступления и проступки, по роду и мере важности
оных, виновные подвергаются наказаниям уголовным или
исправительным.
4. Преступлением или проступком признается как самое
противозаконное деяние, так и неисполнение того, что под
страхом наказания уголовного или исправительного законом
предписано.
5. Преступления и проступки суть умышленные или
неумышленные.
6. В преступлениях и проступках умышленных различаются
две степени: 1-я, когда противозаконное деяние учинено
вследствие не внезапного, а заранее обдуманного намерения или
умысла; 2-я, когда оное учинено хотя и с намерением, но по
внезапному побуждению без преду мышления.
7. Зло, сделанное случайно, не только без намерения, но
и без всякой со стороны учинившего оное неосторожности, не
считается виною.
Отделение второе
О УМЫСЛЕ, О ПРИГОТОВЛЕНИИ К ПРЕСТУПЛЕНИЮ,
