23 апреля 2008 г. Виктор Ющенко своим указом № 377/2008 ввёл в действие решение Совета национальной безопасности и обороны Украины от 21 марта 2008 года «О неотложных мерах по обеспечению информационной безопасности Украины». Контроль за исполнением указа возложен на секретаря СНБОУ.
Согласно указу, правительство должно:
· осуществить мероприятия по совершенствованию государственного управления в информационной сфере — в частности, рассмотреть вопросы:
o о создании на базе Госдепартамента по вопросам связи и информатизации Минтранссвязи центрального органа исполнительной власти в сфере связи и информатизации со статусом государственного комитета,
o об отнесении к компетенции Госкомтелерадио реализации государственной политики в сфере печатных СМИ, в частности осуществления государственной регистрации печатных СМИ и информационных агентств, а также контроля за соблюдением ими требований действующего законодательства,
· разработать при участии Антимонопольного комитета Украины, Нацсовета по вопросам телевидения и радиовещания, Фонда госимущества и утвердить мероприятия по содействию развитию конкуренции и предотвращению монополизма в сферах телекоммуникаций, телевидения, радиовещания и печатных СМИ,
· утвердить мероприятия по перестройке общегосударственной сети автоматизированной системы централизованного оповещения населения в условиях военного или чрезвычайного положения и при возникновении кризисных ситуаций, которые угрожают национальной безопасности Украины,
· расширить иновещание на территории других государств,
· разработать и внести на рассмотрение Верховной рады законопроект о реформировании печатных СМИ, которые находятся в государственной и коммунальной собственности, в котором предусмотреть, в частности, механизмы обеспечения прав граждан на доступ к информации путем государственной поддержки социально значимых изданий.[5]
Уже на другой день, 24 апреля 2008 года, Виктор Ющенко направил в правительство письмо, в котором обратил внимание премьер-министра Юлии Тимошенко на особенности общественно-политической ситуации в Крыму и негативное информационное влияние на регион, осуществляемое со стороны соседних государств.
По мнению президента, это требует эффективных действий органов государственной власти, прежде всего правительства Украины, по формированию национальной информационной политики.
В связи с этим была поставлена задача в двухнедельный срок обеспечить доступность в Крыму и Севастополе общенациональных средств массовой информации, а также охватить горные поселки и отдаленные села Крыма общенациональными программами эфирного вещания.
Дальнейшие меры
В августе 2008 г. на Украине по распоряжению Министерства культуры и туризма было начато осуществление мер, направленных на изъятие из украинских библиотек книг, которые рассматриваются как «коммунистически-шовинистическая литература».[6][7][8]
В октябре 2008 г. Нацсовет Украины по телевидению и радиовещанию (НСТР) обязал кабельных операторов прекратить с 1 ноября 2008 г. ретрансляцию не адаптированных к украинскому законодательству телеканалов, в частности российских ОРТ, РТР, Ren TV[9]. Это решение привело к исключению российских телеканалов из сети вещания целого ряда украинских операторов, в том числе крупнейшего украинского оператора — компании «Воля», на долю которой приходится 80 % абонентов Киева[10][11].
При этом глава Нацсовета Украины по телевидению и радиовещанию Виталий Шевченко заявил, что ни о какой дискриминации украинских телезрителей по языковому признаку речь не идёт. Адаптация, по его словам, не подразумевает перевода российских программ на украинский язык. Основные претензии Нацсовета связаны с нарушениями провайдерами законов о рекламе, авторских и смежных правах и пр. В частности, речь идёт о том, что российские каналы показывают рекламные ролики, рассчитанные на украинского потребителя, не делая соответствующих налоговых отчислений в бюджет.[12] 6 ноября 2008 года Нацсовет Украины по телевидению и радиовещанию обратился в Генеральную прокуратуру с требованием наказать тех, кто нарушает решение об отключении российских телеканалов — в частности, местные органы власти, которые призывают операторов не отключать российское телевидение[13].
Ещё одним шагом стало решение СНБО от 13 октября 2008 г. [14] (введено в действие Указом президента Виктора Ющенко № 923/2008 [15]), в соответствии с которым правительствам Украины и Автономной Республики Крым, областным, Киевской и Севастопольской городским государственным администрациям было предписано накануне внеочередных парламентских выборов, планировавшихся на декабрь 2008 года, принять меры для «недопущения манипулирования общественным сознанием, в частности, путём распространения недостоверной, неполной или предвзятой информации».
В ноябре 2008 года Служба безопасности Украины запретила демонстрацию в киевском отеле «Хайят» фильма «Война 08.08.08. Искусство предательства», посвящённого войне в Южной Осетии. СБУ заявила, что фильм «Война 08.08.08» сфабрикован российскими спецслужбами.[16]
В ноябре 2008 года стало известно о намечаемом введении ограничений на ввоз книг на территорию Украины из Белоруссии и России и запрете на ввоз книг, которые власти сочтут «антиукраинской литературой»[17].
Ещё одним направлением информационной политики украинского государства явилась деятельность в области исторических и архивных исследований, обнародования архивных данных, к которой подключены разные государственные учреждения (одно из основных — Служба безопасности Украины).[18]
28 ноября 2008 г. Служба безопасности Украины задержала журналиста интернет-издания Daily UA Назара Цапока за размещение на страницах интернет-издания документов, обнародованных парламентской комиссией Коновалюка о поставках украинского оружия в Грузию. Журналист обратился к президенту Украины с просьбой защитить его от давления СБУ.[19]
4 декабря 2008 г. сотрудники МВД Украины изъяли всё оборудование, принадлежащее самой большой файлообменной сети Украины infostore.org, что привело к фактическому уничтожению сервиса без реальной возможности восстановления. По мнению члена правления Интернет Ассоциации Украины Ивана Петухова, это связано со стремлением государства установить общий мониторинг Интернет-пространства, что также подтверждается теми законопроектами, о существовании которых ему известно. Произошедшее с Infostore Петухов оценивает как попытку запугать или оказать давление, так как Интернет до сих пор, несмотря на давление со стороны некоторых служб, остается вне контроля государства.[20]
В марте 2009 года украинские интернет-издания заявили о давлении со стороны СБУ. По словам главного редактора интернет-газеты Fraza.ua Александра Иванова, украинские интернет-издания периодически подвергаются хакерским атакам, «наездам» налоговой, «визитам неизвестных людей в гражданском» и изъятию серверов. «Раньше все это доставало каждого отдельно, но сейчас это уже перешло любые разумные рамки», — отметил Иванов. Также он сообщил, что в один из дней, когда СБУ проводила спецоперацию по штурму здания НАК «Нафтогаз Украины», была проведена мощная хакерская атака одновременно на четыре ведущих интернет-издания. Другие редактора интернет-изданий утверждают, что интерес к ним со стороны украинских спецслужб появляется после публикаций критических материалов о чиновниках Секретариата Президента и СНБО Украины. О возможной причастности СБУ к хакерским атакам свидетельствует и заказной характер этих атак, который, по словам одного из редакторов, «не могли сделать два студента». Согласно его информации, в одной из атак были задействованы не менее 1,5 тысяч компьютерных терминалов и, возможно, нескольких сотен людей. Также он думает, что речь может идти о сотнях тысяч долларов, израсходованных на данную атаку. При этом, проект закона о государственной регистрации интернет-изданий было поручено разработать не профильному парламентскому комитету по вопросам свободы слова и информации, а СБУ, что, по мнению редакторов, приведёт к тому, что интернет-СМИ станут подконтрольнее и уязвимее для давления со стороны чиновников и олигархических кланов.[21]
14 апреля 2009 года Национальный совет по вопросам телевидения и радиовещания Украины распространил сообщение, где проинформировал, что до 1 июня 2009 года обязывает провайдеров кабельных сетей исключить из своего вещания российский Первый канал (Всемирная сеть).[22]
26 мая 2009 года был обнародован законопроект о борьбе с детской порнографией, поддержанный чиновниками из Министерства внутренних дел и Госкомитетом по информатизации. Согласно нему, провайдеры телекоммуникационных услуг будут обязаны сохранять данные о всех соединениях клиентов с ресурсами, доступ к которым они предоставляют. По словам председателя правления интернет-ассоциации Украины Татьяны Поповой, проект закона не имеет ничего общего с зарубежной практикой, потому как предусматривает введение тотальной слежки за клиентами, что подразумевает необходимость приобретения дорогостоящего оборудования для хранения очень больших объёмов информации и значительного увеличения стоимости пользования интернетом[23].
Отношение общества
Депутат Верховной рады Олег Зарубинский из Блока Литвина заявил: «Если откровенно, мне сам предмет указа Ющенко нравится. Я неоднократно заявлял, что у нас никто не занимается информационной безопасностью, хотя все говорят о государственной, энергетической безопасности, но надо помнить и про информационную. Не секрет, что многие страны прибегают к контролю над Интернетом. У нас на сегодняшний день такого не было. Но, очевидно, что теперь такие новации будут введены», — комментирует Зарубинский пункт указа Ющенко по разработке мер для удаления информации из украинского Интернета, которую власти сочтут противоречащей законодательству.
По мнению Зарубинского, основные усилия нужно направлять не на Интернет, а на телевидение: «Нужно просто больше внимания уделить теле и радиопространству. Исходя из того, что не может быть монополии какой-либо внешней силы на информационное пространство Украины. Я уже зарегистрировал законопроект, чтобы доля какой-либо другой страны, ее продукта на телеканалах Украины и радио, не может быть больше 25 %. И это касается не только России, но и других стран». [24]
Изъятие из библиотек книг, пропагандирующих коммунистическую идеологию, не нанесет вред исторической памяти и этот шаг нельзя расценивать как антиисторический или антигуманный, считает министр культуры и туризма Василий Вовкун. По мнению Вовкуна, книгам, представляющим коммунистическую идеологию, не место на полках рядом с произведениями, посвященными национально-освободительной борьбе за независимость Украины. [25]
29 сентября 2008 г. министра поддержал председатель Союза писателей Украины народный депутат из БЮТ Владимир Яворивский, который сам в 1970—1980-е сочинял конъюнктурные произведения. «Я не против того, чтобы мой роман „Цепная реакция“ <роман о физиках-ядерщиках>, написанный в угоду тогдашнему режиму, был изъят из библиотек. Вместо устаревших книг библиотеки должны пополняться произведениями, написанными в соответствии с государственной идеологией независимой Украины», — сказал Яворивский.[26]
С критикой указа «О неотложных мерах по обеспечению информационной безопасности Украины» выступили ряд представителей СМИ и политических партий, которые оценили данный указ как способ ограничения свободы слова на Украине.
Народный депутат Украины Дмитрий Табачник, комментируя решение об изъятии книг, сказал, что президент Украины Виктор Ющенко «пытается сломать ментальный архетип украинской нации, „вынуть“ у неё вместе с мозгами историческую память». «Какие книги определят вредными комиссии, возглавляемые ющенковскими культуртрегерами, пока сказать сложно, но сама мысль об очищении библиотек по идеологическому принципу вызывает оторопь у нормального человека. Следующие инициативы могут породить желание цензурировать, скажем, издательские планы. Я никогда не думал, готовя 20 лет назад „Репрессированную книжку“, что такое может повториться в стране, претендующей на европейскую цивилизованность. Конечно же, такое „очищение“ библиотек напоминает тоталитарные системы 30-х годов прошлого века», — сказал депутат.[27]
Народный депутат Украины, лидер КПУ Пётр Симоненко по этому же поводу сказал, что «уничтожение книг — варварство, которому нет оправдания». «Это сделано во исполнение пресловутого Указа президента о борьбе с символами „тоталитаризма“ и в нарушение статьи 34 действующей Конституции, гарантирующей гражданам Украины свободу мысли, а также право искать, хранить и распространять любую информацию, не являющуюся государственной тайной… Ющенко и его подельникам, видимо, очень хочется, чтобы наши соотечественники имели доступ только к гитлеровской „Майн кампф“, продающейся с их благосклонного согласия на каждом книжном рынке, к „творческому наследию“ фашистских прихвостней вроде У. Самчука, да к сегодняшним бездарным опусам перевёртышей-яворивских, которые бесстыдно поливают грязью то, что превозносили еще вчера. Заявляю, что коммунисты сделают все возможное для того, чтобы не позволить оранжевым ку-клукс-клановцам лишить народ Украины права думать и возможности пользоваться богатствами великой многонациональной русской и советской литературы, в создание которой он внёс неоценимый вклад», — сказал П. Симоненко. [28]
Газета «Киевский вестник» в своей рецензии на книгу «Фашизм в Украине: угроза или реальность» Дмитрия Табачника и Георгия Крючкова писала: «На минкультовских директивах об „изъятии“ русской и советской классики как будто лежит отблеск костров в Германии тридцатых годов, когда Геббельс пафосно заявил, что „эти костры не только освещают конец старой эпохи, они озаряют и новую эпоху“». Деятельность руководства СБУ в области архивной работы газета расценивает как направленную на производство исторических фальсификаций. Одной из целей таких фальсификаций, с точки зрения газеты, является оправдание фашизма: «Истратив немалые бюджетные средства, оно (руководство СБУ) уже успело объяснить, что 201-й шуцманшафтбатальон был чем-то вроде благотворительной организации и лучшим другом белорусских, польских и еврейских детей».[29]
Кабельные операторы называют решение Нацсовета о прекращении вещания российских каналов незаконным и политически мотивированным.[30] Депутаты Верховного Совета Крыма, горсовета Запорожья и ряда других регионов также воспротивились данному решению.[31]
Коммунистическая партия Украины выступила с резкой критикой решений украинского руководства в сфере информационной политики, потребовав «остановить наступление оранжевого режима на свободу слова и мысли, заклеймить позором введение цензуры и преследование инакомыслящих, немедленно восстановить ретрансляцию российских телеканалов в кабельной сети и впредь не допускать нарушения прав человека на получение информации».[32] Лидер КПУ Пётр Симоненко заявил: «Действия Нацсовета направлены на сознательную эскалацию напряжённости в отношениях с Россией, на раскол Украины по языковому и этническому признакам… Украинский эфир перенасыщен программами, пропагандирующими жестокость, насилие, расизм и ксенофобию, идеологию религиозных сект. А Нацсовет, вместо того, чтобы убрать грязь и разврат, лишил людей возможности смотреть и слушать передачи на родном для миллионов граждан русском языке».[33]
Комментируя указ № 923/2008, заместитель председателя Верховной рады Украины Николай Томенко сказал: «Это положение является беспрецедентным в истории Украины. Ещё никогда Совет национальной безопасности не обязывал органы исполнительной власти контролировать СМИ на предмет того, распространяют ли они недостоверную, неполную или предвзятую информацию… Это решение содержит указание и предоставляет право органам власти осуществлять цензуру в СМИ». [34]
2) нтеллектуальная индустрия как специфический тип организации научно-исследовательской и консультационной деятельности начала институционализироваться в начале XX века в Соединенных Штатах для выполнения стратегических исследований по государственным и корпоративным заказам. Сегодня именно в этой стране экспертно-аналитические организации наиболее развиты и играют заметную роль в публичной политике. Первые десятилетия XX века стали периодом бурного экономического роста в США и сопутствующих ему изменений социально-экономической жизни, а также активного выхода страны на мировую арену, когда американским лидерам нужно было определять стратегические подходы к международным проблемам общемирового масштаба. Исследователи, изучавшие развитие американских экспертно-аналитических структур, в целом сходятся на том, что главной их задачей в тот период было создание стимулирующей среды для стратегических политических решений, а не влияние на них. Дальнейшему расцвету интеллектуальной индустрии в США способствовали децентрализованный характер американской политической системы в сочетании с крупными финансовыми вливаниями из государственного и частного секторов. Многие исследователи считают такое использование ресурсов интеллектуального сообщества одной из важнейших основ внешнеполитических успехов США в ХХ веке.
На протяжении большей части XX века независимые экспертно-аналитические центры, выполнявшие исследования и консультирование по вопросам государственной политики, были феноменом, встречающимся, главным образом, в Соединенных Штатах. Гораздо меньше их было в Канаде и Западной Европе, а также в Японии. Широкое распространение этих организаций по всему миру началось в 1980-е годы в результате окончания Холодной войны, развития процессов глобализации и осознания транснациональных проблем. Международное движение за гражданское общество также стимулировало интерес к экспертно-аналитические центрам как альтернативному источнику информации по проблемам международного, национального и местного значения и как потенциальным критикам политики правительств и международных организаций, способным выступать с объективных позиций, не зависящих от государственных структур и деловых кругов.
В настоящее время экспертно-аналитические центры существуют почти в каждой стране с населением, превышающим несколько миллионов человек, и хотя бы толикой интеллектуальной свободы. Их размер и масштаб деятельности может быть различным — от международных институтов с большим числом сотрудников до локальных организаций с персоналом из одного-двух человек. Эти организации действуют в разнообразных политических системах и включают в себя разнообразный набор институтов, имеющих различные организационные формы. И хотя все эти организации выполняют одну и ту же основную функцию — привносят свои знания и компетентность в политический процесс, не все они имеют равную степень финансовой, интеллектуальной и юридической независимости. В зависимости от характера национальной политической системы, сложившейся в том или ином государстве, выстраивается специфическая модель взаимодействия экспертно-аналитических структур и заказчиков их деятельности. Таким образом, экспертно-аналитические центры представляют собой чрезвычайно неоднородную массу, различаясь по масштабам, финансированию, задачам и многим другим признакам, а то, каким образом они стремятся оказывать политическое влияние, зависит от их целей, мандата, ресурсов и приоритетов. Поэтому исследователи до сих пор не могут прийти к единому мнению о том, в чем конкретно состоят существенные признаки подобной структуры.
В 2008 году в рамках Программы «Экспертно-аналитические центры и гражданское общество» (The Think Tanks and Civil Societies Program) Университета Пенсильвании (University of Pennsylvania) инициирован глобальный исследовательский проект по изучению экспертно-аналитических организаций и их роли в государственной политике и развитии гражданского общества. Авторы исследования считают, что данная инициатива заложит основу для международных совместных усилий, направленных на создание региональных и глобальных сетей политических институтов и сообществ, которые позволят преодолеть разрыв между знаниями и политикой, повысить эффективность политических усилий в различных сферах общественной жизни, а также послужат укреплению демократических институтов и гражданского общества по всему миру.
Авторы исследования используют следующую типологию экспертно-аналитических центров, занимающихся вопросами общественной политики:
1. Партийный экспертно-аналитический центр — официально связанный с политической партией.
2. Государственный экспертно-аналитический центр — входящий в структуру государственной власти.
3. Квази-государственный экспертно-аналитический центр — финансируемый исключительно за счет государственных грантов и контрактов, но не входящий в официальную структуру государственной власти.
4. Автономный независимый экспертно-аналитический центр — в значительной степени не зависящий от какой-либо заинтересованной группы или спонсора и автономный от правительства в своей деятельности и финансировании.
5. Квази-независимый экспертно-аналитический центр — автономный от структур государственной власти, но контролируемый заинтересованной группой, спонсором или заказчиком, обеспечивающим основное финансирование и оказывающим значительное влияние на его деятельность.
6. Университетский экспертно-аналитический центр — действующий при университете.
Интеллектуальная индустрия продолжает активно развиваться, но, в отличие от других секторов экономики, на баланс которых серьезное влияние оказывают законы спроса и предложения, об эффективности работы экспертно-аналитических структур судить гораздо сложнее. Для этого в рамках исследования составляется рейтинг экспертно-аналитических центров мира (The Think Tank Index), который базируется на следующих критериях, оценивающих эффективность их деятельности:
1. Влияние организации на общество в стране ее деятельности, то есть степень зависимости между усилиями организации в той или иной общественной сфере и изменением ситуации в этой сфере.
2. Наличие публикаций работ организации в рецензируемых журналах, а также в виде книг и других авторитетных изданий.
3. Качественный состав сотрудников организации, включая наличие в ее штате авторитетных ученых и аналитиков.
4. Возможность свободного доступа организации к высокопоставленным должностным лицам, представителям государственных учреждений, политических институтов, средств массовой информации и научных кругов.
5. Академическая репутация организации, которая складывается из ее официальной аккредитации, уровня цитируемости, публикаций его ученых в ведущих академических изданиях, сборниках, журналах, книгах и других профессиональных работах.
6. Репутация организации в средствах массовой информации, включая количество выступлений, публикаций, интервью и цитат.
7. Репутация организации среди представителей государственных и политических структур, включая участие в государственных проектах, брифингах, официальных встречах, выступлениях, заседаниях и так далее.
8. Уровень финансовых ресурсов организации, включая пожертвования, членские взносы, правительственные и частные контракты, а также общую прибыль.
9. Возможность организации удовлетворить потребности своих спонсоров или структуры, которые осуществляют коммерческий вклад в ее деятельность.
10. Объем производства интеллектуальной продукции организации, которая складывается из ее предложений в области общественной политики, проектов, публикаций, конференций, а также наличия сотрудников организации, получивших назначения на государственные посты.
11. Объем консультаций и рекомендаций со стороны организации для представителей государственных и политических структур, а также число наград, которые получили сотрудники организации.
12. Полезность информации, предоставленной организацией, для решения тех или иных проблем в сфере общественной политики, законотворческой деятельности, гражданских инициатив, академической работы, исследований и разработок.
13. Способность организации производить новые знания или полезные альтернативные идеи в области общественной политики.
14. Способность организации к преодолению разрыва между академическим и политическим сообществами.
15. Способность организации к преодолению разрыва между политическими институтами и гражданским обществом.
16. Способность организации привносить новые идеи и принципы в процесс принятия решений.
17. Способность организации эффективно взаимодействовать с другими организациями.
18. Стремление организации к инновациям и ее способность успешно противостоять укрепившимся традиционным практикам.
