Самолеты в сражении над Англией 1 страница

Против Люфтваффе

Королевские военно-воздушные силы являлись самостоятельным родом войск, независимым от армии и флота, и Истребительное командование, как уже отмечалось, собственноручно разрабатывало стратегию и тактику обороны Великобритании. Старая мудрость гласит: «Никто не воюет на войне, которую ждут и к которой готовятся. Воюют на той войне, которая началась». Это совершенно справедливо для британских авиасоединений, размещенных во Франции в 1939-40 годах. Там им довелось столкнуться в воздухе с Люфтваффе, по мнению многих, самыми сильными ВВС в мире. Но чего же на самом деле стоили немцы?

Люфтваффе создавались, прежде всего, в качестве атакующей силы поддержки вермахта. Их первой задачей было завоевание господства в воздухе для обеспечения свободы действий немецкой армии на полях [33 — Рис. 3\ \34] сражений. После выполнения этой задачи бомбардировочная и штурмовая авиация перенацеливались на бомбардировку основных узлов обороны противника, расчищая пути своим наступающим сухопутным войскам.

Истребители Люфтваффе на начальном этапе войны имели подавляющее превосходство над самолетами британского Истребительного командования в вопросах тактики. Многие немецкие летчики-истребители в конце тридцатых годов приняли участие в составе легиона «Кондор» в гражданской войне в Испании. Этот конфликт помог им приобрести боевой опыт и усовершенствовать тактику ведения воздушных боев. Последнее было наиболее важным. Подобно ВВС различных стран того времени, немецкий легион «Кондор» использовал вначале в Испании в качестве основной тактической единицы звено из трех самолетов. Боевой порядок состоял именно из таких звеньев. В связи с отсутствием радиосвязи между истребителями, такое построение могло считаться оправданным, поскольку пилоты нуждались в получении от ведущих визуальных команд.

Когда в Испании появились Мессершмитты Вf109, их было так мало, что летчики вынуждены были летать парами. Американцы прокомментировали такую тактику пословицей: «Когда у тебя есть лимон, самое лучшее, что можно сделать, — это лимонад». Командиры немецких истребительных подразделений так и поступили. Действуя парами согласно обстоятельствам, они пришли к выводу, что такой порядок построения истребителей в воздухе является более гибким, чем звено из трех самолетов. Бортовые радиостанции избавили пилотов от необходимости придерживаться в полете плотного строя. Поэтому все авиачасти преимущественно стали летать парами.

Пара состояла из самолетов командира и ведомого. Задачей последнего было постоянное прикрытие с хвоста истребителя ведущего. Две пары составляли новое звено из четырех машин. Оно имело относительную свободу в воздухе, не придерживаясь четкого порядка [35] Такое построение союзники позднее стали называть «четыре пальца», вероятно потому, что самолеты в небе занимали позиции, подобные кончикам растопыренных пальцев ладони. Подобный строй позволял всем пилотам держать в поле зрения все окружающее пространство, чтобы предохранить себя от внезапной атаки противника. Другим преимуществом нового звена была его способность совершать быстрые перестроения.

В обычном боевом порядке резкое изменение направления полета вынуждало пилота, летящего по наименьшему радиусу разворота, снижать скорость, в то время как крайний летчик сильно увеличивал обороты двигателя, стараясь удержаться в строю. В результате разворот осуществлялся довольно медленно, чтобы сохранить целостность боевого порядка. В немецком звене, наоборот, все самолеты разворачивались в максимально возможном темпе, меняя направление полета на 90 градусов и ложась на новый курс в строю как бы зеркального отражения.

Немецкая тактическая схема, которой летчики-истребители придерживаются до наших дней, правда с некоторыми несущественными изменениями, намного превосходила ту, которую использовали Королевские ВВС в 1939 году.

Имея в виду все вышеописанное и учитывая боевой опыт, приобретенный немцами в Испании и Польше, можно смело утверждать, что Люфтваффе были значительно лучше подготовлены к предстоящим боям, чем Истребительное командование RAF.

Организационная структура авиации англичан также оставляла желать лучшего. Нормальная численность британской эскадрильи составляла 12 самолетов, а основным подразделением истребительной авиации германских ВВС была группа, зачастую состоявшая из 30 и более истребителей. И понадобилось несколько лет, чтобы Королевские военно-воздушные силы добились численного превосходства в воздухе. [36]

В ходе "странной войны" основной деятельностью британцев были разведывательные попеты. Однако немецкие истребители с ноября 1939 года все чаще во время патрулирования стали переходить к решительным действиям. С этого момента увеличилось количество воздушных поединков, и начало широкомасштабной войны в воздухе стало лишь вопросом времени.

Истребители

На первом этапе войны на вооружении у англичан находились два типа истребителей: последний британский биплан "Гладиатор" и первый моноплан "Харрикейн", вооруженный восемью пулеметами. "Гладиаторы", уступавшие "Мессершмитгам" по всем показателям, добились в боях незначительных успехов. Хотя и на их счету тоже были победы. Пилот немецкого бомбардировщика, ставший жертвой "Гладиатора" из состава Резервного командования, позднее рассказывал в плену на прекрасном английском: "Я просто не могу в это поверить! Меня сбил какой-то несчастный бухгалтер, летающий на какой-то дурацкой этажерке!" Тем не менее основное бремя воздушной войны над Францией легло на долю эскадрилий, оснащенных "Харрикейнами".

По своим тактико-техническим данным "Харрикейны" немного превосходили Мессершмитгы Bf.109D, которых в Люфтваффе было не так уж много, но сильно уступали истребителям Bf.109Е. Впрочем, эта разница становилась менее заметна на малых высотах. На обычных высотах, на которых велись воздушные бои, "Харрикейн" преимущественно на равных сражался с одноместными немецкими истребителями и во многом был лучше тяжелого двухмоторного Мессершмитта Bf.110, хотя с последним справиться было нелегко. Bf.110 [37] располагал мощным вооружением, практически исключающим атаки на него в лоб, а наличие стрелка, занимавшего место позади пилота, не только затрудняло нападение на самолет с задней полусферы, но и не позволяло застать экипаж "Мессершмитта" врасплох.

"Фонарь закрыт. Тумблеры вверх, включаю зажигание и нажимаю кнопку стартера. Несколько оборотов двухлопастного винта, серо-голубые клубы выхлопного дыма, и двигатель "Мерлин" начинает работать... Перед разбегом "Харрикейну" требуется аккуратная рулежка. Машина с готовностью срывается с места и, пробежав по траве, почти неожиданно отрывается от земли и взлетает. Протянув руку к рычагу уборки шасси, неосознанно двигаю ручкой управления, и нос самолета вместе с левой плоскостью немедленно задираются вверх. О Боже! Какая чувствительность! А какой красавец. Молниеносное послушание летчику, превосходный обзор и удивительная мощь!"

Грэхэм Леггет,
46-я эскадрилья, 1940 год

Какими бы недостатками не обладал "Харрикейн" - все они перекрывались его достоинствами. Несколько "лениво" реагирующий на отклонение элеронов, что затрудняло маневрирование на виражах, он превосходил оба типа немецких истребителей по живучести. "Харрикейн" выдерживал в бою большое количество попаданий, и это дало повод Джинджеру Лейси, пилоту 501-й эскадрильи, назвать его "скопищем ненужных составных частей". Этот самолет был очень прост в управлении, и он прощал неопытным пилотам многие ошибки, что выгодно отличало его от Bf.109. К тому же двигатель "Харрикейна" прекрасно отвечал требованиям "жестких" полевых аэродромов. И, наконец, английский истребитель был исключительно устойчив при [38] стрельбе, что облегчало прицеливание и ведение огня по маневрирующей цели.

По сравнению со стандартными одноместными истребителями, «Харрикейн» представлял собой довольно большую и тяжелую машину с очень высоким лобовым аэродинамическим сопротивлением. В результате двигатель Роллс-Ройс «Мерлин» обеспечивал ему несколько худшие летные характеристики, чем другому британскому истребителю — «Спитфайру». Несмотря на это, «Харрикейн» являлся по тем временам вполне подходящим самолетом, с которым приходилось считаться врагам Соединенного Королевства.

Таблица 1. Тактико-технические характеристики истребителей, принимавших участие в боях над Францией в период с 1939 по июнь 1940 года.

	Харрикейн I	Мессершмитт Вf109Е-3	Мессершмитт Bf110C-4
Размах крыла, м	12,2	9,85	16,28
Длина, м	9,55	8,65	12,1
Высота, м	4,01	3,4	3,5
Площадь крыла, м2	23,95	16,4	38,4
Двигатель	Роллс-Ройс "Мерлин II", 1030 л.с.	Даймлер- Бенц DB 601 A, 1100 л.с.*	2 х Даймлер- Бенц DB 601 A, 1100 л.с.*
Взлетный вес, кг
Удельная нагрузка на крыло, кг/м2
Максимальная скорость, км/час
Практический потолок, м
Скороподъемность, м/мин
Дальность, км

* Система непосредственного впрыска топлива в цилиндры.

Примечание: Дальность — величина чисто условная, приводимая для сравнения. Продолжительность полета истребителя состояла из времени полета к цели, воздушного боя, а также времени, необходимого на возвращение и посадка. Таким образом, значение имел лишь радиус действия самолета, который, как правило, был в три раза меньше дальности
[39]

Противник

Одноместный Мессершмитт Bf.109Е, находившийся на вооружении Люфтваффе, по размерам был меньше «Харрикейна» и, следовательно, представлял собой более мелкую цель, которую труднее было обнаружить в небе. Он имел большую скорость, быстрее набирал высоту, а его потолок был выше, чем у британского истребителя. Вооружение «Мессершмитта» состояло из двух 20-мм авиационных пушек «Эрликон», что обеспечивало ему большую огневую мощь по сравнению с «Харрикейном». Но главным преимуществом немецкого самолета являлся двигатель, снабженный системой непосредственного вспрыска топлива в цилиндры, что исключало его самопроизвольную остановку в момент резкого пикирования истребителя. Именно этим недостатком страдали «Харрикейны» — в итоге им приходилось терять в ходе воздушного боя драгоценные секунды. Впрочем, и у немецкого истребителя были свои недостатки. Тяжелая конструкция фонаря с открывающейся сбоку форточкой давала пилоту плохой обзор «из окна». Открыть фонарь в полете, чтобы улучшить обзор, не представлялось возможным. Управлять самолетом Bf.109 было довольно сложно — ошибок пилотам он не прощал. Непрочные стойки шасси делали весьма проблематичными взлет и посадку истребителя и зачастую приводили к авариям. Мессершмитт Bf.110, бесспорно, был самым лучшим тяжелым истребителем 30-х годов. Как и в других сферах деятельности, в самолетостроении мода диктовала свои условия, и появилась потребность в выпуске истребителей с большой дальностью полета. Значение, придаваемое этому показателю, иллюстрируется тем фактом, что подразделения, оснащенные «Мессершмиттами-110», считались в Люфтваффе элитными. Хотя по своим данным этот тяжелый двухмоторный истребитель с экипажем из двух человек явно уступал Bf.109. В воздушных боях он тоже проявил [40] себя не с лучшей стороны, но ожидалось, что именно Bf.110 составят ударную силу истребительной авиации Германии. Более послушный в управлении, чем его одноместный собрат, и получивший от одного из английских летчиков, летавших на трофейном экземпляре самолета, прозвище «Тигровая бабочка», «Мессершмитт-110» был чрезвычайно уязвим при встрече в бою с «Харрикейнами», хотя и имел большую скорость полета и более мощное вооружение. Мощное вооружение вообще отличало немецкие истребители. Например, Bf.109Е был оснащен двумя 20-мм пушками «Эрликон», установленными в плоскостях крыла, и двумя 7,9-мм пулеметами, смонтированными над двигателем. Естественно, одно попадание снаряда причиняло больше разрушений, чем несколько пуль из пулеметов. Но с другой стороны, скорострельность пушек была не слишком высокой — 350 выстрелов в минуту, и при ведении огня по ускользающей цели следовало иметь в виду, что в нее попадет меньше снарядов. Немецкие пулеметы, расположенные над двигателем, не отличались по характеристикам от «Кольт-Браунингов» «Харрикейнов», но обладали большей точностью стрельбы в силу того, что размещались на более прочном лафете. Хотя необходимость синхронизирующего устройства несколько снижала их скорострельность. На точность крыльевых пушек существенно влияла вибрация самолета на крутых виражах в условиях воздушного боя. Особенно наглядно это проявлялось на «Спитфайрах», имевших крыло небольшой относительной толщины. Но в целом — поскольку стрельба велась, как правило, во время полета по прямой линии — этот недостаток не вызывал серьезных проблем.

Все основное вооружение Bf.110С располагалось в носовой части фюзеляжа: две 20-мм пушки и четыре пулемета Mg.17. Это позволяло в полтора раза превысить плотность огня «Харрикейна». Естественно, в такой ситуации было крайне неразумно сходиться с [41] «Мессершмиттом» в лобовой атаке, но не всегда ее можно было избежать. Оборону задней полусферы Bf.110С обеспечивал одиночный Mg.17, размещенный на турельной установке.

Прицелы, как у британских, так и у немецких истребителей, были практически одинаковыми. И английский «Бар энд Страуд» GM 2, и немецкий «Реви» имели видоискатели, состоявшие из небольшого стеклянного экрана, на котором отражался круг с делениями, позволявшими определять дистанцию до цели. Сходство прицелов, вероятно, объяснялось появлением перед войной на салоне в Хорнчерче двух немецких генералов — Мильха и Удета. Там они встречались с одним из высокопоставленных офицеров RAF. Что произошло в ходе этой встречи, осталось тайной для британцев, но вскоре, так как английские компании не справлялись с потоком военных заказов, контракт на производство прицелов GM 2 был передан фирме «С.Р.Герц» из Вены. Таким образом, в самом преддверии войны Австрия внесла выдающийся вклад в дело перевооружения RAF, поставив в Британию 700 отличных прицелов.

Накануне боев

Как уже подчеркивалось, уровень подготовки пилотов и тактика действий Истребительного командования RAF оставляли желать лучшего. Но в то время, когда многие командиры авиасоединений продолжали летать «по уставу», находились и такие, которые отказывались следовать установленным правилам и инструкциям, зачастую устаревшим и ограничивающим инициативу летчиков. Одним из тех, кто, благодаря своему энергичному характеру, добился в этом [42] значительных успехов, был командир 1-й эскадрильи «Бул» Халагэн. Он первым решительно отверг одно из основных требований к пилотам вести огонь по максимально широкой площади с большой или даже предельной дистанции. Поражение цели в этой ситуации зачастую становилось игрой случая. Халагэн приказал всем своим летчикам начинать стрельбу с расстояния не более 230 метров. При ведении огня на этой дистанции теоретически все пули из восьми пулеметов «Харрикейна» сходились в одной точке. Если расстояние до цели определялось верно, а такая дистанция позволяла это сделать, то подобная кучность попаданий практически сразу приводила к уничтожению противника. Еще до того, как эскадрилья покинула Британские острова, эффективность подобной методики была продемонстрирована на учебных стрельбах.

Другим новшеством Халагэна стало более широкое расположение самолетов в традиционном для RAF боевом строю «клина». В дальнейшем, вслед за английскими летчиками, мы будем обозначать такое построение латинской буквой «V». Несколько изменив этот боевой порядок, пилоты получили возможность лучше следить за воздушным пространством, а не концентрироваться полностью на приеме указаний от станций наведения. Еще одним важным нововведением было использование на самолетах брони. Как только возникли разговоры о бронировании, фирма «Хоукер Эйр-рафт», выпускавшая «Харрикейны», восприняла это в штыки на том основании, что дополнительный вес мог изменить центровку самолета и осложнить его пилотирование. Халагэн, убежденный в своей правоте, раздобыл бронеспинку со списанного бомбардировщика «Бэттл» и установил ее на «Харрикейне», который затем подвергли летным испытаниям. Никаких проблем в полете не возникло. Самолет еще раз облетали на ежегодной авиавыставке в Фарнборо, но результат был тот же. Лишь после этого все «Харрикейны» были [43] оборудованы креслами с бронированной спинкой, что в будущем спасло немало жизней.

Следует отметить, что Халагэн охотно перенимал опыт летчиков из других стран. Французские ВВС в качестве истребителей прикрытия использовали так называемых «ткачей», которые охраняли в полете весь строй самолетов. В то время как основные силы авиасоединения следовали прямым курсом, два истребителя, располагаясь сверху сзади, постоянно маневрировали, как бы сплетая незримую нить и обороняя своих товарищей. Эскадрилья Халагэна приняла на вооружение такую тактику вскоре-после прибытия в Восточную Францию. У англичан она получила свое название — «лисьи зады». Согласно различным источникам, 1-я эскадрилья летала, как правило, с двумя «лисами», и в ходе военных действий во Франции враг ни разу не застал ее врасплох. Позднее, естественно, подобная тактика устарела, и от нее пришлось отказаться, но в 1940 году она внесла весомый вклад в общий успех эскадрильи.

Результативность личного состава эскадрильи в воздушных боях была довольно высокой. Подчиненные Халагэна не только больше всех сбили вражеских самолетов, но и потери у них были гораздо меньшими, чем в других воевавших во Франции эскадрильях RAF. По количеству асов 1-я эскадрилья также превосходила остальные подразделения Королевских ВВС. Обычное соотношение асов к рядовым пилотам составляло 1:20. А из четырнадцати летчиков Халагэна подобного высокого звания удостоились не менее девяти. Они одержали общим числом 83 победы в воздушных схватках, не считая вражеских самолетов, сбитых, так сказать, «общими усилиями». Пять летчиков в два раза превысили количество побед, необходимых для признания их асами, хотя, конечно, не все самолеты противника были сбиты ими в составе 1-й эскадрильи и во время войны во Франции. Таким образом, можно смело утверждать, [44] что летный персонал этой эскадрильи на 60% состоял из асов.

Как станет ясно из содержания следующей главы, успехи различных подразделений во время «Битвы за Британию» зависели от представлявшихся им возможностей. Но, как правило, из каждой части только двум пилотам удавалось выйти в лидеры и записать на свой счет половину всех сбитых эскадрильей самолетов. 1-я эскадрилья отличалась тем, что высоких показателей добилась почти половина ее летчиков.

Таблица 2. Список лучших летчиков 1-й эскадрильи RAF. Франция.

Пилот	Общее кол-во побед	Сбил в составе 1 -и эскадрильи	Сбил в других эскадрильях (на других ТВД)
Билли Дрейк			15 (в основном Сев. Африка, Мальта)
Лесли Клисби			—
Хилли Браун			1 («Битва за Британию», 1 -я эскадрилья)
Проссер Хэнкс			6 («Битва за Британию», Мальта)
Ф. У. Соупер			2 (257-я эскадрилья)
Пол Ричи			2 (609-я эскадрилья)
Таффи Кловз			3 («Битва за Британию»)
Бой Моулд			1 (Мальта)

Многие пилоты RAF занесли на свой счет первые победы в период «странной войны», однако только двум из них удалось достичь «заветного» рубежа в пять сбитых самолетов до того, как полномасштабная война в воздухе стала свершившимся фактом. Первым британским асом Второй мировой был новозеландец «Дружище» Кейн, получивший свое прозвище просто потому, что в целях сохранения военной тайны спецслужбы запрещали упоминать в прессе настоящие имена и фамилии летчиков. Вскоре его догнал «Фэнни» Ортон [45] («Фэнни» — дословно переводится как «задница»). Оба пилота служили в 73-й эскадрилье и финал обоих оказался похожим и драматичным: в разное время они были сбиты немецким асом Вернером Мельдерсом.

Блицкриг

Оглядываясь назад, с позиции сегодняшнего дня, ясно, что «странная война» во Франции стала настоящим подарком для Королевских ВВС. Она позволила им войти в жестокий ритм военных будней постепенно, и, когда 10 мая 1940 года началось немецкое наступление, большинство английских летчиков уже успели приобрести хоть какой-то боевой опыт. Они ознакомились с врагом, побывали под обстрелом и сами отвечали огнем, словом, «понюхали пороху». Англичане также научились быстро ориентироваться в обстановке воздушного боя и узнали на практике, что маневренная схватка в небе вполне возможна. А самое главное, они поверили в собственные силы и в свои самолеты.

Как показали действия Люфтваффе в Польше, господства в воздухе легко добиться уничтожением вражеских самолетов еще на земле. И в первый же день блицкрига на Западе немцы атаковали не менее 72 аэродромов не только во Франции, но и в Бельгии и Голландии. Бельгийские ВВС были разгромлены сразу. Более значительные по численности голландские ВВС оказались не в лучшем положении. Но во Франции из 47 атакованных аэродромов 31 сохранил свои самолеты первой линии. Во многом, это произошло из-за плохо поставленной немцами разведки. В этом случае Люфтваффе пришлось расплачиваться за постоянные поломки разведывательных машин во время «странной войны».

С этого момента в небе над Европой уже постоянно [46] велись воздушные бои. Крупные соединения немецких бомбардировщиков в сопровождении «Мессершмиттов», державшихся неподалеку, раз за разом пересекали линию фронта. Так что у летчиков, сидящих в кабинах «Харрикейнов», не было недостатка в выборе целей, несмотря на огромное количество желавших отличиться. Численное преимущество пока было за союзниками. Во Францию перебросили еще четыре эскадрильи «Харрикейнов»: 10 мая на этом театре военных действий появились 501-я эскадрилья, вступившая в бой через час после прибытия, и 504-я, а на следующий день, 11 мая, к ним присоединились 3-я и 79-я эскадрильи. Новому пополнению пришлось спешно осваивать навыки ведения воздушных сражений. Например, 13 мая летчик 501-й эскадрильи, сержант Джинджер Лейси, замешкался с запуском двигателя своего «Харрикейна», опоздал со взлетом и потерял в воздухе свое звено. В ходе полета в окрестностях Седана он заметил своего первого противника — «Хейнкель-111». Бомбардировщик летел ниже на несколько сотен метров, но, в связи с отсутствием боевого опыта и не имея рядом командира, английский пилот засомневался в своих действиях. В следующую секунду в поле его зрения попал Мессершмитт Bf.109Е, очевидно, сопровождавший бомбардировщик. Приняв, наконец, решение атаковать, Лейси увеличил скорость и спикировал на вражеский истребитель. При падении с работающим двигателем скорость сближения двух самолетов достигла 150 м/сек. В этих условиях Лейси не сумел грамотно прицелиться и открыл огонь со слишком большого расстояния. И, естественно, промахнулся. К счастью, немецкий летчик не успел его заметить, когда он стремительно пронесся мимо.

Лейси осторожно вновь вышел на исходную позицию и начал подкрадываться к противнику сзади С дистанции 2000 метров «109-й» представлял собой слишком маленькую цель, поэтому пилот «Харрикейна» [47] продолжил сближение. Только когда силуэт вражеского истребителя на расстоянии 450 метров заполнил визир прицела, он нажал на гашетку. Оглушительный звук, вспышки пламени, дым — и очереди из восьми пулеметов «Кольт-Браунинг» буквально разорвали «Мессершмитт» на части.

Расправившись с истребителем, Лейси обратил внимание на «Хейнкель», который теперь оказался в достаточно плачевном положении. Судьба бомбардировщика решилась очень быстро. Длинная очередь, начатая с расстояния почти 200 метров и законченная всего в 18 метрах от противника, сделала свое дело — крыло немецкого самолета было срезано, как косой.

После возвращения на базу Лейси вначале никто не поверил, но ближе к полудню, когда пришло подтверждение от французских артиллеристов, ставших свидетелями этого боя, все сомнения рассеялись.

Джинджер Лейси в своей эскадрилье считался достаточно опытным летчиком. Бывший инструктор, он налетал в предвоенные годы, согласно данным бортового журнала, свыше 600 часов. Лейси оказался также неплохим мастером пилотажа, которому требовалось только чуть-чуть поднабраться боевого опыта, чтобы обрести уверенность в сражениях. В дальнейшем он стал одним из лучших британских асов, и мы еще встретимся с ним на страницах этой книги.

В воздушных боях, имевших место в последующие несколько недель, англичане потерпели ряд поражений, которые отчетливо обнажили тактические недостатки, присущие тогда британской истребительной авиации. Например, многие командиры стремились использовать стандартные тактические приемы, разработанные для борьбы с бомбардировщиками, даже атакуя истребители.

Ян Глид (итог — 13 побед) получил назначение на должность командира 87-й эскадрильи вскоре после [48] начала германского наступления. Его боевое крещение состоялось 18 мая:

«Я покачиваю крыльями. «Задняя линия, задняя линия! Вперед!» Мессершмитты ВПК). Пять против девяти наших самолетов. Похоже, все очень просто... Противник летит широким клином. Выбираю себе того, что справа. «Левое звено, левое звено! Вперед!» Они нас по-прежнему не замечают, и мы резко, стремительно пикируем прямо на них.

Слегка сбрасываем скорость, чтобы не промахнуться. Проклятье! Их строй рассыпался. Какого черта?! Они уже развернулись нам навстречу! Теперь спокойно... главное прицелиться, прежде чем открою огонь. Тра-та-тата, тра-та-тата! Черт! Даже слышно, как стреляют их пушки! У меня слишком большая скорость, и они мгновенно проносятся мимо так близко, что на секунду мне кажется, что мы столкнемся!»

Что и говорить, в то время Глид был еще неопытным воздушным бойцом. Потому что слишком наивно было предполагать, что бортовые стрелки немецких истребителей не заметят издалека британские самолеты и их перестроение, явно выдававшее намерение англичан произвести атаку. С учетом этого нет никаких сомнений в том, что у немецких пилотов имелось достаточно времени, чтобы развернуться и атаковать врага на встречных курсах. Далее развернулось сражение, в котором удача могла улыбнуться любому, так как бой распался на множество мелких поединков. И Ян Глид открыл свой личный счет, сбив два «Мессершмитта».

В одном из первых боев Глида три эскадрильи «Харрикейнов» объединили в одно авиакрыло из 36 самолетов — вероятно для того, чтобы противостоять истребителям Люфтваффе, как правило, действующим в составе боевых фупп, численно превосходящих эскадрилью RAF Вновь вспоминает Глид:

«Краем глаза вижу высоко над нами девять точек Черт возьми! Джерри! Внезапно в эфире раздается [49] одновременный разговор, по крайней мере, пяти человек. В строю девятки начинается какая-то суета. Проклятье! Что о себе думают парни из этого звена? Относительно нашего первого звена, третье летит плотным "V"-образным порядком, словно на параде. Изо всех сил вытягиваю шею и наблюдаю, как на нас стремительно пикируют три черные точки. Черт, взрыв!! Что же мы можем поделать? Новый всплеск голосов в эфире. Слишком поздно — небо озаряется вспышками и два «Харрикейна», вспыхнув и оставляя за собой дымные шлейфы, падают на землю. Никто из пилотов не выпрыгнул».

Большое соединение британских истребителей, имевшее эскадрильи охранения в тылу и звенья по три самолета в строю «V»-формации, попыталось перестроиться, чтобы отразить атаку врага, но, как мы видим, оно оказалось слишком громоздким и неповоротливым против угрозы сзади сверху. Несмотря на то, что немцев было значительно меньше, ни один английский истребитель не успел открыть огня, прежде чем противник покинул поле боя на большой скорости.

Урок, извлеченный из этой, казалось бы, незначительной схватки, заключался в том, что без соответствующей оперативной гибкости и взаимного перекрестного прикрытия численное превосходство в сравнении с более выгодной позицией и передовой тактикой врага не имело значения.

Тем временем, пока летчики RAF мужественно сражались с противником в воздухе, события на земле сделали бесполезными все их усилия. 13 мая немецкие войска прорвали оборону союзников у Седана и стали быстро продвигаться к морю. Под угрозой окружения союзные армии начали отступать во всех направлениях, и эскадрильям RAF пришлось спешно оставлять свои аэродромы. Линии коммуникаций стали ненадежными, а без наземных командных пунктов сильно осложнился перехват вражеских самолетов. При первых сигналах опасности эскадрильи перебрасывались с места на [50] место, неисправные истребители и бомбардировщики просто бросались на произвол судьбы — потери достигли рекордного уровня, а материально-техническое снабжение было просто кошмарным. В этих условиях не приходится удивляться, что эффективность боевых вылетов союзников свелась практически к нулю.