Политическая теория Г. Уэллса

Герберт Джорж Уэллс (Herbert George Wells, 1866-1946) родился в Бромли - тогда маленьком провинциальном городке, недалеко от Лондона. Его отец и мать, в прошлом садовник и горничная в богатом поместье, владели небольшой лавкой фарфоровых изделий, почти не приносившей дохода. Фактически семья жила на деньги, которые отец зарабатывал как профессиональный игрок в крикет. Герберт Уэллс был ещё подростком, когда отец сломал ногу и тем самым лишился заработка; мать вернулась на старое место - теперь уже и качестве домоправительницы, детей определили в мануфактурную торговлю. Четырнадцатилетний Герберт, мечтавший стать ученым, сделался уборщиком и кассиром.

В юности Уэллс переменил немало профессий. Он работал лаборантом в аптеке, пытался жить уроками - и снова вернулся в мануфактурную лавку; служил учителем начальной школы. Наконец, ценою упорных занятий, ему удалось сдать экзамены на стипендию в так называемой Нормальной школе - высшем учебном заведении, готовившем преподавателей естественных и точных наук. К двадцати трем годам он получил ученую степень по биологии.

Герберт Уэллс пришел в литературу из мира науки. Почти двадцать лет выходили в свет его романы, повести и рассказы, а первая его книга - учебник биологии, изданный и 1892- 1893 гг. (I и II части) и выдержавший после этого ещё пять изданий, продолжал оставаться популярным учебным пособием.

С начала 90-х годов Уэллс сотрудничает в периодической печати; часть статей и очерков, тогда им написанных, впоследствии вошла в сборник “Избранные разговоры с дядей” (Select-Conversations with an Uncle and Two other Reminiscences, 1895).

В том же году был опубликован его научно-фантастический роман “Машина времени” (The Time Machine: An Invention), а затем сборник новелл “Украденная бацилла и другие происшествия” (The Stolen Bacillus and other Incidents, 1895). Эти произведения принесли молодому автору широкую известность. Литературная слава Уэллса упрочилась после опубликования романов “Остров доктора Моро” (The Island of Dr. Moreau, A Possibility, 1896), “Человек-невидимка” (The Invisible Man: A Grotesque Story, 1897) и “Война миров” (The War of the Worlds, 1898). С этого времени он окончательно посвящает себя литературной деятельности.

Надо признать, что исследование особенностей творчества Г.Уэллса, как и утопического дискурса в его романах будет неполным без учета его оригинальной политической теории, которая является наименее изученной части наследия английского мыслителя и общественного деятеля. Литературная известность Г. Уэллса отчасти затмила его вклад в разработку политических и общественных проблем.

По сути, именно Г.Уэллса можно считать родоначальником утопистики как комплекса социально-гуманитарных наук изысканий: писатель разработал самобытную концепцию грядущего социально-политического переустройства мира, во многом опередившую свое время. Более ста футурологических, политических, социологических произведений, написанных Уэллсом в первой половине XX века, содержат немало оригинальных наблюдений, изучение которых приобретает особое значение в XXI веке.

Рассматривая фигуру Герберта Уэллса, необходимо учитывать, что он был не только теоретиком, но и практическим политиком, доказывающим важность социальной пропаганды в политическом процессе. Активная политическая деятельность Уэллса серьезно повлияла на распространение социалистических идей в Англии и во многих странах мира (например, США, Франции), на становление и формирование лейбористской партии, которая уже на протяжении 100 лет оказывает большое влияние на политическую жизнь Великобритании.

На наш взгляд, особенности исследования утопии и антиутопии, представленные в литературном творчестве писателя, напрямую связаны и даже обусловлены не только художественно-философской позицией автора, но его политической теорией, которая должна рассматриваться в едином социокультурном контексте и является вполне четкой, целостной и системно разработанной, представляет самостоятельный интерес, а не просто как дополнение к литературным занятиям Г.Уэллса.

Свидетельством серьезного интереса к наследию Уэллса на Западе является существование Общества Герберта Уэллса (Wells’s Soci-ety), которое образовано в 1960 году в Англии. Сейчас созданы его отделения в других странах. Основное внимание в Обществе уделяется исследованию центральных идей Уэллса, связанных с проблемами международных отношений, социального переустройства, технического прогресса. Под эгидой Общества издается журнал «The Wellsian», где публикуются исследования его членов, посвященные творчеству мыслителя; общественно-политическая сторона творчества Уэллса занимает основное положение на страницах журнала. Цель многих статей – заострить внимание на идеях Уэллса относительно развития цивилизации, причинах войн, условиях мира и связать их с проблемами современной действительности.

И все же Уэллсу именно как политическому мыслителю уделяется незаслуженно мало внимания, особенно на фоне популярности таких фигур, как У. Моррис, Б. Шоу, Б. Рассел, С. и Б. Вебб, которые считаются классиками английской социально-политической мысли. Так, в обзорных исследованиях по истории социалистических учений, истории рабочего движения, фундаментальные труды Уэллса, оказавшие в свое время огромное влияние на политическую мысль и политическую практику, нередко даже не упоминаются.

В России Уэллс стал известен примерно с 1898 года, так как его произведения переводили на русский язык практически сразу после их появления в Англии. Отечественные исследования творчества мыслите-ля можно разделить на три группы. К первой группе можно отнести критические статьи, рецензии на произведения Уэллса, носившие в целом обзорный характер и знакомившие читателя с фигурой мыслителя. Анализируя периодические издания, выходившие в России до и после революции 1917 года, можно прийти к выводу, что творчество Уэллса постоянно находилось в поле зрения ведущих ученых и публицистов, однако глубокий анализ его идей встречался не часто. Так, появившиеся уже в 1898 году первые русские статьи об Уэллсе И.В. Шкловского (писавшего под псевдонимом Дионео) и К.Н. Толстого (его псевдоним – К.Т.) поверхностно освещали творчество Уэллса и содержали категоричные односторонние оценки[2.5,2.6]. Русские критики писали о некоем «антиинтеллектуализме» Уэллса, приписывали ему протест против технического прогресса, возводя этот протест к антимеханицизму и антиутилитаризму XIX века. В своем крайнем выражении данное направление в изучении его произведений приводило к полному отрицанию социально-политического начала в творчестве Уэллса. Показательными в этом смысле являются исследования З. Венгеровой, пытавшейся доказать, что Уэллс показывал в своих произведениях пагубность материального прогресса, который может привести человечество к духовной гибели, хотя эта точка зрения абсолютно не соответствовала пониманию самим Уэллсом прогресса и развития. Такой подход исчерпал себя уже к началу XX века.

После 1902 года русские читатели узнали нового Уэллса - футуролога, социалиста-реформатора, критика современного общества, утописта. «Предвидения» (1901), «Современная утопия» (1905), «Новые миры для старого» (1908) опрокинули привычное представление о нем, а в связи с ситуацией в России, назревшей к 1905 году, оформился новый взгляд на его творчество. Так, журнал «Русское богатство» в 1902 году опубликовал серию статей Шкловского, посвященных «Предвидениям» и «Открытию будущего», который связал идеи Уэллса с явлениями современной английской общественной мысли, попытался проследить их происхождение и показать значение для общественной жизни Англии.

В своих статьях русские авторы начала XX века возводили творчество Уэллса к Платону, Т. Мору, Т. Кампанелле, Э. Беллами и У. Моррису, часто не стремясь показать при этом принципиальных отличий Уэллса от его предшественников. Очень поверхностно анализировали и уэллсовский социализм. В дореволюционный период вышло несколько собраний сочинений Уэллса, вобравших в себя в основном фантастические произведения.

В советское время появилось несколько собраний сочинений Уэллса, но ни в одно из них не вошли общественно-политические трактаты. Соответственно, и аналитические очерки были в основном посвящены его художественным произведениям. Продолжали также выходить рецензии на книги Уэллса в таких журналах, как: «Вестник книги», «Книгоноша», «Книжные новости», «Печать и революция», «Иностранная литература», «Литературный еженедельник». Именно в советское время сама собой определилась линия изучения уэллсовского творчества: им занимались в основном литературоведы, старавшиеся показать «дружественность» идей Уэллса советскому народу («в пользу» писателя несомненно сыграли три его визита в Россию в 1914, 1920 и 1934 годах, личные встречи мыслителя с Лениным и Сталиным, а также вышедшая в 1920 году книга «Россия во мгле») и изучавшие его фантастические и социально-бытовые романы. Отнесем к этой группе исследований также работы русских писателей М. Горького, В. Набокова, К. Чуковского, которые дружили с Уэллсом и старались не обходить вниманием его новые работы [2.37,2.38].

Ко второй, и самой важной, группе исследований относятся, во-первых, работы Евгения Замятина, встречавшегося с Уэллсом лично в 1920 году – «Герберт Уэллс» и «Генеалогическое дерево Уэллса». В совокупности они представляют собой небольшое по объему, но чрезвычайно емкое историко-литературное и теоретическое исследование, посвященное одновременно и интересным фактам из биографии мыслителя, и основным вехам его теоретических изысканий: роли научно-технического прогресса, войн, революций в развитии общества. Особо Е. Замятина интересует природа уэллсовского социализма «не по Марксу», который «не есть борьба классов», прокладывающего путь идее наднационального федеративного государства.

Во-вторых, это работы Ю. Кагарлицкого - известного советского литературоведа, детально изучавшего творчество Уэллса, признанного даже англичанами - членами Общества Уэллса, в котором он занял пост вице-президента. Его монография «Вглядываясь в грядущее»[2.10] насыщена информацией о том, как творчество Уэллса вплетено в исторический контекст, однако ее едва ли можно использовать в качестве источника - стиль серии «Жизнь замечательных людей» этой книге ближе, чем стиль собственно научного исследования.

Третью группу исследований составляют отечественные диссертации, защищенные после 1966 года и посвященные творчеству Уэллса. Это, в основном, работы филологов, изучавших Уэллса как новеллиста, автора социально-психологических и фантастических романов. Единственной наиболее близкой по времени к нашей работе является кандидатская диссертация 2005 года И.Б. Кригера «Философия Герберта Уэллса». Однако в ней изучены лишь некоторые аспекты творчества Уэллса, связанные с тематикой истории зарубежной философии [2.36,2.38].

По хронологическому принципу исследователями выделяется пять основных периодов его жизни и творчества. Первый период (1866-1901 г.) - начало карьеры Уэллса - политического мыслителя, появление первых трактатов. Второй период (1901-1908 г.) – «прогрессистско-социалистический». Уэллс много пишет на тему будущего общества, его политической организации, зависимости прогресса науки и техники и основных тенденций мирового развития. «Предвидения о воздействии прогресса механики и науки на человеческую жизнь и мысль» (1901) - первый трактат Уэллса, написанный не в жанре художественного произведения, – становится переходом к новому этапу жизни и творчества. «Предвидения» послужили отправным пунктом в процессе оформления социально-политической концепции Г.Уэллса, которое происходило, в том числе, под влиянием фабианского социализма (в Фабианском обществе он состоял с 1903 по 1908 г.). Особенность рассматриваемого периода – яркое участие Уэллса в политической жизни Англии, пропаганда идеи необходимости создания массовой социал-демократической партии вместо существующих небольших политических объединений. Третий период (1908-1918 г.) - разработка проблемы роли войн в современном мире, изменившемся под влиянием научно-технического прогресса. С каждым годом Г. Уэллс все больше убеждается в своей правоте относительно надвигающейся войны катастрофических масштабов, которая может разрушить цивилизацию и продвинет уцелевших к реорганизации всей мировой общественно-политической системы. В произведениях, относящихся к этому периоду, он показывает, как научно-технический прогресс становится фактором, провоцирующим войны, способствующим усилению военной мощи государств и их завоевательного «инстинкта», появлению новых форм предпринимательства, таких как незаконная торговля оружием.

Однако Уэллс не отвергает своих прошлых рассуждений о позитивном характере развития науки и техники, говоря, что война разрушит старую систему, а наука поможет построить новый экономический порядок, в котором будут созданы условия для воцарения мира. К этому периоду относится и первая поездка Г. Уэллса в Россию (1914), где он знакомится со многими видными деятелями культуры и политики и формируется его представление о стране.

Четвертый период (1918-1928 г.) можно назвать «историческим», так как Г. Уэллс в основном занимался написанием «истории цивилизаций», продолжая тем самым демонстрировать свою невероятную разносторонность как мыслителя. 1918-1919 годы – это период воплощения новой идеи Уэллса о создании концепции истории, в которой на первый план вышло бы все человечество само по себе, показанное не в национальных и социальных различиях, а в своей способности к созиданию и постижению мира. В 1920 году он во второй раз едет в Россию и в результате пишет книгу «Россия во мгле» (1920). С ее помощью Г.Дж. Уэллс продемонстрировал всему миру то, какими еще могут быть последствия войны как явления: разрушение целой страны, голод, опустошение и т.п. В русской революции он находит еще одно подтверждение своему прогнозу о том, что существующие формы социальной организации сами собой развалятся в результате войны.

Пятый период (конец 1920-х – 1930-е годы) характеризуется тем, что Уэллс завершает процесс формирования основных теоретических положений его политической концепции. В 1928 году он пишет книг «Открытый заговор», в которой находят отражение все его идеи о мировом бесконфликтном государстве, которые он выдвигал в разных формах на протяжении жизни. Параллельно Г.Уэллс издает две книги, составляющие вместе с «Очерком истории» образовательную трилогию: «Наука жизни: свод современных знаний о жизни и ее возможностях» (1930) и «Работа, счастье и благосостояние человечества» (1931). В них также проводится идея открытого заговора, которая посвящена стратегии мировой революции «функциональных людей» с наднациональными интересами для спасения человеческого общества от пут традиций, тех, кто готов вырасти морально и умственно для обустройства нового мира. Манифесту «открытого заговора» он остается верен до конца жизни и пишет в 1931 году трактат «Что мы творим со своими жизнями?», который можно считать окончательным вариантом «Открытого заговора».

Исследуется и эволюция идеи объединенного государства в политической теории Уэллса. Называя его сначала социалистической республикой, затем наднациональным демократическим альянсом государств, Уэллс вкладывал в эти понятия примерно одинаковый смысл. Отмечается, что использование таких разных определений было связано с тем, что Уэллсу в разное время представлялось более адекватным одно из них, что различной степенью актуальности в тот или иной период идеологических предпочтений общества (если в начале XX века были популярны социалистические теории, то с конца 30-х годов демократия виделась единственным спасением от тоталитаризма). Однако с течением времени сама концепция только подробнее разрабатывалась Уэллсом в рамках тех основных принципов, которые он изложил еще в 1901 году в «Предвидениях».

Масс-медиа и коммуникации, особенно пресса, считает Уэллс, станут главным пропагандистским орудием в руках управляющих и будут отвечать в новом обществе за перевоспитание. Также одним из самых важных факторов он называет радикальные изменения в системе образования. В основном Уэллс надеется на образовательное возрождение в школах, а не в университетах. Университет он рассматривает больше как исследовательский центр подготовки специалистов и получения новых знаний. Он возлагает на начальную и среднюю школы ответственность по внедрению современной научной точки зрения на мир. Главным тезисом концепции объединенного мира Уэллса является утверждение, что не может быть выхода из мирового кризиса XX века без массовой переориентации человеческого сознания. Он считает, что изменения в сознании (умственной организации) будут возможны для большинства людей. Они могут стать гражданами мирового государства без серьезных помех для их настоящего (обычного, привычного) положения и их безопасности большинства людей «на данный момент без какой-либо насильственной дезорганизации их внутренней жизни и серьезных социальных и экономических изменений для них».

Рассматривается также образ идеального семьянина и гражданина. Идеальный гражданин в концепции Уэллса предстает не только с философско-этической, он и с политико-экономической точки зрения[2.38].

1.2 Утопия и антиутопия: вопросы истории и поэтики

Слово "топия" (от греч. topos) означало место. Приставка "у" могла происходить либо от греч. "уи", либо от "ои". В первом случае это эвтопия, во втором - утопия (место, которого нет).

Безусловно, сегодня никто не смог бы даже примерно назвать количество произведений, которые можно было отнести к этому жанру.

У истоков утопии стоит Платон, автор книг "Государство" [1.4], "Законы", диалогов "Тимей", "Критий". Иногда даже утверждают, что всю утопическую литературу можно рассматривать как гигантский комментарий к сочинению "Государство". Однако классическим произведением, оказавшим влияние на развитие жанра в XVI-XIX вв. и собственно давшим самый термин "утопия" была утопия Т.Мора (1516) [1.3].

В книге Т. Мора ощутимо воздействие довольно широкого круга представлений и суждений о государстве, а также о формах государственного устройства, существующих или по крайней мере описанных ранее: очевидно обращение к Платону и Лукиану, равно как и связь со средневековой литературой путешествий и с открытием американского контекста.

В книге автор предстает перед нами в качестве лица, добросовестно подготовившего рассказ путешественника родом из Португалии об обычаях, которые ему удалось увидеть в далекой, но реально существующей стране: по словам исследователя, государство Утопия "лучшее" из тех, которые ему известны, а поэтому ему не стоит труда рассказать о законах, по которым живут в Утопии. Однако он не берется отстаивать эти законы как наиболее совершенные, напротив, каждый волен, открыто критиковать их; важно то, что мир узнает о существовании народа, обладающего древней культурой и большими познаниями, опыт которых может быть обсужден и осмыслен в Европе. Даже читателю, понимающему все буквально, Мор с первых же строк поясняет свою позицию - намерение ограничиться незначительной критикой. Ему нет необходимости высказывать развернутое суждение об обществе Утопии, ибо основная цель его труда - довести до сведения других то, что стало известно ему. Благодаря ложному уверению, книга о нем становится описанием явления, о закономерности которого нет смысла задумываться, ибо оно существует само по себе, а не в воображении автора. Такое добровольное принятие на себя роли скромного посредника- рассказчика было широко распространено среди авторов утопических сочинений [2.19].

Станислав Лем называет утопию "изложением определенной теории бытия при помощи конкретных объектов" [2.20]. Создатели утопии стремятся изображать мир максимально завершенным и однозначным в своем совершенстве. Утописты часто прибегают к "говорящим картинам", а не к отвлеченным рассуждениям [2.25].

Утопия как литературный жанр имеет особенности: 1) Авторы утопии, вообще говоря, описывают ритуализированные действия: их не интересуют какие- либо необычные происшествия, а только то, что является правилом в вымышленной стране. Необычайно лишь само ее существование, а также способ, при помощи которого попал туда рассказчик; все остальное - привычная повседневность.

Вторая особенность утопии как литературного жанра состоит в том, что это ритуализированное поведение поддается рациональному объяснению, и в утопии всегда находится кто-нибудь, кто поможет уяснить путешественнику эту рациональность и поможет ему избавиться от предрассудков, принесенных из старого мира.

Морсон в статье "Границы жанра" [2.16] считает, что общее для всех утопистов отношение к действительности, выражающееся в резком противопоставлении действительности и идеала, оставляет немало места для различий, вытекающих из особенностей тех или иных человеческих идеалов, условий, в которых они формируются, а также роли, которую они играют в истории.