Мероприятия по восстановлению само-γ-правления Советского общества

Необходимо инициировать переходный процесс преображения существующих управленческих структур общества, государственных и партийных, чтобы по его завершении функциональная специализация структур, их взаимная вложенность и иерархическая подчинённость в наибольшей степени отвечали полной функции управления.

По завершении этого переходного процесса профессиональный предиктор-корректор должен нести концепцию развития советского общества в глобальном историческом процессе. Предиктор общегосударственного уровня ответственности должен стоять над программно-адаптивным модулем.

Программно-адаптивный модуль государственности должен обеспечивать структурное и бесструктурное управление производством и распределением в общественном разделении труда и иные потребности общества в управленческой деятельности.

Кадровая иерархия структур должна обеспечивать:

— устойчивость профессионализма концептуальной власти и устойчивость её по отношению к цели при смене поколений;

— накопление профессионализма структурами в процессе их функционирования;

— исключение «элитаризации» сферы управления по классовому, национальному, жидовосхищённому и иным признакам;

— информационную безопасность общества;

— блокировку вмешательства некомпетентного толпаря в процесс управления;

При управлении этим процессом необходимо помнить: в историческом развитии структурный способ управления рождался всегда из бесструктурного; то есть сначала появлялся кадровый состав структур, уже обладающий необходимой для работы структур минимальной квалификацией, а только потом структуры обретали свою архитектуру, занимали своё место во взаимной вложенности структур общества и оформлялись юридически (не всегда).

Создание структуры (её узаконивание), не обеспеченное квалификационным уровнем персонала, делает её неработоспособной; но из этого обычно толпари делают вывод о невозможности того вида деятельности, ради которого создавалась структура, хотя в большинстве случаев имеет место низкая квалификация персонала структуры и вредительство бесструктурным способом. Это хорошо видно в процессе деградации персонала структур; если раньше директивно-адресная система управления в СССР справлялась с организацией вывода страны на второе место в мире по потенциалу; с производством и использованием сложной номенклатуры ракетно-космической техники, а в последующие годы не справилась с примитивной организацией планирования по валу и производством мыла, зубных паст, то это говорит не о невозможности ведения плановой экономики, а о деградации персонала, предательстве и вредительстве в высших эшелонах управления СССР.

Особенно это касается формирования предиктора-корректора в государственных структурах, поскольку сам принцип автократии концептуальной власти исключает какой-либо диктат со стороны должностных лиц, реально не участвующих в концептуальной деятельности равного или более высокого уровня ответственности, относительно архитектуры структуры предиктора, его кадрового состава и прочих вопросов функционирования.

По этой причине «советы национальной безопасности», «президентские советы», «прогнозные группы», созданные из чиновников и непричастных к концептуальной деятельности специалистов, не оправдывают возлагаемых на них надежд. Огосударствление может принять по своей воле только уже функционирующий предиктор, возможно просто путём поглощения им подходящей государственной структуры. Максимум, что может сделать государство для этого — не мешать, а содействовать функционированию предиктора в его общественных, организационно не фиксируемых формах. Всё остальное родится в этом процессе в гармоничных формах естественного развития, а не искусственных насаждений.

Попытки препятствовать деятельности общественного предиктора внутри страны статистически предопределены, но с какого-то момента они будут рассматриваться как осознанное пособничество экспансии сионо-нацизма со всеми вытекающими отсюда целесообразными последствиями. Действия «правового» государства подчинены законодательству. Действия мафии подчинены пониманию ею целесообразности. По этой причине правовое государство может иметь отдельные успехи в борьбе с мафией, но общий счёт всегда был, есть и будет в пользу мафии. Сионо-нацистские масонские структуры — самая старая и культурная (в определённом смысле) международная мафия, поэтому общество может защититься от её братских объятий и поползновений, только подорвав кадровую базу межрегиональной мафии, поднявшись над мафией в понимании целесообразности и создав целесообразные структуры, обладающие большей эффективностью по целевым функциям и более высоким быстродействием, чем мафиозные структуры.

Отсюда понятно, что всеобщее голосование толпы и парламентаризм не являются реальной демократией, что опять же лучше всего видно на примере Германии в 1933 г. Гитлер пришёл к власти законным путём в результате голосования толпы. В 1933 г. немецкая толпа, не отдавая себе отчёта о последствиях своих действий, бездумно проголосовала за безоговорочную капитуляцию Германии в 1945 г. в результате сокрушительного разгрома её союзниками. Немцы как нация после этого существуют благодаря традиционной для народов России точке зрения, высказанной И. В. Сталиным по этому конкретному случаю. «Гитлеры приходят и уходят, народ же остаётся».

Также далеки от демократии самовластные фашистские хунты и современные попытки передать в СССР власть над народом уголовным синдикатам, «опекающим» кооперативы, сферу торговли и услуг.

Реальная демократия — автократия, отвечающая за последствия своих действий и открытая для всего общества. Это означает, что в демократическом обществе человек осознает последствия своих намерений и по этой причине сам, по своей воле устраняется от принятия решений по вопросам жизни общества, за последствия которых он не отвечает в силу отсутствия специальных знаний.

Если же окружающие настаивают, что именно он, по их мнению, должен решить этот вопрос, то он им честно скажет, что за последствия своего решения не отвечает по своей некомпетентности, но, если они всё же настаивают на его кандидатуре, то ему нужно определённое время, чтобы обрести необходимый профессионализм. (В связи с этим интересно вспомнить, что было, обещано руководителями страны в 1985–87 гг., и сравнить эти обещания с реальностью 1991 г. и не обольщаться благими намерениями нынешних словоБЛУДОВ).

Если же, являясь профессионалом в какой-либо области, он увидит исходящую из неё опасность для общества, то он сам по своей инициативе войдёт в соприкосновение с общественным или государственным предиктором-корректором и примет участие в формировании концепции, устраняющей; опасность.

С вопросом о содержании демократии связано отличие ошибки управленца от его предательства, осознанного им или неосознанного. Ошибки в любой деятельности статистически предопределены. И чем выше уровень ответственности управленца, чем шире подконтрольная ему сфера, тем больший ущерб для общества несут его ошибки. Но, чтобы иметь право на признание ущерба результатом ошибки, управленец и его семья должны страдать от последствий этой ошибки наравне со всеми членами общества: т. е. доходы семьи должны быть не выше средних в обществе, и должен быть исключён её преимущественный доступ к фондам общественного потребления.

Если же есть особняк или квартира вне стандартов и очередей, дача, бронированный лимузин или просто автомобиль, перед которым везде и всюду зелёная волна, горючее и чистые улицы; экологически чистые продукты, официальный оклад выше среднего в подконтрольной ему сфере деятельности, преимущественный доступ к «бесплатным» и «платным» благам и неофициальные «приработки» гонорарами, то право на ошибку исчезает. При этих условиях ошибка не отличается от предательства, осознаваемого преступления против трудового народа. Сейчас в СССР ошибающихся руководителей — единицы, большинство — предающие и продающие им не принадлежащее. И развал всего в перестройку — не ошибка. Управленец же любого уровня должен иметь право на ошибку, чтобы не иметь личных причин для её сокрытия. Анализ своих и чужих ошибок — основа роста профессионализма.

Это ещё одна причина, кроме защиты от аппаратного карьеризма, не подкреплённого профессионализмом, чтобы в сфере управления уровень потребления «платных» и «бесплатных» благ не был выше, чем в подконтрольной управленцу сфере.

В реальных условиях в силу взаимной вложенности структур управленец, может быть вовлечён в действие антинародных мафий. Оправданием в данном случае могут быть не слова «простите, бес попутал», а только реальные целесообразные действия по созданию периферии общественного предиктора, антимафиозных структур в аппарате и действия по выигрышу противоборства с антинародными мафиями в более высоких приоритетах целей (то есть в более низкочастотных процессах и на высших приоритетах обобщённых средств управления). Но для этого управленец не должен быть толпарём и не должен страдать социальным идиотизмом.

С этой точки зрения ясно, что путь к демократии пролегает через деятельность разного рода общественных организаций: партий, союзов, мафий и т. п.

В толпо‑«элитарном» обществе многопартийность нужна тем, кто реально несёт концептуальную власть, поддерживающую толпо‑«элитарное» разделение общества. Обилие партий должно создавать у народа иллюзию свободы слова и мысли и поддерживать народ в убеждении, что разные партии выражают в выборных органах мнения различных социальных групп, в результате чего вырабатывается пресловутый «консенсус» — сердечное согласие и «левых», и «правых» — и общество процветает. Однако, если общество процветает, то это значит, что в жизнь проводится не плюрализм разнообразных партийных мнений, а единственная общая для всех партий концепция, всего лишь распределённая разными своими частями по плюрализму мнений правящих партий и партий оппозиции. Плюрализм мнений партий — плюрализм взаимно отрицающих друг друга концепций. Когда он проводится в жизнь, то имеет место потеря управления, что каждый может видеть в современной советской действительности.

Партийная масса и сочувствующие всех партий действительно принадлежат к разным социальным слоям. Но партийный актив, принимающий участие в деятельности выборных органов толпо‑«элитарного» общества, тем не менее, принадлежит к одному и тому же социальному слою: ПРОФЕССИОНАЛЬНЫХ ЗАКЛИНАТЕЛЕЙ ТОЛПЫ, ПАРЛАМЕНТСКИХ демагогов. В большинстве своём это не глупые люди (по меркам своего общества), но такова их социальная функция, которую они несут наряду с участием в определённых этапах полной функции управления.

Если анализировать их образ жизни, то они принадлежат в толпо‑«элитарном» обществе по крайней мере к низам «элиты», даже если сами лично и вышли из народа. Это лучше всего видно в откровенно капиталистических странах, где финансовая «элита» щедро оплачивает услуги наиболее умелых профессиональных заклинателей толпы вне зависимости от их происхождения. В псевдосоциалистическом толпо‑«элитаризме» оправдание и введение «элитарности» сферы управления восходит к словам Е. Дюринга: «...наряду с удовлетворением требований справедливости будет иметь место ещё добровольное выражение особой признательности и почёта, (что означает «добровольное» признание несправедливости, царящей в обществе в обход контроля сознания его членов — замеч. авт.)... Общество делает самому себе честь, когда отмечает высшие виды деятельности, представляя им умеренную добавку для нужд потребления». Ф. Энгельс в ответ попросту съязвил: «И г-н Дюринг тоже делает самому себе честь, когда, соединяя невинность голубя с мудростью змия, так трогательно заботится об умеренном добавочном потреблении для Дюрингов будущего». В. И. Ленин в «Государстве и революции» подтвердил точку зрения Ф. Энгельса, выдвинув требование установить зарплату чиновникам на уровне средней зарплаты рабочих. Об этих взглядах Энгельса и Ленина одинаково (почему?) забывают и их хулители, и «последователи». Занятые «высшими видами» деятельности, делают честь себе и благо обществу, когда «высшие виды» деятельности осуществляются без САМОвосхваления и предоставления «обществом» «умеренной» добавки для нужд потребления: именно этой цели и служил партмаксимум, ограничивающий доходы партийных чиновников, иначе занятые «высшими» видами деятельности творят бесчестье и развращение обществу прежде всего, а потом уж себе — бесчестье, дачу, машину и т. п., доходя до разврата, сладострастного, извращения сущности человека и в «элите», и в «толпе».

Всё сказанное касается и средств массовой информации, которые либо непосредственно продаются «беспартийной» денежной «элите», либо, следуя партийной дисциплине, отражают мировоззрение партии-учредителя.

Фактически в толпо‑«элитарном» обществе профессиональные заклинатели толпы в органах власти, партийных и непартийных средствах массовой дезинформации оплачиваются «беспартийной» денежной «элитой», стоящей на трёх китах: закон, культ, благотворительность. В условиях конгломерата «элита» в «элите» — сионо-нацистская масонская мафия; поэтому: закон — воровской Моисея; культ — денег и жидовосхищения; благотворительность — мафии в отношении обираемой ею «черни». Эти же тенденции активизировались в СССР с началом перестройки. Поэтому многопартийная система в толпо‑«элитарном» обществе — одна многоликая партия КАПИТАЛА, и ничьих интересов, кроме капитала, она не представляет.

____________________

 

Эта ОДНОПАРТИЙНАЯ СИСТЕМА убедительно доказывает свою эффективность уже на протяжении более 2000 лет. Противостоять ей может только ещё более эффективная ОДНОПАРТИЙНАЯ система, а не плюрализм марионеточных партий, включая «коммунистические».

Капитал же предоставляет наиболее способным заклинателям толпы «умеренную» добавку для нужд потребления, сам определяя «меру», чтобы заклинателям не было обидно. В условиях господства в регионе сионо-нацистского капитала это всё — многоликий сионо-нацизм. Задача «многопартийной» системы — держать политизированную толпу вне сферы управления, создавая у неё иллюзию народовластия в некотором виде, дабы всё не кончилось социальным взрывом.

В. И. Ленин видел организационной основой партии её устав. Другие видят её программу и т. п. Но в условиях «многопартийности» толпо‑«элитаризма» за всем обилием разнообразнейших, взаимно отрицающих друг друга программ и уставов оказывается крупный капитал. Это касается всех: и откровенно фашистских партий, и благонамеренно «коммунистических», В регионах, подконтрольных межрегиональному центру, крупный капитал оказывается подконтрольным сионо-нацистскому, а над этим в свою очередь стоит сионо-масонство и над иудейский глобальный предиктор: как в сказке о Кащее Бессмертном, владевшем неким ноу-хау. Как ноу-хау о местопребывании иглы и её свойствах перестало быть тайной, «бессмертная личность» (вечный жид — тоже «бессмертная личность») сгинула со всеми своими кознями, будто её и не бывало.

Ноу-хау надиудейского предиктора — монополия на методологию. Поэтому, если с любой партии отрясти словесную шелуху, сопровождающую её деятельность, то останутся три вещи: методология, концепция глобального исторического процесса в прошлом; концепция социальных преобразований в будущем.

Партийная масса, партийные вожди, мозговые тресты партии получают от этого всего в части, их касающейся, ровно столько, чтобы образовалась пирамида непонимания в среде непосвящённых и пирамида осознанного знания в среде каменноголовых братьев, участвующих в работе партии. Это замыкает управление партией на межрегиональный центр и стирает все видимые на уровне деклараций программ и уставов различия между партиями во «многопартийной» системе. Что прекрасно видно, когда АВТОРИТЕТНЫЕ политики, не моргнув глазом и не краснея, сегодня восхваляют то, что вчера проклинали, и наоборот, а толпа, впав в склероз «мемориала», им внемлет сладострастно.

Поэтому, дабы не разводить лишнюю мишуру, организационная платформа партии, которая будет называться: ВКП(б), КПСС, РКП — Российская Концептуальная Партия или Многонациональная социалистическая партия (неважно, как),— должна состоять из трёх частей:

— изложение методологии;

— изложение концепции взаимной вложенности исторического процесса в России в глобальном историческом и биосферном процессах в прошлом с определением своего отношения к сионо-нацизму и иным формам толпо‑«элитаризма»;

— изложение основных тенденций современности и основных принципов концепции выхода из толпо‑«элитарной» безысходности личного выбора (инферно) к человеческой жизни: человечности.

И не надо падать в обморок или взвиваться под потолок от сочетания слов «многонациональный социализм»: в многонациональном государстве иного и быть не может. А вот антинациональный социализм — бред интернационалов от I до IV — явление действительно кровавое, поскольку всего лишь разновидность сионо-нацизма, как и гитлеровский «национал-социализм».

В организационную основу партии, отрицающей толпо‑«элитаризм» во всех его формах, должна быть положена МЕТОДОЛОГИЯ. Обыденное сознание полагает, что методология — часть идеологии. Но это не так: одна и та же методология познания объективных законов развития общества в руках его разных социальных групп может порождать взаимно исключающие друг друга идеологические системы. Та группа, которая владеет наиболее совершенной методологией для защиты своих эгоистических интересов, может наплодить такой плюрализм идеологий со своими РАДИКАЛЬНЫМИ ЭКОНОМИЧЕСКИМИ РЕФОРМАМИ, что в них черт ногу сломит, но методологически культурный и фактологически информированный человек легко разберётся в содержании этого словоБЛУДия. Именно по этой причине платформы всех политических партий «демократических» обществ носят идеологический, а не методологический характер. Охрана монополии на методологию — единственный залог того, что «многопартийная» система сможет защитить интересы стоящей над ней правящей группы. Поэтому и при «многопартийной», и при явно однопартийной системе реальная концептуальная власть принадлежит тем, кто, владея методологией, формирует и взаимно согласует идеологии и программы политических партий. Программно-адаптивный модуль государственности обеспечивает только выполнение (в большинстве случаев не осознаваемой им содержательно) концепции, направляя ресурсы общества в соответствующие отрасли производства для удовлетворения прежде всего потребностей концептуальной группы (возможно, и враждебной этому обществу), а потом уж для удовлетворения потребностей общества: «толпы» и «элиты».

Народ всегда стремится к социальной справедливости — ликвидации толпо‑«элитаризма». Поэтому он заинтересован в том, чтобы концепция построения общества социальной справедливости и методология, обеспечивающая её корректировку, были осознаны как можно более широким кругом людей. По этой причине честно трудящееся большинство не имеет необходимости в «многопартийной» системе, скрывающей от него же методологию и концепцию развития общества.

Фактически и при «многопартийной», и при однопартийной системе мы имеем дело с методологической платформой, на которой стоит эгоистическая концептуальная группа. В условиях «многопартийности» и после-Сталинской «однопартийности» в СССР СКРЫТНО методологическая платформа служит для поддержания состояния, при котором эксплуатация человека человеком есть, но большинство населения находится под наркозом неведения и непонимания. При построении общества социальной справедливости ОТКРЫТО методологическая платформа защищает общество от наркотизации непониманием, создавая условия, в которых невозможна эксплуатация человека человеком. Эгоизм «элиты», живущей за счёт трудящихся, в этом процессе вытесняется «эгоизмом» самих трудящихся. Этот процесс может идти и в условиях однопартийности и в условиях декларируемой многопартийности, поскольку ОТКРЫТО методологическая платформа, ориентированная на размывание толпо‑«элитарной» организации общества, — наиболее широкая платформа для консолидации нравственно здоровых сил общества, так как элементы диалектической методологии и отрицательное отношение к толпо‑«элитаризму» присутствуют в той или иной форме во всех религиозных, философских, этических и т. п. течениях общественной мысли. Другое дело, что в большинстве из них наряду с этим присутствует некоторая калейдоскопичность мировоззрения, и они поддерживают в той или иной степени толпо‑«элитаризм» в обход контроля их же сознания; но ОТКРЫТО методологическая платформа поможет большинству из их участников обрести целостное мировоззрение и избавит от управления их поведением в обход контроля их сознания. При этом появится ЖРЕЧЕСТВО — широкий социальный слой, занятый жизнеречением, в том числе и в рядах современного духовенства. Жизнеречение от пустословия демагогов отличается воплощением сказанного в реальность бытия.

С методологией связана субъективная особенность пользования ею в обществе. Древний мир показывает ещё одно явление, сказывающееся в организации наиболее ответственных видов власти: тандемный принцип. Во главе Спарты — два формально равноправных царя; во главе египетских иерофантов — двое; главное командование войсками в древней Греции — часто двое; во главе Великой Синагоги после 230 г. до н. э. — только пары. Это не начальник и заместитель, а двое равноправных. Об этом же говорит и русская пословица: «Ум — хорошо, а два — лучше». Но это верно при одном условии: если двое владеют достаточно высокой методологической культурой. При этом условии тандемный принцип позволяет в процессе деятельности отстраиваться от особенностей субъективизма мышления обоих и резко повысить производительность тандема по обработке информации. Особенно это касается концептуальной деятельности, в основе которой лежит практическое признание эффективности тандемного принципа и политандемная организация работ. Если нет методологической культуры, то тандемный принцип не работает и ситуация напоминает басню Крылова «Кукушка и петух» при согласии в тандеме, либо глухариное токование при отсутствии согласия.

Однако в толпо‑«элитарном» обществе выход на тандемный принцип и его освоение затруднены субъективными факторами и неприятны. Отстройка от субъективизма мышления — всегда вскрытие его ошибок, что крайне неприятно для «самолюбия» толпаря из интеллектуальной «элиты», осваивающего тандемный принцип. В нём главное докопаться, почему по одному и тому же вопросу двое приходят к различным выводам, когда пользуются одной методологией и одной и той же, казалось бы, фактологией. Когда внешние оценки интеллектуальной мощи и её достижений оказываются ниже внутренних самооценок сознания и подсознания, то это очень часто затмевает всё и вызывает бурю бессмысленных эмоций, в которой тонет истина. Правильное мнение, указывающее на ошибку, может быть даже оскорбительным по форме (это, конечно, плохо), но оно от этого не перестаёт быть правильным; поэтому оно не должно быть отброшено из-за «неприемлемости» формы. Истину надо уметь принимать в любой форме. Отсюда вытекает то, чему всегда учили святые подвижники всех церквей: личное смирение. Личное смирение — не непротивление злу насилием, а отрешённость, позволяющая увидеть мир, в том числе и свой внутренний, таким, каков он есть. И только после этого родится внешнее или внутреннее действие, отвечающее целесообразности бытия, а не взрыву эмоций «оскорблённого» себялюбия.

После преодоления этого психологического барьера результаты любой деятельности человека воспринимаются как самостоятельное жизненное явление, далее развивающееся независимо от него, лично ему не принадлежащее, хотя и порождённое им и потому несущее печать его личности. Общество заинтересовано в совершенствовании произведения личной деятельности, ставшего его достоянием, и личностный аспект его творца представляет для здравомыслящего общества интерес лишь в той степени, в какой способствует устранению изъянов этого произведения. Это позволяет сгладить личные трения и в тандеме, и в жизни, поскольку плоды деятельности — содержательная сторона — первенствует над личностной их окраской.

Ленин и «Троцкий» не смогли преодолеть завалы из взаимных оскорблений, проистекающих из их самолюбования своей исключительно благонамеренностью, не вышли на тандемный принцип; не вскрыли в себе причин «плюрализма мнений» по одним и тем же вопросам, в результате чего многое из того, что было уже потенциально открыто для них, осталось вне круга их понятий на уровне сознания и вылилось большой кровью в истории СССР.

«Интеллигенции» толпо‑«элитарного» общества свойственно любование своей и чужой интеллектуальной мощью и благонамеренностью, даже если эти мощь и благонамеренность дают только иллюзорные основания к этому любованию; а также свойственно восхищение, или открытое, или в глубине души. Тандемный принцип эффективен только после того, как пришло осознание факта, что личная интеллектуальная мощь человека со всеми её достоинствами и ущербностями — достояние общества в целом и тандема в частности. А благонамеренность, не ставшая благодеянием, рано или поздно вянет или становится злодеянием. Поэтому причин для открытого и скрытого любования ими у человека нет, а следовательно, нет причин и для личных антагонизмов по поводу расхождения во мнениях по одному и тому же вопросу. Но поскольку расхождение во мнениях говорит об их неполноте, ошибочности, каких-то нарушениях целостности мировосприятия, то это представляет потенциальную опасность для общества. Потенциальная опасность требует устранения до того, как станет бедой, и потому необходимо докопаться до субъективных причин, вызывающих несовпадение мыслей по одному и тому же вопросу, затрагивающему более чем личные интересы.

ОТКРЫТО методологическая платформа партии, ориентированная на размывание толпо‑«элитарного» разделения общества, делает партию опорой общественного предиктора. Руководство партийных структур в любом регионе не должно содержать в своём составе выходцев из иудейских кругов и состоящих с ними в семейных связях более, чем их доля в составе населения данного региона. При этом партия может быть юридически и организационно оформлена, хотя непосредственно общественный предиктор в юридическом и организационном оформлении не нуждается и может пребывать как внутри партии, так и вне её одновременно.

По этим причинам официальное руководство, администрация партии не являются её вождями в традиционном понимании этого слова. Профессиональная концептуальная деятельность, особенно в кризисном периоде, плохо совместима с большой административной нагрузкой. Поэтому реально партийное руководство всех партий — либо профессиональные заклинатели толпы, либо выходцы из мозговых трестов партии, в прошлом занятые концептуальной деятельностью, либо хорошие организаторы, партийные менеджеры своего рода. По отношению к предиктору они являются просто его представителями. Это же касается и подлинно коммунистической партии с ОТКРЫТО методологической платформой в период вывода ею общества из толпо‑«элитаризма». Функция «заклинания толпы» всё равно остаётся: меняются цели этого «заклинания» — толпа должна перестать быть толпой. Отличие — в открытости методологии, что даёт понимание для всех, её разумеющих, об автократии высшего из видов власти — концептуальной. Это и есть тождество демократии и автократии и выход общества на качественно новый этап развития.

Из того, что ранее была показана неэффективность управленческой деятельности парламентаризма, вовсе не следует, что выборные процедуры из жизни общества следуют упразднить и вернуться к принципам формирования управленческого корпуса, существовавшим в неограниченных монархиях. Не следует впадать из либерализма в верноподданность.

Необходимо возродить избрание депутатов от производственных округов, поскольку, кто, что из себя представляет, лучше всего видно на производстве, а не на предвыборных митингах и теледебатах. При этом и избирательная кампания будет обходиться дешевле. Территориальный принцип должен быть сохранен для неработающих граждан и различных мелких организаций, не могущих выдвинуть своего кандидата. Частные собственники средств производства коллективного пользования (не семейного), директораты акционерных и т. п. компаний и все прочие капиталисты, если такие будут узаконены, должны быть лишены всех прав участия в избирательных кампаниях и прежде всего права прямого спонсорства, поскольку они по своему социальному положению и без того принадлежат сфере управления. Но лучше всё же не доводить дело до восстановления класса капиталистов.

Избрание в депутаты должно означать вовсе не то, что человек немедленно по получении им депутатского удостоверения имеет право засесть в соответствующем выборном органе или его исполнительном аппарате, начать формировать управленческие решения и проводить их в жизнь. В современных условиях нашего общества это не может не быть (и есть) ничем иным, кроме как некомпетентным (хотя и благонамеренным) вмешательством толпы в процесс управления. Перестройка с 1987 г. по настоящее время ярко показала последствия такого вмешательства во всех сферах жизни общества. Избрание депутатом означает, что люди оказали человеку доверие, и чтобы оправдать их доверие, он должен обрести определённый профессионализм. Для этого ему необходимо предоставить время (2–3 года) и создать условия, чтобы он мог: освоить скорочтение и машинопись (компьютерную грамотность); освоить фактологию истории и увидеть региональный, общегосударственный и глобальный исторический процессы; выработать в себе философскую культуру, чтобы предвидеть последствия своих действий для общества; получить минимум знаний в области обшей теории управления, её приложений, социологии, социальной и индивидуальной психологии, экономики — общемировой, общегосударственной, региональной; прочитать «Библию», «Коран», переводы «Талмуда», наиболее важные мировоззренческие работы активных политических течений, ЭПОСЫ НАРОДОВ СССР и ряда стран. После этого перед его сознанием должна предстать общая картина взаимной вложенности процессов в природе и обществе, и он должен познакомиться с существующими концепциями исторического прошлого, тенденций современности и концепциями развития общества в будущем. Он должен получить доступ к архивам того выборного органа, в который он избран, чтобы войти в курс дела.

После этого он должен честно ответить на вопрос: готов ли он нести БРЕМЯ власти за зарплату (с учётом доступа к фондам общественного потребления), не более чем среднюю, в подконтрольной ему сфере деятельности. Если он ответит «да», то он может приступать к исполнению своих депутатских обязанностей. Если ответит «нет», то повышение его образовательного уровня и философской методологической культуры всё равно скажется в будущем как общественное благо.

Путь к реальной демократии может пролегать только через создание системы своего рода «детских садов» для народных избранников всех уровней, иначе они несут с трибун вздорный «детский лепет» и дискредитируют им Советскую власть, как власть, неспособную к бескризисному управлению. В «детском саду» депутат должен работать сам над собой главным образом, но ему должна быть предоставлена квалифицированная методическая помощь по освоению определённых специальных навыков.

Интенсивность курса подготовки требует пансионатного принципа организации «детских садов», где бы депутаты под наблюдением тренеров и врачей сочетали профессиональную самоподготовку с физической нагрузкой. Пьянство, развратный образ жизни должны лишать права на прохождение курса депутатской профессионализации с лишением полномочий. Такого рода подготовка депутатов к деятельности требует больших общественных трудозатрат, поэтому депутат должен отдавать себе отчёт в том, что он не принадлежит сам себе, а власть — это служение народу, и всё это делается не для его личной «элитаризации», а чтобы он не наломал дров, приступив к депутатским обязанностям.

Состав депутатского корпуса по завершении профессионализации должен отражать национальный, классовый (кроме капиталистов), еврейский и профессиональный состав населения региона. Это не значит, что необходимо тянуть за уши в «детском саду» до диплома всех; это означает, что по мере отсева неспособных должны избираться новые кандидаты для подготовки в необходимом количестве.

Управление должно быть профессиональным и обеспечиваться структурным и бесструктурным способом на каждом уровне ответственности, т. е. должен быль аппарат управления: Это означает, что должен быть профессиональный предиктор, формирующий и корректирующий концепцию управления НЕПРЕРЫВНО, и профессиональный программно-адаптивный модуль, юридически подчинённый предиктору и проводящий концепцию в жизнь структурным и бесструктурным способом. Может случиться так, что необходимые профессионалы не будут найдены в составе депутатского корпуса, поэтому структуры предиктора и программно-адаптивного модуля должны иметь право и реальную возможность привлечь для работы в своём составе необходимых им специалистов. Максимальная квота для таких специалистов предлагается
1/3 от общей численности нетехнического состава аппарата; не менее 1/3 из состава депутатского корпуса очередного избрания; не менее 1/3 из состава депутатских корпусов прошлых избраний.

Это должно способствовать накоплению профессионализма аппаратом управления и позволяет сочетать выборное начало с административным.

Отношения депутатского корпуса и аппарата должны быть подобны отношению воды и плавающей в ней губке — структуре аппарата; депутатский корпус должен облекать и пронизывать структуры аппарата.

Внутри аппарата начальник отвечает за приказание, указание, директиву, подчинённый — только за выполнение или невыполнение директивы. Депутатский корпус вне аппарата не вправе вмешиваться в процесс функционирования аппарата непосредственно в ходе его деятельности, Его комиссии вправе спросить с ЛЮБОГО занятого в аппарате за содержание и форму отданных им распоряжений и за исполнение полученных ими свыше распоряжений. Но для того, чтобы спросить, нужно быть также специалистом в вопросе, подлежащем контролю; именно для этого нужны депутатские «детские сады» и участие самих депутатов в деятельности аппарата. Депутатский корпус должен быть наделён правом отзыва из аппарата любого. Правом назначения на посты должен владеть аппарат наряду с правом удаления из аппарата не являющихся депутатами данного созыва. Основная работа депутатского корпуса — удаление из аппарата неспособных к управленческой деятельности и совершенствование программы подготовки в депутатских «детских садах». Основная забота аппарата — текущее управление и совершенствование программы подготовки депутатских групп в «детских садах». Программы «детских садов», в которых народные избранники обретают профессионализм, должны обеспечивать концептуальное объединение аппарата и депутатского корпуса в процессе корректировки программ.

С точки зрения теории управления, маразмом является нынешняя деятельность депутатского корпуса: попунктные и поимённые голосования при законотворчестве под концепцию развития общества, о существе которой подавляющее большинство депутатов не имеет ни малейшего понятия в силу отсутствия у них методологической культуры и незнания необходимой прикладной фактологии.

Депутатский корпус должен принимать непосредственное участие в деятельности структур предиктора, формирующих и корректирующих концепцию управления.

После того, как закончена разработка очередной версии концепции управления, единственный вопрос, на который должен дать ответ съезд депутатов или сессия Совета, состоит в том, понятна ли концепция всем депутатам как ЦЕЛОСТНОСТЬ. Если доля отвечающих «да» выше 2/3, то концепцию можно считать приемлемой. Если ниже 2/3, то это означает, что, если депутаты, пройдя свой «детский сад», не в состоянии понять концепцию управления, то она будет непонятна и основной массе населения страны, что может привести к срыву управления даже при правильной концепции. Но такая ситуация маловероятна при условии, что депутатский корпус принимал сам активное участие в критике прежней и разработке текущей редакции концепции управления. Это же условие исключает необходимость мелочной попунктной калейдоскопичной парламентской говорильни вне целостности концепции, при которой происходит всего лишь одно: потеря быстродействия при разработке и проведении в жизнь управленческого решения, что закономерно выливается в потерю качества управления. Если депутаты облечены доверием и честны перед собой и народом, то концепция управления должна идти в программно-адаптивный модуль без её попунктного жевания, и управление должно опираться на целесообразный высоконравственный произвол при минимуме законов. В этом единственный смысл оказания доВЕРИЯ депутатскому корпусу.

Переносить на Россию (СССР) парламентский опыт Запада неправомерно, поскольку парламентаризм — просто ширма на директивно-адресной системе масонского мафиозного управления. Кроме того, есть одно различие в мировоззрении: Запад всегда относился с уважением к юридическим формам, поскольку воспринял остатки юридической культуры Римской империи и вырос на этих остатках.

Юридическая чума Россию миновала и основой правления в России (СССР) был и есть произвол. Произвол власти, если он рассматривался народом как нравственный, всегда находил поддержку в народе, никогда не интересовавшемся законодательством, а жившем по обычаю и нравственности, в случаях, для которых не было обычая. Произвол власти, который почитали безнравственным, находит в народе сопротивление, подчинённое его пониманию целесообразности; сопротивление — столь же далёкое от законодательства, как и вызвавший его произвол власти.

Параллельно с этим само по себе существовало и существует законодательство, подчас весьма совершенное по западным меркам. Так рабочее законодательство России времён Екатерины II было запрещено как крамола к распространению в парламентской демократической Англии, имевшей более суровое рабочее законодательство. Однако восстание Пугачёва было на Урале, где применялось (?) более совершенное законодательство, а в Англии с менее совершенным законодательством было тихо.

В начале XX века США признавали также наиболее совершенным рабочее законодательство Николая II, однако США существует без социальных взрывов (пока), а монархия, давшая наиболее совершенное законодательство, рухнула.

И восстания в армии и на флоте в России в XIX–XX веках были безысходной реакций на безнравственный произвол, а не на законодательство; деваться больше некуда было, кроме как бунтовать.

Если бы не было безнравственного произвола правящих «элитарных» классов, то никакая агитация не нашла бы поддержки ни на заводах, ни в деревне, ни на «Потемкине», «Очакове» и в Свеаборге. По этой причине политикам и прочим управленцам в России можно дать один совет: не делать того, что осуждают эпосы её народов; законодательство строить в согласии с эпосами и обычаями и лишнего законодательства не плодить. Чем выше нравственность общества, тем меньше законов ему нужно. Если же будет безнравственный произвол власти, то в законы народ смотреть не будет, а если произвол будет нравственным, то против него никто, кроме мафии, не выступает.

Россия всегда перемалывала безнравственность «Библии», о творцах которой А. С. Пушкин сказал так:

Писали слишком мудрено:

То есть и хладно и темно, что

Очень стыдно и грешно.

Безнравственность «Библии» и «Талмуда» отразилась в государственных и общественных структурах Запада, его «демократических» процедурах и законодательстве. Развитие юридических систем стран евро-американского конгломерата — отражение их неспособности жить по нравственному обычаю и справедливости, где нет обычая. Чем с большим уважением относятся в обществе к юристам, тем безнравственнее само общество. Уважение к юристу — это неуважение законов и попрание нравственности, которые «уважающие» стремятся обойти с помощью юриста с приемлемым для себя ущербом. По этой причине демократические институты в СССР не могут копировать парламентско-президентские формы Запада. Здесь может устойчиво функционировать только административная система, подобная формально и в правовом отношении системе правления неограниченной монархии, но обеспечивающая САМОуправление при расширении социальной базы сферы управления до границ всего общества и ликвидации монопольно высокой цены на продукт управленческой деятельности в общественном разделении труда при использовании тандемного принципа на наиболее важных постах.

Государственность не должна быть правовой, в которой всё без исключения подчинено закону. Это приводит к обилию статей законодательства, которые в той или иной степени противоречат друг другу. В таких условиях в обществе процветают антисоциальные явления: безынициативность из-за боязни быть наказанным за нравственно правые действия, отвечающие общественной целесообразности, но противоречащие законодательству или не предписанные им; законопослушное вредительство, когда ущерб обществу наносится, и при этом всё по закону и ненаказуемо; полная юридическая безграмотность населения, поскольку весь объем законодательства ему не доступен, а фрагментарный бесполезен, и на этом из поколения в поколение паразитирует юридическая мафия (в значительной степени иудейская), преднамеренно создающая лабиринт законодательства. Этим же пользуется и преступность. Законодательство появилось для ограничения степени безнравственности общества в допустимых пределах и защиты безнравственного эгоизма «элиты». В обществе социальной справедливости оно должно носить подчинённый общественной целесообразности характер.

С точки зрения управления обилие юридических процедур и развитое законодательство — снижение быстродействия системы управления и потеря его качества. Наибольшим быстродействием обладают системы, основанные на управленческом произволе. Они же обладают наиболее высоким качеством управления, являющимся функцией уровня нравственности общества в целом и его системы управления в частности. Такие системы общественного управления опираются на традиции и обычаи при минимуме писаных законов. Японская система управления экономикой «ринги-сё» является примером, показывающим её более высокую эффективность по сравнению с юридически отлаженной библейско-талмудической системой Запада (США прежде всего) и СССР.

Индивидуализм западного мышления в стремлении постричь ближнего при вступлении в сотрудничество с этим ближним вынуждает обоих писать обширные контракты для защиты своих эгоистичных интересов от любви ближнего к общечеловеческим ценностям. В отношениях руководства с подчинёнными при этом появляются ещё многочисленные инструкции, часть из которых не преследует иных целей, кроме как оградить интересы фирмы от эгоизма её персонала. Всё это даёт пищу многочисленным юристам и выливается в потерю быстродействия и качества управления.

Целостное мировоззрение и общинное мышление японцев обеспечивает сотрудничество, опирающееся более на традиции в известном и на произвол, ОТВЕТСТВЕННЫЙ ЗА ПОСЛЕДСТВИЯ ПРОИЗВОЛ, в области отношений и деятельности, где нет опыта традиций. Законодательство при этом играет существенно меньшую роль, чем на библейско-талмудическом Западе. Это и находит своё выражение в более эффективном управлении Японии по сравнению с США.

Человек должен отвечать за последствия своих безнравственных действий вне зависимости от того, предусмотрено это как преступление законом или нет. Человек должен освобождаться от ответственности за нарушения законодательства и должностных инструкций, если его действия носили общественно целесообразный характер и были нравственны, и должен отвечать за ущерб, даже если строго соблюдал законодательство и инструкции, поскольку несостоятельность и невыполнимость инструкций видна до того, как наступит беда. И о несостоятельности инструкций можно было поставить вопрос немедленно при попытке их внедрения в деятельность.

Всё законодательство страны должно быть подчинено концепции управления. Объем действительно необходимого законодательства не должен превышать объёма средней книги в 400–500 страниц, которая должна содержать общенародный кодекс, известный и доступный всем. Законодательство, объёмом больше указанного, реально невыполнимо. Кроме этого, должен быть ОСОБЫЙ кодекс сферы управления, оберегающий её от безнравственных элементов.

Оба кодекса должны начинаться со статьи, утверждающей необходимость недопущения монополии на преимущественный доступ к Знанию и необходимость поддержания потребления благ «платных» и «бесплатных» в сфере управления на уровне не выше среднего в обществе при отсутствии этнического разделения труда между обеими сферами. Преднамеренное искажение статистической информации такого рода должно сопровождаться изгнанием из сферы управления в дорожное строительство простым рабочим без права возврата в управление. Всё остальное должно быть отдано на произвол, а документация, отражающая региональный и ведомственный опыт организации работ, должна носить не более чем рекомендательный характер, кроме правил безопасности технологических процессов. Спорные вопросы, выходящие за пределы обязательного законодательства, должны решать
Советы Чести и Права, исходя из нравственности. Вопросы рекомендательного характера должны решаться в административном порядке.

Плановая экономика СССР задохнулась в своём развитии благодаря библейско-талмудическому подходу к формированию законодательства СССР. Сыграл роль тот же фактор библейско-талмудического мировоззрения межрегионального мафиози, что и при построении системы режима секретности: каждый, допущенный к работе — потенциальный предатель или вредитель. Поэтому все «лазейки» должны быть ограждены законом — а это и есть высшее вредительство. Однако министерство юстиции этого не осознает? По этой же причине несостоятельны законотворческие попытки перестройки: они не исходят из опыта жизни народов страны. Жизни России более соответствует произвол, а не преклонение перед невесть кем писаным законом (в частности, самым опытным и старым воровским законом Моисея, стоящим над всем законодательством евро-американского конгломерата). Поэтому эффективное устойчивое САМОуправление может в этой стране быть только языческим высоконравственным беззаконием, стоящим на нравственном произволе и профессионализме. Не талмудически калейдоскопическое: закон, культ, благотворительность, а целостное мировоззрение, высоконравственный произвол при минимуме законов на всех этапах реализации полной функции управления, профессионализм в деятельности; только они могут править в России к её благу. Именно воспитанию этих качеств должна быть подчинена система подготовки и переподготовки кадров; остальное приложится. Государственность в этом случае станет надзаконной и нравственно правой, а не законопослушной библейски-талмудической «правовой» системой бесправия. И единственный смысл оказывать доверие депутатам, в том, чтобы они МОГЛИ ДЕЙСТВОВАТЬ высокопрофессионально в сфере управления, СООБРАЗНО ИХ НРАВСТВЕННОМУ ПРОИЗВОЛУ, исходя из долгосрочных интересов общества, — именно поэтому демократия в обществе с толпо‑«элитарным» мышлением невозможна.

Открытый призыв к ОРГАНИЗОВАННОМУ произволу может кого-то напугать. Но почему никого не путает тезис современной юриспруденции: «Незнание закона не освобождает от ответственности по нему», содержащий не только произвол, но и подлость? Закон пишется по произволу, далее действует в обществе самостоятельно, подменяя собой нравственность, попранную толпо‑«элитарным» разделением общества. И в этом тезисе подразумевается тождество закона и нравственности, что не подтверждает опыт истории. И этот тезис подменяет собой иной тезис: безнравственность поведения человека, группы или толпы, проявляющаяся в антисоциальных или антинародных действиях, должна быть пресечена решительно и эффективно, чтобы не возникали рецидивы. В подавляющем большинстве случаев безнравственность человека осознается и им самим, и окружающими, но пресечение безнравственного поведения часто затруднено действующим законодательством. Взаимная вложенность социальных систем и социальный идиотизм «элиты» приводят к тому, что в законодательстве появляются целые разделы, являющиеся выражением интересов антинациональных межрегиональных сил, а «исправительные» учреждения стали школами повышения квалификации и формирования организованной преступности.

Именно для того, чтобы закон отражал нравственность, и необходимо сокращение законодательства до объёма, позволяющего всем знать закон. И нравственное поведение людей, и нравственный произвол власти должны открыто стоять над законом, в отличие от современности, когда произвол безнравственен и подло прикрывается законом. Статьи закона должны быть достаточно общими, чтобы в их небольшое, по современным понятиям, число вписалась вся безнравственность общества. Только после этого тезис об ответственности по никому не известному закону перестанет быть государственной подлостью.

Межрегиональная мафия только прикрывается законодательством, в своих действиях опираясь на произвол эгоизма. Противостоять ей можно только опираясь на произвол коллективизма. Правовое государство в толпо‑«элитарном» обществе — НЕСБЫТОЧНЫЙ либеральный бред, поскольку развитое законодательство нужно для того, чтобы БЕЗДУМЬЕ заглядывало в закон и тем охраняло чьи-то привилегии, не задумываясь. Если общество воспитывает в людях с детских лет целостное мировоззрение и культуру мышления, то ему не нужно развитое законодательство, поэтому его система САМОуправления будет обладать более высоким быстродействием, гибкостью, а следовательно, и эффективностью, чем самая развитая талмудическая юридическая форма правления.

В общественном сознании господствует стереотип отрицательного отношения к слову и явлению «произвол». Обратимся к В. И. Далю: «Произволенье ср, произвол м. соизволенье, согласие.//Произвол, своя воля, добрая воля, свобода выбора и действия, хотенье, отсутствие принужденья». По-русски если, то произвол — очень хорошее и полезное явление, далеко не всегда тождественное деспотизму.

«Закон» же по В. И. Далю толкуется, как предел, поставленный свободе. О его доброте, о согласии его с нравственностью народа ничего не говорится.

Поэтому перечитайте раздел о соотношении нравственного произвола и законности ещё раз, исходя из понятийной базы русского языка, а не талмудического преклонения перед безнравственной законностью.

Даже нынешний либеральный состав Советов тоскует по профессионализму твёрдой исполнительной власти, но это может быть только при устойчивости профессионализма концептуальной власти, держащей весь контур целесообразного (а не законопослушного) управления, и отображении без потерь этапов, инверсий в иерархии структурами общества полной функции управления.

Архитектура структур и кадровый состав аппарата должны отвечать концепции информационной безопасности, а в своей деятельности он должен ей следовать на общих основаниях. При этом, однако, необходимо особое исключение: в структурах предиктора не должно быть выходцев из иудейских кругов менее чем в четвёртом поколении, и состоящих с ними в семейных связях по восходящим и нисходящим ветвям. Поскольку один глобальный предиктор уже работает на иудейской кадровой основе, второй — контр-сионистский — предиктор глобального уровня ответственности должен быть свободен от иудейского внутриструктурного влияния. Общественный же предиктор открыт для всех. Это не является ущемлением чьих‑либо прав на получение благ, поскольку власть в реальной демократии — осознанное бремя и не должна давать преимущественных благ по сравнению с иными сферами общественного разделения труда. И в этом нет ничего нового. Ещё в «Коране» в 651 г. было записано в назидание правоверным: «Последуйте за тем, кто не просит у вас награды и кто на прямом пути». Об этом же сказано и в «Государстве и революции». Но именно этому не хотят следовать управленцы всех народов на протяжении всей истории классовых обществ, объясняя народам, что «за гроши» никто не будет управлять, хотя всем лучшим в своей истории люди обязаны подвижникам, довольствовавшимся тем, что было у большинства, а то и меньше того. Сфера управления должна быть защищена отсутствием монопольно высокой цены на продукт управленческого труда от рвачей, деляг, лентяев и продажных шкур. Это главный контур обратных связей в обществе, а без обратных связей управление в интересах общества невозможно; история классовых обществ наказывает всех справедливо за непонимание этого.

Только при таком экономическом замыкании обратных связей сфера управления перейдёт от благих намерений к делу и будет заботиться:

— о расширении одинаково доступных всем фондов общественного потребления;

— о недопустимости социального расслоения на богатых и нищих;

— о том, чтобы на пенсию и минимальную зарплату можно было жить год от года лучше. В противном случае обладание властью — продажный путь к кормушке, на котором рвачи расталкивают друг друга локтями, прикрываясь, как щитами, благонамеренными слабоумными. Но страдает народ, а не рвачи...

Вершины структур аппарата и выборных органов, по крайней мере, наиболее важных, должны быть организованы по тандемному принципу.

При всех выборах, кроме народного избрания депутатов, должен проводиться опрос с целью выяснения полноты отражения концепцией интересов населения, доверия к руководителям структур и т. п.

Утратившие доверие должны изгоняться из сферы управления с последующим трудоустройством в выдвинувших их коллективах в качестве рабочих.

Дискредитация органов общественного САМОγ правления пьянством, развратом, стяжанием, протекционизмом должна наказываться изгнанием из сферы управления и никак иначе. При отягчающих вину обстоятельствах должно следовать уголовное наказание. В любых случаях представители более высоких эшелонов управления должны наказываться жёстче, чем низших, за аналогичные проступки, не являющиеся ошибками.

За выявлением повышенной статистической предопределённости к ошибкам (не преступлениям) должно следовать устранение из сферы управления без наказания.

Спорные случаи, плохо поддающиеся юридической формализации, должен внезаконно решать Совет Чести и Права, обладающий высшей нравственной властью.

Много за последние годы сказано о подчинённости всей системы управления «центру», «унитарной государственности», но практически ничего не сказано о подчинённости «унитарной государственности» концепции управления инобытного (по отношению к стране) происхождения. По этой причине попытка уйти от «централизма» закономерно вылилась в развал хозяйственных и иных связей, парад «суверенитетов» и войну законов. Правление, вне зависимости от моноцентрализма и полицентрализма, всегда подчинено концепции управления. Вследствие этого уход от «унитарности» (в смысле моноцентризма) может сопровождаться ростом качества управления только в случае, если информированность периферии региона суперсистемы поднимается до уровня информированности её первичного центра управления. В противном случае будет иметь место развал региона и интеграция его обломков соседями: перестройщики ведут по этому пути.

Сохранение достигнутого уровня развития и его повышение требует, чтобы было обеспечено структурное подобие первичного центра управления (несущего общегосударственную координацию управления) и региональных центров управления (несущих региональную координацию управления). Зоны ответственности региональных центров должны повторять границы компактного проживания этнических групп и регионов становления национальных культур.

Должна обеспечиваться безусловная подчинённость в вопросах развития инфраструктуры центров управления, сообразно взаимной вложенности их зон ответственности.

Вопросы развития национальных языков и их использования в пределах зон компактного проживания — полная компетенция региональных центров. Поскольку для большинства населения Родиной является СССР в целом, то на региональных центрах управления лежит обязанность обучения пришлого населения языку коренного населения, национальной истории, обязанность раскрытия красоты местной национальной культуры.

Неэквивалентный обмен РСФСР с рядом союзных республик привёл к тому, что на труде россиян выросла местная «интеллигенция», обвиняющая тех же россиян во всех смертных грехах, но эта местная, впавшая в национализм и нацизм «интеллигенция» палец о палец не ударила, чтобы открыть свою национальную культуру «мигрантам», т. е. обучить их языку и истории коренного населения. «Центр» несёт за это лишь косвенную ответственность.

Эти меры должны обеспечить единство правления, подчинённого обшей для страны концепции. Благонамеренная мечта советских межрегионалов о децентрализации без разрушения общества и с выходом его на качественно новый высший уровень развития может быть реализована только на концептуальном этапе процесса управления. Именно для этого и необходимы:

— отражение в составе депутатского корпуса структуры населения соответствующего региона по классовому, национальному, еврейскому и профессиональному признаку;

— «детские сады» для формирования начального уровня профессионализма депутатов;

— партия с ОТКРЫТОЙ методологической платформой, раскрывающей прошлое и будущее с точностью по крайней мере до социального явления, и расширяющая социальную базу концептуальной власти до границ всего общества;

— общегосударственная единая система подготовки и переподготовки кадров для народного хозяйства, с детских лет работающая против формирования «элитарного» мышления у отдельных людей и социальных слоёв.

Жизнь общества всегда подчинена концепции управления обществом, хотя общество может и не осознавать этого. Но только при указанных условиях общество сможет САМО-γ правляться в ранее указанном смысле слова, т. е. давать центру общегосударственной ответственности концепцию управления, которая будет отражать долгосрочные интересы населения регионов единого государства и не будет противоречить выживанию человечества в глобальном историческом процессе, являющемся всего лишь частным процессом глобального эволюционного процесса биосферы. Если мы что-то упустили из виду, то понимающие больше нас поправят.

Что касается самого состава и иерархии структур власти, то представляется, что во главе структур государственного предиктора и его региональных отображений должен стоять координационный совет, возглавляемый тандемом. Нынешние структуры управления АН СССР и республик, НИИ ведомств должны обеспечивать информацией деятельность предиктора. Информированность региональных предикторов не должна отличаться от центрального, что обеспечит добротность концепции управления, как в зоне ответственности центрального предиктора, так и в зонах региональных предикторов зональной ответственности.

 

____________________

 

 

Суверенитет региона — концептуальная самостоятельность управления в регионе при глобальном уровне ответственности предиктора региона, формирующего общую концепцию, но в своём программно-адаптивном модуле, использующем только её региональную часть.

 

____________________

 

Общегосударственный программно-адаптивный модуль должен быть в полном подчинении у предиктора. В его структурах должны быть своего рода интерфейсы — общие структуры, принадлежащие одновременно и предиктору, и ведомствам программно-адаптивного модуля. Госкомстат должен вместе с Госпланом относиться к предиктору.

Из ведомств программно-адаптивного модуля, безусловно, необходимы:

— Министерство обороны;

— Министерство здравоохранения;

— Министерство подготовки и переподготовки кадров;

— Министерство финансов и налогообложения;

— Министерство внутренних дел;

— Министерство информационной безопасности общества, объединяющее функции современного КГБ, министерства печати и средств массовой информации;

— Министерство стандартов;

— Министерство инфраструктуры энергетики;

— Министерство инфраструктуры транспорта;

— Министерство инфраструктуры средств передачи и обработки информации;

— Министерство торговли (единое — и внешней, и внутренней);

— Министерство инфраструктуры промышленности;

— Министерство инфраструктуры сельского хозяйства;

— Министерство иностранных дел;

— Министерство координации научных исследований.

Министерство юстиции не предусмотрено, поскольку соответствующий комитет должен быть в составе структур предиктора, дабы не плодить лишних законов. Прокуратура и Советы Чести и Права должны быть в ведении депутатского корпуса. Численность министерств более двух десятков сделает систему неуправляемой и потому внутренне антагонистичной, т. к. человеческое сознание в состоянии перерабатывать информацию со скоростью не более 15 бит в сек., при этом относящейся не более чем к 7–9 объектам.

Рост численности министерств в СССР отражает опору исключительно на структурный способ управления, когда для каждой цели плодятся свои структуры. Кто-то делает это по непониманию; кто-то отдаёт себе в этом отчёт и исходит из желания навредить.

Программно-адаптивный модуль должен обеспечивать структурное и бесструктурное управление делами общества. Региональные центры управления должны отражать в своих структурах архитектуру структур центра и участвовать концептуально в формировании центральных структур. Это необходимо для единообразия управления.

Переход к системе САМО-γ правления общества — процесс, поэтому всё это нельзя ввести декларативно. Всё должно вырасти и уточниться в процессе государственного строительства.

Но и нельзя слепо копировать структуры Востока и Запада, выросшие из других общественных условий. Нельзя играть и в «орлянку» государственного строительства, забыв, или делая вид, что общая теория управления не существует.

 

Составитель сборника

Е. Кузнецов

 

ТО «Ступени»

____________________________________________________________

Сдано в набор 16.06.92. Подписано в печать 7.07.92.

Формат 60Х84 1/16. Бумага офсетная. Гарнитура литературная.

Печать высокая. Печ. л. 7,5. Тираж 10 000. Заказ 299.

____________________________________________________________

Межвузовская типография (1) СППО-2

Ленгорисполкома

193036, С-Петербург, Московский вокзал, I платформа