История общества – это сложный, разнообразный процесс деятельности людей. Не менее сложным представляется, поэтому, и процесс познания этой деятельности.
Здесь, на что мы уже обращали внимание в предыдущих лекциях, исследователь имеет дело уже не с действием слепых, бессознательных, объективных сил природы, а с деятельностью людей, обладающих сознанием, подверженных страстям, эмоциям, когда вся человеческая история предстает как история многообразных народов и стран, государств, социальных групп, отдельных людей со своими неповторимыми особенностями, судьбами. Эти «неповторимые истории» индивидуальны, уникальны, как уникальны и неповторимы сами люди и их «отдельные жизни» и те исторические события творцами и участниками которых они являются. Все это многообразие действительно заставляет сомневаться в наличии «общего», единого (не говоря уже о тождественном), закономерного в историческом процессе.
И действительно, такого рода «сомнение», как показывает история развития взглядов на исторический процесс, его содержание, формы, основные детерминанты, имело под собой объективные основания.
Так, становление и развитие исторического знания в эпоху античности проходило в условиях слабых, неустойчивых, неразвитых связей между отдельными народами, государствами. В этот период историки ограничивались описанием исторических событий, историй отдельных (как правило, «близлежащих») стран. Поэтому исторический процесс представлялся в качестве «суммы» отдельных, не связанных друг с другом, уникальных явлений - войн, особенностей государственного устройства, религий, обычаев тех или иных народов и т. д. Именно так предстает история в работах Геродота (ок. 480-425 гг. до н.э), Фукидида (ок.460-400 гг. до н.э), описавших войны между греками и персами, Афинами и Спартой, изложившими историю государства Ахеменидов и Египта.
Но постоянно осуществлявшееся расширение экономических, политических, культурных связей между народами и государствами, постепенное накопление разнообразного эмпирического материала, рано или поздно должно было привести к необходимости преодоления используемых античными историками описательных методологических принципов, которые мешали становлению и развитии истории как науки.
С одной стороны, открывающееся многообразие «других» обществ, культур подтверждало установку на рассмотрение исторического процесса как суммы уникальных, «конкретных» историй.
С другой стороны, античные историки все больше осознавали «схожесть» форм в которых происходили исторические события, отмечали общее, совпадающее в политическом устройстве тех или иных государств, судеб тех или иных народов и культур. К этому периоду относятся отдельные догадки, предположения об общих закономерностях развитии человеческого общества, об общих стадиях исторического процесса, складываются возможности для сравнительного анализа и оценки устройства конкретных государств, что, помимо всего прочего, представляло и значительный интерес в использовании полученных выводов в практике социально-экономического и политического управления. Тем не менее, даже в лучшем случае, в трудах своих «отцов-основателей», описательная история ограничивалась выявлением причин тех или иных конкретных исторических событий, но не объяснением единства исторического процесса.
Суть возникшей ситуации заключалась в том, что количество разнообразного эмпирического материала вступило в конфликт с возможностями античной истории в выявлении общественных закономерностей. Для этого была нужна иная теоретико-методологическая база, в качестве которой выступила философия. Именно она, имея своим предметом всеобщее, изучая свойства и проявления этого всеобщего в природе, обществе, человеческом мышлении создала реальные возможности для перехода от описания «локальных» историй к объяснению единства и многообразия исторического процесса. На стыке двух дисциплин - философии и истории возникла философия истории, как раздел философского знания, имеющего своим предметом познание наиболее общих, «предельных» оснований (закономерностей) бытия общества в его динамике - основных и единых (общих) детерминант и стадий (этапов) развития общества, направленности, смысла и целей исторического процесса и т. д.
Особо наглядно появление новой науки было продемонстрировано уже в работах таких античных философов как Платон и Аристотель, которые именно с философских позиций создали типологию форм государственного устройства, дали их сравнительный анализ и оценку.
Тем не менее, становление философии истории было сопряжено с преодолением ряда трудностей, главной из которых явилась философская проблема соотношения общего и отдельного.
Для исторического и философского познания ее решение носило принципиальный характер – если в объективном мире существует только отдельное (единичное), а общее существует только в сознании, то отсюда следовало, что процессы, происходящие в обществе уникальны и никаких объективных закономерностей (как проявления общего в жизни отдельных стан, народов, культур) не существует. Каждое событие неповторимо и имеет свои неповторимые, уникальные причины возникновения и существования.
Абсолютизация отдельного привела к возникновению номинализма – философского течения отрицающего объективное существование общего и утверждавшего что объектом познания может быть только единичное. В философии истории идеи номинализма получили развитие, вначале под влиянием описательной античной истории, где «уникальное историческое» и было единственным объектом изучения, а затем, позже - в рамках плюралистических концепций исторического процесса, отрицающих его закономерный, всеобщий, единый характер.
Причем, если в Средние века и Новое время номинализм сохранял свои позиции во многом благодаря авторитету античных историков и ряда философов, то с зарождением буржуазного общества его «реанимация» явилась результатом неприятия идей европоцентризма, философского течения апологизирующего и абсолютизирующего «европейский путь» развития как единственно возможный и «предпочтительный». Ответом на него и стали плюралистические концепции исторического процесса таких философов, как Н. Я. Данилевский, О. Шпенглер, А. Тойнби и др.
Согласно идеям Н. Я. Данилевского, изложенным в его труде «Россия и Европа»(1869), история представляет собой совокупность ряда замкнутых сосуществующих параллельно или сменяющих друг друга «культурно-исторических типов» (цивилизаций). В их основе лежат самобытные, особенные начала – принадлежность к единой языковой группе, наличие особого, неповторимого духовного склада.
С позиций признания уникальности «культурно-исторических типов» Н. Я. Данилевский критикует европоцентристскую периодизацию истории, ее деление на историю Древнего мира, Средних веков и Нового времени.
«Какое дело Китаю, какое дело Индии до падения Западной Римской империи? - спрашивает он. - Даже для заефратских стран – не гораздо ли важнее было падение Парфянского и возникновение Сасанидского царства, чем падение Западной римской империи?».
Из предложенной Н. Данилевским концепции культурно-исторических типов, следует, что история есть совокупность морфологически (принадлежность к определенной языковой группе и наличие единого «духовного склада») равноценных, замкнутых цивилизаций. При этом, в силу своей самобытности и замкнутости, начала, выработанные народами определенной культуры не могут быть переданы другим народам – они не воcпримут иной язык и духовный склад, не потеряв «своей культуры».
А поскольку все цивилизации замкнуты и «равноценны», то из этого следует, что история предстает как сумма разнообразных уникальных, неповторимых культур, каждая из которых имеет свои причины возникновения, расцвета и гибели.
Единой общечеловеческой культуры не существует – к такому выводу приходит и О. Шпенглер в своей известной работе «Закат Европы».
Он, так же как и Н. Я. Данилевский, выступает против европоцентризма, с его представлением о «европейской культуре» как высшем достижении человечества, к которому рано или поздно придут все народы. Западная Европа – это «мнимый центр всего мирового свершения». Существуют и другие, отдельные «исторические миры» (культуры), которые «имеют одинаковое значение в общей картине истории». Эти отдельные культуры имеют только им присущие формы мышления, особенности экономической, политической, религиозной жизни, искусства и т. д., каждая культура живет, подчиняясь только ей присущим особым закономерностям, вырастая из «недр породившей их страны, к которой они строго привязаны на всем протяжении своего существования…и у каждой своя собственная идея, собственные страсти, собственная смерть».
Еще один из представителей «плюрализма», А. Тойнби, в своем капитальном, состоящем из 12 томов, труде «Исследование истории», написанном в период с 1934 по 1961 гг., исходит из того, что в основе жизни человеческого общества лежит взаимодействие мирового закона – божественного Логоса и человечества.
Логос ставит определенные вопросы человечеству – или в форме природного или социального Вызова. Человечество дает Ответ на этот Вызов. Но поскольку сам Вызов разнообразен и в пространстве и во времени, постольку Ответы на него также разнообразны. Это разнообразие Тойнби связывает с самобытностью народов, составляющих человечество – с самобытностью цивилизаций. Последние представляют собой замкнутые общества, характеризующихся набором нескольких основных признаков. К ним относятся, прежде всего, религия и ее формы, а также «степень удаленности от того места, где данное общество первоначально возникло». Это служит основанием для выделения нескольких «рядов цивилизаций», каждая из которых обладает собственными «ресурсами» для Ответа. Исторический процесс – это сумма уникальных «вызовов» и «ответов», которые, каждый по-своему, дает конкретная цивилизация.
Таковы взгляды основных представителей плюралистического подхода к анализу исторического процесса. Он, как мы показали, отрицает всеобщность, единство и целостность человеческой истории как всемирного, закономерного процесса.
С точки зрения плюралистического подхода к истории, она есть сумма отдельных автономных цивилизаций, каждая из которых имеет свою неповторимую, уникальную судьбу, свои детерминанты возникновения, расцвета и гибели, а поскольку все эти цивилизации «равноценны», то отрицается и наличие общих стадий, ступеней всемирной истории, ставится под сомнение сама ее «всемирность».
Противоположные «плюралистическому» взгляду на человеческую историю, сформированному на принципах номинализма, концепции единства, многообразия, целостности исторического процесса имеют своей основой принципы реализма.
Реализм – это философское учение, которое считает что «общее в мышлении» отражает объективное существование общего в природе и обществе.
В нем выделяется два основных течения: а) объективно-идеалистический реализм, который полагает, что общее первично, предшествует единичному, являясь причиной его возникновения и проявляется через это единичное («Понятие» у Платона, «абсолютная идея» Гегеля); б) материалистический реализм, в основе которого лежит представление о том, что нет особого мира «общего», существующего наравне, параллельно с единичным: общее (бытие) существует в единстве строения всех объективно существующих (единичных) предметов и процессов и присущих им атрибутов бытия - изменения (движения), пространства, времени.
В соответствии с «онтологией» реализма должна строится и его гносеология.
Но здесь, как и в случае с номинализмом, специфика объекта познания, в качестве которого выступает человеческая история, складывающаяся из громадного, необъятного числа индивидуальных (единичных) действий людей, обладающих «свободой воли», ставит исследователя перед трудно разрешимой дилеммой.
Ее суть наиболее полно выразил И. Кант. Он считал, что человек может быть рассмотрен: 1) как «естественное существо» и тогда нам придется абстрагироваться от его сознания и свободы воли; 2) и как носитель духовного начала – в этом случае человек не может быть рассмотрен как природный феномен, что ставит под сомнение научность такого анализа. Если мы можем познать человека, как физическое, эмпирическое существо, включенное в причинную связь природы (феномен), то, как разумное существо (ноумен), он наделен свободой воли и подчинен уже нравственному закону. Из этого следует, что наука о человеке и обществе невозможна: как носители духовного начала и свободы, люди выходят за пределы мира явлений и присущей ему естественной необходимости.
Поскольку речь идет о дилемме, постольку ее успешное решение возможно лишь двумя путями: 1) нужно феномен – сознательную деятельность людей, наделенных свободой воли, элиминировать (вынести «за рамки», исключить) из исторического процесса, представить этот процесс и его детерминанты как объективную реальность, то есть рассматривать человека и общество по аналогии с природой; 2) представить человека, а с ним и общество, в качестве носителей духовного начала, что предполагает: а) «вынесение» детерминант исторического процесса за его «границы», в мир «божественного» или «мирового разума», как вариант – представить историю как «инобытие», форму, стадию развития «абсолютной идеи»; б) рассмотрение исторического процесса как результата «духовной деятельности» всех людей («общественных идей», «общественного разума», «духовной культуры и т. д.) или отдельных «просвещенных» личностей.
В зависимости от путей решения этой дилеммы в философии истории сложились три основных подхода (направления) в понимании основ единства, целостности и многообразия исторического процесса, детерминант, определяющих общественное развитие и его направленность.
Первый из этих подходов, получивший название провиденциального, исходит из того, что в основе единства и многообразия исторического процесса и основной детерминанты общественного развития лежит божественное провидение, божественный план, по которому развиваются все народы, страны и индивиды. Ярчайшим представителем этого течения является средневековый философ Августин Блаженный. «Царства человеческие, - писал он в своем труде «О граде Божием»(413-427), - устраиваются вообще божественным провидением».История, рассматриваемая в таком провиденциальном «ключе», движется по одной единой прямой линии – от сотворение мира до второго пришествия Христа, страшного суда и конца мира.
Большую роль в разработке провиденциалистского подхода сыграли русские религиозные философы – Вл. С. Соловьев (1853-1900), С. Н. Булгаков (1871-1944), Н. А. Бердяев (1874-1948), Л. П. Карсавин (1882-1953) и др. Они исходили из того, что есть некая мировая сила (Бог), способная соединить в историческом развитии божественное и человеческое начала. «История потому только и есть, - читаем мы у Н. А. Бердяева в его книге «Смысл истории»(1923), - что в сердцевине ее есть Христос. Христос и есть глубочайшая мистическая и метафизическая основа и источник истории…К Нему идет и от Него идет Божественное, страстное движение и мировое страстное движение».
Таким образом, в основе единства истории лежит Божественное (Христос), а многообразное проявление его единой сущности формирует историю. История едина, все народы проходят общие стадии, этапы восхождения в божественному.
Отсюда следует,что детерминантой исторического процесса является божественное начало, «божественный план», общий для всех народов, государств, культур, из конкретных проявлений которого «возникает» все многообразие общественной жизни.
Второе, идеалистическое направление, исходит из того, что человек и общество – носители духовного начала и «выводит» причины единства и многообразия исторического процесса за «скобки» реальности, в сферу «объективного», «мирового разума» и его различных форм проявления. Типичными представителем этого направления является виднейший представитель немецкой классической философии Гегель.
Находясь на позициях объективного идеализма, он считал, что история не есть результат случайных событий, что она развивается по определенным законам «мирового разума». Он активен и в каждый исторический период, индивид, народ реализуют в своей деятельности цели этого «мирового разума». Если всемирная история есть процесс реализации «духом» самого себя, то история каждого народа представляет собой ступень развития мирового разума, этап всемирной истории.
Всеобщая, «мировая идея», являясь основой истории, реализует себя через деятельность народов и индивидов, но они являются носителями «общего», «единого» потому, что идее они нужны для самовоплощения. Сущность духа – его деятельность, активность в самопознании. Когда дух «познает себя, он приходит к себе, а когда он у себя – он свободный дух». Тем самым история предстает как развитие понятия свободы, это прогресс в сознании свободы. В соответствии с этим человеческая история проходит четыре периода: 1) восточный мир (отсутствие понятия свободы; 2) греческий мир (частичная свобода); 3)римский мир (разорванность свободы – правовое противостояние римлян и императора); 4) германский мир (осознание свободы как главной ценности).
Третье, научное или позитивно-реалистическое направление в анализе исторического процесса, представлено трудами таких авторов как Д. Вико, Ш. Монтескье, К. Гельвеций, И. Гердер, К. Маркс, З. Фрейд, О. Конт, Р.Арон, Ж. Фурастье, У. Ростоу и др.
Начало его формирования можно отнести к концу ХVII – началу ХVIП вв.
Этот период человеческой истории характеризуется быстрым развитием науки, постепенным преодолением схоластики Средневековья. Большое внимание начинает уделяться проблемам устройства нового, зарождающего буржуазного общества, которое формируется в эпоху новых географических открытий, начала действительно международной торговли и колонизации. В этих условиях на смену пониманию исторического процесса, как исключительно европейского, постепенно приходит осознание его как локального, отражающего «особое», специфическое, и, одновременно схожее, повторяющееся, общее в разнообразии «внеевропейских», включающихся во всемирные связи и отношения стран, государств, народов, культур.
В области философии истории эти процессы послужили причиной возникновения сомнений в «научности» провиденциализма, пониманию необходимости поиска иных, принципиально противоположных религиозной схоластике, подходов к анализу исторического процесса, выявления присущих ему объективных закономерностей и детерминант.
Первая из таких попыток была предпринята Джамбаттиста Вико (1668-1774) в его работе «Основания новой науки об общей природе наций»(1725).
В ней, не отрицая существование Бога, как создателя природы, он полагал, что история – дело человеческих рук и ее познание возможно без опоры на «божественное откровение». История общества тем и отличается от истории природы, что люди «сами делают свою историю». Из признания сознательной деятельности в качестве атрибутивного свойства присущего всем людям (нациям), и, следовательно, всему историческому процессу, Вико приходит к идее единства, повторяемости, целостности всемирной истории.
Разные нации, проходят одни и те же стадии исторического круговорота - божественный, героический, человеческий и возвращаются в свое первоначальное состояние. В основе перехода от одной ступени к другой, согласно Вико, лежит изменение содержания и форм деятельности людей – от примитивного использования продуктов природы к ее активной переработке, от дикости первобытного состояния к семейным формам общежития, а затем к государству, к неравенству, к противоречиям, войнам и неизбежному упадку, который вновь сменяется возвращением к «первоначальному состоянию». И хотя такие представления можно считать несовершенными, «наивными», его концепция исторического круговорота означала серьезный теоретический и методологический прорыв в понимании истории как закономерного процесса человеческой деятельности, где сама эта деятельность выступает детерминантой общественных изменений.
Все последующие позитивно-реалистические варианты решения проблем познания исторического процесса, его направленности, понимания основных детерминант развития общества по сути дела используют эти теоретико-методологические основания, предложенные и сформулированные Вико.
Развитие позитивно-реалистических (научных) взглядов на исторический процесс и поиск его основных детерминант осуществлялся в философии истории в рамках трех основных течений, связанных с анализом трех главных детерминант общественного развития: 1) естественной (внешней) среды; 2) личности; 3) исторической среды.
Среди «естественных» направлений, прежде всего, следует назвать географический детерминизм, видными представителями которого являются Ш. Л. Монтескье, А. Тюрго, Л. И. Мечников и др. Их заслугой явилось понимание того, что при изучении исторического процесса необходимо искать естественные причины происходящего, действительные объективные детерминанты, определяющие жизнь людей. В этом они противостояли теологическим (провиденциальным), идеалистическим и схоластическим взглядам на исторический процесс.
С точки зрения географического детерминизма, многообразие форм исторического процесса объясняется теми географическими условиями, в которых живут и действуют люди, страны, государства. Здесь «единое» - деятельность людей, их обычаи, образ жизни и т. д., вступая во взаимодействие с определенной географической средой (климат, рельеф местности, характер почвы и т. д.) проявляется в многообразных формах существования – конкретных формах устройства общества, психологических чертах того или иного народа и др. И это действительно так – географическая среда (климат, рельеф, флора, фауна, полезные ископаемые и т. д.) является необходимым условием существования любого общества, народа, государства на всех этапах исторического процесса.
Но нельзя не заметить, что если географический детерминизм мог объяснить особенности общественного устройства той или иной страны влиянием различных географических условий, то эта теоретическая конструкция оказывалась не в состоянии объяснить причины развития общества. Следуя логике этого направления философии истории, следует признать, что детерминанты развития общества - это «внешние» и главные (единственные) причины, которые и определяют как общее в развитии конкретного общества, государства, народа (везде есть географическая среда) и его многообразие (уникальные географические условия).
Точно так же рассуждают и представители демографического детерминизма.
Основатели этого течения Клод Адриан Гельвеций (1715-1771) и Антуан Барнав (1761-1793), а затем, позже, их последователь Томас Роберт Мальтус (1766-1834) предложили в качестве основной детерминанты общественного развития динамику народонаселения.
По их мнению, рост численности людей явился той причиной, которая способствовала переходу общества с одной ступени на другую - от охотничьего образа жизни к пастушескому, от него к земледелию и, наконец, к мануфактуре.
И здесь, как и в случае с географическим детерминизмом, мы видим, что закрепление за демографическим фактором роли единственной детерминанты тоже имело реальное основание - естественное воспроизводство людей, деторождение является необходимым условием существование любой страны, народа, человечества в целом. Тем не менее, и здесь исторический процесс, по сути дела, оказывался «в заложниках» исключительной «внешней природы», которая и задает постоянный темп прироста численности людей, идущий, как показал это Мальтус в работе «Опыт о законе народонаселения» (1798), в «геометрической прогрессии». Он, как «дамоклов меч», висит над человечеством, которое не может обеспечить соответствующий рост производства средств существования (идущий в «арифметической прогрессии») увеличивающемуся числу людей.
Второе направление позитивного реализма, получившее название физиолого-психологического, исходит из того, что основной детерминантой исторического процесса являются «потребности и страсти» людей.
Представители этого подхода рассматривают исторический процесс как «проекцию» бессознательных мотивов, потребностей, желаний и т. д. которые свойственны индивиду. Так поступает, например, Зигмунд Фрейд.
С его точки зрения, изложенной в таких работах, как «Тотем и табу»(1912), «Психология масс и анализ человеческого Я»(1921), «Я и Оно»(1923), исторический процесс обусловлен сексуальными инстинктами и невозможностью их удовлетворения в рамках цивилизации, которая, с помощью определенных средств (культурных санкций), подавляет эти инстинкты, «выдавливая» их в таком «облагороженном» виде во «внешний мир». Человеческая история и культура, является сублимацией бессознательного, а многообразие истории и культуры отражает конкретный уровень противостояния бессознательного и сознательного (культурного). При этом, чем выше уровень культуры, чем дальше человечество отстоит от первоначальной «дикости», тем больше по интенсивности и масштабу уровень сублимации и подавления бессознательного, что чревато массовым неврозом общества.
Какой же выход из этой ситуации? Что может выступить в качестве средства терапии «больного общества»?
На эти вопросы пытался ответить одни из известных последователей Фрейда, Вильгельм Райх (1897 – 1957). В своей работе «Психология масс и фашизм(1933) он считает, что прогресс общества возможен лишь на путях сексуальной революции. Те же идеи, но уже позже, развиваются в работе известного философа Герберта Маркузе (1898-1979) «Эрос и цивилизация. Философское исследование учения Фрейда»(1956).
Рассматривая основные подходы в рамках физиолого-психического направления нельзя не назвать и работы представителей социобиологической школы, объясняющей исторический процесс и его детерминанты по аналогии с природным процессом и поведением животных.
Среди главных детерминант, общих для животных и человека, они выделяют «мораль», а в ее рамках – альтруизм, как генетически врожденное и присущее (в той или иной степени) всем обществам, эмоциональное свойство и мотив поведения. Об этом пишут в своих работах Э. Уилсон, Р. Фокс, Л. Тайгер и др.
В «области питания» человека искали ответы на вопросы об основах единства и многообразия исторического процесса и его основных детерминантах Карл Фохт (1817-1895) и Якоб Молешотт (1822-1893).
Они считали, что психика и, значит деятельность людей, определяется той пищей, которую употребляют люди. Из разницы в качестве пищи у разных народов они выводят разницу их интеллектуального и общественного развития в целом. Так, например, Молешотт в своей работе «Физиологические эскизы»(1865) прямо указывал, что превосходство англичан и голландцев над туземцами принадлежащих им колоний определяется превосходством их мозга, которое, в свою очередь, обусловлено превосходством состава крови, зависящего от пищи.
Значительную роль в формировании и развитии взглядов на общественное развитие и его детерминанты в рамках позитивно-реалистического направления сыграл исторический подход в единстве трех основных его составляющих – историко-культурного, историко-экономического и историко-технологического направлений.
Историко-культурное направление рассматривает исторический процесс как определенную единую цепь поступательного развития, в основе которого лежит изменение содержания и форм духовной культуры.
Впервые в философии истории основные идеи такого подхода к анализу исторического процесс и его детерминант были сформулированы в работах немецкого философа-просветителя Иоганна Готфрида Гердера (1744-1803).
В своей работе «Идеи к философии истории человечества(1784-1791) он рассматривает человечество, как единое целое, состоящее из множества частей – наций или народов, обладающих только им присущим неповторимым характером. В единстве же этого многообразия лежит взаимодействие «генетических сил природы» (климат, производительность почвы, определенные формы флоры и фауны) и «гения народа» - преемственности культуры. Последняя, развиваясь и организуясь в языке, также проходит определенные стадии развития от дикости к современной культуре. Исторический процесс, несмотря на его многообразие, проявляющееся в уникальности соотношения природных условий и творческих способностей каждого народа, един в силу передачи каждым уходящим поколением своих знаний, навыков, традиций и достижений – последующим «новым поколениям» людей. Эти обеспечивается единство и непрерывность исторического процесса.
Свою концепцию единства и многообразия истории предложил один из основателей позитивизма, Огюст Конт (1798-1857).
Он считал, что основой единства исторического процесса и его главной движущей силой является «разум человечества». Согласно этой точке зрения, которая позже привлекла массу сторонников (П. Сорокин, М. Хайдеггер, К.Ясперс), если человеческий разум, идеи составляют основу общества, то отдельные формы, проявления этого разума (общественного сознания), выступая детерминантами конкретного общественного процесса, определяют и его конкретное многообразие и стадии развития.
Именно из этого исходил один из последователей Конта, Питирим Александрович Сорокин(1889- 1968).
«Так как сущность социального процесса, - утверждал он в своей работе «О так называемых факторах социальной эволюции», - составляет мысль, мир понятий, то, очевидно, он же и является основным первоначальным фактором социальной эволюции. Все основные виды социального бытия (миропонимание, искусство, практика) обусловлены знанием (наукой) или, что то же, представляют модификацию этого фактора. Все социальные отношения, в конце концов, обуславливаются мыслью». Исторический процесс, согласно Сорокину есть процесс поступательной смены «систем культуры» - от идеациональных форм (в основе которой лежит принцип сверхразумности Бога) к «чувственной форме» культуры (в основе которой лежит понимание объективной реальности как действительно существующей, что соответствует научному познанию). Смена культур – основа исторического процесса и причина эволюции общества.
Тем не менее, отмечая значение историко-культурного подхода, рассматривающего культуру, общественное сознание и его отдельные формы в качестве основы исторического процесса и его детерминант, нельзя не заметить, что в рамках указанного подхода без ответа остается вопрос об источником изменения самой культуры и ее форм.
Историко-экономический подход к анализу сущности и содержания, основных форм и детерминант исторического процесса представлен в трудах многих экономистов, историков, философов. Среди них можно назвать имя выдающегося экономиста Адама Смита (1723-1790) и его работу «Исследование о причинах и природе богатства народов»(1776), труд другого, не менее известного экономиста Давида Риккардо (1772-1823) «Начала политической экономии и налогового обложения»(1817), работу английского мыслителя Джозефа Таунсенда (1739-1816) «Исследование законов о бедных доброжелателях человечества»(1786), философско-историческую концепцию Клода Анри де Рувруа де Сен-Симона(1760-1825), рассмотревшего историю человечества как последовательную смену форм эксплуатации человека человеком.
Существенный вклад в развитие историко-экономического подхода в понимании исторического процесса внесли работы К. Маркса и Ф. Энгельса. На значение их концепции указывают практически все экономисты, философы, историки и т. д.
Если кратко (более подробно их социально-философские воззрения рассматривались ранее, в предыдущих лекциях) сформулировать основные положения марксизма, то его основной заслугой и существенным вкладом в развитие философии истории могут быть названы следующие положения:
1. В основе единства исторического процесса лежит материальная (производственная) деятельность людей. Все люди, для того чтобы жить, удовлетворять свои потребности в «еде, одежде, жилище» должны заниматься производством средств к существованию. Удовлетворение потребностей есть одновременно процесс порождения новых потребностей, для удовлетворения которых вновь и вновь должен осуществляться процесс производства. Производственная деятельность есть вечное условие существования общества.
2. Люди, в отличие от животных преобразуют действительность (природу и общество) руководствуясь определенными целями. Сами эти цели и возможности их достижения зависят от многообразных объективных условий – как природных, так и общественных (географическая среда, результаты деятельности предыдущих поколений и реальная деятельность «других людей» преследующих «свои цели» и т. д.).
3. В трудовой деятельности люди используют определенные орудия труда, вступают в определенные производственные отношения – отношения распределения, обмена и потребления. Сердцевиной производственных отношений являются отношения собственности на средства производства. Многообразие отношений возникающих среди массы участников совместного процесса производства, обусловливает их объективный характер – люди не могут не вступать в эти отношения в силу их объективных связей с природой и необходимости совместной производственной деятельности.
4. В зависимости от уровня развития производительных сил и типа производственных отношений всемирный исторический процесс может быть рассмотрен в единстве его основных этапов, стадий – общественно-экономических формаций, через которые закономерно проходят все народы, общества, государства. Конкретный базис (совокупность производственных отношений) формирует конкретную надстройку – политические и правовые институты, духовную жизнь общества и т. д. Общества с единым базисом имеют однотипную надстройку.
5. Развитие общества есть объективный исторический процесс смены общественно-экономических формаций, содержанием которого является движение к обществу, свободному от эксплуатации человека человеком, где реально осуществляется принцип: «От каждого - по способностям, каждому - по потребностям» и где человек действительно свободно и многообразно реализует себя как гармонически развитая личность.
Концепция исторического процесса, предложенная марксизмом, и в момент своего появления и, в особенности, сегодня, подвергается критике за сведение всех детерминант общественного развития к «экономическому фактору». Приводится масса примеров, когда в качестве детерминанты исторического процесса может выступать религия (как это показал, например, еще Л. Фейербах и позже - Макс Вебер, анализируя роль протестантизма в зарождении капитализма в Германии), деятельность государства, других субъектов политической деятельности, о чем свидетельствует реальная история и т. д.
В качестве альтернативы марксизму в середине ХХ века была предложены различные варианты концепции технологического детерминизма – течения рассматривающего технику, технологии (в первую очередь – информационные) в качестве единого, характерного для всех исторических стадий и этапов общественного развития, через которые проходят все народы, главного фактора детерминации исторического процесса.
Среди большого разнообразия этих вариантов технологического детерминизма можно выделить концепции так называемого индустриального круга - «стадий экономического роста», «индустриального» и «постиндустриального» общества, технотронной цивилизации и информационного общества.
Их основные положения, выдвинутые в работах Уолтера Ростоу, Жана Фурастье, Раймона Арона, Даниэда Белла, Олвина Тоффлера, при всех их концептуальных «нюансах», можно сформулировать следующим образом:
1. Научно-техническая революция, начавшаяся в середине ХХ века, представляет собой всемирное, глобальное явление, оказывающее решающее воздействие на все страны и народы планеты.
2. Основной детерминантой исторического процесса является развитие науки и современных информационных технологий, использование которых обусловливает кардинальные изменения общества – его экономической жизни, социальной структуры, политической и духовной жизни и т. д. Техника изменяет образ жизни людей, определяет тип общества и тип культуры.
В соответствии с таким пониманием, исторический процесс предстает как закономерная смена «технологических» этапов (доиндустриального, индустриального, постиндустриального, технотронного, информационного и т.д.), через которые прошли (или пройдут) все народы и страны. При этом развитие науки и техники должно привести все человечество к некоему «золотому веку», где человек преодолевает свою «одномерность» как «рабочей скотины» и получает возможности для творческой, стабильной, разнообразной и свободной деятельности.
Нельзя не заметить, что в указанных концепциях за наукой и техникой закрепляется роль некоей самостоятельной, самодостаточной и саморазвивающейся, подчиненной собственным законам, силы, которая обусловливает функционирование и развитие всех сфер жизни общества и исторический процесс в целом.
Остается неясным, каким образом из данного уровня «научно-технологического» развития с необходимостью следует та или иная надстройка – тип политического режима, религиозные, моральные и правовые идеи, форма семейно-брачных отношений и т. д.
Не менее непонятно, как будут преодолены в «золотом будущем» противоречия, складывающиеся между группами, занимающими разное положение в иерархии экономических отношений (отношения собственности на средства производства, прежде всего), в политической сфере (разное положение в системе власти), духовной сфере (разнообразие культур) и т. д. Неужели компьютер является единственной панацеей от общественных противоречий и катаклизмов?
Итак, пора подвести некоторые предварительные итоги анализа основных точек зрения на единство и многообразие исторического процесса.
Можно сказать, что эта проблема является одной из центральных в философии истории. Ее «центральность» обусловлена тем, что от ее решения зависит признание или отрицание объективных законов функционирования и развития общества, возможность их научного познания и прогнозирования будущих состояний (форм) исторического процесса. Поэтому так велик спектр различающихся между собой точек зрения – от абсолютизации многообразия истории и отрицания ее общих закономерностей до понимания того, что единство исторического процесса определяется или «мировым духом», или «разумом человечества», или объективно и изначально присуще обществу, в основе функционирования и развития которого лежит единство его субстанции (люди) и атрибутов (многообразие человеческой активности) – люди сами творят («делают») свою историю.
Не менее разнообразным оказывается и предлагаемый спектр детерминант исторического процесса – от божьего провидения, «мирового разума», культуры, общественного и индивидуального сознания до материального производства, географической среды, режима демографического воспроизводства, науки и техники и т. д. При этом каждая точка зрения, рассматривая «свою» детерминанту в качестве основной и единственной, отражает сложность самой общественной реальности, которая как целостная система состоит из многообразных уровней, подсистем, «внешних» и «внутренних» связей и отношений и сложности самого процесса социально-философского познания.
Выход из этих трудностей, который предлагается сегодня – признать многофакторность исторического процесса, равнозначность всех его детерминант.
В наиболее систематическом виде данная идея была изложена Марио Бунге в его работе «Научный материализм» (1981), где он отрицает существование в обществе некоего «единого двигателя» - само общество состоит из трех равноправных подсистем (культуры, экономики и политики), взаимодействие которых и обусловливает исторический процесс.
Но что же представляет это взаимодействие, которое «связывает» воедино все подсистемы общества, заставляя общество «работать»?
Ответ очевиден – это человеческая деятельность, причем в качестве приоритетного ее вида всегда выступала и выступает материальная (производственная) деятельность, осуществляемая в конкретно-исторических экономических формах.
Это не значит, что она не испытывает влияние со стороны политики (в первую очередь – государства), что она «независима» от культуры, от различных форм и видов духовной жизни и т. д. Более того в ходе исторического процесса та или иная подсистема, та или иная детерминанта может выступать доминирующей. Так, например государство может оказывать значительное воздействие на экономику и культуру общества, общественное сознание и его конкретные формы и сферы (идеология, например) могут влиять на деятельность масс, точно так же как географическая среда или демографический фактор в конкретных обстоятельствах могут выступать доминирующими факторами (доминантами) общественного развития. Исходя из представлений об обществе как целостной системе, отрицать взаимное влияние, взаимодействие его уровней, элементов, доминирование того или иного фактора в функционировании и развитии общества ошибочно.
Тем не менее, нельзя не видеть и того, что материальная деятельность является системообразующим свойством, определяющим специфику общества именно как системы и отличие его от других (природных, технических, идеальных и т. д.) систем, фактором, обеспечивающим целостное единство и многообразие исторического процесса.
Если в основе единства и многообразия исторического процесса лежит человеческая деятельность, выступающая в качестве детерминанты общественного развития, то возникает вопрос об оценке этого развития, вопрос о том «куда идет человечество?».
А поскольку и здесь, как при решении любой философской проблемы, существуют прямо противоположные – негативные и позитивные оценки направленности «движения истории», постольку ответить на эти вопросы невозможно без рассмотрения проблемы общественного прогресса и его критериев.
