Н церковные dCjiûcth 3 страница

²⁷ От allesmani — «все люди».

²⁸ Е. Demougeot. La Gaule nord-orientale à la veille de l'invasion germanique.— «Revue Historique», t. 236, 1966.

История Франции, т. I

Возникновение Франции 34

Следовавшие друг за другом нападения иноземных племен нередко сочетались с волнениями в самой Галлии. Непосильный гнет налогов, злоупотребления местных властей, насилия завоевателей — все эти разнородные факторы сливались воедино, толкая галлов на борьбу за свободу. Волнения были особенно сильными в тех северных и западных провинциях, где, как указывалось, сохранились свободные крестьянские общины. Арморика (нынешняя Бретань), запад и юго-запад Галлии оказались охваченными в IV—V вв. настоящими восстаниями. Восставшие, костяк которых составляли свободные крестьяне, уничтожали имперскую администрацию и пытались создать независимые «королевства».

Подобные восстания, получившие название восстаний багаудов («борцов»), охватывали — каждое в отдельности — не очень большую территорию и были обычно не очень длительными. Тем не менее, взятые вместе, они сыграли немалую роль. Недаром в V в. некоторые современники отождествляли власть багаудов с властью варварских королей.

Переживавшая иноземные вторжения и внутренние восстания Галлия в конце V в. была мало связана с римским императорским двором. Когда в 476 г. был свергнут последний римский император, это не произвело в Галлии большого впечатления: к тому времени она почти целиком представляла конгломерат возглавленных германскими вождями «варварских» королевств, которые даже формально далеко не все признавали власть Рима. Лишь в междуречье Луары и Сены сохранилась еще на несколько лет власть бывшего римского наместника Сиагрия. В 486 г. пала и она: владения Сиагрия завоевал девятнадцатилетний король салических (приморских) франков Хлодвиг.

Эта победа была началом целой серии военных триумфов салических франков. Они побеждают бургундов, разбивают войско крупнейшего государства того времени — Вестготского королевства, подчиняют рипуарских франков (живших в среднем течении Рейна), одерживают верх над алеманнами. Через 22 года после первой победы — к 508 г.— Хлодвиг овладел большей частью Галлии — от Гаронны до Рейна и от границ Арморики до Роны. Уже при сыновьях Хлодвига франки достигли Пиренеев на юге, альпийских предгорий на востоке и берегов Средиземноморья в Провансе. Почти одновременно франкам удалось подчинить и ряд зарейнских областей. Возникшее при Хлодвиге Франкское государство просуществовало в общем около четырех столетий — дольше какого бы то ни было из созданных германцами госу-

²⁹ /. /. Hatt. Histoire de la Gaule Romaine, p. 377—379.

35 Возникновение Франции

дарств — и стало непосредственным предшественником будущей Франции.

Почему именно франкам удалось создать в Галлии наиболее устойчивую власть? Какие реальные изменения в социальном и экономическом строе отражало возникновение и расширение Франкского государства? ³⁰

Чтобы ответить на первый вопрос, сравним условия возникновения Вестготского, Бургундского и Франкского королевств (т. е. тех трех варварских государств, которые существовали в Галлии).

Сложившиеся в разных географических районах, они различались уже по специфике социальных отношений, которые были характерны дая каждого из этих районов в предшествующий период. Выше уже отмечалось, что Юго-Восточная Галлия, как и многие другие районы юга — исключая западные области и гористую часть Центрального массива — являлись областями сравнительно быстрого развития института римской частной собственности и рабовладельческих классов. Вестготы и бургунды создавали, следовательно, своп королевства на территории, где социальное расслоение достигло наибольшей в Галлии остроты. В отличие от этого территория, занятая первоначально франками (особенно в северной ее части), принадлежала к числу наименее романизованных областей Галлии: вне городов здесь во многих местах еще сохранялась община.

Не была сходной и предыстория самих вестготов, бургундов и франков. Вестготский племенной союз, прежде чем обосноваться на территории Галлии, проделал измеряемый многими тысячами километров путь. За несколько десятилетий вестготы пересекли всю Римскую империю с востока на запад. Этот период не мог не оставить следа на социальном развитии вестготов. Все более и более исчезали черты демократического устройства. Очень быстро усиливалась знать, руководившая военными походами и присваивавшая львиную долю награбленных богатств и рабов. Глубокие социальные противоречия, с которыми на каждом шагу сталкивались вестготы в римских провинциях, играли, по-видимому, роль «катализатора», ускоряя действие внутренних процессов разложения общины. И потому не случайно через полвека после поселения в Галлии многие основные черты общинного устройства готов уже мало где удается проследить³¹.

Путь, пройденный бургундами по римской территории до соз-

'' При рассмотрении истории Франкского государства в V—VII вв. мы ограничиваемся в основном освещением двух указанных здесь вопросов. ³¹ А. Р. Корсунский. Готская Испания. М., 1969, стр. 44—57.

2*

Возникновение Франции 36

дания отдельного королевства, был короче. Он ограничивался в основном движением с севера на юг вдоль восточных границ Галлии. Тем не менее пребывание в этом сильно романизированном районе, где долгое время располагались римские гарнизоны и находились крупные города, не прошло для бургундов даром. Немалое значение имела для бургундов (как, впрочем, и для вестготов) и самая необходимость создать власть, которая была бы способна организовать перемещение племен, их расселение на новых землях и управление обширной областью. Видимо, уже тогда, когда бургунды оказались в бассейне Роны, их общественный строй мало отличался от строя вестготов.

Иначе сложилась история франков. До воцарения Хлодвига большинство их не участвовало в сколько-нибудь далеких походах. Место основания их королевства отстояло от их первоначальных поселений в дельте Рейна на какие-нибудь полтораста-двести километров ³². Но и этим расстоянием измерялся не столько путь перемещения франков, сколько степень расширения области, которую они занимали. Сама эта область была населена сравнительно слабо, особенно после вторжений V в. Галльские общины и редкие галло-римские рабовладельческие виллы не занимали всей территории. Ничто не мешало поэтому франкам создавать свои отдельные франкские деревни. Меньше сталкиваясь в повседневной жизни с галло-римскими порядками, франки и на новом месте продолжали жить во многом по-старому. Распад древней общины шел здесь сравнительно медленнее, отношения эксплуатации среди самих франков — не развиты.

Вестготы же и бургунды, обосновавшиеся главным образом в густо заселенных районах, создавали преимущественно смешанные поселения. Германцы селились в них бок о бок с галло-рим-лянами.

Земли для новых поселенцев были выделены за счет галло-рим-ских собственников, у которых отбиралось около двух третей их пахотных владений, половина лесов и большая или меньшая часть их рабов ³³. Полученные вестготами и бургундами земельные вла-

² Мы не касаемся здесь гипотезы французского историка Рожера Грана о скандинавском происхождении франков (см.: R. Grand. Recherches sur l'origine des francs). Теория Грана, представляющая попытку подтвердить взгляды, уже высказывавшиеся в XVI—XVIII вв. (А. Тюрнебом и Лейбницом), была весьма критически воспринята специалистами (см.: Е Demougeot. La formation de l'Europe..., p. 474). Характерно, однако, что и Р. Гран признает, что франкским завоеваниям предшествовало весьма длительное пребывание франков в дельте Рейна, после предполагаемого их исхода из Скандинавии (R. Grand. Op. cit., p. 184).

³ A. P. Корсунский. Готская Испания, стр. 32—36.

37 Возникновение Франции

дения издавна обрабатывались колонами или рабами. Естественно, что новые собственники, по крайней мере на первых порах, не могли, да и не хотели изменять сложившуюся здесь хозяйственную систему, тем более что, благодаря долгому пребыванию на римской территории, она была для них достаточно знакомой. Но с прежним общественным строем совместить ее было невозможно.

Понятно поэтому, что ряд характерных черт общинных отношений, уцелевших у вестготов и бургундов к моменту их поселения на галльской земле, стал быстро исчезать, а социальные противоречия резко обострились.

Как видим, исходные условия общественного развития на землях, занятых вестготами и бургундами, с одной стороны, и франками, с другой, не были одинаковыми. В Вестготском и Бургундском королевствах позднеримские общественные отношения явным образом превалировали над элементами примитивного («варварского») общественного строя, уцелевшими у вестготов и бургундов к моменту расселения в Галлии. Во Франкском же государстве на севере Галлии оба типа общественных отношений — и позднеримские, и варварские — были представлены примерно в равной степени.

Создается, казалось бы, парадоксальное положение. Более жизненным оказалось государство франков, социальная структура которого включала в себя особенно много пережитков «варварства». Государства же вестготов и бургундов, сложившиеся в экономически более развитом районе и имевшие в качестве отправного пункта своей эволюции более продвинутую стадию общественного развития, не устояли в борьбе и погибли. Видимо, отчасти это объясняется уже тем, что образование Вестготского и Бургундского королевств не разрешало многих из тех противоречий, которые раздирали римское общество в самой Италии и в ее провинциях в последние века существования Рима.

Хотя природа общественных отношений изменилась по сравнению с римской, острота социальной борьбы в этих королевствах почти не уменьшилась. Антагонизм рабов и рабовладельцев, колонов и земельных собственников дополнился глубоким расколом самих германцев, быстрым возвышением в их среде знати (сливающейся с римской аристократией), подчинением ею широкой массы рядовых свободных. Социальные противоречия дополнялись этническими (характерно, что в первый период после создания Вестготского государства готы не несли налогового бремени, целиком переложив его на галло-римлян) и религиозными (готы и бургунды исповедывали арианскую форму христианства, галло-римляне — римско-католическую). Ослабляя Вестготское и Бургундское государства, все это, без сомнения, уменьшало их способность высто-

Возникновение Франции 38

ягь в постоянных внешнеполитических столкновениях того периода.

Иным оказалось положение у франков. Относительная устойчивость общины обеспечивала свободному франкскому крестьянству сохранение прочных социальных позиций в течение двух с лишком столетий. Франкская знать была немногочисленна. Ее возвышение над своими соплеменниками ни в V в., ни в VI в. не выходило за рамки того, что характерно для варварского общества ³⁴. Это давало возможность Хлодвигу и его ближайшим преемникам использовать в войнах достаточно широкое народное ополчение.

Знать также поддерживала военные предприятия этих королей, ибо они сулили ей усиление и обогащение. Именно в ходе военных походов V и первой половины VI в., приведших к подчинению всей Галлии, знать сложилась в правящую верхушку франкского общества.

Победы франков объяснялись, однако, не только объективными условиями их социального развития. Немалое значение имел и выбор политических средств, использовавшихся для достижения своих целей франкскими королями. В первую очередь это касается самого Хлодвига. Этот молодой король из рода полулегендарного Меровея (отчего сам Хлодвиг и его преемники именовались Меро-вингами) проявил недюжинное политическое чутье, не раз находя оптимальное решение стоявших перед ним задач.

Особенно показательна политика Хлодвига по отношению к христианской церкви. Приняв христианство вместе с 3000 своих дружинников, Хлодвиг избрал католическую форму христианства.

Это решение, на первый взгляд, было тем более неожиданно, что и вестготы, и бургунды, и многие другие германские племена, воспринявшие христианство раньше франков, исповедывали ариан-скую его форму, отличавшуюся большей демократичностью церковной организации. Но предпринятый Хлодвигом шаг определялся трезвой оценкой сложившегося в Галлии положения. Католичество издавна укоренилось в среде галло-римской аристократии и горожан. Оно имело довольно крепкую церковную организацию. Преследуемые вестготами и бургундами католики охотно оказывали поддержку своим единоверцам. Избрав католичество, Хлодвиг одним этим решением обеспечивал себе поддержку влиятельных слоев галло-римского населения (особенно клира) и одновременно создавал осложнения для своих политических противников — вест-

³⁴ А. И. Неусыхин. Дофеодальный период как переходная стадия развития от родо-племенного строя к раннефеодальному.— «Проблемы истории докапиталистических обществ», М-. 1968 стр. 606, 607.

Крещение Хлодвига. Миниатюра середины XIII в>

готов и бургундов. Широкую известность приобрела и еще одна акция Хлодвига — физическое уничтожение всех своих сородичей, как возможных соперников в борьбе за власть. Кровавые распри в королевских семьях встречались у германцев, вообще говоря, издавна. Хлодвиг придал им небывалый масштаб, обративший на себя внимание современников потому, что в это время солидарность и взаимопомощь среди сородичей не стали еще пустым звуком. Презрев давние традиции, Хлодвиг включил в арсенал средств своей внутриполитической борьбы коварство, вероломство, убийство, которые до этого использовались франками чаще во внешнеполитических столкновениях. Жестокостью и насилием Хлодвиг укрепил свою власть над франками, облегчив этим военные победы над соседями.

Возникновение Франции 40

Чтобы понять изменение социального строя в Галлии в результате франкского завоевания, следует представить себе численное соотношение пришлого и местного населения в разных районах страны. Общее число вестготов, поселившихся в V в. в Аквитании, составляло 80—100 тыс. человек. Большинство их переселилось в дальнейшем за Пиренеи. Число бургундов было меньшим, чем вестготов. Численность салических франков, как полагает ряд историков, составляла немногим более 100 тыс. Алеманны и другие германские (и негерманские) племена, проникшие во время «великого переселения народов» на галльскую землю, были малочис-леннее.

В отличие от этого население самой Галлии (до начала германских завоеваний) измерялось, как мы отмечали, 6—8 млн. человек. И, хотя за время завоеваний оно сократилось (по-видимому, на 10—15%), германцы в целом (не говоря уже о франках) явно были в меньшинстве: по самым смелым подсчетам, они составляли 25—30% всего населения, по более осторожным и достоверным — в два-три раза меньше³⁵. Находятся и такие авторы, которые считают, что германцы не превышали 3—5% от общего числа жителей в Западной Европе ³⁶.

Следует учесть еще и неравномерность германского расселения в Галлии. Область на крайнем севере страны была, как указывалось, почти сплошь заселена франками. В прилегающих районах, вплоть до Сены, франки составляли в VI—VII вв. весомую часть населения. Романизованная прослойка здесь сократилась, но галло-римляне и галлы оставались все-таки в большинстве. Южнее Сены доля франкских поселений быстро падает. Они составляли здесь

³⁵ Изучение сравнительной численности и расселения народов в Галлии V— VII вв. наталкивается на большие трудности. Тем не менее нарративные источники, данные топонимики и лингвистики, подкрепляемые и сопоставляемые с археологическими материалами, позволяют получить те приблизительные оценки, которые приведены выше (см.: W. von Wartburg. Die Entstehung der Romanischen Völker. Tübingen, 1951, S. 123—125; E. Salin. La civilisation mérovingienne, t. 4. Paris, 1959, p 449—452; Ch. Edm. Perrin. La seigneurie rurale en France et en Allemagne, t 1. Paris, 1951, p. 33; E. Perroy, R. Doucet, A Latreille. Histoire de la France, p. 45; /. С Russell. Late Ancient and Medieval Population, p. 83; R Boutruche. Seigneurie et féodalité, t. I. Paris. 1968, p. 72; R. Folz. Le couronnement impérial de Charlemagne, Paris, 1964, p. 20—23).

³⁶ R. Sedilot. Sarvol de l'histoire de France, p. 88; P. Caxotte. Histoire des français. Paris. 1951, p. 171; R. Fossier. L'histoire sociale de l'Occident médiéval, p. 25.

41

Возникновение Франции

лишь изолированные островки. Еще заметнее это к югу от Луары, где франки в VI в. сильно уступали по численности не только галло-римлянам, но еще и вестготам.

Различия в численности германцев и в способах их расселения в разных районах Галлии, естественно, сказывались на особенностях эволюции отдельных ее областей. Но так как германцы, даже будучи в меньшинстве, представляли правящую силу, они могли оказать значительное социальное влияние, далеко не пропорциональное своей численности. Это влияние было тем интенсивнее, чем дольше сохранялась самобытность жизненного уклада того или иного германского племени. Не удивительно, что наиболее глубокое и преобразующее социальное воздействие оказали на Галлию именно франки, и притом в тех северных районах страны, где присущие им отношения оказались наиболее живучими.

Процесс социальной перестройки, происходивший в течение VI—VIII вв. в государстве, созданном франками, следует, таким образом, рассматривать раздельно для областей к северу и к югу от Луары.

Своеобразие социального развития на севере Галлии во многом обусловливалось, как мы уже отмечали, прочностью франкской общины. Как показывает древнефранкский судебник Салическая правда, на рубеже V—VI вв. община еще сохраняла за собой верховную власть над всей территорией деревни. Во франкских деревнях еще соседствовали домовые общины так называемых «больших семей» (включавших родственников до третьего поколения) с выделившимися малыми семьями. Все они обладали сходными правами и обязанностями, все владели скотом и землей, участвовали в труде. Те из них, которые имели подсобных работников — полусвободных (литов) или рабов, не отказались еще от непосредственного участия в производстве ³⁷. Индивидуальный характер хозяйства обусловливал неизбежность имущественного неравенства среди крестьян. Однако в V—VII вв. общинные обычаи франков были достаточно прочны для того, чтобы предотвратить перерастание имущественного неравенства внутри общины в классовое. Даже самое понятие частной собственности малой семьи на землю во времена Салической правды у франков еще не сложилось ³⁸.

³⁷ А. И. Неусыхин. Возникновение зависимого крестьянства как класса раннефеодального общества в Западной Европе VI—VIII вв М., 1956, стр. 104—135.

«Строго говоря, Салическая правда фиксирует и отражает лишь процесс зарождения индивидуально-семейной собственности на з"шлю».— Там же стр. 105.

Возникновение Франции 42

Совершенно иными были в Северной Галлии VI в. отношения в галло-римских виллах. Напомним, что франки селились вместе с галло-римлянами очень редко. Принципы частной собственности и классового разделения сохранились здесь в полной мере. Уцелела и часть прежних собственников этих вилл: многие галло-римские аристократы перешли на службу к франкским королям; остались нетронутыми владения ряда средних землевладельцев. Организация хозяйства во всех таких виллах изменилась мало: здесь продолжали работать колоны, вольноотпущенники, рабы (юридически рабство так и не было упразднено). Немаловажными очагами позднеримских отношений являлись также земельные владения католической церкви и галло-римские города.

Сосуществование двух столь различных по характеру общественных укладов на одной и той же территории не могло долго оставаться без последствий для каждого из них. В результате их взаимодействия («синтеза») заметно ускорились исподволь назревавшие процессы социальной эволюции. В VI—VII вв. каждый из этих укладов подвергается перестройке. Еще важнее, что начинают возникать элементы новых, феодальных отно-

° 39

шении.

В VI—VII вв. немалая часть галло-римских поместий на севере Галлии была пожалована франкскими королями их прибли-

³⁹ Генезис феодализма у франков с давних пор привлекает особое внимание историков. Связано это отчасти с тем, что само понятие феодализма, вошедшее в науку в прошлом столетии, было разработано впервые именно на материалах из истории Франкского государства. С тех пор историки разных направлений видят в феодальном обществе, складывающемся в Северной Галлии, наиболее полное конкретно-историческое воплощение одного из важнейших типов феодализма (или даже модель феодализма вообще). Не удивительно, что любая попытка теоретического углубления понятия феодализма побуждает историков заново обращаться к северофранцузскому материалу. И, наоборот, всякое крупное исследование по истории феодального строя у франков получает отзвук и в теоретических работах медиевистов. В связи с этим число специальных трудов, касающихся генезиса феодализма у франков, необозримо. Концепция этого процесса, излагаемая ниже, основывается на обобщении результатов основных марксистских исследований последнего десятилетия: А. I. Njeussychin. Die Entstehung der abhängigen Bauernschaft. Berlin, 1961 (см. также другие работы А. И. Неусыхина, названные выше); С. Д. Сказкин. Очерки по истории западноевропейского крестьянства в средние века. М., 1968; Н. Koller, В. Töpfer. Frankreich. Ein historischer Abriß. Berlin, 1969; А. Я. Гуревич. Проблемы генезиса феодализма в Западной Европе. М., 1970. Из новых работ западных историков наиболее важны: R. Boutruche. Siegneurie et féodalité, t. 1. 2^ème éd. Paris, 1968; E. Salin. La civilisation mérovingienne, t. I—IV. Paris, 1950-1959; R. Fossier. La terre et les hommes en Picardie jusqu'à la fin du XIII siècle; idem. L'Histoire sociale de l'Occident médiéval; C. Fourquin. Histoire économique de l'Occident médiéval. Paris, 1969

43 Возникновение Франции

женным. Служилая франкская знагь, как и сами короли, становится собственником земель, скота, рабов, колонов. В результате возвышение знати над рядовыми германцами резко усиливается.

Расширяются и ее судебно-административные права, приобретающие особое значение в условиях длительных междоусобных войн и территориальных переделов, заполняющих собой историю Франкского государства в VI—VII вв. (уже в год смерти Хлодвига Франкское государство было разделено между его сыновьями; во времена внуков Хлодвига распри между правителями отдельных частей государства усиливаются, перерастая в постоянную, лишь изредка затихающую борьбу). Политическая анархия увеличивала потребность свободных франков в покровительстве сильных. Традиционные для древних германцев отношения «верности» племенному вождю все чаще выливались теперь в Северной Галлии в отношения патроната представителей служилой аристократии — собственников галло-римских вилл — над отдельными общинниками. В первую очередь под гакой патронат подпадали оскудевшие семьи.

Увеличению социальной роли северофранкской землевладельческой знати способствовали также и особенности положения городов и торговли. Не достигшие такого расцвета, как на юге, северогалльские города и торговля особенно сильно пострадали в период «великого переселения народов». Из числа римских городов в междуречье Рейна и Луары уцелели далеко не все (Трир, Мец, Турнэ, Реймс, Орлеан и некоторые другие), но и они уменьшились в размерах и утратили свое прежнее значение. Зато они стали местопребыванием католических епископов, расширение прав которых превратило города в своеобразные административные центры. Исчезли многие традиционные отрасли галльского ремесла. Сохранилось (и отчасти даже расширилось) лишь железоделательное ремесло, обеспечивавшее в первую очередь нужды военного дела. Торговые сделки стали редкостью: лишь изредка заезжие купцы (главным образом фризские) привозили небольшие партии товаров, произведенных в Англии или в приморских областях.

Общий упадок торговли и ремесла и натурализация хозяйства сократили ценность всех видов богатства, кроме землевладельческого. Соответственно в Северной Галлии VI—VII вв. была сведена почти до нуля экономическая и политическая роль той части верхов общества, которые не обладали значительной земельной собственностью. Социальный же вес франкской земельной знати от этого еще более увеличился.

Вместе с возрастанием ценности земли увеличивается регламентация прав пользования ею. Собственником пахотной земли

Возникновение Франции 44

во франкских общинах выступает теперь малая семья (хотя ее права собственности остаются во многом ограниченными). Развивается практика отчуждения земельных владений. Между отдельными семьями увеличивается неравенство в объеме прав на землю. Значение этого неравенства состояло не только в чисто имущественном расслоении, но, в не меньшей мере, и в росте различий в социальном престиже. Передавая часть прав на землю своим патронам-магнатам, оскудевшие семьи все более подпадают под их власть. Социальное могущество и земельное богатство магнатов увеличиваются. В середине VII в. в Северной Галлии начинает складываться феодальная вотчина с характерным для нее разделением земли на господскую («домен») и крестьянскую («держания»). Франкская знать (включающая и многих вновь возвысившихся людей) и галло-римская аристократия сливаются, постепенно превращаясь в новый господствующий класс земельной знати.

В общем, изменение социальной структуры, происходившее в VII в. в Северной Галлии, свидетельствовало о зарождении феодального уклада. Он еще далеко не созрел и, тем более, не стал преобладающим среди других общественных укладов. Но обстоятельства его возникновения и развития в северной части Франкского королевства обеспечивали ему здесь наиболее благоприятные условия роста по сравнению с любой из сопредельных областей, в том числе и по сравнению с Южной Галлией.

Социальное развитие юга Галлии имело, как указывалось, ряд особенностей. Франкское завоевание не уничтожило его специфику, так как, установив на юге свою политическую власть, франки ограничились размещением небольшого числа гарнизонов и взиманием налогов. Размеры франкской колонизации в VI—VII вв. были невелики. В ней участвовала в основном верхушка франкского общества, довольствовавшаяся обычно захватом земельных владений бывших вестготских правителей (менее обжитые районы в Центральном массиве и других областях эта колонизация вовсе не затронула). Права галло-римлян на землю отменены не были. Поэтому во многих местах сохранились обширные поместья, уцелевшие с позднеримских времен. Продолжалось широкое использование рабов, юридическое положение которых не изменилось. Действие римского права вообще не было прекращено, и им по-прежнему руководствовались во взаимоотношениях в среде гал-ло-римского населения и при заключении различных сделок. Более прочным, чем на севере, оказалось и положение южногалльских городов. Хотя их число и размеры сократились (население их обычно составляло теперь 1000—5000 человек), они отчасти сохранили значение экономических центров (например: Марсель, Арль, Вьен, Лион, Шалон, Бордо). А роль ремесленников и тор-

45 Возникновение Франции

говцев благодаря переселению крупных землевладельцев в свои поместья в некоторых городах юга даже выросла (особенно это касалось приморских портов, участвовавших в транзитной торговле предметами восточного производства — шелками, пряностями, украшениями) ⁴⁰.

Включение юга в состав Франкского государства вызвало тем не менее ряд глубоких изменений в социальной структуре этой области. Наиболее заметно стали проявляться они к концу VII в. Оседавшие на южногалльской земле франкские дружинники наделялись землей за счет раздробления крупных доменов вестготской и галло-римской знати. Это уменьшало долю крупной земельной собственности в пользу средней. Одновременно преобразовывалась система хозяйства в этих доменах, изменяясь в сторону все более широкого использования труда колонов и испо-мещенных на землю рабов⁴¹. Увеличение удельного веса подобного способа эксплуатации отражало тенденцию развития в сторону мелкого земледельческого хозяйства. Еще ярче эта тенденция проявлялась в росте числа свободных мелких собственников. Ими становились те (пусть не очень многочисленные) рядовые франкские воины, которые поселялись на юге Галлии и надел которых вследствие особенно прочного влияния здесь позднеримских отношений вскоре начинал рассматриваться как частная собственность. В число таких мелких земледельцев входили и уцелевшие во время франкского завоевания рядовые вестготы и бур-гунды, а также потомки свободного галльского крестьянства, особенно многочисленного на юго-западе. Слой мелких свободных земледельцев не был однородным не только с этнической, но и с социальной точки зрения. Те же процессы, которые приводили к его расслоению на севере Галлии, действовали здесь с удвоенной силой, благодаря длительному сохранению позднеримских институтов.

Все эти изменения, накапливавшиеся в течение VI и особенно VII вв., не устраняли, однако, значительного своеобразия общественной структуры в Южной Галлии. Среди трудящегося населения сельские рабы, колоны, вольноотпущенники составляли здесь гораздо большую часть, чем на севере Франкского государства. Верхи общества включали сельскую рабовладельческую аристократию, отчасти — городскую верхушку и епископат; франкская служилая и земельная знать, хотя и обладала политиче-