Значение и характер ветхозаветного храмового пения

Для пения псалмов за богослужением еще Давид отделил 4000 певцов и музыкантов из 38 000 всех левитов [[21]]; c этого времени образовалась у евреев своего рода наследственная каста певцов, сохранившаяся и после плена [[22]]. В нее введена была строгая специализация: потомки Идифума и Асафа играли на струнных инструментах, хор Емафа — на ударных, сыны Корея, по-видимому, были певцами [[23]]. Хотя псалмы пелись под аккомпанемент музыки, но, судя по надписаниям псалмов, некоторые псалмы исключительно или {с. 13} преимущественно предназначались для пения — именно надписанные schir, ὠδή, песнь, другие — для музыки, — надписанные mizmor, μέλος, ψαλμός, псалом. Иногда эти надписания соединяются, причем то первое ставится сначала, то второе; такие псалмы должно быть назначались для пения сначала голосом, а потом музыкой или наоборот. Но вообще пение в ветхозаветном храме считалось важнее музыки. По мысли Талмуда прославление Бога в храме должно было выражаться главным образом громким голосом, а музыка была допущена только по необходимости [[24]], «так как инструменты облегчали голоса и пение левитов» [[25]]. Принадлежность к обществу левитов необходимо была только для певцов; каждый израильтянин, если он был известен как знаток музыки, мог явиться к храму с своим инструментом и пристать к хору музыкантов, но никакое родство со священниками не давало права петь голосом с певцами; это было священною обязанностью одних только левитов. Музыканты назывались огорчителями левитскими т. к. (по толкованию Маймонида) своей игрой заглушали красоту левитской песни [[26]]. В каком отношении музыка стояла к пению, в таком стояла к музыке игра на трубах: она составляла исключительную принадлежность священников и запрещена была левитам. Женщины левитские также участвовали в храмовой музыке и пении [[27]].

Пение псалмов за ветхозаветным богослужением отличалось той простотой, какая свойственна была всей древности; оно было, конечно, унисонным (как наше древнерусское и нынешнее старообрядческое), на что находят указание и в Библии (и были как один трубящие и поющие, издавая один голос) [[28]]. Таким образом еврейская музыка, рассчитанная не на разнообразие, а на силу звука, имела характер гремящий и пронзающий. Талмуд говорит, что когда играли в храме, было слышно до Самарии [[29]]. Климент Александрийский сопоставляет еврейскую музыку с греческой, именно с дорическим напевом [[30]], который лег в основу нашего 1-го гласа. Во всяком случае, пение было диатоническим, но не энгармоническим или хроматическим [[31]]. Высокие голоса, может быть назывались halomoth, «по-девичьи» (soprano), как надписываются некоторые псалмы (слав. «о тайных»), низкие — «по восьмой» (октавой, слав. «о осмей»); первые тоны выражали радость, а вторые печаль: большей частью псалмы с первым надписанием радостного характера (например 45 Пс), а вторые — скорбного (например 6 «Господи да не яростию» и 12 «Доколе {с. 14} Господи»). Псалмы восхождения должно быть соединяли в себе все тоны, начиная от самого низкого и оканчивая громким forte [[32]].

Светильники и каждение

Одновременно с ежедневной утренней и вечерней жертвой в первой части храма, на его дворе, не оставлялись без богослужения и две другие части храма — святилище и Святое святых, только богослужение здесь было благоговейно-безмолвным. В святилище утром первосвященником или священником совершалось приготовление (евр. hetiv. собств. благоукрашение, слав. устрояет) светильников [[33]] для вечернего возжжения их, а вечером самое возжжение их на всю ночь [[34]]. Возможно, что отсюда христианская вечерня получила название «светильничной» службы, λυχνικὸν (название усвояемое ей уже памятниками IV в.) [[35]]. В тоже время совершалось каждение фимиамом на алтаре кадильном, стоявшем пред самою завесою Святого святых и потому принадлежавшем скорее этому последнему, чем святилищу [[36]]. Происходя таким образом в святейшей части храма, это каждение считалось такой же жертвой, как жертва кровавая [[37]]. Отсюда может быть наша утреня и вечерня получили каждение в начале.

Обряды праздника Кущей

Не останавливаемся на еврейских праздниках, достаточно известных каждому. Отметим только некоторые обряды праздника Кущей. В этот праздник весь жертвенник украшался зеленью, и происходил обряд почерпания воды. Храм не запирался вечером, как всегда, а в нем оставался на целую ночь народ, и под музыку левитов с пением и с горящими факелами в руках 4 человека совершали священные пляски. Причем двор храма иллюминовался высоко поставленными лампочками в таком количестве, что они будто бы освещали и все дворы Иерусалима [[38]].

Мы изложили чин ветхозаветного храмового богослужения с обращением внимания на те части его, которые по нашему мнению могли оказать влияние на наше богослужение. Из представленного изложения достаточно очевидна степень этого слияния.

По рассеянии христиан из Иерусалима и по разрушении храма, слишком долго должны были звучать в ушах верующих величественная священная музыка храма и левитские хоры, чтобы это не сказалось на выработке христианского богослужения.

{с. 15}